Самый несносный в мире эльф

Становиться врагом Драко Малфою было плохой идеей. Гермиона поняла это тем же днём, стоило оказаться вместе на одном уроке. Зельеварение всегда давалось ей без особых проблем, и со всего курса только Гарри с прошлого года начал обходить ее в результатах. Гермиона никогда не испытывала гордости за свои знания, но, реально оценивая собственные возможности, понимала, что ее способности соответствуют очень высокому уровню знаний. Вот только этим днём всё пошло наперекосяк. Сперва она не досчиталась флакончика с эссенцией лягушачьей желчи, затем куда-то подевалась вытяжка из болиголова, которую пришлось одалживать у Гарри, а под конец занятия ее зелье и вовсе взорвалось покруче, чем у Симуса, забрызгав их с Гарри с головы до ног густой зловонной жижей. То, как посматривал в ее сторону Малфой, как гаденько хихикал весь урок и как перед самым взрывом отодвинулся подальше, не оставляло никаких сомнений: каким-то образом он сумел приложить к ее идеальному зелью свою гадкую слизеринскую руку. По счастью, сегодня профессора Снейпа заменял Слизнорт, так что обошлось без снятых с Гриффиндора очков и едких комментариев. — Когда-нибудь я доведу заклинание до совершенства, — пообещал Рон, помогая Гарри очищать мантию от остатков зелья, — и Малфой-таки нажрется слизней по полной. Или напишу Фреду с Джорджем, пусть пришлют какую-то шалость позабористей. Так, чтоб хорек ещё год вспоминал. Все, что обещал Рон, звучало, конечно, интересно. Гермиона бы с удовольствием посмотрела на зелёного от тошноты Малфоя, изрыгающего огромных слизней в какое-нибудь ведро. И результат шалости из магазинчика Уизли ее бы, без сомнения, тоже порадовал. Но все это было не то. Куда большее удовольствие она испытала бы от наказания, созданного ее же рукой. Такого наказания, чтоб жизнь медом не казалась ещё очень и очень долго. — Спасибо, Рон, я сама, — яростно сузив глаза, отрезала она и взмахом волшебной палочки очистила одежду и волосы. Малфой все ещё посмеивался, но смеяться ему оставалось недолго. — У меня для этой мести все козыри на руках. — Не знал, что ты играешь в карты, — удивился проходящий мимо их котла Невилл. — У тебя ещё здесь немного зелья, — он показал на себе нужное место, и Гермиона взмахом палочки убрала все лишнее. Гарри все ещё пытался очистить мантию вручную — вот, что значило легкомысленно относиться к лекциям. — Спасибо, — кивнула Гермиона Невиллу и, вспомнив о его последних словах, сказала: — Насчёт карт… Я, конечно, не эксперт в играх, но почему-то кажется, что в этой партии у меня все шансы. Невилл, разумеется, не понял ничего. Хоть спор и был рождён на его глазах, детали знала только Джинни, но почему-то Гермиона не сомневалась, что завтрашнее задание станет достоянием общественности. По крайней мере, она планировала приложить к этому руку. *** — Чем хорош Хогвартс, Джинни, как ты думаешь? Гермиона выловила подругу между уроками и с заговорщицким видом потащила за собой. По широким коридорам, минуя библиотеку и множество кабинетов. Джинни заинтересованно озиралась, позволяя себя вести, лишь когда пошли ступени, осведомилась: — И чем? Гермиона ждала этого вопроса с пробивающимся из груди злорадством. Если бы не Добби, задуманное осуществить бы точно не удалось, но упертый эльф оказался отличным соучастником, пусть сам этого в полной мере и не осознавал. Но именно благодаря Добби сыплющий проклятиями Малфой все же был сослан по месту назначения. Снова без палочки. Он назвал ее грязнокровкой трижды, все три раза употребив перед этим крепкое прилагательное. Каждый раз новое. Начитанный грубиян — что может быть хуже? Впрочем, все его грубости вновь мысленно были обращены в сияющую медаль на груди Гермионы. — В Хогвартсе очень много учеников, верно? — с хитрецой спросила она, посматривая на подругу. — Ну да, — протянула Джинни настороженно. — Ты ведь не заставила Малфоя драить все туалеты школы? Глаза ее расширились от ужаса и восхищения, однако Гермионе пришлось ее разочаровать. — Честно говоря, мне на самом деле хотелось вручить ему вантуз и отправить чистить все туалетные комнаты мальчиков, какие только найдутся на территории школы, но потом я решила, что, во-первых, за такое Малфой уж точно не возьмётся, а во-вторых, даже если Добби сильно настоит, результатов я не увижу никак. Что за удовольствие от работы, которой нельзя насладиться со стороны? Она толкнула дверь, ведущую в подвал, и жестом пригласила Джинни войти. Темный коридор освещал лишь далёкий светильник, так что последние ступени пришлось преодолевать, придерживаясь за стены, но такие глубины, определенно, стоили того, чтоб в них нырнуть. Потому что там, в самом конце коридора, творилось прекрасное. — Это просто варварство, юная леди! — раздалось из мрачной картины, в которой, как Гермиона помнила, уже давным давно никто не жил. С тех пор, как вырвавшийся из подземелья тролль оторвал правый кончик, на котором прежде изображался фонарь, картина погрузилась во тьму, и старая ведьма-отшельница, жившая здесь до инцидента, прихватив вещички, перебралась на портрет Виолетты. Они были не то кузинами, не то просто самыми главными сплетницами школы. Словом: уживались вместе просто прекрасно. Но сейчас ведьма снова была на месте. Сложив руки на груди, недовольно зыркала на Гермиону крохотными глазками, теряющимися за большим крючковатым носом. — Простите? — Гермиона остановилась, сумев понять лишь, что слова ведьмы были обращены к ней. Вот только что именно возмутило старуху, понять было трудно. — Не прощаю! — ведьма шагнула чуть ближе к краю рамы, превращая пейзаж в портрет, и погрозила морщинистым пальцем. — Это просто возмутительно! И совершенно непозволительно рядом с моим местом проживания! Чтобы наследник столь древнего рода и занимался таким!.. Милочка, вы, кажется, забываете, что всего лишь маглорожденная ведьма-недоучка. Если этот бардак будет продолжаться, я пожалуюсь директору и… И… Профессору Снейпу! Я знавала его бабушку, так что он будет вынужден прислушаться! Ну наконец все встало на свои места. Гермиона выдохнула: вопрос решался быстро и просто. — Тот «бардак», который происходит здесь, утвержден профессором Снейпом лично, — отчеканила она, стараясь всем своим видом показать, что не боится старой склочной ведьмы. А уж тем более нарисованной. — И директор в курсе происходящего. У вас все ещё есть претензии ко мне? Ведьма, однако, сдаваться не собиралась. — Разумеется, есть! — взвизгнула она. — Чтобы какая-то школьница повышала на меня голос! С вами нам предстоит ещё очень о многом поговорить! — Всенепременно, — согласилась Гермиона спокойно и, игнорируя дальнейшие выкрики, подошла к картине и просто развернула ее изображением внутрь. Ведьма принялась возмущаться пуще прежнего, но Гермиона уже не слушала. Должно быть, эта дама принадлежала к какому-то старинному роду и наверняка училась на Слизерине — тратить на нее нервы было совершенно бессмысленно. — Идем. — Поманив Джинни за собой, Гермиона двинулась дальше и, дойдя, наконец, до конца коридора, торжественно распахнула двери. Первым, что предстало их взгляду, стал Пивз. Развалившись в воздухе, как на шезлонге, подложив руки под подбородок и покачивая ногами, он двигал головой словно под ему одному слышную музыку и в целом выглядел беззаботно и даже счастливо. — Что может быть приятнее, чем наблюдать за чужим трудом? — промурлыкал он и кувыркнулся в воздухе. — До чего занятное развлечение! — Подожди у меня! — рявкнул Малфой — от дверей его видно не было. — Вот выберусь отсюда, натравлю на тебя Кровавого Барона. Занятное развлечение: наблюдать, как кого-то размазывают по стенке! По всей видимости, Малфой об их присутствии до сих пор не догадывался, и Гермиона решила подождать. Приставив палец к губам, она поманила Джинни ближе и, прислонившись к косяку, прислушалась. Пивз, просекший их намерения, очевидно решил подыграть. Подплыв к объекту издевок ближе, он снова сделал сальто в воздухе, и тотчас по помещению разнёсся грохот, всплеск, а следом за ним — вопль Малфоя. — Ты видел! Добби или как там тебя! Ты ведь видел, что он специально! Я не буду это исправлять! Ты эльф! Щелкни пальцем или что вы там делаете. Наколдуй! Гермиона не знала, о чем речь, но примерно догадывалась. К дверям устремлялись грязные мыльные потеки. Волшебная палочка рассекла воздух, прекращая движение воды. В их с Джинни убежище помешать не должно было ничто. Вообще Гермиона мечтала поскорее взглянуть на гневное лицо Малфоя, наверняка красное, как помидор, но не хотелось нарушать прелесть момента. Приходилось слушать. Благо, на слух это тоже было весьма забавно. — Добби не станет щелкать пальцем, — ожидаемо отказал эльф. — Добби свободный эльф. Драко Малфой выполняет эту работу, чтобы эльфам не пришлось этого делать, так что убирать тоже будет он. Малфой разразился бранью, припомнив и драклову матушку, и Моргану, и даже каким-то боком Гарри. Джинни рядом с Гермионой беззвучно посмеивалась, плечи ее ощутимо вздрагивали, не засмеяться в ответ было просто невозможно. Пивз, которому хватило наглости остаться после совершенного, вновь разлёгся. На этот раз: на большой круглой люстре. Свесив руки вниз, он принялся медленно раскачивать люстру, а вместе с ней и себя. Некоторое время просто катался, после чего едко заметил: — Вон там пятнышко пропустил… В люстру полетел черпак. Пивза, конечно же, не настиг, но в потолок врезался, отчего на пол полетела каменная крошка. — Драко Малфой должен все убрать, а теперь ещё и заделать трещину, — безэмоционально констатировал Добби. — Если Драко Малфой хочет помогать, он должен делать хорошие дела, а не разрушать. — Драко Малфой хочет, чтоб ты заткнулся, — прорычал Малфой и снова чем-то стукнул. — Драко Малфой не хочет помогать дурацким эльфам и дурацкой грязнокровке. Он хочет, чтобы его оставили в покое! — Так что, все же, он там делает? — не выдержала Джинни. Гермиона сообразила, что, в принципе, ничего интересного они уже явно не услышат, взяла подругу за руку и перешагнула через порог. — Приветики, — обозвался Пивз. — Не намочите ножки. — Ого-о… — возглас буквально вырвался из Джинни, а пальцы крепче обхватили руку Гермионы. Ну да, зрелище шокировало. Вообще-то Малфой был отправлен сюда стирать постельное белье учащихся. Вероятно, он даже делал это. Вполне возможно, даже доделал. По крайней мере, несколько корзин, выставленных на стол, говорили о том, что в них было загружено уже чистое, отжатое и подготовленное к вывешиванию белье. Но таких корзин оказалось всего три. Остальным, стоявшим на полу, повезло меньше. Грязная вода стекала с белой ткани, пена лежала то тут, то там, а где-то и вовсе ещё перемещалась по воздуху. Пивз постарался на славу. И ведь выждал же момент, когда все будет закончено! Теперь нужно было не только вытирать пол, но и перестирывать. — Грейнджер! — в голосе Малфоя слышалась мольба. Неожиданно. — Это все он сделал! Верни мне палочку, чтобы я все исправил! И прогони этого!.. Ну… Гермионе даже хотелось его пожалеть. Ведь старательно работал несколько часов кряду. Но Пивз зря старался, что ли? — Я всегда знала, что ты ненадежный, Малфой, — фыркнула она, стараясь выглядеть строгой. — Найдешь тысячу причин, чтобы ничего не делать. Спихнешь вину на других… Как тебе только не стыдно?! Идём, Джинни. Конечно, мы хотели его сменить, но раз он устроил этот бедлам, пусть и разгребает его сам, верно? Она развернулась, чтоб уходить, и очередной черпак полетел уже в ее сторону. В последний момент раздался щелчок пальцев, черпак завис в воздухе, а Добби довольно почесал ухо. — Ну вот можешь же щёлкать, можешь! — Малфой не мог не схватиться за такую возможность. — Ну щелкни ещё разок, а? Для доброго дела… — Добби только что сделал доброе дело, — пробормотал эльф. — А Драко Малфой должен все убрать. Гермиона ушла, не оглянувшись, но до конца коридора слышала брань Малфоя, звучащую для нее прекрасней любой музыки.