Love is war

      Пока что... как ни посмотри, это и выглядит, и звучит ну просто ужасно неловко.       Джиро сидит на своей кровати, Сабуро стоит рядом, чуть ли не впервые за всю жизнь понятия не имея, куда себя деть. — Может, сядешь? — брат дёргается, как от удара, очевидно, ужасно взвинченный. Странно видеть его таким — вечно надменный, насмехающийся над всем и вся, поразительный в своём умении на любые слова найти достойный ответ, гениальный Ямада Сабуро оказывается полностью уничтожен вещью такой обыденной, как поцелуй. Точнее... моральной подготовкой к нему? Или как ещё назвать их уже чёрт-знает-скольки-минутные хождения вокруг да около. Сабуро таки-садится на кровать — та продавливается под его весом, и их разница в росте опять становится очевидной.       Несмотря на то, что они теперь они практически вплотную друг к другу — Джиро может почувствовать чужое дыхание — бессмысленная игра в гляделки продолжается. Взгляд у Сабуро взволнованный, но в то же время оценивающий, он немного ёрзает, не в силах, кажется, усидеть на месте. Совсем на него непохоже. Ну, по крайней мере, хотя бы сейчас они на равных — и мысль эта успокаивает. Всё нормально, если Джиро сейчас сделает что-то не так, то Сабуро точно не станет докапываться. Ведь велика вероятность того, что он и сам налажает. Даже не велика. Точно известно, что у них обоих этот поцелуй будет самым первым. Сделать всё идеально невозможно даже для их непревзойдённого гения. Значит, можно расслабиться.       Похоже, к этой мысли они приходят одновременно: когда Джиро наконец находит в себе силы наклониться вперёд, Сабуро делает ровно то же самое. Они сталкиваются лбами. Ну... могло быть и хуже. Смущённо смеяться тоже начинают вместе — мелкий более сдержанно, он же открыто хихикает, придурковато улыбаясь. Ещё ничего не произошло, а уже оплошали, хах. — Попробуем медленнее, — предлагает Сабуро, на удивление даже не обсыпав его обвинениями. Наверное, настолько смутился, что забыл о поддержании образа. Во второй раз у них почти получается. По крайней мере, дотронуться до чужих губ своими выходит без угрозы для жизни, но, думается Джиро, эти ощущения... ещё не совсем полноценные. Нужно больше.       Поэтому он чуть приоткрывает рот, на пробу лизнув мягкие губы Сабуро. Тот вздрагивает, но не отстраняется, и Джиро внезапно осознаёт, что не знает, куда деть руки. Одной зарывается в мягкие — практически шелковистые — волосы брата, другую кладёт на плечо, осторожно прижимаясь ближе. И тут же бьётся зубами. Испугавшись не то звука, не то странного, но не неприятного ощущения (по крайней мере, для Джиро), Сабуро резко отстраняется, стыдливо прикрывая губы рукой. Кажется, он решил тоже открыть рот, но у него не получилось сделать это без... подобных последствий. Взглянув в напряженное лицо брата — он, кажется, действительно... боится? — Джиро отпускает короткий смешок, разряжая сгустившуюся атмосферу неловкости. — Всё нормально, — в его голосе нет чрезмерной мягкости — Сабуро никогда её не любил, но и скованность тоже отсутствует, говоря: ничего страшного. Право на ошибку никто не отнимал даже у гениев. Тем более, в такой мелочи, как поцелуй. — Точно? — Точно.       В третьем разе события развиваются слишком уж стремительно, с учётом того, как долго они не могли друг к другу подступиться в первых двух. Касаться чужого языка своим — немного странно, но Джиро пока что затрудняется сказать, нравится ему это или нет. Ощущение почти такое же, как от щекотки, однако, думается ему, должно быть и что-то ещё. Не зря же всем так нравится целоваться именно с языками, верно? Поэтому он придвигается ближе, мягко лижет кромку зубов, мельком чувствует привкус... мятной жвачки? Ах да, они оба её жевали, чтобы... стать получше на вкус. Сабуро сказал, это звучит довольно глупо. Но пластинку всё равно взял. И теперь тоже неуверенно и осторожно — совсем не в своём стиле — отвечает на его неумелые движения, тем не менее, вкладывая в них всю свою старательность. Факт их сравнительно небольшого возраста и неопытности является как недостатком, так и преимуществом, ведь что Джиро, что Сабуро — дикие и до ужаса любопытные подростки, всегда готовые пробовать нечто новое и учиться на ходу.       И потому их недавние страхи становятся причинами очередного соревнования — возможно, глупого, странного и не стоящего чужого внимания, однако каждый из них окунается в него с головой, целиком и полностью поглощённый новыми ощущениями. Под рукой — взлохмаченные им же волосы, и Джиро цепляется за них так, что Сабуро, кажется, едва слышно шипит от боли. То ли в отместку, то ли на одних лишь инстинктах, он кладёт руки ему на спину, мгновенно впиваясь в неё коротко стриженными ногтями. Не очень эффективно, но всё равно ощутимо, более того, это даёт Сабуро возможность прижаться ещё ближе, ещё сильнее, так, что становится жарко. Они оба в одежде, по ощущениям бесконечные слои которой только душат зазря — от неё хочется избавиться.       Теперь Джиро, кажется, понимает. Несмотря на ещё несколько столкновений зубов, обилия слюны и очевидной до боли неумелости обоих, он действительно... вовлечён. И Сабуро, раз уж не спешит отстраниться, обычно ужасно брезгливый, судя по всему, тоже. Во рту у него влажно и жарко — Джиро проникается этим жаром, трепещет весь, в очередной раз цепляя чужой юркий язык, чувствуя расцветающее в низу живота, практически болезненное удовольствие. Но этого всё ещё недостаточно. Нужно больше.       Он и сам не уверен в значении этого таинственного «больше», поэтому лишь следует инстинкту и толкает подрагивающее тело на кровать, наваливаясь сверху. Сабуро смотрит из-под опущенных ресниц взглядом туманным, но вместе с тем недовольным, кусает за губу едва ли не до крови, но Джиро не отступает, лишь кусаясь в ответ с глухим рычанием. Если бы они сейчас были без одежды, то на его спине уже точно красовались бы царапины. Одна лишь мысль об этом заводит ещё сильнее — он чувствует нарастающую дрожь в своих руках, ощущает застилающую глаза пелену, и невероятным усилием воли отстраняется, видя протянувшуюся меж ними ниточку слюны.       Джиро отлично помнит, что дышал через нос, но дыхание у них обоих сбитое и тяжелое, и голодный блеск в глазах напротив наверняка мало чем отличается от взгляда его самого. — С-сожрать меня вздумал, кретин? — у Сабуро дрожат руки, встрёпаны волосы и краснеют от укусов и их попыток целоваться губы. Да. Джиро определённо хочет его съесть. Он не знает, сказал ли это вслух или промолчал, но младший брат наверняка всё понимает по одному лишь взгляду. — Извращенец, — Сабуро отворачивается — ну, вернее, только пробует — в их положении реализовать это не получится. Зато открывается отличный обзор на хорошенькую белую шею в этом его чокере. Всего лишь безделушка — сам Джиро такую носить не стал бы, не по-пацански это как-то, но... Но. Мысль о том, что он мог бы собственноручно её расстегнуть и аккуратно (его маленький диктатор не потерпит пренебрежения к своим вещам) стянуть, отдаётся волной жара в копчике.       Не без сожаления Джиро наконец садится, опасаясь, что сейчас опять полезет. Сегодня... сегодня они договорились только попробовать поцеловаться. Не стоит спешить. Времени, в конце концов, полным-полно. Тем не менее, ему — да и Сабуро, судя как минимум по его реакции — недостаточно одних только поцелуев. — Ичи-нии уезжает в Шибую на выходные, — словно невзначай сообщает он, усаживаясь и подтягивая колени в груди, будто пытаясь прикрыться. Несмотря на скованность позы, пламя голода в чужих глазах никуда не исчезает, по ощущениям становясь только сильнее. Джиро вряд ли намного уступает ему в этом.       Хах. Соревновательный дух, верно? Они любят состязаться друг с другом в различной чепухе, будь то кусочек внимания от нии-чана или поедание приготовленного им карри на скорость. На выходных будет очередное соревнование, не более того. Возможно, когда дело касается Сабуро, Джиро становится немного (совсем чуть-чуть!) жадным. Жадным до победы в очередном дурацком поединке (если это так можно назвать), жадным до прикосновений, жадным до внимания и эмоций. Впрочем, он уверен: это действует и в обратную сторону.       Вечером этой субботы он вновь будет определён как победитель или проигравший. Сейчас же... судя по всему, каждый из них проиграл другому. Вытирая тыльной стороной ладони рот, Джиро думает о том, что целоваться, всё-таки, круто. Даже если они оба ещё этого не умеют.