***
За завесой. Киллиан не отходил от дочери. Алиса его не видела, не слышала, очень редко чувствовала, когда тот её касался. Это было сродни пытке, его личного ада, который мало кто мог понять. Видеть, как твоё единственно дитя сходит с ума. Как поглощая магию из мира, она генерирует в себе куда больше, и в итоге тихо теряет разум, слабея как физически, так и морально, раз от разу. Когда она вызвала пожар, Крюк гладил её по голове, напевая детскую колыбельную. Когда затряслась земля, он держал её за руку, и, казалось, она тоже держит его. Потоп, странные левитации, оживающие то тут, то там предметы. Пират не мог обратить в слова ту благодарность, которую испытывал к Робин, которая из раза в раз успокаивала сходящую с ума девушку. Не оставляла её, всегда находясь рядом. Он горько улыбался Розе и Хоуп, которые своими шуточными перепалками отвлекали Алису от дурных мыслей. И тихо скрипел зубами, наблюдая, как его дочь в очередной раз сдерживается, чтобы не доставить проблем. — Чёртова дюжина…. — Он сжал кулаки и припал к обессиленной дочери. — Не беспокойся, пират, моя девочка её не бросит. — Зелина как могла улыбнулась, прекрасно понимая, что её собственное дитя живёт на пределе своих сил. Сразу поняв, что её девочка, такая авантюристка в прошлом, сейчас слишком серьёзная, Миллс невольно сжала челюсти, боясь представить, что ей надо было пережить, чтобы нести бремя главы семьи. Робин, легко и не жалуясь, справлялась с каждым приступом, с каждой передрягой и болезнью. Она была так сосредоточенна и спокойна, легко распределяя время и планируя, что и когда ей делать, что волей неволей закрадывался вопрос. «Было ли у этой девушки детство?» Наблюдая за дочерью, Зелина подмечала мелочи, которые другие, возможно, упускали. Что Робин, что другие девочки имели странное воспитание. Они умели слишком много. Хорошая спортивная подготовка, плавность и изящность движений, хорошие аналитические способности, актёрские данные, особенно у Розы, и, на удивление, характеры, которые явно выделялись лидерскими качествами. — У них единое воспитание, слишком уж они похожи в мелочах, привычках. — Реджина спустилась ко всем, после того, как девочки наконец уснули. — Я знаю, как работает система. — Эмма сжала кулаки, сосредоточившись в одной точке, перебирала мысли. — Никто не берёт порой и одного ребёнка на долго, а тут… — Вы заметили, как быстро поверила Хоуп? — Джонс свёл брови к переносице и хотел было привычно взять бутылку рома, но рука прошла сквозь, от чего он скривился ещё больше. — Их воспитывал кто-то из наших. Взял всех скопом и явно готовил ко всему и сразу. Но кто? — Эмма подняла глаза на собравшихся. Робин только плечами пожал. — Все наши тут. — Видимо не все. — Зелина подключилась к мозговому штурму. — Они говорили о бабушке. — Полагаю, они о Коре. — Румпель появился так неожиданно, что все невольно вздрогнули. Тёмный только хмыкнул. — Завтра последний день подготовки. Послезавтра Роза будет переправляться. Просветите меня по поводу плана? — Ты сказал Кора? — Зелина даже чуть вперёд подалась. А Эмма и Киллиан, кивнув собравшимся, пошли наверх. У Голда изогнулась бровь. — Они к Хоуп каждый день в голову залезают. — Реджина подавила зависть и вернулась к несущему. — Так что там с мамой? — Всё как обычно. Она нашла лазейку, воспользовалась, и вот она уже ходит среди живых. — Румпель развёл руки, будто показывая, что концерт окончен. Но читая в глазах собравшихся скепсис устало выдохнул. — Когда миры рушились, с Олимпом, Раем или как вы его называете, случилась оказия. И несколько душ потерялись. Среди них была и ваша достопочтимая матушка. Она нашла способ связаться и передать мне, скажем так, нужную информацию. Но было поздно. В итоге, она обратилась к Создателю. — Пардон? — Зелина со скепсисом подняла бровь. — Хочешь сказать, она донимала создателя миров? — Видимо, ты действительно плохо запомнила нашу маму. Она и Сатану достанет, если тот ей понадобиться. — Реджина привычно скрыла за ухмылкой, тёплую улыбку и уже, обращаясь к Румпельштильцхену. — Так что она, попросила его её воскресить? — Уж не знаю, что она просила. Но думаю, что примерно это. В отличие от нас, она могла путешествовать за гранью бытия и в мире без магии. Всё же Кора мертва, а мы нет. Но видимо она всё же уболтала этого зануду. Скорее шантажом, нежели харизмой. Я лишь дал ей остатки моей магии, чтобы она пробилась ТУДА. — Румпель поднял глаза к небу и кое-кто повторил его жест. — И в честь чего ты был так добр к маме? — Зелина напряглась, ощущая странные несостыковки. — Она пообещала воспитать достойных преемниц, способных выжить в нашем мире. Но как я уже мог убедиться, каждая из них с лёгкостью его возглавит. — Голд привычно усмехнулся, вспоминая о бывшей, которая с каждым разом умудрялась его удивить, переплюнув его ожидания. — Так что с планом? — А что, мы можем на него повлиять? — Как-то странно усмехнулся Крюк. Будучи отцом Алисы, он всего на минуту отлучился от ослабленной дочери и попал на занятную беседу. — Ты уж прости, крокодил, но твой интерес довольно странный. — Всё просто. У нас есть возможность им немного помочь. — И тёмный маг хитро улыбнулся. — Видели как быстро течёт река, что отделяет город. Я знаю как её замедлить, чтобы Роза её смогла перейти. Она станет немного вязкой, но вполне себе годной для переправы. Так что я должен знать, что в головах у наших красавиц. Переглянувшись, слово дали Робину. Он кратко и по делу пересказал последовательность действий. Румпель улыбнулся. — И правда умные девочки. Но големы не сработают так как они думают. Слишком хилые. Но задумка интересная. — Похвалил их Голд. — Как ты реку замедлишь? — Реджина чуть сжала призрачные кулаки. — Разве эта магия не привлечёт их внимание? — Я тебя многому научил, а основы ты забыла. — Голд как-то наигранно вздохнул, и видя что его вряд ли отпустят, смирился и пояснил. — Подобное к подобному. Они с помощью тёмной магии создали эти реки, а я всё ещё тёмный и реки мне подчиняются, как если бы они были моими. Но мне нужна будет ваша сила. Всё что осталось. Ибо свою я отдал Коре. А вашу я преобразую и вуаля. — Привычный пас рукой, слишком театральный для мистера Голда, но привычный для Румпельштильцхена. — А что за Создатель? — Решил прояснить для себя Робин. — Когда-то давно, задолго до тёмных и до рождения некоторых миров, была только Нетландия. Её не зря считают источником магии. — Тёмный хитро улыбнулся. — Остров раньше был небольшим материком. Там были первые создания. Там родились первые писатели и хранители. Там же появился и первый автор. Он своим пером и верой, создал материк и каждого его жителя. Со временем он ушёл в прошлое, а его обязанности разделили между собой хранители и писатель. Первые следили за исполнением законов и берегли миры от уничтожения. А последний всё записывал и передавал книгу, несущую веру, потомкам. Автора нарекли Создателем, и он был первым богом. Не исполняя желаний, не карая, он дарил людям надежду. Но с годами про него просто забыли, как и про хранителей. А некоторые не знают и о писателях. Так что тот культ умер и вряд ли кто-то о нём помнит. Даже то, что я рассказал это лишь невыразимо малая часть знаний, которая передалась мне от встреченного однажды хранителя. — Тёмный задумчиво обвёл дом взглядом. — То время, и время Создателя больше никогда не вернётся. Особенно в такое время, когда сама вера приносит с собой смерть. — Тёмный ушёл, чуть улыбнувшись всем на последок. — Единая вера могла бы сплотить народ. — Шепнула Реджина. — Люди бояться верить хоть во что-то. — Зелина лишь взглядом ободрив сестру, поднялась к дочери.***
Король и Королева Межмирья долго выбирали имя дочери. В своё время это было удивительно трепетным событием. Испить воды из озера, вернуть себе возможность родить дитя, увидеть личико маленькой дочки. В день, когда Реджина сообщила миру о беременности, Робин усадил всё Межмирье розами. Любимый цветок жены. Символ любви и страсти. Символ крепости духа и неприкасаемости. Часть герба семьи. Реджина, тогда улыбалась, наблюдая за восторгами мужа, взявшего на руки малышку, едва дыша. Его поминутные вопросы умиляли ещё больше. — А как держать? А ей не больно? А вот то, что она кукситься, это не из-за меня? Реджи, а вдруг она голодная? А её уже можно вывести погулять? А покатать? А она не испугается чужих? — И эти нескончаемые вопросы вперемешку с диким восторгом в глазах Робина, заставляли Реджину безотчётно улыбаться. Имя, ставшее девочке проклятьем, заставила всю семью содрогнуться. Везде были выкорчеваны розы. Все, которые когда-то были посажены Робином. Всё было сожжено дотла. Эти чудные, любимые Реджиной цветы, теперь снились ей в кошмарах, хотя и исчезли из всех миров. Только одно место осталось. Сад под замком. Но туда могли зайти только король и королева Межмирья, а так же одна старая хранительница. Девочка росла и радовала родителей выходками и проказами. От обоих взяла лучшее и преумножила в себе. Маленький хрупкий бутончик, нуждающийся в защите, опеке, любви. О-о-о… Бутончик вырос в чудную розу. Стойкую, несгибаемую и удивительно опасную в своей привлекательности. Её шипы ранили больнее, чем самый острый клинок. И девушка это знала. — Твоя дочь далеко пойдёт. — Хмыкнул Румпель, когда у самой Реджины затряслись руки. А как иначе, когда твоё дитя сама себе в живот нож вонзила, словно это не её собственная плоть, а масло для тостов. Затем, успокоив подругу, отправилась с удивительным беспокойством на лице в сторону кладбища. Реджина и Робин со странной смесью ужаса и восхищения смотрели, как их малышка уничтожает своего врага. Она это делала без злобы, без ненависти. Легко, будто играя, уничтожала чужую жизнь. Ужаснейшая из всех угроз, с которой её родители так и не совладали, девушка, невинно улыбаясь, её растоптала. — Я единственная принцесса Межмирья, чью мать ты так опрометчиво убила. И это уже не говоря о том, что ты сделала со мной… Реджина вздрогнула, поняв почему Роза так поступает с Фионой. Когда-то та действительно убила Реджину, но не королеву Межмирья, а Императрицу Объединённых Миров. Если девочка так сказала, значит перед тем, как попасть в тот мир… — Робин… Я не знала. Я бы не вырвала ей сердце, если бы… Боги… — Женщину начало потряхивать от осознания, как в глазах её дочери выглядит этот новый мир. В этом мире, её мать мертва, а у самой Локсли нет и шанса сообщить дочери, что она всё запомнила не совсем так… — Образуется. — Но стоило Робину это сказать, как Роза закончила с Фионой и улыбнулась. Счастливо, чуть посмеиваясь от полученного удовлетворения. Родители молодой Розетты вздрогнули, увидев лицо дочери. Да, она улыбалась, да в глазах загорелись огни, но всё это было так… уродливо. Девушка была так чудесна, что в целом мире не сыскать прелестней. В своей удивительной внешней красоте она переплюнула всех когда-либо живших красавиц. Но эта улыбка, этот блеск в глазах, так неестественно смотрелись на утончённом лице. Они пугали, отталкивали и делали красавицу жуткой и отвратительной. Но вскоре оскал стал обычной лёгкой улыбкой, а блеск в глазах сменился приятной живостью, и будто не было ничего, что так напугало родителей. Роза же, на миг обернулась, полюбовавшись на гроб в путах роз и, глубоко вздохнув, пошла к лифту. Её переправа была тяжёлой. Сразу оценив ситуацию, девушка здраво не стала бежать к лесу или обратно в город, а будто бы чуть утонула. Румпель стабильно держал течение, женщины магически подпитывали его, чтобы он смог справиться. При первой же возможности девушка вылезла из вязкой воды и, что было сил, припустила в сторону леса, по дороге осушая какой-то флакончик. — Хорошо, что сообразила. Теперь думаю со связистом в её лице ребята помогут остальным перебраться. — Румпель устало выдохнул с превосходством глядя на тёмных и ещё не зная, всю глубину ошибочности этой фразы. Когда ребята заупрямились и не стали брать в расчёт девушку, та решила действовать сама, чем изрядно насторожила наблюдающих за завесой родителей. Заключив сделки с Голдом младшим она филигранно внедрила простую мысль всем и сразу. «Да я девочка, да я умная, но сама не справлюсь», так что даже Гидеон поумерил свою предвзятость, списав её со счетов. Девчонка тем временем обокрала всех кого могла и устроила чудную ловушку для тёмного. Буквально на живца. Оставив семью Голдов материться по обе стороны завесы и разбираться с Зозо, обокрала Гидеона и благополучно оказалась на берегу, где быстро включилась в игру, снова радуя всех сообразительностью. Но тут на сцену вышли ребята, у которых играл свой оркестр и девочкам пришлось в темпе вальса валить, с чем они справлялись, до поры до времени, вполне успешно. Но на сцене появились волки, а у родителей отказали нервы. Вальс превратился в кордебалет с подниманием всего, что поднимается и опусканием всего, что получится. И вроде, уже спаслись, уже молодцы, вышли на ребят, но семья Голдов, в лице Румпеля и Белль, так посмотрели на Реджину с Робином, что стало понятно — младший Голд из-за Розиной выходки встрял. — Ваше счастье, что я до девчонки добраться не могу. — Рыкнул не хуже сына Тёмный. — Ваше счастье, что она до вас добраться не может. — Хмыкнул Робин, ничуть не смущаясь гневных взглядов окружающих. — Она пыталась донести простую истину до местного геройского штаба. Её проигнорировали, так что ребёнок всё решила делать сама. — Так это ещё и Гидеон виноват? — Румпель мгновенно очутился около Робина. — Думаю тут все сплоховали. Они ещё молоды. — Белль встала между мужчинами. — Они друг друга не знают. Всё наладиться и решиться. Я уверена. Эмма бледнее, чем обычно, тихо прошептала: — Хоуп… Ей опять плохо. Много тёмной магии использовала. — Женщина вздохнула поглубже, возвращая себе подобие покоя. Её дни тоже были насыщенными. Сначала она вместе с дочерью благополучно тряслась над телом Розы. Потом, как и все, кроме Реджины и Робина, в шоке наблюдала за престранной Алисой и её поведением. Крюка, что одного, что второго, в тот момент лучше было не трогать. Оба тихо сходили с ума. Потом переход и возвращение памяти. Где Эмма вместе с дочкой рыдала в унисон, наконец осознавая, что теперь её малышка точно вернулась домой, хоть и не ахти какой. Затем её чадо порадовало маму семейной безголовостью и пропустила через себя нереальное количество тёмной магии. И тут у Эммы чуть разрыв сердца не случился, ибо она дочке нечем помочь не могла, так как питала Румпеля, чтобы Розу не затопило. Прошло много времени, прежде чем Киллиан с посильной помощью Эммы докричался до Хоуп, и та пришла в себя. Пошатываясь вышла к Робин, и ад продолжился уже под её присмотром. Эмма чуть на стены не лезла, понимая, что ничем не может помочь. Даже Белоснежка с Дэвидом пришли, но успокоить дочь, так и не сумели. Радуясь каждому приходу Робин к Хоуп, женщина чуть успокаивалась. И стоило ей хоть немного прийти в себя начался новый переход. И тут она уже металась от чада к чаду. Тихо взвывая над бестолковостью Генри, и повторно стеная над безголовостью уже Хоуп, которая ещё полностью не вылечилась, но уже метает заклинания на право и налево, Эмма на все лады проклинала и себя и незадачливых отцов своих детей. Переняв от Белфаера поразительную упёртость, Генри игнорировал абсолютно всё, и запирал Розу как только мог. А Хоуп, как дочь истинного пирата, почуяв опасность не думает, а сразу делает. — Да что б вас всех… — Взвыла женщина, паря рядом и наблюдая перестройку отряда, где её дочь бежала впереди планеты всей. Естественно, храбрясь и не показывая, что ей плохо, что её тошнит и вообще, её надо нести так же как и Алису, на руках. Но благо Нил не слепой, подхватил племянницу и выслушивая от неё заверения, что «сама она идти может и вообще», спокойно нёс, о чём-то размышляя. — Если это только начало, боюсь нам даже здесь было бы чудно иметь что-то для нервов. — Белоснежка кивнула своим же словам. — Ром или виски… — Согласно кивнул Крюк, провожая всё ещё сопротивляющуюся дочь взглядом. — А лучше вместе. — Согласно вздохнула Белль, обратив на себя внимание. — Я бы ещё в этот коктейль добавила бренди. — Хорошо, что вы бесплотные. — Хмыкнул Ворчун, наблюдая за родителями и их отпрысками. — А то вы бы спились с такими наследничками. Все удивительно единодушно промолчали. И только Голд хмыкнул, точно зная, что он бы сначала своего наследничка прибил, за некоторые его выкрутасы.