Самый несносный в мире эльф

Скажи кто ещё несколько дней назад, что Гермиона будет получать удовольствие, глядя на лицо Драко Малфоя, она бы ни за что не поверила, но сейчас просто не могла сдержать довольной улыбки. Да, он ее ненавидел, о чем раз пять сказал и что не прекращал всем своим видом выражать вот уже двадцать минут, но эта ненависть воспринималась Гермионой, как почетная медаль. «За то, что сумела вывести из-за себя Драко Малфоя». Хотя, как показывала практика, выводило его в принципе что угодно. Сейчас же он был в отчаянии. Страдал. Не рыдал, но лишь потому, что находился на всеобщем обозрении. Гермиона была почти уверена, что оставь она его один на один со своим «горем», Малфой в тот же миг умылся бы соплями. Представив такую четкую картинку у себя в голове, Гермиона хихикнула, раздалось очередное «ненавижу», а воображаемая медаль заблестела ещё ярче. Их вынужденное сотрудничество длилось уже сорок две минуты, половина из которых была поистине прекрасной. К магловскому труду Гермиона была приучена с детства, так что, хоть и выполняла работу наравне с Малфоем, нисколько от этого не страдала. Ей было на самом деле хорошо. Здесь, на разгоряченной хогвартской кухне, где пот лился градом, а глаза щипало от близкого огня. Все эти неудобства казались сущим пустяком. Особенно от мысли, что это далеко не конец. — Гермиона Грейнджер довольна работой Драко Малфоя? — раздался голос Добби. Он то уходил, то возвращался, и сейчас решил устроиться на краешке кухонного стола. Сел, свесив ножки, и заболтал кедами в воздухе. — Добби должен будет доложить профессору Снейпу. Если Драко Малфой работает плохо, Добби позволено его наказать. — Ты!.. — взвился Малфой. — Мелкий… Он зашипел, не смея продолжить. Ведь явно имел много нелестных слов в запасе, но решил, в общем-то очень правильно, что лучше смолчать. Повозмущался он достаточно ещё двадцать две с половиной минуты назад, когда Гермиона указала на огромную гору картошки и велела всю ее перечистить. И ей не было стыдно даже за то, что не позволила подключать к этому процессу волшебную палочку. Бедные эльфики горбатятся на благо таких, как он, годами, пусть же Малфой на своей шкуре испытает, каково это. Так она решила, ведя гадкого слизеринца в сторону кухни, но после вопроса Добби осознала, что этого недостаточно. — Мистер Малфой работает не так хорошо, как следовало бы, — ответила она и моментально поймала на себе гневный взгляд льдистых глаз. Малфой, перепачканный землёй и пылью по самые локти, с обломанными ногтями и мантией не первой свежести, явно был иного мнения о своем вкладе в их мероприятие, только вот Гермиона была критиком строгим. — Он совершенно не старается, — продолжила она, вздернув нос — пусть Малфой видит, что его гнев ее ничуть не беспокоит. — Он ужасно халтурит. Отрезает не кожуру, а половину картофелины сразу. Его стараниями половина школы останется голодной. — К дракловой матери, — донеслось тихое ругательство. — Какой гиппогриф тебя клюнул, что ты вообще меня сюда притащила? Малфой очень старался быть вежливым. Гермиона не сомневалась, что не будь здесь Добби, он обложил бы ее словами куда более крепкими. Впрочем, что могло быть хуже «грязнокровки», которой он ее обозвал пять лет назад? Теперь это бы не смогло расстроить — Гермиона была закалена. — Ещё раз для особо непонятливых. — Отложив нож и сложив руки на груди, она кивнула на стоящий перед ними огромный казан, пока ещё скорее пустой, чем полный. — Изо дня в день бедные эльфики создают десятки разнообразных блюд, чтоб такие, как ты, могли набить животы. И никто даже не задумывается, откуда берется еда в главном зале. — За последние двадцать четыре минуты Гермиона объясняла это в четвертый раз, но была уверена, что не устанет это делать и после десятого. О судьбе бедных обездоленных созданий она могла говорить часами. Малфой фыркнул и швырнул нож на дно казана. — Надоело! — рявкнул он, заметив, что Добби собирается что-то сказать. — Дурацкие эльфы делают это при помощи своей дурацкой магии. Верни палочку, Грейнджер, иначе в школе не дождутся не только обеда, но и ужина. Мерлин знает, закончим ли мы к завтрашнему завтраку. — Он поднял на нее глаза, скривил рот в гримасе отвращения. — Но ты же не вернёшь. Потому что издеваешься. Это Уизел велел меня донимать, да? Узнаю́ его тупые идейки. Идиотизм ситуации и веселил, и напрягал. По природе склонный себя жалеть Малфой переходил все мыслимые границы. Вплетать в этот фарс ещё и своих друзей Гермиона не собиралась. — Послушай, Малфой. — Собираясь с духом, Гермиона сделала глубокий вдох и покосилась на Добби. Он мог передать ее слова Снейпу — пускай. Необходимо было обозначить границы. — Я больше тебя мечтаю о том, чтобы тебя здесь не было, поверь, — начала она, на что получила ворчливое «ну конечно». Малфой и правда думал, что ей нравится его эксплуатировать? Да, нравится, но если бы оставались варианты, она, без сомнения, выбрала бы любой другой. В котором нет его. — Ты заключаешь в себе все то, что мне противно, — честно призналась она. Хотя мог ли Малфой этого не знать? — Твое нытье, весь твой скорбный вид не способны разжалобить, а лишь напоминают, что помощник из тебя никакой. Будь моя воля, я бы отменила все пари и отправила тебя заниматься грядущими экзаменами. Да! — она бросила строгий взгляд на Добби: тот снова хотел что-то сказать. Гермиона не была намерена его слушать. — Именно так, Добби! К экзаменам нужно готовиться заблаговременно, да! И мне тоже. Чтобы уметь защитить таких, как ты, я должна еще очень много чего прочесть, так что не приводи мистера Малфоя в те часы, которые я выделяю на занятия, пожалуйста. Я сама буду назначать время, потому что, кажется, я единственная здесь, кто действительно знает ему цену. — Она снова взглянула на Малфоя, тот смотрел волком. Ну, ещё бы! — И нет, мои друзья меня ни к чему не подговаривали! Есть вещи, важные для волшебного мира вещи, которые мне стоит показать тебе прежде, чем ты начнешь мне помогать по-настоящему. Сегодняшнее задание — одна из таких вещей. И ты сделаешь это, потому что у тебя, как и у меня, просто нет другого выбора, понял? Хотя все равно после такого помощника, как ты, все придется переделывать! Выпалив все это, Гермиона выдохнула. Накопившие претензии многих лет тяжело было вытеснить за один раз, но легче, определенно, стало. — Бери в руки нож, Малфой, и вперед, — бросила она, более не глядя в сторону своего нежелательного хвоста. — Картофель сам себя не почистит! Однако Малфой выполнять приказание отказался. Упрямо поджав губы, заявил, что эту задачу целиком и полностью доверяет ей. — Лучше я пойду делать вон то. — Он указал в другой конец кухни, в котором зачарованный нож сам по себе нарезал лук. — Выглядит проще! Не дожидаясь разрешения, прошагал в указанном направлении и, схватив нож за ручку, пару раз яростно ударил лезвием по луковице. Гермиона честно хотела предупредить о возможных последствиях, но в последний момент передумала: сам напросился! — Гермиона Грейнджер даст Добби, наконец, сказать? — подал голос эльф. Гермиона опомнилась. Не сводя с Малфоя глаз, кивнула и чуть развернула в сторону Добби голову. — Добби хотел сказать, — робко пробормотал он, — что для первого дня достаточно. Драко Малфой может быть свободен. — Чш-ш-ш, — остановила его Гермиона, не без удовольствия наблюдая, как упрямый Малфой вытирает рукавом слезящиеся глаза. Подобную картину она могла наблюдать вечно. — Дадим мистеру Малфою ещё немного времени. Он вкладывает в работу всю душу, ты же видишь. Будет просто кощунственно ему в этот момент помешать. Взгляд ненавистного слизеринца поднялся на нее. Малфой не мог ее слышать, от этого было ещё веселее. Не скрывая своих чувств, Гермиона рассмеялась. *** — Ну, как прошло? В вопросе Джинни было столько сочувствия, что Гермионе даже стало неловко. Подруга прекрасно знала, как сильно не хочется ей связываться с Малфоем и наверняка переживала все это время. Она, вероятно, ждала рассказа о самом непростом часе в жизни Гермионы, вспоминать который без смеха не выходило. Гермиона и так продержалась слишком долго. Ни на Изучении древних рун, ни на Истории магии рядом не было никого из близких друзей, с кем можно было бы обсудить плачущего Малфоя. А ей хотелось хоть раз в жизни о ком-то посплетничать. Без сомнения, произошедшее сегодня утром было отличным предметом для обсуждения. — Ну, — Гермиона пожала плечами, увлекая Джинни по коридору. В их крыле в этот час не было никого: все уже спешили на обед. — Я видела, как Малфой плачет. Это было чудесно. Надеюсь, сегодняшний луковый суп из-за этого не покажется слишком соленым? Ей было нечем особо хвастаться, но тон вышел куда более довольный, чем Гермиона сама от себя ожидала. Да, отрицать, что сегодняшнее утро оставило по себе неизгладимое впечатление, она не могла. Пускай Драко Малфой и раздражал ее, все же их первый совместный час прошел в общем и целом действительно хорошо. — Не хотела бы я есть суп, в который наплакал Малфой, — покосилась на Гермиону Джинни. — Напомни мне сегодня не брать его, ладно? Они спустились на один пролет и натолкнулись на Почти Безголового Ника. Тот как раз попрощался с Виолеттой, спешащей в гости к Полной Даме. Завидев Гермиону, сэр Николас приветливо помахал рукой и осведомился, решила ли мисс Грейнджер свои проблемы. — Отчасти, — призналась она. — По крайней мере, поняла, в каком направлении двигаться. Она действительно уже не так сильно боялась свалившегося на ее голову Малфоя. Если и дальше делать его жизнь невыносимой, она сможет раз за разом приходить со встреч с ним в хорошем настроении. Это походило на игру. Такую, какой в жизни Гермионы еще никогда не было, а ей очень уж нравилось познавать что-то новое. — Очень рад. — Почти Безголовый Ник ободряюще улыбнулся. — Я же говорил: у такой смелой и сильной молодой леди все будет под контролем. Они распрощались, Джинни потащила Гермиону дальше по коридору, сэр Николас скрылся в ближайшей стене. — Так ты уверена, что сможешь и дальше терпеть общество этого задиры? А если ему надоест быть паинькой и он попытается превратить в ад уже твою жизнь? — голос Джинни все еще был несколько напряжен. Конечно, о мерзком характере Малфоя знали все, так что не беспокоиться подруга не могла. — Не думаю, — задумалась Гермиона, сворачивая к главному залу. — Рядом почти все время находится Добби. При нем Малфою приходится быть мальчиком-зайчиком, так что он мне даже особо не выговаривает. Зато слушается практически во всем. Это неожиданно приятное чувство контроля мне нравится. — Гермиона резко затормозила. Странное ощущение власти вдруг напомнило ей то, с чем она сама так яростно боролась последние три года: рабство. По коже пробежали мурашки. — Ой-ой… — она прижала ладони ко рту. — Кажется, я начинаю понимать магов, которые заводят домашних эльфов. И это плохо, очень плохо… Джинни… — Гермиона в отчаянной мольбе уставилась на подругу: — Я становлюсь плохим человеком, да? Джинни нахмурилась. Гермиона надеялась, что как следует все объяснила, но подруга выглядела несколько озадаченной. Или может она подбирала слова, чтоб сообщить, что Гермиона на самом деле просто ужасный человек? От мысли об этом стало по-настоящему страшно. — Сравниваешь Малфоя с домашним эльфом? Напряжение последнего момента отступило. Нет, Джинни не спешила признавать в Гермионе страшного рабовладельца, это утешало. А насчет Малфоя… — Ну, до домашнего эльфика ему, как до Ильвермони пешком, но да, — Гермиона скорбно выдохнула. — И вот как теперь я смогу им командовать? Язык не повернется же! По коже вновь пробежали мурашки, даже плечи невольно передернулись. Гермиона и правда очень боялась скатиться к типу тех волшебников, которых ненавидела всей душой. Джинни понимающе смотрела на нее, не говоря ни слова, затем взяла под руку, заставив возобновить ход, и пообещала: — Повернется. Считай Малфоя самым несносным в мире эльфом, который прежде, чем получить свободу, должен быть перевоспитан. Ты ведь окажешь услугу обществу, если хоть чуточку изменишь его в лучшую сторону! — В лучшую сторону? — Гермиона нахмурилась. — Малфоя? Нет, Джинни, у таких просто не бывает «лучших сторон». Да и, как по мне, рабство только обозлить и может. Но ты права. Так как настолько несносных эльфов не существует, то и нельзя проводить аналогию с ними. В случае с Драко Малфоем действуют совершенно иные законы. Будем считать наши встречи магловской исправительной колонией. Потом расскажу, что это такое. Раз уж перевоспитать не выйдет, этот «эльф» хотя бы принесет обществу пользу. — Она шагнула в главный зал и, прежде чем направиться к столу их факультета, прибавила: — Но луковый суп сегодня, пожалуй, есть действительно не стоит.