Пепел Леманн.

Кто желает мира, пусть готовится к войне. — Вегеций Флавий Ренат

      Девушка крутится перед зеркалом и с недовольством рассматривает своё отражение. Этот образ выглядит тошнотворно неестественным на ней, но выбора-то у неё особо не было.       Черная ткань легко стремилась в пол, а разрез на подоле, который доходил чуть ли не до середины бедра, немного отвлекал на себя внимание. Леманн относилась к этой идее скептически, но всё-таки решила прислушаться к мнению бандита, который и организовал ей проход на сегодняшнее мероприятие. Подсчитала все расходы, проверила остаток на счету, поняла, что денег на покупку чего-то уже не было, поэтому пришлось взять в аренду первое попавшееся платье.       Минут двадцать пыталась разместить на скрытом подолом бедре повязку с крошечным пистолетом, который было бы не возможно увидеть под складками ткани. Только вот потом до неё дошло, что на таких мероприятиях все проходят через рамку-металлоискатель, а значит её сразу развернут к выходу и возможно ещё и полицию вызовут. А что ей тогда сказать? Извините, но полиция у вас прямо перед носом?       Она боялась. Испытывала просто детский страх, когда хочется закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы представить, что она сейчас где-то в безопасности, тишине и спокойствии. Ей до тревожного не нравилась собственная затея. Всё, что девушка не могла контролировать, загоняло её в угол. Она привыкла ощущать контроль над всем: над собой и своими эмоциями, над ситуациями на работе и вне её стен, над разумом людей. Когда есть контроль — есть сила. Когда есть сила — есть мнимая уверенность в себе.       Всеми правдами и неправдами детективу удалось достать архивные фотографии с подобных вечеринок, чтобы посмотреть на то, как люди держат лицо, как двигаются, как смотрят на остальных. И вот сейчас перед зеркалом разыгрывался театр одного актёра: она расправляет плечи, приподнимает подбородок, немного прищуривает глаза и улыбается краешками губ. А в душе хочется обнять себя руками, скукожиться до размеров кунжутного семечка и, возможно, поплакать. Она продолжает стоять в такой позе, пока мышцы не затекают и она снова не превращается в креветку. Склонив голову, закусывает губу с такой силой, что на ней остаётся кровавый отпечаток. — Чёрт,- шепчет Леманн и ближе подходит к зеркалу.       Ищет по всем ящикам в ванной комнате старую помаду цвета красного вина, которую когда-то купила на эмоциях, но пользовалась ей от силы раза два-три. Оттенок помады перекрывает ранку и, если посмотреть издалека, делает её совсем незаметной.       И сучье ментовское лицо стало просто сучьим.       С прохождением через двойную охрану проблем не возникло, хотя на детектива с сомнением посмотрели несколько раз. Ей оставалось хлопать глаза, давить из себя уверенную улыбку и сжимать клатч до побелевших костяшек.       Девушка стоит около входа в казино, в воздухе витает запах дорогих сигар, из разных частей двухэтажного пространства доносятся звуки соприкасающегося друг с другом стекла и периодические радостные возгласы выигравших людей.       Мимо неё проходит женщина лет на десять старше. Даже не скрывая, пристально осматривает её с ног до головы и также молча продолжает свой путь.       Плечи, подбородок, взгляд.       Детектив направляется вглубь казино, прямо к бару. Заказывает шампанское, чтобы не выделяться и, пока ждёт свой бокал, непринужденно оглядывается, пытаясь высмотреть ярко рыжую копну волос. В нескольких метрах от неё люди около одного из игральных столиков захлопали. Она обернулась на звук, но свою цель так и не обнаружила.       В принципе, идея этого казино не была ей категорически противна. Сегодня владелец этого заведения устроил сбор пожертвований на помощь приютам для брошенных животных, то есть каждый выигрыш это и есть взнос. Большинство богачей сюда пришли скорее ради эмоций и развлечения, мало кого заботили судьбы котиков и собачек. Леманн могла только надеяться на слухи о неимоверной щедрости Сергея Разумовского и на его присутствие по этой причине здесь.       От надменных взглядов и вежливых улыбок начинает тошнить, и она залпом осушает четверть бокала с оставшимся напитком. — Волнуетесь?- послышался голос справа от Александры. Годы практики научили её не реагировать слишком резко, даже если сердце в пятки уходит, и не показывать свои эмоции. Она медленно поворачивается к источнику и вглядывается в смутно знакомые черты лица молодого человека.       «Какой-то ведущий или музыкант? Точно из телека.» — С чего Вы решили?- Леманн делает жест бармену «повторите» и снова оборачивается к мужчине. — Начал наблюдать за Вами, как только Вы вошли в это помещение. Всё время оглядываетесь, ищите кого-то? Должно быть эта встреча для Вас многое значит?- низким голосом продолжает незнакомец. Такими заявлениями и длинными предложениями он уже начал действовать ей на нервы. Слишком слащавый и поверхностный. — Да, многое. Вы правы,- тем не менее отвечает Леманн с наигранной мечтательной улыбкой и замечает, что поверх плеча незнакомца мелькает знакомое лицо. Ещё бы чуть-чуть и девушка поперхнулась бы шампанским,- ты тут какого х...,- не успевает договорить фразу девушка, потому что за соседним столом снова захлопали, но теперь ещё и со счастливыми возгласами. — Не расслышал Вас,- мужчина снова обращает внимание на Александру, но она смотрит мимо него на вальяжно выхаживающего туда-сюда Игоря Грома, который уже начинает опасно приближаться к ней. — Простите, мне пора,- произносит Леманн, забирая свой бокал и удирая на нижний этаж, подальше от Грома.       Он пока не заметил её, но что-то Александре подсказывает, что в неведении коллега будет недолго. Она продолжает быстро лавировать между столами, шумными и уже чуть пьяными компаниями в поисках Сергея Разумовского. Игорь, будто специально, по пятам следует за девушкой, только вот думая о своём собственном деле, над которым он сейчас активно работает. Детектив уже думает, что Сергей вообще не принял приглашение и она зря потратила столько денег на свою бесперспективную миссию.       Леманн оборачивается и понимает, что Игорь уже находится на расстоянии в три метра и, стоит ему повернуть голову чуть влево, он обязательно её заметит. А за его спиной наконец обозначилась цель этого вечера, которая сейчас металась из стороны в сторону, как заяц с накатывающей панической атакой. Даже с такого расстояния она видела распахнутые глаза молодого человека и необъяснимый приступ страха, но сейчас ей нужно было как-то обойти Грома.       Слева столы, справа не протолкнуться из-за плотного скопления людей, прямо идти — не вариант, остаётся только отступать к противоположной стене. А Игорь, как пчёлка к цветочку летит, быстрым шагом направляется прямо к ней, смотря куда-то на верхний этаж. Леманн уже и отступать некуда, в стену упёрлась и еле губами шевелит, тихо матерясь. Как зверь в клетке, при том ещё палками загнанный в угол.       Рука нащупала холодную сталь округлой ручки двери, девушка молниеносно прошмыгнула в помещение. Относительно остального пространства небольшая комната была практически не освещена. Лампочки под потолком около стены хватало только на минимальную часть помещения, а остальная скрывалась во тьме. Пространство, судя по всему, было не до конца отремонтированным: возможно к нужному сроку не успели, а может будет очередное «открытие». Леманн достала из клатча телефон, поставив перед этим бокал с еще не допитым шампанским на ближайшую высокую тумбу. Сети не было, потому что она находилась сейчас под землёй.       Надежда, что Гром уже скоро будет собираться уходить грела сердце детектива, но сильно она на это не уповала. Он ещё будет выжидать, пока градус у людей в крови повысится и они станут более сговорчивыми. Александра походила от стены до стены временного укрытия, разминая мышцы спины и успокаивая мысли.       Она уже хотела снять туфли с болевших от долгого хождения на высоких каблуках ног, когда дверь внезапно распахивается. Александра успевает спрятаться в углу, рядом с той же дверью, куда свет совершенно не попадает. — Ты можешь хоть на один вечер заткнуться?- срывающимся голосом произносит Разумовский, захлопывая дверь, не глядя. Леманн уже думала, что обращаются к ней, но Сергей будто получает ответ и продолжает, пытаясь не кричать,- Но это важно для меня!- он тыкает себя в грудь,- Твоё слово ничего не значит!       Сердце Леманн бьётся где-то в районе горла, рука нервно сжимает клатч с металическим покрытием и щупает углы, убеждаясь, что какое-никакое, но оружие при ней. Этот спектакль-монолог продолжался ещё пять минут. В голове уже вырисовывается картина, как она оглушает миллионера и бежит оттуда подальше, как настоящая преступница. — За нами наблюдают,- Птица указывает кивком на тёмный угол. — Да с чего ты взял это?       На этих словах Сергей резко разворачивается и смотрит прямо туда, где стоит Александра. Он замечает её силуэт в темноте, и страх пускается по венам, заполняет каждую клеточку тела, все мысли складываются в одно «опасность». Если страх Леманн напоминал страх ребенка, то страх Сергея напоминал страх диких животных.       У него сейчас было два варианта: кинуться в атаку первым или притворится мёртвым. Вот и всю сознательную жизнь так: Серёжа отвечает за функцию «прикинутся неживым, дай бог пронесёт», а Птица желал рвать, метать и сдирать когтями мясо с костей противников. Сегодня Птица оказался подавленным, поэтому Сергей спотыкаясь и задыхаясь начал отходить как можно дальше от Александры, пока не упёрся в стену.       У самой Леманн последние две нервные клетки ударились друг об друга и, кажись, упали в обморок, потому что она начала медленно выходить из своего темного укрытия с поднятыми руками, означающими, что опасности она не представляет. То, что она видит сейчас, то есть запуганного человека с трясущимися руками и судорожными вдохами, совершенно не вяжется с тем, что о нем написано в рапорте, и с тем, кого она видела, когда просматривала видеозаписи допроса. Сейчас никакого холодного расчёта и великой уверенности в своей правоте нет, только нарастающая паническая атака. — Послушайте, я не причиню Вам никакого вреда,- вкрадчиво начала девушка, как её учили на всех практиках. Мужчина начинает сползать по стене, вжимаясь в неё, всё также хватая ртом воздух и не реагируя на её слова,- Посмотрите на меня, пожалуйста,- пытается привлечь его внимание детектив,- я сейчас достану успокоительные из сумки и протяну Вам, они лёгкие, но быстродействующие.       Александра стоит на расстоянии полутора метров от него и протягивает ему свою маленькую ладонь с двумя таблетками. Страх Сергея задохнуться превышает страх быть отравленным, поэтому он пробегается глазами по упаковке и, видя знакомое название, быстро забирает таблетки. Глотать сложно, воды нет, неимоверная горькость немного отрезвляет, Птица продолжает пытаться выбраться наружу, исцарапывая своими острыми когтями и без того поврежденное сознание. Сергей видит через плечо девушки злорадствующие из-за своей правоты желтые глаза. Сама незнакомка напугана до чертиков, но пытается держаться уверенно.       Разумовский про себя отметил, что она совершенно не вписывается в окружающую обстановку надменности и богатства, значит скорее всего какая-нибудь журналистка. Ему хотелось стукнуть себя по лбу за то, что та увидела всю эту сцену, и теперь, вероятно, СМИ будут снова пестрить идиотскими заголовками.       Они смотрят друг на друга продолжительное время, Леманн переминается с ноги на ногу, отчасти из-за того, что неловко, а отчасти из-за того, что туфли так натёрли, что стоять уже невозможно. — Вы в порядке?- детектив первая решается нарушить тишину. — Да, наверное,- он нервно кивает, но всё ещё продолжает сидеть на полу,- а Вы?       Александра коротко кивает, неловкая пауза снова затягивается, а у девушки, как назло, из головы вылетели все вопросы, которые она хотела ему задать. — Простите, если напугал Вас,- он начал подниматься, быстро моргая, чтобы в глазах не потемнело.       Леманн инстинктивно отступила на пару шагов назад, вцепляясь в клатч в два раза сильнее, чем до этого. Хоть он сейчас и выглядит, как недобитый воробушек, но он не без причины должен был засесть на пожизненное. С его виска по бледной щеке покатилась капелька пота, которую он быстро смахнул. Он испытывал не меньшее смятение, чем она. Девушка не задумываясь повела костлявым плечом. — Видала чего похуже,- по инерции сказала она.       А про себя подумала, что он уже понял, что разговаривает с полицией. Потому что взгляд такой осторожный стал, замер неестественно, выжидает, когда та нападать начнёт. Бледный, как бумага, тремор пытается за сжатыми руками в кулаки спрятать. — Когда можно будет прочитать об этом?- небрежно спрашивает Разумовский, чем вгоняет и без того запутавшуюся Леманн в тупик. Он ловит её нахмуренный взгляд,- Вы же журналистка, сюда такие только за сенсациями и ходят.       Александра уже хочет возразить, но потом понимает, что с полицией он скорее всего вообще говорить не будет. Наблюдает за ним, слабости пытается найти, на что надавить можно. Судорожно перебирает в голове варианты профессий, которые доверие внушать могут. — Катерина, частный психолог,- девушка протягивает руку для рукопожатия,- На это мероприятие мне подарил билет один из моих клиентов в благодарность за проделанную работу. — С-сергей,- он неуверенно протягивает руку.       Её ладонь оказалась сухой и тёплой, его же была ледяной и немного влажной от стресса. Ему очень хотелось отдернуть свою руку, высушить о штанину, извиниться раз так семнадцать и снова пожать её руку. Рукопожатие выдалось на удивление крепким и деловым. Разумовскому даже на миг стало стыдно, что он обвинил её в сборе провокационных данных.       Леманн никак не могла соединить пазл воедино. Одной детали не хватало. Или же одна была лишней? У этого молодого человека преобладает неуверенность в себе, никакой надменности, жажды власти и крови детектив не заметила. Либо он искусно притворяется запуганным, либо всё это сделал кто-то другой.       За дверью послышались звуки разбитого стекла, а затем крики людей.