∞ ◆ ∞
На столе, в промасленной картонной коробке, медленно остывал последний кусок пиццы. Рядом с коробкой — перекрещенные между собой ступни в тяжёлых пыльных сапогах. Данте сидел в полутьме и в тишине, раздумывая, съесть ли последний кусок пиццы, а на завтрак сходить в ближайшую забегаловку, или оставить это недоразумение на утро, при этом зная, что одним куском он не наестся и выходить придётся сто процентов, если только Леди и Триш не сжалятся над ним и не принесут из дома чего-то вкусного и горячего (что вряд ли: после помощи в Фортуне обе свалили в общую квартиру, взяв «выходной до следующего заказа»). Деньги опять заканчиваются. То, что должно было принести хорошенькую сумму, в итоге вылилось в полнейшее блядство с тузом в виде неизвестного родственничка, который мордашкой точь-в-точь походил на него с Вергилием, а повадками пороховой бочки и стилем в одежде вообще будто скопирован природой с него самого. Данте так растерялся, что свалил из города как можно скорее, понимая, что ему зададут вопросы, на которые нет ответа. Может, зря свалил. Забавно: при всей своей схожести с ним, пацан очень напоминал Вергилия — острый на язык, взгляд самоуверенный, в чём-то даже надменный. Данте и сам этим грешил, но так искусно сочетать холод в глазах и едкие фразы на памяти Данте умел только Джи — его проклятый близнец. В дверь агентства негромко постучали. Данте перевёл взгляд на источник шума, вставая со стула (паркет под четырьмя ножками протяжно скрипнул). По пути Данте пережил короткий бой с самим собой: работать сил нет, он только недавно вернулся из Фортуны. Восстановиться полностью было бы неплохо. Есть хочется, света и воды — тоже. Деньги лишними не будут. Выбора нет: даже если за дверью очередной клиент или Моррисон, представляющий интересы города и платящий из кармана налогоплательщиков, заказ придётся брать. Никто посторонний его скромной конторкой не интересовался, потому что просто так на неё не набрести. Дверь тоже скрипнула из солидарности к ссохшемуся паркету. (Всё здесь хрипело такой старостью, что можно было проводить экскурсию. (Афиша: «Винтажный свинарник “Devil May Cry” открывает свои двери для новых посетителей. Внутри вы увидите необыкновенное смешение стилей: ретро-мебель и авангард-срач, который не оставят вас равнодушными и обязательно пробудят вашу спящую любовь к уборке и порядку».) На пороге, с болтающимся за спиной чёрным рюкзаком, стояло воплощение мыслительных процессов Данте. Неро смотрел исподлобья, хмуро и настороженно: сразу пошлют в Ад или пригласят войти? Данте не выглядел как гостеприимный хозяин. Он вообще не был похож на хозяина какого-либо жилища — его даже сложно представить спящим в нормальной постели. — Ну заходи, — спустя несколько секунд раздумий фыркнул Данте, возвращаясь за стол. Сел прямо, скрестив руки на груди и расставив ноги. Неро закрыл за собой дверь и прошёл внутрь, усаживаясь на стул перед столом. Мешающийся рюкзак поставил у ног. По дороге сюда он успел обдумать слова, из которых построит нужные ему предложения, но почему-то продолжал сидеть молча, рассматривая Данте и пытаясь распознать его настроение. Молчание затягивалось. Данте резиновую тишину не уважал, поэтому спросил первым: — Как нашёл меня? — Выследил, — пожал плечами Неро и добавил: — Это было несложно. — Скромность тебе к лицу, — усмехнулся Данте. — Тоже так считаю, — Неро едва-едва вскинул подбородок. — Я пришёл за ответами. — Которых я, скорее всего, не знаю, но ты можешь дополнительно посотрясать воздух — это бесплатно. Хочешь пиццу? — Данте кивнул на одинокий кусочек с застывшей корочкой сыра. Неро отрицательно качнул головой. Данте потянулся к оставшемуся куску и отправил его почти целиком в рот — только чтобы чем-то заняться. — Ты что-нибудь знаешь о моём родстве со Спардой? Данте покачал головой. Прожевав, добавил: — Понятия не имею, пацан. Для меня ты оказался Kinder Сюрпризом. Я ехал в Фортуну на обычное задание. — Потому и слинял так быстро? Побоялся ответственности? — поддел беззлобно Неро. — Предвидел твои вопросы, — пробормотал Данте, утрамбовывая в рот остатки ледяного куска пиццы (гадость та ещё; вот вам совет от Данте: ешьте пиццу, пока она горячая и пейте пиво, пока оно ледяное). — Ладно, давай сразу проясним один момент: я могу быть твоим сыном? Данте с трудом прожевал скользкий ком, проглотил его и покачал головой: — Точно нет. Знаешь, что такое резинки? Не те, что для волос, а такие, ну, взрослые, — подмигнул Данте, наблюдая, как с каждым словом белая кожа пацана покрывается неравномерным узором из красных пятен. — Завались, я понял. — Хочу сказать, — продолжил Данте, облизывая пальцы. — Что если бы я доверял себе чуть меньше, то подумал бы тоже самое. Сходство на лицо, если ты понимаешь, о чём я. Неро закатил глаза. На кой чёрт он вообще сюда припёрся? Ничего не узнал толком, только задушил восставшую надежду и пихнул её с обрыва в давно выкопанную могилу. (Ай, Неро, меньше драмы!) — Ладно. Ты вообще ничего не знаешь? — всё-таки решил уточнить Неро перед тем, как собираться уходить. Данте покачал головой. Неро не сильно ему поверил: не может быть такого, чтобы не возникло совсем никаких догадок. Что-то же должно быть? Или нет? Или это его надежда всё никак не отцепится, избавив от своего мёртвого груза? — Ничего, — Данте выпрямился и посмотрел неожиданно серьёзно. Неро выглядел устало: опушенные уголки губ, поджатый подбородок. Лицо, изо всех сил скрывающее настоящие чувства. Как знакомо. — Прости, пацан, — мягко добавил Данте и предложил: — Если хочешь, оставайся на ночь, завтра отправим тебя обратно в Фортуну. Сейчас транспорт уже не ходит. Неро бросил взгляд на окно позади Данте: не видно ничего, кроме рассеянных лучей неоновой вывески агентства, лёгшей на стекло ярким отражением. Он приехал на последнем автобусе и не думал о том, где останется на ночь и как будет добираться обратно. — Спасибо. Данте выделил Неро одну из пустых комнат на втором этаже конторы — напротив своей. С трудом нашёл чистое постельное бельё (из того, что ради прикола подарила Леди на «новоселье», и которое он даже не распаковал по причине его розовости). Неро вопросительно поднял брови, и Данте снисходительно пояснил, что «ничего с машинками не нашлось». Неро стукнул его ещё не распакованным комплектом по плечу, Данте в ответ обозвал его «enfant terrible». Неро застыл в ступоре на несколько секунд, пытаясь увязать интеллигентный и утончённый французский со ртом, который всего полчаса назад перерабатывал пиццу как завод по уничтожению еды. Данте полон сюрпризов. Разошлись заполночь. Лёжа в постели напротив окна, Данте пялился в пустую обшарпанную стену, в темноте пытаясь рассмотреть рисунок когда-то очень модных деревянных панелей, которыми она была обита. Мысли в голове сливались в один клубок и разветвлялись, чтобы вновь соединиться в какой-то рандомной точке. Данте на сто процентов был уверен, что Неро не его сын. Он действительно всегда предохранялся, а, кроме того, помнил всех своих любовниц. И одного любовника. (Возлюбленного? Такие слова режут слух даже мысленно, если их употребляет кто-то вроде Данте. Особенно если они употреблены по отношению к родному брату. Их отношения так просто и не опишешь.) Со всеми теми девочками на одну ночь он всегда был осторожен и предохранялся, спал без резинки только с Джи, что, впрочем, не приближало возможность Неро быть сыном одного из них к правде по понятным причинам. За себя Данте мог ручаться, а за Вергилия? Что делал брат, когда они (вообще-то бо́льшую часть их жизни) находились в разлуке? Чем занимался, когда не планировал поработить весь мир? Ещё и Ямато… Отец оставил её Джи, она всегда слушалась только его. И эти глаза Неро — совсем не такие, как его собственные. Неро мог бы быть сыном Джи. А мог и не быть. А если всё так и есть, знает ли Джи о Неро? «Enfant terrible», — так мама с нежностью называла Джи в детстве. Она работала учителем французского в школе, часто сидела на диване, подогнув под себя одну ногу. Сжимала красную ручку в левой руке, а правой придерживала чашку с чаем на подлокотнике. Как-то они с Джи бесились вокруг неё, тыкая друг в друга игрушечными мечами из пластика. Вергилий попытался сделать особо хитрый пас, замахнулся и опрокинул полную чашку на стопку тетрадок. Мама тогда не ругалась, только сказала что-то на французском и разложила тетради на горячие батареи. Это была совсем другая, будто чужая жизнь. Жизнь, в которой они уже были слишком близки с Джи даже для братьев-близнецов, жизнь в семье, тепле и уюте. Та, которой с тех пор Данте даже не пытался достичь. Он мало что помнил о тех годах, но то, что помнил, берёг.∞ ◆ ∞
Утром Неро проснулся от громких голосов. Подобравшись и выхватив из-под подушки Синюю Розу, он выглянул в коридор: никого. Спорили где-то внизу, и один из голосов точно принадлежал Данте. — Ни за что на свете. Я без них как голый! — гремел мужской категоричный голос. — Да брось! — увещевал женский. — Мастер хороший, она сможет сделать мне точно такие же за пару дней. — Ещё лучше! Это мои девочки, я не хочу, чтобы у кого-то были «точно такие же». — Ты ведёшь себя как баба с эксклюзивной сумочкой от кутюрье! Ладно, не точно такие же — ещё лучше. — Тем более. — У тебя всё равно пока нет заказов. — Сейчас нет, через минуту есть. — Но это не единственное твоё оружие, ты, говнюк. Неро спустился в приёмную: Данте стоял спиной к лестнице, опершись о край стола и скрестив руки на груди. Перед ним, в точно такой же позе, застыла невысокая девушка. Леди — Неро помнил её, она тоже была в Фортуне вместе с Данте и ещё одной, кажется, Триш. — О, какая симпатяжка, — Леди заметила его первая и улыбнулась. — Неро, да? — Привет, — Неро поднял вверх руку. — О, пацан, мы тебя разбудили? — Данте обернулся назад, где у лестницы на второй этаж всё ещё стоял Неро с уже опущенным револьвером. — Неважно. Всё равно нужно собираться в Фортуну. — Э, погоди. Сначала завтрак. Миссис Бэйтс готовит охуенные банановые панкейки, ты должен их попробовать. — Сначала Эбони и Айвори! — снова заговорила Леди. — Ну Данте! — Что происходит? — спросил Неро, подходя ближе. — Я нашла одну мастерицу по оружию. Она делает разные потрясные штуки. Прямо сейчас я уговариваю этого козла, — Леди бросила злой взгляд на Данте, — дать мне на пару дней его драгоценные пистолеты. — Значит так! — Данте оттолкнулся от стола и прошёл к небольшой вешалке сбоку от двери, на которой одиноко висел его тёмно-красный плащ. — Приводи её сюда, если тебе так хочется. Я посмотрю и решу, давать ей своих малышек или нет. Неро, собирайся, мы идём завтракать. Леди, ты на тачке? — Да. Говнюк. — Чудесно. Жду снаружи. Данте, на ходу накидывая плащ, скрылся за дверью. Леди протяжно вздохнула, смотря на растерянного Неро. — Знаешь, — доверительно начала она. — Иногда мне хочется съездить ему по роже ботинком. О да, подумал Неро. Они точно подружатся. Завтракали втроём в закусочной недалеко от агентства. Банановые панкейки в самом деле оказались вкусными — Неро уплетал один за другим, наблюдая, как Данте поглощает уже третью порцию. В самом деле машина для истребления чего угодно (перед панкейками трагически пропала огромная глазунья с горой жирного хрустящего бекона и крекеры с плавленым сыром). Леди доедала свою порцию. Уже привыкшая к повадкам Данте, она не обращала на него внимания — расспрашивала Неро о Фортуне. Разговор шёл легко, иногда Данте вставлял пару фраз, но в основном ел молча. «Редкий момент, когда от него исходит тишина, — фыркнула Леди, смотря на Данте и ехидно улыбаясь. — Я слышала, у вас налажена самостоятельная инфраструктура. Такое маленькое государство. Насколько это правда?». Неро начал рассказ о городе, ловя на себе внимательный взгляд Данте. Не говорил, но слушал. Через несколько минут к столу подошла дородная женщина лет пятидесяти с сеточкой на волосах и в голубом фартуке. Та самая миссис Бэйтс. Она чуть склонилась над ними и обратилась к Данте: — Дорогуша, тебя к телефону. Что-то очень срочное. Данте схватил с тарелки последний липкий панкейк и, запихивая его в рот, пошагал к стойке, за которой, также завтракая, сидели несколько человек. С краю стоял телефон с длинным пружинистым шнуром, возле него лежала снятая трубка. Данте взял её и, дожевав, заговорил. Присел на высокий стул боком, упёрся на стойку локтем, слушал внимательно и что-то отвечал. — Данте звонят в закусочную? — удивился Неро, смотря на Леди. — Скорее всего очередной клиент. Данте лучший в своём деле, — Леди пожала плечами. — Если он нужен, его находят где угодно. Тем более, городок здесь маленький. Данте тем временем положил трубку и вернулся за столик. Леди глянула на него вопросительно. — Есть дельце в соседнем городе, — Данте потёр щетинистый подбородок. — Мы с Триш пас, — Леди соскребла кусочком хорошо пропечённого теста остатки топинга с тарелки и отправила его в рот. — Нужно заняться своими делами. — Делами, — передразнил Данте. — Засовывание друг в друга пальцев и языков теперь так называется? — Урод! — выдохнула устало Леди. — Сам доберёшься куда там тебе надо, на тачку не рассчитывай. Леди встала из-за стола, поправляя перекрутившуюся поясную сумку и кобуру. Сегодня налегке: всего два пистолета на бёдрах и несколько запасных магазинов. Ходить по городу в обмундировании смысла не было, но, во-первых, привычка — вторая натура, а, во-вторых, никогда не знаешь, где приспичит появиться очередному демону. Она вытащила из сумки несколько купюр и оставила на столе рядом со своей пустой тарелкой. — Скажу тебе то же самое, когда ты спросишь в следующий раз, есть ли работёнка, — ухмыльнулся Данте. Леди показала ему средний палец, а потом, улыбнувшись, попрощалась с Неро: — Чао! — Пока. — Неро проводил взглядом лёгкий силуэт, скользящий между столиков к выходу. Несколько секунд — и дверной колокольчик тихо звякнул, прощаясь с очередным посетителем. — Пацан, — Данте тоже встал из-за стола, роясь в карманах плаща. Вытащил помятые купюры и добавил их к аккуратно сложенным деньгам Леди. Придавил всё это чашкой с остатками кофейного жмыха и потянулся. — Хочешь со мной порубить демонов? Неро не сомневался ни секунды: — Хочу. Может, ему бы стоило возвратиться в Фортуну. Поддержать Кирие, оказать пострадавшим помощь. Но он не хотел снова оказаться там. Теперь, вновь выбравшись оттуда, это стало совсем очевидным. С тем местом связано очень мало хороших воспоминаний, и все они принадлежали Кирие или Кредо. Город, в котором его специально отправляли на задания подальше; город, в котором на него косились из-за его руки; город, в котором умер Кредо, и Неро ничего не смог с этим сделать. Вряд ли Рэд Грэйв намного больше Фортуны, но он хотя бы не изолирован от всего мира. Даже дышалось легче. Спалось хорошо, пусть и бельё нежно-розовое, как платье маленькой девочки в церковном хоре, а контора и жилое помещение, примыкающее к нему, дышали пылью. Неро много раз покидал Фортуну, но впервые чувствовал себя в безопасности. Не от демонов — от взглядов других людей. Само присутствие Данте успокаивало и будто прибавляло сил. — Правильный ответ, — подмигнул Данте, возвращая Неро в реальность. Он бы справился и один, но отпускать пацана не хотелось. Так похожий на Вергилия, он вызывал любопытство. Будет интересно ещё раз посмотреть на него в деле, и не лишним — понаблюдать за взаимодействием пацана с Ямато. Такое объяснение Данте придумал для своего желания узнать Неро получше.∞ ◆ ∞
В городе пропадали люди: растворялись прямо в воздухе, а после их находили в самых неожиданных местах. Вернее, находили то, что от них осталось: человеческие сухари, кожа, облепляющая кости, на которых висела нетронутая одежда. Никаких видимых повреждений на первый взгляд. Данте знал этот почерк. Их называли «армэгос» — «доитель». Умные твари, действующие по одиночке. Они заманивали людей в скрытое для глаза обычного человека демоническое пространство, высушивали их и оставляли тела, как правило, на месте трапезы. В средние века из-за таких вымирали целые поселения: если эту тварь не остановить, она высосет всех. Сначала взрослых, потом детей, и напоследок стариков, а после двинется дальше, пока не нажрётся на ближайшую сотню лет и не впадёт в спячку, чтобы набраться сил для размножения. Всё это Данте рассказывал Неро, осматривая очередной труп. Неро слушал и не задавал лишних вопросов: ему было, чему поучиться у Данте, и он пользовался предоставленной возможностью. Оставалось выследить демона и пришпилить его. Работа на одного, но вдвоём справились намного быстрее и веселее. За это задание мэр города щедро заплатил. Данте разделил выручку пополам: «Честная сделка». Отметили это в первом попавшемся баре, выпив пиво и съев на двоих огромное ведро острых куриных крылышек в медово-горчичном соусе. Пиво оказалось крафтовым, едва сладким на вкус, мягким, сливочным и прохладным, крылышки улетали с бешенной скоростью, разговор под это дело ладился. Данте расспрашивал о том, на кого раньше охотился Неро, и тот делился своими похождениями за пределами родного города. Данте комментировал его действия, давал советы на будущее (Неро с этого бесился и пылил, но всё равно запоминал). Они сидели до самого закрытия, как старые друзья, время от времени обмениваясь любезными колкостями. Ночевать ушли в мотель, чтобы наутро двинуться обратно в Рэд Грэйв.∞ ◆ ∞
По приезде в Рэд Грэйв Данте предложил Неро остаться. «На сколько хочешь, пацан. Могу дать пару частных уроков бесплатно». Слова, сказанные шутливым тоном, оставались серьёзными. Неро согласился. Он вернулся в Фортуну, чтобы собрать необходимые вещи, поцеловать Кирие в лоб, и свалить из города без оглядки. Он бы взял названную сестру с собой и оберегал всю жизнь. Предложил ей поехать вместе с ним, но та отказалась: там, среди белых стен и каменных ступеней, её дом, в котором она выросла, выучилась пению и была полезна другим людям. Это её милый мыльный пузырь, лопнувший, но вновь восстанавливающий свои тонкие и прочные стенки изоляции. Неро не мог заставить её посмотреть на другой мир насильно, только взял обещание, что они будут общаться друг с другом как раньше, и она, конечно, согласилась, улыбаясь своей милой и чистой, как божественный свет, улыбкой. Оба понимали, что Неро больше никогда не вернётся жить в Фортуну.∞ ◆ ∞
Месторасположение агентства Данте на отшибе города, конечно, имело свои преимущества, которые, впрочем, перекликались с недостатками: например, от автовокзала до «Devil May Cry» ходил всего один автобус, и от его конечной станции всё равно пешком минут тридцать при хорошем темпе и нормальной погоде. Неро успел на последний вечерний автобус — уже начинало смеркаться. Лето выдалось засушливое и душное, тяжёлые сумки в руках и рюкзак за спиной оттягивали руки и плечи. Вы никогда не поймёте, как много у вас на самом деле барахла, пока не сложите его в кучу и не взвалите на себя. И это Неро ещё оставил многие вещи в доме, где прошло его детство. «Будет повод вернуться», — улыбнулась грустно Кирие, укладывая последнюю футболку в рюкзак и застёгивая молнию. Вряд ли какие-то тряпки могли стать поводом. Единственной существенной причиной, по которой Неро мог бы снова вступить на мощённые молочно-бежевыми камнями улицы Фортуны, была сама Кирие. Радовало только то, что львиная доля багажа — это, всё-таки, не шмотки. В правой руке сумка с оружием и двумя книгами (самыми любимыми, перечитанными по сто раз, с загнутыми на любимых местах страничками и пометками, сделанными угольным карандашом), в левой — всякие нужные бытовые мелочи. Всю одежду Неро утрамбовал (не без помощи Кирие) в рюкзак. Дорога не асфальтированная и очень пыльная — кеды мгновенно покрылись тонким серым слоем грязи. Тихо. Неро ушёл в свои мысли, гипнотизируя впереди точку — макушка старого дерева, возле которого располагалось агентство. Макушка эта, чёрт возьми, никак не приближалась. Позади раздался рёв мотора. Неро обернулся: по дороге, вздымая клубы пыли, нёсся фургончик. Он стремительно приближался, и резко затормозил возле Неро. Тот тоже остановился. Со стороны водительского сидения высунулась женская голова в окружении копны волнистых каштановых волос. На вид ровесница Неро. — Хэй, — девушка вытащила из пухлых губ сигарету и полностью утопила стекло в дверце, высовываясь чуть ли не наполовину. — Не знаешь, далеко до «Devil May Cry»? Неро повернулся и указал на свой ориентир: — Вон то дерево, самое высокое, видишь? — Ага, — кивнула девушка, всматриваясь вдаль. — Вот рядом с ним. Минут пять езды. — Спасибо! Ты тоже туда топаешь? — Да, — кивнул Неро. — Садись, подвезу. Если бы в детстве у Неро была мама, она бы непременно ему сказала: «Не садись в машину к незнакомцам». Но такой роскошью он не обладал, а по Фортуне машины не ездили. К тому же, у него целая сумка с оружием, отсутствие страха и наличие отличного рефлекса. С девушкой, в случае чего, он точно справится, а вот тяжёлые сумки уже порядком поднадоели. Неро с радостью запрыгнул в фургон, складывая свой багаж назад, и тут же опустил окно со стороны пассажирского сидения: в салоне ужасно пахло сигаретами. — Ты заказчик? — спросил Неро, наблюдая, как ловко девушка тронула машину с места, при этом смотря не на дорогу, а на него. — Не-а. Скорее, еду к заказчику. А ты? — Я работаю с Данте. Ну, с тем, кто основал агентство. — Парень, я знаю, кто такой Да-анте, — протянула девушка, делая глубокую затяжку и выдыхая в окно. — Скажи лучше, кто его не знает! Он охуенный! Говорят, он в бою словно тень! Ловкий, быстрый, непобедимый… Что скажешь? Неро фыркнул: — Ну да. Ловкости и быстроты ему не занимать. Как и стиля. — Стиля? — уточнила девушка. — Кстати, я Николетта. Нико. — Да, он тот ещё фигляр. Много выпендривается и красуется, если работа не сильно сложная. Ну, типа, десять раз покрутит мечом, скрестит пистолеты… всё в таком духе. Я Неро. — Охренеть, — восторженно выдала Нико, докуривая сигарету и выбрасывая её куда-то за окно. — Тебе очень повезло работать с Данте! А как он на характер? — Какая тебе разница? — резче, чем предполагалось, ответил Неро, чем удивил не только Нико, но и самого себя. — О, да я слышу ревность, — заулыбалась Нико. — Спокойно, парниша, я не отнимаю твоего шуга дэдди. — Что? Дело не в этом! — возмутился Неро. Уши загорелись от стыда. Как легко его было смутить. Пора вырастать, птенчик. — О, так вы не вместе? Значит, я могу подкатить к Данте? У него есть подружка? Она же просто издевается, Неро, не ведись, остынь. А если нет? Какая ему разница подкатит Нико к Данте или нет? Мысль об этом ему сильно не нравится. Данте легко представить с девушкой в постели: секс без обязательств, секс по пьяни, секс со стриптизёршами… Но отношения… Данте больше подошёл бы мужчина: ни одна адекватная девушка его просто не вынесет. Такое субъективное мнение. — Ладно, расслабься. Я просто люблю смущать симпатичных мальчиков. — Я не «симпатичный мальчик», — отрубил Неро. — Так точно, мистер уродец. Хотя рука у тебя зачётная, — Нико бросила быстрый взгляд на правую руку Неро, расположившуюся в оконном проёме. — Расскажешь потом, что это такое? Какой простор для творчества… Неро обрадовался перемене темы, остывая. Нико… его немножечко бесила, хотя говорила и вела себя так, будто они знакомы тысячу лет. Что самое занятное, именно такое впечатление и складывалось. Она точно не из тех девушек-девушек, как Кирие: из тех, кто носит платья и ведёт себя женственно. В ней больше азарта и дерзости, чем во многих знакомых Неро парнях. Это даже интересно. В приёмной на двух придвинутых друг к другу стульях, у самой стены, стоял небольшой телевизор. От него, стелясь по полу змеёй, полз к ближайшей розетке провод. На экране мелькали паршиво поставленные сцены драк, перемежаясь крупными планами с главными персонажами, по ходу дела успевающими вести диалог с полным разбором полётов. Триш и Леди, прилипшие к экрану со всем энтузиазмом, сидели напротив телевизора неподвижно, время от время комментируя действия персонажей. Данте, развалившись в своей любимой позе на стуле и закинув ноги на стол, читал журнал. Он скептически отнёсся к идее Леди и Триш установить в приёмной телевизор, но подруг было две, а если вы нормальный мужчина (или нормальный полудемон), то никогда не станете спорить с женским полом по пустякам, от которых не зависела ничья жизнь. Или вообще не будете спорить (иначе от этого может начать зависеть ваша собственная). Данте журнал читал больше для вида: он то и дело посматривал поверх страниц на экран. Сцены драк его забавляли, а диалоги вызывали острый приступ испанского стыда. Всё происходящее выстраивалось в настолько плохую картину, что в этом начинало рождаться нечто хорошее. Как фильмы Эда Вуда — гениальные в своей бездарности. Всё испортить до такого состояния тоже нужно уметь. Смеркалось — приёмная медленно погружалась в полутьму, читать становилось всё сложнее, и хорошо бы включить верхний свет. Неро уже должен был вернуться последним автобусом, и зря он отказался от предложения Леди встретить его на машине хотя бы со станции — упёртый и независимый пацан. Сегодня же должна приехать та самая особа, которой Леди хотела отволочь его малышек. Рассматривая мельтешащие перед глазами кадры расфокусировавшимся взглядом, Данте гадал: кто из этих двоих заявится первым. Журнал лёг на стол. Данте опустил ноги на пол и встал, чтобы размять затёкшие конечности. Через открытое окно донёсся рёв автомобильного мотора. Триш и Леди, подозрительно молчавшие последние минут десять, встрепенулись. (Такой интересный фильм, что даже уснули.) Через несколько секунд послышались голоса, и в следующее мгновение дверь открылась, являя приёмной сначала тяжёлые дорожные сумки, затем Неро и уже следом за ним невысокую смуглую девушку. Судя по всему, это и есть та самая Нико. — Привет, — обратился Неро ко всем, смотря на Данте. — А ты времени не теряешь, — усмехнулся Данте, глянув на прибывшую гостью. Неро не успел возмутиться — его перебила Леди: — О, вы уже познакомились? Он тебя не достал? — рассмеялась Леди, обращаясь к Нико. — Кто кого ещё достал, — под нос себе пробормотал Неро, перехватывая поудобнее сумки и направляясь на второй этаж. После долгих часов тряски в сухом и непроветриваемом автобусе ему срочно нужен душ. Свежий и переодевшийся в домашнее, Неро стоял посреди выделенной ему комнаты и слышал фанатские визги Нико, доносившиеся с первого этажа. Скорее всего, она уже облизала Данте взглядом вдоль и поперёк, словив при этом микроинсульт клитора от многочисленных микрооргазмов. На это стоило посмотреть. Вытерев полотенцем влажные волосы и зачесав их рукой назад, Неро вышел из комнаты и начал спуск обратно в приёмную. Хорошо бы ещё чего-нибудь перекусить — в последний раз он ел перед отъездом из Фортуны. — Ой, чуть не забыла, — донёсся приглушённый голос Нико. — Это подарок вам. В честь нашей долгожданной речи… то есть встречи. Ответа Данте Неро на разобрал. Спустившись, застыл около лестницы: Данте скользил по тёмному паркету приёмной как по ковровой дорожке. Он двигался под одному ему слышимую мелодию, но стиль был узнаваем всем — музыка, не требовавшая воспроизведения для того, чтобы её услышали. Данте прикрыл глаза, на половину лица отбрасывала тень светло-серая шляпа на голове. При каждом развороте и движении бёдер его плащ разливался вокруг него, будто замедливший падение кровавый всполох. Руки и ноги действовали сообща, вырисовывая общую суть короткого зажигательного танца. Стильного, как и сам Данте. Было ли хоть что-то, чего он не умел? Неро следил за каждым плавным и чётким движением тела Данте, и, когда одно сменяло другое, он продолжал раз за разом прокручивать в голове предыдущие. Данте, ещё раз приложив руку с согнутыми безымянным и средним пальцами к паху, двинул бёдрами в последний раз, вытянул руку вперёд, и с широкой улыбкой на лице протянул громкое финальное: «е-е-е!». Тогда Неро понял, что такое «не сводя глаз»: стоял, скрестив руки на груди, и восхищался этим мужчиной, с большой охотой сдаваясь в плен его очарованию и обаянию, не чувствуя своего тела, не слыша мыслей. В голове продолжали плавать, сменяя друг друга, воспоминания только что увиденного короткого, как жизнь бабочки и такого же завораживающего, как её крылья, танца. Данте выпрямился, поправляя шляпу. Взгляд зацепился за стоящего у лестницы Неро. На какие-то несколько болезненно-острых секунд Данте подумал, что это стоит и смотрит Джи: с зачёсанными назад волосами Неро выглядел его молодой копией. И взгляд у этой копии сделался точно таким же, каким Джи смотрел на него: маленькие колотые льдинки, подтаявшие от восхищения и нежности, скруглили острые углы. Вергилий смотрел на него точно также, когда Данте в последнюю их встречу тихо произнёс: «Enfant terrible» и поцеловал его на прощание. — Сойдёт, — хрипло от сбившегося дыхания выдал Данте, с трудом отводя от Неро взгляд. Кажется… это как будто ненормально.