Love is war

— Джиро-нии! — лопочет Сабуро практически обиженно, повисая на нём и в упор не желая идти дальше. — Я не успеваю за тобой, Джиро-нии. Давай пойдём помедленнее? Джиро смотрит на умилительно сведённые брови, поджавшиеся губы и налитые румянцем щёки. И, разумеется, тут же тает от накатившей нежности — как можно отказать такому очаровательному младшему брату? — Конечно, Сабуро! — он осторожно берёт мелкого за руку, бережно накрывая маленькую ладошку своей. Ему будет попроще, если они замедлятся и возьмутся за руки, верно? Он всё повторяет своё «Джиро-нии», и на сердце от этого ужасно тепло. Это прозвище — особенное, такого не удостоится никто, кроме него и нии-чана. Пускай все остальные дети зовут так своих старших братьев, Джиро всё равно чувствует любовь и гордость. Крепче сжимая маленькую руку Сабуро, он думает о том, что младший брат у него самый лучший, умный и милый на всём свете! *** — Чёртов идиот! — озлобленное — как у кошки какой — шипение пополам со взбешённым взглядом — нечасто Сабуро удаётся настолько разозлить. Джиро и сам чувствует кипящую в груди злость — как никогда он близок к драке. — Мелкий ублюдок... — что-то мелькает в глазах младшего брата, когда он делает попытку приблизиться. Звенящая боль в затылке — от затрещины — отрезвляет их обоих, заставляя с воплями схватиться за голову. Мгновенно среагировавший на их крики нии-чан возвышается над ними почти горой, такой же грозный и высокий. — Что я вам говорил про ссоры? — тем не менее, при взгляде на них, потирающих затылки, строгий голос Ичиро неизбежно смягчается. — В чём дело? — Этот ту... Джиро, — имя брата Сабуро чуть ли не выплёвывает, злобно щурясь в его сторону, — снова меня выбесил. — Да ты же первый пристал, Сабуро-о! — едва успокоившись, он вновь закипает, и только превосходство в чужом взгляде заставляет его остановиться. Нет, Джиро не станет вновь идти у него на поводу, какие бы мотивы ни преследовал этот засранец.       Есть в их перепалках нечто... странное. Помимо распирающей грудь ярости, от своего имени, произнесённого тоном столь насмешливым, горящего взгляда напротив и искривлённых в ухмылке губ Джиро чувствует... что-то ещё. Такое же горячее и сильное, но, в отличие от привычных злобы и обиды, малопонятное. Сабуро это знает. Сабуро этим пользуется, выводя старшего брата на эмоции.       Он больше не зовёт его своим «Джиро-нии», и голос чужой давно потерял свои уважительно-восхищённые нотки. Джиро чувствует сожаление по этому — да и из-за всей ситуации в целом — поводу, лелея редкие моменты проявляющейся младшим братом мягкости. Честно говоря... ему хотелось бы слышать это «Джиро-нии» почаще, чем на данный момент. Причины подобного желания ускользают от его понимания; тем не менее, оно сильно. Джиро, что уж тут говорить, нравится голос Сабуро. Он разбавляет их с нии-чаном — куда более грубых и низких — своим практически детским, и всё же в нужные моменты подчиняющимся общей атмосфере. Его читка... восхитительна. И, конечно же, ничего странного в том, чтобы хотеть услышать своё имя в придачу с ласковым суффиксом, произнесённым этим чудесным голосом, нет. (Возможно, всё куда проще: Джиро просто хочется, чтобы Сабуро вновь назвал его так. Возможно, он это отрицает.) *** — Джиро-нии, — очень смущённо и едва слышно — словно на громкость повыше ему не хватает дыхания. Сабуро встрёпанный и ужасно раскрасневшийся, непривычно оробевший и мелко подрагивающий. У Джиро голова кружится от желания ещё раз поцеловать его — такого красивого и очаровательного — незаконно быть таким милым! Осознание того факта, что заветного «Джиро-нии» не услышит никто, кроме него, подстёгивает только сильнее, и он не смеет отказывать своему порыву. Сабуро всё так же тихо стонет в поцелуй, позволив себе обхватить руками его шею, прижимаясь чуть теснее и тая в чужих объятиях. Джиро и сам тает — от восторга, любви и ещё целого спектра положительных эмоций, описать которые ему не хватит ни сил, ни эпитетов. На вкус поцелуй отдаёт клубникой — очевидно, гель? — и немного шоколадом. Он готов смаковать эти ощущения вечность. — Сабуро... — хочется как-то получше сформулировать свои мысли, но получается не очень — Джиро хватает только на имя. Для младшего брата у него нет каких-то особенных прозвищ, но, думается ему, угадать намерения можно и по интонации. Именно в имя Сабуро он вкладывает больше всего эмоций. Бывает, он говорит ласково, как например, сейчас. Бывает — с яростью — в моменты их ссор. Со страхом — когда Сабуро в опасности. С азартом — когда они оба стоят плечом к плечу, с активированными гипмиками и толпой противников напротив, забывшие обо всех ссорах и готовые стоять друг за друга горой. Сабуро знает. Он, в конце концов, умный мальчик.       В свою очередь, Сабуро сколько угодно может звать его идиотом, придурком и прочими обидными словами; однако, моменты, когда они остаются наедине, и он смущённо выдыхает «Джиро-нии» говорят сами за себя. Целуя напрягшуюся тонкую шею, Джиро отрешённо думает, что непременно заставит назвать его так ещё раз.