Самый несносный в мире эльф

Гермиона любила квиддич. Ей нравилось сидеть на узкой скамейке зажатой с двух сторон товарищами с факультета и «болеть» за друзей. Нравилось хлопать в ладоши, выкрикивать подбадривающие слова и выпускать с кончика палочки снопы искр за их победу. Однако в этот раз идти на игру отказалась категорически. — Нет, нет и ещё раз нет! — отрезала она, стоило Рону только заикнуться о будущем состязании. — И не проси, и не стану! Они сидели в общей гостиной, покидать которую Гермиона в ближайшее время совершенно не хотела. Пришлось повыше поднять книгу, чтоб Рон понял: разговор закончен. — Могу понять, — бросил Гарри, проходя мимо с коробкой шахмат под мышкой: они с Невиллом договорились сыграть партейку, и Гермиона надеялась, что Рон предпочтет присоединиться к ним, а не досаждать ей. — Вот, — она кивнула на уходящего друга и ещё выше подняла книгу. — Гарри меня понимает, так что не наседай. Игры подобного рода — это… Это… Слов для предстоящего безобразия подобрать она не могла, так что предпочла демонстративно отвернуться. — Это то, чего в Хогвартсе ещё никогда не было и наверняка никогда больше не будет, — закончил за нее Рон и придвинулся ближе. — Да брось, такое упускать нельзя. Пожалеешь же! К тому же, они ведь сами этого хотели! Мольба друга была отчаянной. Конечно, он хотел разделить значимый для себя момент с как можно большим числом друзей, Гермиона это понимала и не могла порицать. Но переступать через свои принципы тоже не собиралась. — У-у, — промычала она, не оборачиваясь. — Это возмутительно, унизительно и… Копна рыжих волос упала ей на лицо, щеку опалило дыхание: Джинни. Подлетела к дивану и буквально бросилась на шею. — Чертовски увлекательно, — выпалила младшая Уизли на ухо и, обойдя диван, отобрала у Гермионы книгу и, вопреки протестам, отложила на столик. — Как основательница Г.А.В.Н.Э., ты просто обязана быть там сегодня. — Основатель, — фыркнула Гермиона вместо ответа. — Терпеть не могу феминитивов. — Но она не отказала, — оживился Рон. — Сменила тему, но не отказала, ты заметила? В голосе его слышалось ликование, Джинни, широко улыбаясь, закивала. — Совершенно точно, мы почти ее уговорили! — согласилась она. Гермиона фыркнула снова. На этот раз громче и театральнее. — Вы не можете говорить обо мне так, словно меня нет, — проворчала она, однако, не добавив ничего из того, что очень хотела. Она мечтала отказать. Хотела, чтобы и в этот раз голос был твердым и строгим. Но, как назло, в словах Джинни была правда. Если она собиралась и дальше защищать права эльфов, то, вероятно, следовало сопровождать их всюду, куда бы они ни вздумали сунуть свои острые носы. Даже если совать их им взбрело в квиддич. Вот удумали же они сыграть с корнуэльскими пикси! Как дети малые, честное слово! — Ладно. Но только Г.А.В.Н.Э. ради. И всего один раз! Какой же дурой она была, когда посчитала, что обойдется малой кровью! *** На трибунах было не протолкнуться. Обычно игра и так сгоняла вместе всю школу, но в этот раз в качестве зрителей были приглашены и разные магические создания. Конечно, мало кто рискнул разделить соседство с волшебниками, но пара кентавров, с десятка три эльфов и все привидения школы изъявили желание присутствовать здесь в такой важный для волшебного мира день. Что именно важного и значимого происходило, никто, кроме волшебных существ, однако, не знал, и сколько Гермиона ни пыталась выведать, ей никто так ничего и не сказал. Она терпеть не могла чего-то не знать, но пришлось смириться и принять как данность: какое-то событие, очень-очень важное для кого-то. Звучало отвратительно, несказанно злило и портило настроение ещё больше. — Плотнее, плотнее, — руководил профессор Слизнорт. — Те две лавки забронированы пикси. Да, и эти тоже заняты. Да, мистер Финниган, вы будете сидеть рядом с другим факультетом. Да, я абсолютно точно уверен, что других мест нет. И под трибуной тоже. Совсем-совсем никаких. Даже между привидениями. Куда, простите?.. Кхм… Нет, вот туда я лезть совершенно точно не рекомендую. Когда? Никогда, мистер Финниган. Вам-то уж точно! Гермиона закатила глаза. Ну вот! Она и так не хотела никуда идти, а теперь их подталкивали к рядам, на которых уже устроились эти противнющие слизеринцы. Ну почему нельзя было объединить их с Пуффендуем или, на крайний случай, Когтевраном? Терпеть странности Луны было бы всяко лучше, чем выслушивать язвительные комментарии Малфоя. Однако деваться было некуда. Позади подталкивали младшекурсники, впереди Гарри и Рон уже уверенно занимали места. Что она могла? Крепче сцепив зубы, Гермиона прошагала к своему месту и села, сложив руки на груди. Малфой и его свита оказались как раз под ними, на два пролета ниже. И все равно казалось, будто они буквально выталкивают всех прочих одной своей аурой. Даже щебетание Джинни справа от Гермионы не могло вытеснить это неприятное давление. — Эх, жаль, что Фред с Джорджем этого не увидят. — Рон откинулся на руки и подставил лицо последним теплым лучам угасающего осеннего солнца. — Перси написал, что они даже пытались наложить на себя заклятье и проникнуть в Хогвартс под видом родителей, но мама поймала их с поличным. Отобрала палочки и загрузила домашней работой. Будь они здесь, сотворили бы что-то веселое! — Безрассудное, — исправила Гермиона, игнорируя скорбные вздохи. — Мне достаточно вакханалии из эльфов, пикси и… слизеринцев. Шуточек твоих братьев я бы точно не перенесла. — Дались тебе эти слизеринцы, — равнодушно махнул рукой Рон. — Здесь игра века. Нет. Тысячелетия! Станут мне какие-то там настроение портить, как же! По счастью, вокруг было ещё слишком шумно, чтоб кто-то из представителей Слизерина мог расслышать его слова. Гермионе не хотелось всю игру наблюдать пререкания своих и чужих. — Интересно, — подал голос Гарри. Он вытянул шею и пытался разглядеть кого-то на другом конце поля. — Добби уже здесь? Винки, я слышал, собиралась прийти, а от него никаких вестей до сих пор. Сириус говорил, даже Кикимер прибудет, поддержать своих «в столь значимый день». — А какой день-то? Какой? — возглас вырвался сам собой. Это был крик отчаяния, не иначе. Краем глаза Гермиона отметила, что Пэнси Паркинсон обернулась в ее сторону, но отвернулась, так ничего и не сказав. — Все эльфы наперебой говорят о "таком особенном дне", — продолжила Гермиона тише, — но кто мне может объяснить, чем он такой особенный-то? — А какая разница? — пожала плечами Джинни. — Нас ждёт что-то такое, чего ещё ни разу за всю историю Хогвартса не случалось, действительно ли так важен повод? Может, это день примирения эльфов и пикси или день памяти какого-то их общего предка? Да, я буду считать именно так. Джинни уверенно кивнула, и Гермиона, хоть и очень хотела поспорить, все же воздержалась от комментария. Нет у пикси и эльфов никаких общих предков, так что ей эта версия совершенно не подходила. В раздумьях она просидела до самой игры и очень расстроилась, что в своей приветветственной речи Дамблдор также использовал лишь словосочетание «этот знаменательный день». Но больше ее сокрушала сама мысль о том, что сегодня эльфы будут развлекать публику, как обезьянки в зоопарке. — Они сами этого хотели, — напомнила она себе, но обмануться не смогла: раздражение никуда не делось. А потом… А потом случилась магия. Не в прямом смысле, нет, просто раздался свисток, все завертелось, и мысли как-то разом покинули голову. Опомнилась Гермиона лишь когда радостно захлопала в ладоши после первого попадания квоффла в кольцо. Меткий бросок принес эльфам десять очков, и когда забивший вскинул руки в приветственном жесте, Гарри внезапно вскочил на ноги. Вскочил, толкнув Рона, отчего тот буквально завалился на сидящего позади Колина Криви. — Добби! — Гарри вздернул руку, явственно указав на того самого эльфа, в чьих руках только что побывал мяч. — Это Добби там! Добби! — Да делать ему больше нечего, кроме как… — начала Гермиона и осеклась. Это действительно был Добби. От кончиков ушей до растянутой футболки с принтом «Металлики» — он. Лихо восседал на старом венике, специально зачарованном для игры. — Ну даёт, — охнула Джинни. — Но это ведь опасно! — К тому же несколько неравноценно, — добавил Рон. — Пикси-то крылатые, им всяко сподручнее в воздухе. — Вот поэтому и не стоило вашему любимчику лезть. Позорище, — выплюнул Малфой, развернувшись к ним с так и сочащейся ехидством улыбочкой. — Все понимают, кто здесь победитель. Умные волшебники поддерживают пикси. Теперь, когда шум на трибунах улёгся, даже два пролета не были помехой — слышно Малфоя было отлично. Как и ему — их. — Пока что как раз эльфы получили десять очков, — напомнил Гарри. — Те, которых ты списал со счетов. — Им повезло. — Малфой надменно поджал губы. — Но вечно везти не будет. Обстановка накалялась. И слизеринцы, и гриффиндорцы следили за каждым из участников спора, совершенно забыв об игре, которая где-то там на фоне продолжалась. Гермиона слышала возгласы комментаторов, но не могла себя даже заставить поднять голову. Эльфы, эти прекрасные, умные и бескорыстные создания, заслуживали лучшего отношения. Хотелось запихнуть это ехидство Малфою в глотку, заставить сожалеть, что вообще посмел открыть свой поганый рот. — Посмотрим, кому сегодня повезет, — с вызовом прорычал Рон. — Посмотрим, — усмехнулся Малфой. — Через сколько минут пикси поймают снитч? Смотри, Уизел, смотри. Это будет самая быстрая игра в истории Хогвартса. Он был таким уверенным, что Гермиона более не могла это выслушивать. Захотелось, чтоб эльфы непременно победили, утерли Малфою нос. Вероятно, подобный исход порадовал бы ее даже больше, чем победа в ежегодном соревновании факультетов. — Снитч поймает эльф, — решительно проговорила она, словно от одного ее желания мог перемениться исход игры. Малфой перевел на нее удивленный взгляд, словно не ожидал, что она вообще может заговорить. Окинул взглядом, будто пытаясь припомнить, кто вообще перед ним находится и достоин ли этот кто-то его внимания. Рассмеялся. — Мечтай больше. Эльф, как же! Да если это случится, я примкну к твоему Говну и до конца года буду помогать бороться за права этих ушастых. — Г.А.В.Н.Э. — отчеканила Гермиона. — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Г.А.В.Н.Э. и никак иначе. Учи название, Малфой, раз уж тебе придется стать членом ассоциации. Возможно потому, что в действительности не верила в победу эльфов, Гермиона говорила столь спокойно. Видеть Малфоя в помощниках — этого она не хотела бы и в страшном сне. С другой стороны ей очень сильно хотелось сбить с него спесь. Хотелось увидеть недовольную мину — это дорогого стоило. Но в тот момент, когда Малфой буркнул «договорились», Гермиона осознала, что вне зависимости от итога игры, сама она останется в проигрыше. Оставалось понять, чего она страшилась больше: победы слизеринских фаворитов или перспективы связаться с Малфоем одной общей целью. Да он ей всю Г.А.В.Н.Э. развалит в первый же день! — Я влипла, — подытожила Гермиона, пряча лицо в ладонях. — Да ладно тебе, снитч ведь могут не поймать вовсе, — попыталась утешить Джинни. Приходилось надеяться на это. Снитч не поймают, но эльфы все равно победят по очкам — таким виделось идеальное будущее. Малфой не получит своих победителей, но и не свалится на ее голову ненужным грузом. Гермиона не верила в везение, но в этот раз очень захотела, чтоб оно оказалось на ее стороне.