Пепел Леманн.

Вечное душевное отчаяние — отчаяние ночной темноты. Приходит с темнотой и исчезает вместе с нею.

      Ночь. Как же она любила это время суток. Время, когда тебя никто не трогает. Ты никому не нужен. Только ты и твои мысли. В это время ты становишься их пленным. И нет ни единого выхода от них сбежать. В это время твои мечты и фантазии становятся еще более безумными. В тебе просыпается тот, кем ты никогда не будешь утром. Тот сумасшедший, который готов на все эти неистовые поступки, какими бы они не были. В это время можно быть "другим" собой. С любимой музыкой. С любимыми книгами. И не важно, где ты находишься и сколько проблем тебя окружает. Просто в определённый момент, в это время - ты отключаешься. Ты остаёшься один. Никому не нужен. И не поспешно сходишь с ума. Ты меняешь свою жизнь. Строишь план, картинку, сюжет идеальной для тебя жизни. Без проблем. Без лишних. Отдаёшься фантазиям и желаниям. В это время мы искренни. Ты говоришь о том, что было днём заперто. То, о чем нельзя говорить. Ты скучаешь по тому, чего никогда не будет прежде, но ты знаешь, что потом всё будет лучше. Ты ставишь цели и готовишься к ним идти. Но утром... Утром всё забывается и всё, что думалось, делалось, хотелось ночью, кажется полным безумием. Ведь утром просыпаемся те мы, которых мы закрываем ночью. — Что же я делаю со своей жизнью?- тихо спросила Леманн сама у себя, вглядываясь в окна башни Вместе.       После работы на следующий день она всё-таки решила больше не тратиться на такси и, воспользовавшись местным общественным транспортом, добралась до гаражей, которые находились на окраине города. Там стоял её старенький Шевроле, который ей достался по наследству от отца. Когда-то машина имела благородный блестящий черный цвет, но теперь, по истечении примерно трёх лет отстаивания в гараже, она выглядела не самым презентабельным образом: кое-где совсем слезла краска, а где-то уже проглядывались заметные пятна ржавчины. Зрелище было не самое приятное, но ещё неприятнее было наблюдать за пустеющим кошельком из-за лишних трат.       Девушка помнила все наставления отца, которые он ей давал, когда она была ещё совсем в юном возрасте:       «Прежде всего, не пытайся завести автомобиль «с ключа»: сначала осмотри его снаружи. Достаточно ли воздуха в шинах, нет ли жирных луж под агрегатами. Проверь подкапотное пространство, начав с уровня всех жидкостей: антифриз, масло, тормозная жидкость, осмотри моторный отсек.»       Маленькая Александра абсолютно не понимала ни черта, что отец говорил, но жадно ловила каждое слово. Мысленно погладив крошечную версию себя по голове за запоминание столь важной информации, Леманн продолжила реанимацию своего автомобиля.       Машина, конечно, завелась не с первого раза, но она хотя бы завелась. Детектив определённо следовало отдать машину в тех. салон для дополнительного профессионального осмотра, но сейчас она не могла позволить себе такой роскоши.       И теперь вот она, сидит в этой машине после работы и пытается рассмотреть хоть что-нибудь в обители Сергея Разумовского. После того, как он вернулся из клиники, в рекордные сроки вокруг огромного здания был возведен не менее огромный железный забор со сложными узорами и острыми наконечниками-копьями по всему его периметру. Мера была скорее вынужденная из-за постоянного скопления протестующих прямо у входа в высотку.       Свет горел только на всём последнем этаже и совсем в немногих отдельных комнатах по всей длине здания. Или все поувольнялись к чертовой матери из-за чокнутого начальника-убийцы, или, как Александра знала по слухам, большинство сотрудников всё-таки работают дистанционно. В отчаянии из-за того, что здесь нечего ловить, и из-за дикой усталости по причине очередного длинного и сложного рабочего дня, девушка хотела уже снова заводить двигатель и ехать домой.       Внезапно сквозь редкие кусты, рядом с которым она была припаркована, Леманн увидела стройную высокую фигуру, которая усиленно старалась огородиться от мира с помощью своего длинноного темного пальто свободного кроя из плотной ткани. Эту яркую рыжую макушку невозможно было спутать ни с чем. Сергей Разумовский так спешил к машине, что для полноты картины он вот-вот должен был несколько раз обернуться и посмотреть на кого-то, выходящего из тени. Но ожидания девушки не оправдались, он просто нервно открыл машину и сел в салон. К слову, машина была единственной на стоянке.       Месторасположение девушки не позволяло рассмотреть того, что происходит в его машине. Но прежде, чем он начал движение, открывая ворота с дистанционного ключа, прошло около десяти-пятнадцати минут.       Леманн захлестнул адреналин. Куда же молодой миллионер нервно сбегает в ночи? «Явно творить свои тёмные-мутные делишки» пронеслось у детектива в голове, поэтому, она, даже особо не задумываясь, завела машину и, выждав несколько секунд, выдвинулась следом за Разумовским.       Она держалась на расстоянии в три-четыре машины позади, изо всех сил стараясь оставаться незамеченной. Однако, такую развалюху, как у неё тяжело не заметить. Девушке искренне хотелось верить, что состояние её объекта преследования поможет ей, и Сергей, занятый своими мыслями, не обратит никакого внимания. — За нами следят. — Прекращай повторять это.       В обеих машинах уровень напряжения превышал позицию «нормальный». Они уже около сорока минут ехали, как показалось Александре, практически в том же направлении, откуда она сегодня забрала свою машину. То есть примерно туда же, где расположены те треклятые контейнеры, что не могло не волновать её. Честно говоря, у неё и плана особо не было: просто проследить, а дальше что? Самой угодить в один из этих контейнеров или ещё чего похуже? Что делать, когда они съедут на неоживлённый участок дороги или когда он вообще остановится? Разумовский включил поворотник, сигнализируя, что он повернёт в правую сторону. Александра судорожно пыталась вспомнить, который раз за последние пять минут он поворачивает направо. Третий.*       Твою же мать. Он знает.       Кусая нижнюю губу до крови, Леманн думала, что ей делать дальше, ведь факт преследования вскрылся, дальше действовать бесполезно. А времени думать было мало, поэтому девушка проехала прямо на зеленый свет по другой полосе, мимо Разумовского, который остался ждать сигнала для поворота в нужную ему сторону. — Ты оказался не прав.       Александра же лелеяла надежду на новый план: проехать сейчас прямо и постараться вернуться на изначальный его маршрут. Шанс вновь засечь его машину был очень мал, но, выбирая из двух зол, она выбрала то, у которого рога поменьше.       Девушка сбавила скорость, понимая, что ему понадобиться чуть больше времени, чем ей, чтобы вновь вернуться на нужную дорогу. Когда она снова увидела знакомую иномарку на расстоянии в несколько машин от неё, детектив сама не понимала: был ли это шанс, который давала ей судьба, или верная смерть.       Ещё через минут сорок колёса Шевроле начали замедляться, потому что деревья, словно длинные тонкие прутья стремились ввысь, располагаясь слишком близко, чтобы ехать дальше, но при этом можно было спокойно пройти по тропинке. Девушка решила оставить свою машину подальше от машины Разумовского.       Страх, что машину Леманн украдут, ведь одинокая автобусная остановка находится поблизости, кольнул её сердце не так сильно, как осознание того, что она здесь снова совершенно одна.       Если что-то пойдёт не по плану, это будет на плечах и совести этой девушки, никто не придёт на помощь, если она будет по-настоящему нужна. Впервые за долгое время, она задумалась о том, как сильно она одинока. Да, у неё в участке были коллеги, с которыми она неплохо ладила. Босс иногда относился совсем по-отцовски. Но Александра всё-таки держала эту связь на особом уровне, не давая никому пробраться до глубин сердца, рассмотреть, потрогать, а главное обработать все раны и шрамы, которых за столь короткую жизнь накопилось слишком много. Эта молодая женщина была храброй, самоотверженной, справедливой и своенравной. У нее были свои принципы и мораль, но жизненной цели давно не было. Инстинкт самосохранения начал затухать, когда появилась нужда защищать людей. Когда пошла работать в полицию? Или гораздо раньше.       По глупости или по совести? Навязчивый вопрос снова преследовал детектива, будто наступая на пятки и дыша над ухом. Волосы на затылке встали дыбом и девушка резко остановилась. О чем она вообще думала? Если он смог заключить договор с "Holt International", чтобы они обеспечили лучшей охранной системой его офис, то своё тайное лесное поместье он, должно быть, защитил и снабдил камерами раза в четыре больше. Да тут на каждой ветке скорее всего пулемёт и камера с определением личности. Ей определённо нужно было уносить ноги, как можно скорее. Просто бежать, не оглядываясь. Чувства долга и страха неизвестности тянули её в разные стороны.       Контейнеры находились совсем близко к этому месту, буквально проехать по трассе километров десять, которые на машине можно было преодолеть без особого труда. Он точно в этом как-то замешан, слишком много совпадений. Но сегодня ей придётся отступить. Лучше она вернётся домой и продолжит расследовать это дело с холодным разумом, а не кто-нибудь потом будет расследовать дело о неком пропавшем молодом детективе.       Когда девушка вновь села за руль, к ней пришло осознание, как всё-таки сильно её тело отреагировало на эту ситуацию: руки бил крупный тремор, дыхание рванное, частичная расфокусировка зрения. Дав себе минутку прийти в себя, Леманн рванулась с места.       Когда детектив вернулась домой, сон навалился на неё сразу же, как измученный долгим ожиданием душитель, несколько часов прятавшийся в темноте спальни с подушкой наготове.       Она не отрекается от дела, просто оставит его до времён с более устойчивым психическим состоянием.