Самый несносный в мире эльф

Драко Малфой, запутавшийся в нитках, представлял собой довольно веселое зрелище. Если бы не брань, которой он почему-то крыл Добби, можно было бы смотреть и смотреть. Но Малфой ругался, Добби грозил эльфийской магией, а алая нить все продолжала запутывать пытавшегося вырваться пленника. — Что. Здесь. Произошло?! — Гермиона пожалела, что списала Малфоя со счетов и не следила за порядком в его углу, разобраться в чем-либо без объяснений она уже не могла. — Драко Малфой применил магию, хотя Гермиона Грейнджер запретила. Добби ее обратил, — спокойно сказал эльф, дернув ухом. — Нельзя нарушать правила. — Я тебя убью! Было совершенно непонятно, к кому обращены слова Малфоя — к разозлившему его эльфу или к ней, Гермионе. Впрочем, это было не важно, исполнить обещанное он все равно не мог. — А ты чего хотел? — обратила на него внимание Гермиона и, копируя тон Добби, напомнила: — Нельзя нарушать правила. — К драклу вас и ваши правила, — зашипел Малфой и попытался вздернуть руку, по которой сейчас ползла очередная нить. — Отвяжитесь уже! Я буду жаловаться! Гермионе даже стало жаль этого отчаявшегося, жалкого волшебника. Как староста факультета, он должен был более стойко переносить все трудности. Хотя, как слизеринец, он также должен был однажды попытаться сжульничать. Возня в их углу привлекла внимание Невилла и Луны, но подходить те не стали. Вязание отложили и молча наблюдали. «Они — мой тыл», — напомнила себе Гермиона. По идее, с ними она должна была ощущать себя увереннее. Только вот откуда взялось чувство, что она сдает какой-то экзамен, к которому совершенно не готовилась?! Странное чувство беспомощности пугало. — Прекрасно, — стараясь сохранять спокойствие, согласилась она. — Иди, жалуйся! Профессору Снейпу, Дамблдору, своему папочке! Может, хоть в этот раз ты окажешься настолько жалок, что тебя, бедного, освободят от наказания! Гермиона говорила и понимала: не то. Если она продолжит общаться с Малфоем в этом тоне, то все полгода они только и будут собачиться, оставаясь каждый при своем. Нет, как ни прискорбно, но она, основатель Г.А.В.Н.Э., должна следить за порядком и понимать каждого своего помощника. Драко Малфоя понимать не хотелось, но обстоятельства требовали. Чувствуя спиной внимательные взгляды помощников, Гермиона ощущала это как никогда остро. — Хорошо, ладно, — заговорила она прежде, чем Малфой успел нагрубить в ответ. — Мистера Малфоя просто не обучали вязанию, а он хотел выполнить свою часть работы. Добби, милый, давай ты сейчас отпустишь его, а я помогу ему наверстать упущенное. — Ну спасибо, — не то проворчал, не то простонал Малфой, — теперь меня приобщат к «прекрасному»? Сдалось мне ваше вязание! — Тебе — нет. — Гермиона пыталась быть понимающей. Максимально понимающей. Выходило плохо. Понять патологическую лень она не могла, как ни старалась. Хотя, видимо, аристократы все такие… — Но это сдалось бедным эльфам, которым эти носки подарят свободу. Свободу, понимаешь?! Волю жить не по приказу! Тебе ведь не нравится получать от меня команды, но только представь: они этим занимаются веками! Начиная говорить, Гермиона не ожидала, что чувства превозбладают, но чем больше думала об эльфах, тем сильнее ее задевала та ужасная несправедливость, которой весь их вид подвергался сотни лет. Голос дрогнул, на глазах показались слезы. И наступила абсолютная тишина. Малфой смотрел на нее, как на сумасшедшую, но Гермиона приказала себе не обращать на это внимания. Судьбы эльфов должны волновать всех, времени на то, чтобы вложить эту широкую мысль в узкие умы, Гермионе было не жаль. — Если этот меня развяжет, я свяжу тебе твои носки, — снизошел Малфой. Тон у него был совсем как у Джинни, когда та считала Гермиону безнадежной. Но если снисходительность подруги можно было терпеть, со стороны Малфоя она раздражала дико. Хотелось много чего сказать. О том, что эти носки нужны не ей, что ограниченный Малфой никогда не сможет понять важности проводимого мероприятия, а главное, что Добби не «этот». Гермиона сдержалась. Она — лидер. Пришлось напомнить себе об этом в который раз. Невилл и Луна пришли поддержать ее идею, еще не хватало отвратить помощников нескончаемыми ссорами. — Я покажу тебе, как это делать, — кивнула она. — Результат куда важнее выяснения отношений. — Отношений, — скривился Малфой. — Нет у нас с тобой никаких отношений и никогда не будет. Ты — хозяйка, я — раб. А этот… — он кивнул на Добби, — дементор, не иначе. Ощущаю себя, будто срок в Азкабане отбываю. Гермионе было знакомо это ощущение. Примерно так и она себя чувствовала рядом с ним. Взаимная ненависть, как ни странно, была вещью, объединяющей их. Возможно, в этом единственном общем чувстве они могли найти точку опоры и понимания. — Ты ненавидишь меня, я терпеть не могу тебя, — заговорила Гермиона, стараясь не думать о трех парах лишних глаз, сейчас направленных на них, — и оба мы застряли в этих раздражающих обстоятельствах. Предлагаю стать союзниками. Даже в Азкабане присутствие сокамерника может скрасить заключение. — Или превратить его в ад, — фыркнул Малфой. Что ж, с этим Гермиона также была согласна. *** Конечно, присутствие давнего врага портило общее впечатление об утекающем дне, но куда сильнее Гермиону печалила мысль, что она напрасно тратит время. Малфой нарочно — именно нарочно, Гермиона в этом не сомневалась — соображал медленно и то и дело ронял пряжу. Конечно, она пыталась ему объяснять, причем делала это вопреки всему спокойно, но с каждой минутой все сильнее хотелось стукнуть его чем потяжелее. — За это время я бы уже закончила этот злосчастный носок, — пробормотала она, когда Малфой в очередной раз допустил ошибку — на этот раз у него выпали спицы. Обе сразу, причем одна тотчас закатилась под диван. Связано было всего ничего, а время, между тем, почти достигло крайней точки. — У тебя три минуты, и если ты не достанешь спицу за это время, я оставлю тебя еще на час! Сказала и тотчас прикусила язык, заметив воодушевление на лице Добби. Он явно был не против задержаться еще на часок-другой, так что Гермиона мысленно взмолилась, чтобы спица отыскалась как можно быстрее. Не свезло. — Дурацкая палка застряла в трещине! — прозвучал почти что приговор со стороны Малфоя. — Какого дракла в этой школе вообще настолько отвратительные полы? Добби, сидевший чуть в стороне, отвел взгляд и принялся царапать спинку дивана, якобы очищая ее от грязи. Гермиона знала наверняка, что грязи никакой на самом деле там не было вовсе, что могло означать только одно: Добби явно что-то пытался скрыть. Трещина в полу — эльфийская магия? Малфой снова выругался и поднялся с пола, отряхнул колени и сложил руки на груди. — Тебе надо, сама доставай. Или дай пульнуть Акцио. — Никакой магии на занятиях, — подал голос Добби, перестав терзать диван. — Добби не даст нарушать правила. Невилл и Луна переглянулись, Гермиона бросила взгляд на часы. Оставалась минута. Всего минута за которую нужно было успеть достать спицу из трещины. Поднявшись на ноги, она решительно распорядилась: — Двигай диван! — Сама двигай, — фыркнул Малфой. — Раскомандовалась. — У нас сорок секунд или Добби проследит, чтоб мы задержались еще на час! — Гермиона не могла сдержать паники, голос выдал волнение, и это, вероятно, показало упрямому слизеринцу всю сложность сложившихся обстоятельств. — Оставить нас без ужина негуманно, — проворчал он, но диван все же начал двигать. Судя по злющему лицу, явно хотел сказать куда больше. Сдержался. — Доставай палку, Грейнджер. Добби слева от них тихо хихикнул, Луна охнула. — Э-это как? — Невилл даже встал со своего места, чтоб получше разглядеть огромную трещину, разверзшуюся под диваном явно совсем недавно. Спицы и след простыл. — Ты видела?! — вопль Малфоя на миг оглушил. — Он специально! Невыносимое, тупое создание! Возвращай палку немедленно! Твоих лап дело! Покраснев от возмущения, Малфой бросился на эльфа, явно намереваясь если не убить, то поколотить. Не вышло: Добби трансгрессиировал на крышу больших напольных часов, Малфой пролетел вперед, въехал плечом в спинку дивана и забранился сильнее прежнего. — Доберусь я до тебя! — зарычал он, вскакивая на ноги. — Мелкий, несносный… — Шесть часов, — невозмутимо подытожила Луна. — Нам пора. Невилл, пойдем. Гермиона ощутила, как у нее задрожали руки. С удивлением поняла, что это от гнева и, более того, гнева не на Малфоя. Она впервые в жизни разделяла его чувства. Добби хотелось придушить. Сильно. — Ку-ку, — будто издеваясь, отозвался он. — Ку-ку. Ку-ку… — Заткнись! — рявкнул Малфой и запустил в сторону часов диванной подушкой. Промахнулся, скрипнул зубами. — Прокукукаешь еще трижды и, клянусь, это будут последние твои в жизни слова! Невилл, все еще немного сопротивлялся, но все же позволил Луне себя вести. На ужин. Которой Гермионе сегодня не светил. А ведь она наняла их, чтоб не оставаться наедине с Малфоем. Предатели! — Попрошу Джинни набрать для тебя булочек, — в последний момент пообещал Невилл и вышел из помещения. Добби щелкнул пальцами, тяжелая дверь с хлопком закрылась. *** Бесконечный час закончился так и не связанным носком. На удивление, Малфой не возмущался и даже не пытался спорить, выполнял все, что мог. А не справился просто потому, что так и не успел освоить науку, но за это Гермиона не бралась его винить. — В другой раз получится, — приободрила она. — Постараюсь впредь поручать только то, что тебе под силу. Они вышли из — как назвал его Малфой — «кабинета пыток» и не слишком воодушевленно плелись в сторону главного зала, Добби топал впереди. Если бы не он, каждый бы уже давно ушел в своем направлении, только вот эльф вызвался проводить, и это бесило даже сильнее, чем близкое присутствие врага. — Пс-с-с. — Малфой, всегда сторонившийся прикосновений, сам взял Гермиону под локоть. — После отбоя встретимся в подвале Слизерина, есть разговор. И отошел, как ни в чем не бывало, оставив ее недоумевать. — И ты действительно собираешься пойти? — нахмурилась Джинни, когда часом позже Гермиона рассказала ей об этой странной просьбе. — Мы же говорим о Драко Малфое, от него добра не жди. Конечно же, Джинни была права, как, впрочем, и всегда. Малфой всегда был скользким и ненадежным, к тому же славился тем, что отлично умел подставлять людей. — Знаешь, скажи ты об этом Гарри или Рону, они будут того же мнения, — продолжила Джинни, подвигая к Гермионе тарелку с мармеладом. Как Невилл и обещал, он попросил ее прихватить чего-то для Гермионы, верная подруга сгребла полстола. — Если ему надо поговорить, почему это ты должна тащиться на его территорию?! А?! Гермиона, скажи? Нарушишь школьные правила, попадешься, еще исключат за полгода до выпуска! — Он позвал на свою территорию, потому что понимал, что я возьму у Гарри мантию. — Это казалось единственным разумным объяснением, и Гермиона была склонна верить собственным выводам. — Я пойду заранее, присмотрюсь, и только в случае, если не увижу ничего подозрительного, вступлю в контакт, ладно? — Не ладно, — ожидаемо отрезала Джинни. — Вместе пойдем. К тому же, — перебила она, когда увидела, что Гермиона собирается возразить, — без меня тебе мантию не достать. Ну конечно, кто еще мог стащить мантию Гарри, как ни его девушка? Гермионе нехотя, но пришлось согласиться. Посвящать Гарри в свои планы она уж точно не собиралась. Иначе этой ночью в слизеринское подземелье они бы пошли вчетвером.