Скоро всё решится

      День казался нескончаемым. Солнце лишь немного сместилось в небесах, хотя по ощущениям уже должен был начаться вечер. Творилось нечто такое, что уже не вписывалось и в рамки какого-либо шоу. Веточке уже не думалось о том, что ведутся тайные съёмки. Однако сидеть на месте, считая происходящее бредом, было нецелесообразно, нужно было действовать и искать друзей. Да, творилось безумие, но оно не исключало колоссальную опасность для жизни, ведь не смотря на ахинею, объекты вокруг и люди были явно не иллюзией. А раны и вовсе получались весьма убедительными и кровавыми, и, если бы не мистические микстуры Клементины, то побег по лесу закончился бы плачевно. От раны осталось лишь лёгкое воспоминание и небольшой шрам. Ничего себе лекарства! В современности любой доктор медицинских наук позавидовал бы таланту Клементины. Правда, мало кто позавидовал бы умению Клементины воспитывать дочек. Веточка ощущала себя некомфортно в чрезмерно вульгарном платье. Она сама воспитывалась в семье политика и вращалась в высшем обществе бо́льшую часть жизни, автоботы также были частью высшего для неё общества, поэтому компания куртизанок, и уж тем более, короля-любителя-оргий, для неё было обществом нон-грата, если можно так выразиться в данном контексте. У платья имелся сильный разрез на юбке от пят до бедра, полностью оголяющий одну из ног, украшенную игривой подвязкой. Вторая же нога была перевязана на голени, и на ещё одной игривой подвязке болтался свёрток карты, но эта ножка не выглядывала ни разу, оставаясь прикрытой. Евстафия удачно подобрала гардероб, всё предусмотрев, за исключением одного – не все женщины такие, как она.       Лес в этих краях поражал живописностью пейзажей, богатством ароматных ягод, чистотой воздуха и пением птиц. Всё казалось первозданным, даже странным – удивительно, что люди не добрались до этих мест и не "украсили" их пивными бутылками, обёртками и, прошу прощения, изделием номер два, разбросанным повсюду. От мыслей об этом Веточку отвлёк коммуникатор на запястье. Почему же он не работал? Она вновь и вновь нажимала кнопку вызова, пытаясь связаться с трансформером Когтем, но ответа не было. Неужели что-то блокировало сигнал... Но что в этом забытом богом захолустье могло мешать осуществлению связи?       Солнышко подглядывало за Веточкой через кроны деревьев, играя лучиками на лице. К игре подключился и ветер, пробираясь в пышные волосы девушки и наводя лёгкий беспорядок на шевелюре. От этого становилось невероятно легко на душе, как будто она не по незнакомому лесу пробирается навстречу чему-то неизведанному и, возможно, опасному, а прогуливается в красивейшем, но диком заповеднике и на самом деле ничего не случилось. Может, это сон такой?       В какой-то момент пейзаж почти резко сменился на контрастный. Лёгкость и беззаботность с милыми лесными видами остались позади, и девушку окружил тёмный жуткий лесок из болотных сосен, кипарисов. Образовалась мрачная тишина, изредка нарушаемая кваканьем лягушек. Под ногами впредь не было мягкой яркой травушки, а появился подобный не чёсанной свалявшейся грубой шерсти неведанного зверя мох сфагнум. Лес пытался остановить девушку, затащить в свои объятия, обвивая липкими стеблями растений Веточкины ноги вокруг щиколотки, словно специально скрывая под мхом поваленные деревья, чтобы подставить подножку, попутно перекрывая солнечный свет за кронами угрюмых деревьев. Ягоды тоже стали другими, подозрительными гроздями вися на таинственных кустарниках. Всё в душе кричало, что ничего из того, что тут росло, кушать нельзя. Хотя, может, что-то из растущей здесь флоры было и съедобно, но проверять времени не было, ровно как и желания.       Вскоре и это ушло из виду, деревья поредели, под ногами образовались влажные участки, запахло торфом, сыростью и плесенью. Болота... Веточка на всякий случай подобрала с земли палку, и стала выверять перед собой пригодность почвы, чтобы не провалиться в какое-нибудь глубокое зыбучее месиво. Процедура замедлила её шествие, но зато сохранила здоровье и жизнь. Она обошла опасные места и в итоге выбралась из леса на дорогу, за которой взору представлялось несколько больших каменных строений, башня и небольшой костёл, расположенный чуть поодаль от остальных зданий. Все сооружения были ограждены невысоким деревянным забором в виде столбов с прибитыми к ним поперечными лагами-брусьями. Был ли смысл в таком заборе, вот в чём вопрос: от кого и чего им оградились люди, обитающие здесь?       Веточка пробралась на территорию, не выбрасывая палку. Вне всяких сомнений местность принадлежала помеченной на карте инквизиции. К какой конфессии относилась местная церковь, неизвестно, но Веточка сочла, что разберётся в ходе поиска ребят. Двор поначалу пустовал, только ржание лошади слышалось со стороны костёла. Похоже, там находилась конюшня. Девушке не пришлось долго блуждать в поисках – появились и люди. Они вышли из костёла – все в светло-голубых балахонах, лица прикрывали капюшоны. Человек шесть, рядом с ними шли двое – один в тёмно-серой мантии, но капюшон откинут и прекрасно видно лицо. Лысоватый человек примерно годов пятидесяти трёх, на седеющей тёмной бородке несколько мелких косичек. Вместе с ними шагал статный мужчина, вовсе не представитель церкви, а какой-то то ли принц, то ли граф... На нём были знатные одёжи, плащ, на поясе висел меч, и на голове была бандана, прикрывающая верхнюю часть лица. Прямо как у короля. Но у этого господина волосы были чёрными. Веточка присела в кустарнике, растущем вдоль одной из построек, которая была к ней ближе всего. Меньше всего ей хотелось оказаться обнаруженной. Между ними было небольшое расстояние в виде дворика с выставленными на его середину пустыми клетками.       Делегация проследовала от костёла влево, к высокой башне. Девушка поспешила следом. Было очень страшно, но деваться некуда – друзья познавались в беде. Конечно, Веточка предполагала, что тех уже перенаправили дальше по пути следования согласно плану местных, но не мешало лично всё проверить и убедиться в ситуации. Ситуация не заставила долго ждать – служители с господином вскоре вошли в башню, которая не охранялась, и прибыли к камерам, где содержались арестанты. Девушка осторожно ступала следом и притаилась в коридоре. Теперь она рисковала в несколько раз больше, ведь внутрь башни мог кто-нибудь войти.       – Этих ты хотел мне показать? – Спросил господин, кивая на одну из камер.       – Да, – отозвался человек в тёмно-серой мантии, – были пойманы сегодня.       Его голос был басист, но на окончаниях предложений переходил в змеиное шипение.       – Эй, выпустите нас! Вы не имеете права удерживать нас тут силой! – Послышался голос Никиты. Камера была боковой, поэтому Веточка не видела его лица, но прекрасно узнавала голос.       – Замолкни, сукин пёс, – попросил "тёмно-серый".       – Откуда вы прибыли? – Спросил господин у Никиты.       – То есть как откуда? Мы были в "Вираже". Довольно известное в городе место! Развлекались, пили, танцевали, и вдруг случился взрыв.       – Взрыв? – Переспросил господин.       – Никита, мне страшно, – послышался голос всхлипывающей Лизы.       – Да, взрыв! Вы глухие, что ли?! Сколько раз мне надо повторить, чтобы до вас, гондонов, дошло?! – Вскипел Никита, кидаясь к решётке, которую тут же отперли, и два балахонщика, вытаскивая шипованные дубины из-под своих балахонов, ворвались внутрь и принялись бить Никиту. Ничего себе паства!       Слышался его истошный крик, визг Лизы, и поднялся людской гвалт из других камер.       – А ну, тихо! – Рыкнул кто-то из оставшихся возле камеры балахонщиков, поворачиваясь на другие решётчатые двери. – А то и вам достанется!       Послышался и хлёсткий удар, Лизин крик оборвался. В тюрьме наступила тишина. Громилы вышли из камеры Никиты, запирая за собой дверь.       – Не будем ждать, готовьте повозку, повезём обоих ко мне в поместье, – приказал господин.       Уж не он ли являлся здесь герцогом Оборотнем?       – Всенепременно, Ваша Светлость, – поклонился "тёмно-серый". Он не был похож на лизоблюда, держался достойно перед господином.       Они развернулись. Веточка вошла в приоткрытую дверь возле себя, ведущую в тёмную комнатку. Она стараясь не смотреть в коридор – ведь взгляд можно запросто уловить. Боевая паства и господин прошли на выход. Было слышно, как на улице он давал им наказ.       – Поторопись, папаша Крюгер. У меня совершенно нет времени на вашу возню.       Значит, тёмно-серого звали Крюгером. Ага, Клементина говорила о нём. Это Папа Крюгер Четвёртый. Манипуляции с подготовкой повозки и перетаскиванием бессознательных Никиты с Лизой заняло минут пятнадцать от силы. Веточка выглянула не сразу из комнаты, в которой пряталась. А когда осмелилась выглянуть, то увидела через весь коридор (дверь на улицу была открыта), что несколько "балахонов" и господин уезжают из инквизиторских владений. Он верхом на коне, они – при телеге, в которую впряжена невзрачная лошадка, а в телеге клетка, внутри лежащие связанные Никита и Лиза. Так, стоп, а где же Григорий? Возможно, ему удалось бежать!       Со стороны костёла всё также доносилось ржание коня, что было очень хорошо – у Веточки была возможность ускакать отсюда верхом прямиком в поместье Хельми. Когда господин с сопровождающими отбыл прочь, Крюгер, провожающий их взглядом, повернулся к своим балахонщикам и сказал.       – Плохо дело, – он почти рычал, – какой-то герцогишко вламывается в мои дела! Константин! – Позвал он.       Веточка осторожно выглядывала из дверей коридора башни во двор. К сожалению, кустов возле башни не наблюдалось, спрятаться было негде, и приходилось оставаться на месте, выжидая, когда со двора уйдёт вся эта братия. После зова во дворе появилась ещё одна фигура в мантии, теперь уже светло-фиолетовой. Видимо, цвета здесь означали определённый сан.       – Слушаю тебя, мой отец, – поклонился "фиолетовый", и его голос... Веточка дрогнула.       – Славно поработал, сынок, – сказал Крюгер. – Но герцог изменил наши планы.       – Что? – С досадой отозвался Константин. – И ты позволил ему уйти с нашей добычей?       – Пришлось. Пока не стоит связываться с ними, – Крюгер закрыл глаза и сжал кулаки. – Но ритуал свершится этой ночью.       – Каким образом? – Недопонял Константин, кланяясь своему отцу.       – Мы найдём им замену в городе между поместьем и нашим костёлом.       – Отец... время ограничено. Ты думаешь, мы успеем?       – Конечно, – кровожадно ответил Крюгер. – Я хочу, чтобы именно ты занялся этим вопросом, сын. Ты ловкий, стремительный. Никто, кроме тебя.       – Спасибо, папа, за доверие, – Константин отвесил поясной поклон.       – К полуночи жду троих на заклание, – напомнил Крюгер.       – Всё сделаю, – пообещал сынок и паства отошла от него.       Крюгер уверенным шагом направился в ещё одну башню, а его громилы поспешили следом. Константин остался один во дворе, постоял немного, развернулся и пошёл в сторону построек. Веточка только сейчас осмелилась вылезти из дверей на улицу и осторожно направилась на ржущий звук. За углом башни располагался костёл – в целом, это должна была быть католическая церквушка, но после всего услышанного и увиденного, у Веточки отпали все сомнения, теперь она была уверена, что перед ней от церкви лишь фасад.       Слева в самом деле располагалась конюшня и девушка поспешила внутрь. К счастью, она была пуста от людей, и в наличии имелась только одна лошадка. Однако когда Веточка приблизилась к ней, то невольно ахнула – у лошади были светящиеся глаза, а от самой исходил чёрный дым.       – Как странно... Что с тобой не так? – Прошептала Веточка и коснулась морды лошади. Лошадь отреагировала спокойно.       Лошадка оказалась при седле, со стременами и уздой, готовая к прогулке или даже пробежке. Веточка поспешила забраться верхом. Девушка умела обращаться с лошадью, уроки верховой езды преподавались ей с юных лет.       Она потихоньку выехала на лошади с конюшни и направила лошадку к выходу с территории. Перепрыгивать забор было не разумным, ведь вокруг болотистая местность и можно было запросто прыгнуть прямо в трясину.       – Прошу тебя, только не заржи, – попросила Веточка лошадку, говоря прямо на ухо эти слова и обнимая животное за шею.       Лошадь послушно прогарцевала к выходу и уж там Веточка понеслась верхом со всех лошадиных ног на север, к поместью Хельми, прямо по дороге. От лошади всё также исходил таинственный дым. Похоже, исходил он даже не от самой лошади, а от чего-то спрятанного под седлом. Возможно, и у дыма, и у светящихся глаз было объяснение... Как знать, может, кто-то догадался надеть лошади люминесцентные линзы... но откуда в этой глухомани, где не знают про нижнее бельё и не было ни единой вышки, могут знать про линзы?       Спустя несколько километров езды лошадь вдруг остановилась и дальше ехать наотрез отказывалась. Прямо по курсу был город, с виду вполне нормальный и обычный. Лошадь не желала скакать даже в объезд, словно всё, что было дальше по дороге, было для неё под запретом.       – Моя хорошая, пожалуйста, поедем. Нужно спасать ребят, – просила Веточка, но лошадь лишь мотала головой вверх-вниз и топталась на месте. – Хорошо, дальше я своим ходом.       Веточка спрыгнула с седла. Едва она ощутила твёрдую землю под ногами, лошадь встала на дыбы.       Уздечка выскользнула у неё из рук, словно третья сила так пожелала, лошадь вернула передние копыта наземь и, развернувшись, побежала прочь, как будто бы обратно в инквизиторские владения.       – Эй-эй, в чём дело?! – Крикнула Веточка, провожая взглядом лошадку.       Стало темнеть. Веточка ускорилась. Она то бежала, то просто быстро шла. Уже и попавшийся на пути городок оказался далеко позади. Дорога не кончалась, а вела через поле в поместье, которое вскоре появилось на горизонте. Солнце потихоньку садилось, вечерело и как-то уж чересчур захолодало. Больше всего она опасалась встречи с дружками Крюгера, возвращающимися от герцога с пустой клеткой, но пока никто на горизонте не появлялся. Примерно прошло сорок минут пути следования от городка до поместья герцога, и перед Веточкиными глазами предстал внушительного вида двухэтажный дом с колоннами и балконом. Неподалёку от него стоял небольшой домик, возможно, для прислуги, также тут имелось строение, напоминающее конюшню. Территорию окружал забор из чёрных прутьев, возвышающихся вверх. Вдоль забора с внутренней стороны росли высокие кучерявые деревья. Во внутреннем дворе имелся большой выключенный фонтан. Ворота были приоткрыты и Веточка вошла в них.       Как знать, возможно, стоило и войти в парадную дверь, но девушка предпочла действовать скрытно. Она нигде не встретила инквизиторских громил, не встретила телеги с клеткой... как будто ни герцог, ни балахонщики не добрались до поместья. Но как такое было возможно, если дорога одна и ведёт прямо сюда?       В какой-то момент кто-то накинул на голову Веточки плотный мешок и схватил её так, что было не вырваться. Причём было непонятно, как нападавший вообще приблизился к ней, не издав ни единого звука. И отпустил он её только внутри дома, предварительно связав ей руки верёвкой и усадив на стул.       Мешок сняли и Веточка увидела перед собой троих человек – самого герцога (мужчину в знатной одежде, мечом и бандане) и двух других мужчин, судя по всему его слуг. Они тоже были вооружены.       Веточка помнила, как герцога звал Крюгер и повторила эти слова.       – Простите, Ваша Светлость, мне было необходимо увидеться с Вами.       Она опустила голову, не смея глядеть на него. Хоть для неё этот человек был никем, он был всем в этом государстве и следовало вести себя подобающе. В конце концов она тут была гостьей.       Герцог молча смотрел на неё какое-то время.       – Интересно, что шлюхе понадобилось от господина, – подал голос человек, стоящий слева от герцога. Он скрестил руки на груди и сурово поглядывал на девушку. Второй слуга держал руки "по швам" и помалкивал, но глядел также сурово. Ясно, в этом доме представительниц древнейшей профессии не сильно жаловали.       – Я не шлюха. Моя одежда слишком странная для ваших мест, а в наличии имелось лишь это уродливое платье, – объяснила Веточка, не поднимая глаз.       – Довольно, Мстислав, – сказал герцог. – Я уверен, что это не шлюха. Так что тебе от меня нужно?       – Уважаемый герцог, – сказала Веточка, толком не зная, что и отвечать, но слова внезапно легли на язык сами, – я должна сообщить Вам, – она глянула ему в лицо, – что по наступлении темноты на городок, расположенный рядом с Вашим поместьем, будет совершён налёт инквизиторских прихвостней. А вернее, сынка Крюгера Константина.       – Чего? – Только сейчас отозвался молчаливый слуга, ошеломлённый услышанным.       – За каким хреном им нападать на город? – По-современному спросил герцог.       – Вы увезли у них двоих ребят, предназначенных для какого-то ритуала, – ответила Веточка. – Крюгер решил заменить их любыми людьми из того города.       – Не может такого быть, – прошептал Мстислав. – Она лжёт!       Герцог призадумался.       – Ты знаешь этих ребят, я прав? – Вдруг спросил он.       Какой прозорливый.       – И хочешь спасти их, – добавил второй слуга, – поэтому придумываешь всякие небылицы.       – Ничего я не придумываю. Впрочем, можете лично убедиться в этом. До захода солнца совсем чуть-чуть осталось. У меня даже лошадь не хотела сюда ехать, пришлось бросить её на дороге, – сказала Веточка. – Даже животное почувствовало беду. Жаль, что люди здешних мест напрочь лишены чутья.       – Так, – сказал герцог. – Феофан, Мстислав, достаточно болтовни. Вы надёжно связали ту парочку?       – Да, босс, – кивнул второй слуга Феофан. – Уроды связаны и валяются в подвале.       Герцог немного рассмеялся.       – Ну вот и славно. А сладкая парочка?       – Эти лежат в комнате. Я их запер, им не улизнуть, – заверил Мстислав.       – Твои друзья в комнате, им норм, – совсем по-современному сообщил Веточке герцог. – Думаю, ты тоже отправишься к ним и мы пообщаемся с вами тремя утром. Сейчас мне просто не до тебя, хотя и сам жажду пообщаться. Накопилось до хрена вопросов.       – Вы довольно продвинуты для здешних мест, товарищ герцог, – сказала с улыбкой Веточка.       Они общались в доме на первом этаже. Мстислав поднял Веточку со стула, развязал ей руки и повёл, крепко держа её за плечо, наверх по лестнице.       – Спокойной ночи, Ваша Светлость, – вдруг обмолвилась Веточка.       Герцог поднял голову.       – Спокойной ночи, девочка, – ответил он. – Найдите ей какой-нибудь цивильный прикид!       Сердце Веточки забилось в груди, норовящее выпрыгнуть наружу. Определённо этот герцог был не из средних веков. Как знать, может, его тоже сюда закинуло из современности. Скорей бы уже утро – просто не терпелось поговорить с ним!