Миу. Миу Ирума. Никто иная, как его прошла жертва.
Девушка, которой, по всей видимости, удалось избежать своей смерти,
даже под прицелом огнестрельного оружия.
Блондинка немного сжалась в голубоватую подушку, продолжая молчать. Подняв взгляд на Нагито, который смотрел на неё в ответ, она лишь вздохнула. А после пожала плечами, с чуть с изогнутой правой бровью смотря теперь уже опять на Хаджимэ. Но теперь в её взгляде читалось что-то другое. Не отвращение. Не злоба. Не страх. Скорее.. смирение. И в этот момент, когда во взгляде голубых глаз он, Хината, резервник, родителей которого не так давно нашли мертвыми, увидел своё собственное отражение в них, по телу пробежал импульс..Она помнит, что случилось той ночью.
—.. Вы вместе? - уставший и явно слабый голос наконец прервал тишину. Миу спокойно смотрела на двух юношей. Не так она должна была сейчас выглядеть. Совершенно не так. В ней больше не горело того безумия и разврата, что обычно. И кожа была чертовски бледна, а волосы спутаны. Её.. жаль, что ли. Шатен нервно сглотнул сухой ком в горле. Нагито смутился и поднял немного в голову, смотря на шатена снизу вверх. Тот в ответ посмотрел на него, встретившись взглядом. Прошло пару секунд, количество которых можно было посчитать по пальцам одной руки, и везунчик опустил голову, смотря на свою подругу с еле заметной улыбкой. Лёгкий кивок. После него Миу оценивающе ещё раз оглядела шатена за ним, а после немного покачала головой, вовсе не в плохом смысле. И это заставило Комаэду ещё раз улыбнуться и покраснеть...Остатки дня прошли немного мрачно и также тихо. Голову Хаджимэ не покидают навязчивые мысли и внутренняя тревога.
И, наверное, если бы психика юноши так сильно не пострадала за эти два года, и если бы он не осознавал свою угрозу того, что подруга Комаэды, в которой сегодня он не в состоянии развидеть ничего, кроме мишени, окажется той, кого он убил в отеле. Но в итоге она выжила. И у него есть догадки, почему. Мукуро и Изуру тогда сказали, что их почти поймали и они не успели покончить со своей работой. А это значит, что тело нашли буквально ещё «горячим» и, видимо, именно поэтому девушка смогла выжить. Только вот смысла в этом никакого. Она слаба и с огромным шансом умрет уже через пару дней, как сказали сами врачи. Но её язык свободен. Она может всё рассказать, и тогда всё рухнет к чертям. И сейчас Хината в замешательстве. В огромном замешательстве, потому что последние пару недель его голова забита одним Нагито. Одними чувствами к этому кудрявому парню со сладким запахом и красивой по его стандартам внешностью. Он даже успел позабыть, почему он начал преследовать его, зачем начал общаться, для чего сблизился. Казуичи вылетел из головы, будто бы его никогда не существовало, хотя он был ему другом. А организация для него словно испарилась. А по итогу сейчас ему словно открыли глаза на всё происходящие. Он влюбился. Влюбился и связал себя красными нитями, которые сплетены вместе с леской. Один неверный шаг, и тело просто.. распадётся. Сломается и будет всё изранено. А ощущения, будто бы от «прихода». Будто бы от тяжёлых наркотиков, и только сейчас их действие прошло. И, осознавая свою никчёмность, что он даже не может любить без каких-то обязательств, пиздец как больно. Такое чувство, что ещё немного, и Хаджимэ просто подставит к своему виску дуло с пулей.. ... Комаэда. Он не виноват. Он не виноват, что всё сложилось именно так. И Хината искренне сожалеет. Он видит уже в своей голове кровавую картину. Картину, на которой будет очень много крови, перемешанной со жгучими слезами. И Хаджимэ уверен. Он просто, блять, знает, что пройдет около секунды, как он выстрелит в него, или воткнет что-то острое пару раз в шею или в живот, как он упадёт. Упадёт на колени уже около бездушного тела, которое ничем не будет отличаться от всех предыдущих. Такое же уродливое и с отвратительным запахом крови и мяса... .. Кого он обманывает.. Тело Нагито не будет таким. Оно будет другим. Оно будет таким же, как и сейчас, но уже не живым. Уже без искры в застывших глазах и с белой кожей, до которой ему осталось ещё немного, он и так весь болезненно бледный. И, смотря на него, шатен уже чувствует, как будет рыдать и извиняться. Он не сможет простить себе это. Он знал, на что шёл. Что ему надо будет убить очередного человека. Но он не знал, что влюбится, ещё и так сильно, что ощущает их эмоциональную близость. Да, у них странные отношения. Не такие романтичные, как в типичных фильмах про однополые или гетеро-пары. У них даже не было секса ни разу за все их время отношений и чуть заигранного общения. Они целовались пару раз. Держались за руки. Обнимались и ходили вместе до дома. Но они близки. Они смогли молча признаться друг другу в чувствах. А совсем недавно, буквально вчера, смогли сказать эти слова. И они понимают друг друга. Смотря на бледное лицо с улыбкой и чистыми серыми глазами, в которых иногда резервник видит собственное отражение, сердце замирает. Оно пропускает пару ударов, а дыхание сбивается к черту, пока внутри всё закипает от положительных эмоций и чувств. А в мыслях только лишь слова, что Комаэда-кун ему не безразличен. Иногда Хинате даже кажется, что они будто бы связаны какой-то нитью. Очень тонкой. Её можно легко порвать, но они не делают этого, оставаясь рядом, потому что у обоих есть этот трепет в душе. Эта любовь... ... И осознание того, что её скоро не станет, убивает изнутри. Добивает морально, доводя до желания свернуться и рыдать. И это отвратительно. Это отвратительно и мерзко. Потому что это чертово предательство. Хината смотрит на него. И смотрел на него в самый первый раз. И сразу он начинал думать, что беловолосый, чьи аккуратные и холодные пальцы ему так нравится обхватывать своей лёгкой и теплой хваткой, не так прост. Он немного закрыт. Немного скрытный. Немного не договаривает. Он не готов сразу впустить в свою жизнь человека, позволив ему окунуться в свой мир, хоть так и не скажешь по его поведению. Он просто.. Играет. Какое-то время. А потом же показывает свой маленький душевный мирок. И он доверился. Открылся. Полюбил и явно готов идти дальше. Идти на что-то большее, поднимаясь по ступенькам взросления вместе и открывать что-то новое в своей жизни тоже вместе.. ..А это убийство. Это будет предательство. Самое настоящее предательство, до прощения которого Нагито уже будет похеру, когда он упадет замертво. Но вот Хаджимэ не сможет себя простить. Он скорее застрелится рядом, последний раз прижавшись к прохладному и уже мертвому телу. Но не простит. Никогда. Будет мучать себя. Мучать до последних секунд своей жалкой жизни и ненавидеть себя. И он хотел бы сбежать. Сбежать вместе с Нагито. Но объяснить ему не получится. Он может понять очень многие вещи. Этот юноша поймет. Поймет очень многое, но не это. Но не убийство. Но не покушение на свою собственную жизнь. И Хината уверен в этом, как никогда. Уверен, как ни в чем другом... Та и сбежать тоже не получится. Они найдут его. Найдут и убьют. Убьют мучительно. Он, резервник с именем Хината Хаджимэ, видел, как бывших участников организации жестоко убивали, когда они предали или заявили, что хотят покинуть это гребаное место поехавшей подпольной шайки...Мерзко от самого себя. Отвратительное чувство. Осознание, что на этих руках
было столько крови, дает знак рвотного позыва.
... Нить закончилась. Клубок укатился, стоило его только собрать. В душе пусто. Как и в глазах. Ночное небо сегодня закрыто тучами. Погода не из лучших. Голод. Чертов голод к табаку. Нагито почувствует. Он что-то скажет и спросит. Ему не нравится запах табака. Он его не переносит. Поэтому ласок ждать ближайшее время не стоит... Та и Хината их не заслуживает. Он так сам решил. И он это понимает. Но желание к никотину тянется вверх, словно стрелка на графике какого-то бизнеса. Поэтому стоило только покинуть квартиру, где приятно пахнет книгами и уютно, как меж зубов оказалась грубо сжатая сигарета. Ещё пачка ёрзает по карману, пока Хината шагает довольно большими шагами по пустой улице. Может, табак немного ударит ему в голову. Скажем, въебет по черепной коробке, позволив немного забыть всё, что шоком пробрало его тело и затуманенную память. Сердце стучит так громко, что, кажется, его слышно по всей улице. Хаджимэ нервно вздрагивает, делая очередную затяжку, вдыхая серый дым в своих легкие. А после выдыхает, чувствуя отвратительный вкус и запах никотина. Но расслабиться немного хочется. Хочется немного отвлечься.. Шатен остановился. Его взгляд скользнул по окну третьего этажа белого здания. И скрывать его план будет глупо, поэтому он с удовольствием «кинет свои карты на стол». Больница. Мысли о Миу не покидают его голову, что было сказано пару раз. И он не может позволить ей жить. Или дать шанс на это. Поэтому в потайном кармане черного плотного кардигана лежит револьвер, который выстрелил в ту ещё в прошлый раз. Он покончит с ней. Её не жаль. Она ему никто. Ему искренне жаль Комаэду, который явно стоит на обрыве, смотря вниз на блондинку. Теперь это объясняет сегодняшние его поведение и настрой на день... Она не должна жить. Нет никакой гарантии, что она будет молчать до конца своих отведенных коротких дней. И нет гарантии за личную сохранность самого юноши с короткими тёмными прядями волос, взгляд которого зацепился за внешние объекты, благодаря которым он сможет добраться до неё.. Если.. Если они узнают, что она жива. Они.. убьют его. Они - организация. Джунко во главе первая с ним расправится. С резервником, который не может понять, повезло ли ему сохранить свою жизнь в ту ночь, или надо было сразу сдаться, сведя счета с жизнью спустя пару часов после смерти обоих родителей.. Выдохнув дым, а после выкинув окурок в мусорку, Хаджимэ убрал руки в карманы верхней одежды, идя в сторону лестницы из четырёх ступенек, ведущих ко входу больницы. Остаётся просто надеяться, что всё пройдёт без инцидентов и подводных камней. Оглянувшись, Хината встал ногами на железные перила. И, не дожидаясь, пока он упадёт с них, зацепился руками за парапет, поднимаясь на него, мысленно проговаривая, чтобы он не свалился вместе с ним. Дальше дело осталось простым – забраться по пожарной лестнице, которая начиналась как раз у парапета, позволяя на неё залезть. И она была куда лучше той старой, с которой Хаджимэ чуть не полетел вниз три метра, когда уходил, а вернее сбегал, из того злосчастного отеля. Крыша. А дальше люк, ведущий на последний этаж, откуда добраться до палаты Ирумы будет очень легко, главное просто вести себя тихо и не попасться кому-то из охранников. Дверь со скрипом открылась, пуская юношу, который паралельно надел перчатки, что так приелись ему во время работы, в помещение, в котором была девушка, и, к счастью, одна. Та лежала на койке так же, как утром, но смотря в сторону окна. Там все равно не видно неба или звёзд, но она почему-то смотрит туда, будто бы видит там что-то, кроме света от машин, квартир, заведений или фонарных столбов.. — Уебок, разве не в курсе, что помещение ночью закрыто? - голос прозвучал грубее, чем было утром. Миу даже не повернула голову, когда говорила эти слова, начиная показывать свой характер, несмотря на то, что она явно не в состоянии вести себя так, как вела до инцидента.. Киллер просто закрыл дверь на щеколду, сделав шаг вперёд. Тишина. Кроме стука обуви ничего. Ирума цокнула языком, переплетая между пальцами край больничного одеяла, слегка повернув голову к источнику звука. - Я не собираюсь играть в эту ебучую молчанку. - проговорив это, она всё-таки повернулась, смотря на Хинату. Он пустым, нечеловеческим и холодным взглядом сверлил её, приближаясь будто бы каждую секунду к её койке.. оно так и есть. Но Миу спокойна. Чертовски.— Хочешь убить меня?
Фраза сорвалась с бледных губ, стоило холодному оружию остаться от неё лба в метре. Миу спокойно продолжала сверлить взглядом киллера, который не выражает абсолютно ничего, кроме этого сияющего взгляда янтарных глаз. Девушка не стала ждать ответа, а просто удобнее уместилась на койке, пессимистично и мрачно оглядывая шатена. — Я догадывалась. Ты ведь не хочешь ставить свою жизнь под угрозу. Верно? - тишина. -.. Будешь молчать? - опять гробовая тишина. - Ладно, мне плевать. - блондинка пожала плечами, опуская глаза, из которых должны были катиться слезы, как обычно это бывает в фильмах, или по минимальной логике, но их не было. А может, просто не осталось. Хаджимэ это не сильно волнует. - Я всё равно не смогла бы встать на ноги. Я права?.. Ах- точно, ты ведь, блять, закрыл свой ебучий рот и молчишь. Холодный корпус пистолета. Упираясь концом ствола вплотную ко лбу, Хаджимэ затаил дыхание. Он молчит. Всё это время молчит, пока в голове варится каша из мыслей, продолжая смотреть на девушку. Та опустила взгляд и затаила, точно так же, дыхание, сжимая губы в тонкую полоску. Резервник с маниакально пустым взглядом сверлит в ней дыру, не отводя глаз. И Миу осознает, что давать заднюю он не будет, шумно сглотнув ком в горле. —..Не могу поверить, что это придурок не в состоянии догадаться, что ты убийца...Хаджимэ стиснул зубы. Рука немного дрогнула.
В душе остался горький осадок, а в голове
кричал какой-то голос, совесть, что ли.
Но, какая жалость, уже поздно.