Когда-нибудь спросят: «А что вы, собственно, можете предъявить?» И никакие связи не помогут сделать ножку — маленькой, душу — большой, и сердце — справедливым.
Следующие несколько дней прошли, как казалось Леманн, как в тумане. Она монотонно выполняла свою работу и даже иногда не забывала про приёмы пищи. От употребления дешёвого кофе у неё уже начинал болеть желудок, а во рту ощущалась неприятная оскомина. В отчаянии она одной из ночей открыла ненадолго клуб «очумелые ручки»: нашла у себя в квартире старую коробку из-под обуви, проделала продолговатую дырку в крышке и с помощью скотча прилепила на бок бумажку с надписью «на кофемашину». С миру по нитке может и наскребут хоть на что-нибудь. На работе идею детектива словесно поддержали, одобрительно кивая и улыбаясь. Однако на дне коробки всё ещё покоились только её несколько сотен, которые Александра закинула ещё в первый день. Координаты некого не совсем легального друга Игоря Грома она выпытывала у Дубина в течение нескольких дней. Тот терзался и обидой на саму Леманн, и совестью, что друга сдаёт с потрохами, и несоизмеримым желанием помочь. Последнее в итоге победило и он вытрепал всё, вплоть до имён и дат, когда они там были. Стоял перед ней весь хмурый, зашуганный-запуганный, а она его за плечи потрепала легонько, сказала, что он молодец невероятный и отправила его обратно к Игорю в партнёрство, но перед этим, конечно, взяла обещание, что он тому ни слова не скажет. Ей пришлось приправить свои речи тем, что всё это во благо, что Гром, если много узнает, отвлекаться начнёт, а на два дела невозможно работать, потому что ни там, ни там ничего нормального в итоге не получится. А он ведь кивал ей, глядя в глаза с пониманием, принимал всё, что детектив говорит и соглашался. Той самой тошно от себя стало, да и от осознания, что любой сотрудник вот так его раскрутить на что угодно может. Совесть поныла, да заткнулась.***
— Там какая-то баба пришла к тебе. Говорит, что знакомые у вас общие есть, Игорь какой-то. Пускать, нет?- спрашивает жилистый парень с подбитым глазом и со сбитыми костяшками, заглядывая в крохотное помещение. Бои без правил были не редкостью в подобных районах, не всегда удавалось вовремя прикрыть подобные сборища. Вот и сейчас Александра сопротивлялась себе, чтобы не позвонить Прокопенко. — Покажи-ка,- отвечает Игнат и жестом указывает чуть отодвинуться, чтобы наткнуться на жесткий взгляд детектива. — Вылетая легавая, мож её того, кхъ,- сопровождающий проводит пальцем по своей глотке, а Александра даже не обращает на это внимание, ведь она продолжает смотреть прямо в глаза необходимого ей нового знакомого. — Ты шо, дурной что ли, запускай и уматывай куда-нибудь уже,- грузный мужчина активно жестикулировал. Тот отходит от двери, пропуская её внутрь комнаты. Дверь за спиной с глухим стуком закрывается, и они остаются наедине. В её наивном представлении это должен был быть громила со шрамами на лице, вставными золотыми зубами и татуировками по всему телу. Этот человек должен был внушать ей страх. Но сейчас перед ней сидит мужчина, лет тридцати, с тяжёлой цепью на шее, голубыми глазами и в дурацкой шапочке. Да и вообще он больше на сдобную булочку похож, а не на бандита, который район держит. — Не обессудь, малая, страхуюсь я,- произносит он и из ящика достаёт пистолет и демонстративно кладёт его на стол. Предупреждающий жест, но не смертельный. Пока. А она подходит ближе к нему, отодвигает широкое пальто назад и из кобуры достаёт рабочий пистолет и удостоверение. Также укладывает предметы на стол и выжидающе смотрит. — Не обессудь, я тоже,- отвечает она, чуть склоняя голову вправо и садится на стул напротив него. Мужчина хмыкает, одобряя подход, но не расслабляется. — Если бы я хотела прикрыть эту богадельню, здесь уже был бы наряд полиции,- твёрдо начала Леманн, заглядывая в глаза,- кражи машин и мордобои — не моя юрисдикция. Если здесь кого-то прибьют при мне, тогда уже будет неловкая ситуация. — Да ты шо, никого тут не хлопнут, всё добровольно и правила таки есть. Всё культурно тут, дамочка,- манера его речи и акцент немного забавляли детектива. — Александра Леманн,- она протягивает руку. — Игнат Бустер,- мужчина отвечает на рукопожатие,- Ты чего хочешь-то, Санёк? У Леманн, наверное, глаз дёрнулся, раз бандит разулыбался, как солнышко. Она на дух не переносит никаких сокращений от своего имени ещё с детства, а в рабочее время вообще предпочитает разговоры на «Вы» и обращение по звучной фамилии. Сейчас же ей нужно проглотить свои принципы и сделать всё, что в её силах, чтобы достать билет на официальное открытие нового ресторана, в подполье которого будет уже неофициальное открытие очередного казино. — Мне необходимо достать билет на открытие «Alt velvet». — Так билет в свободном доступе пятнарик стоит,- хмурится Игнат. — Мне нужен билет в казино, которое находится на цокольном этаже,- чеканит девушка. — А вот это уже интереснее,- он складывает руки в замок и кладёт на стол,- со скидкой лично для тебя - сорокет за оба билета и мы в расчёте,- будничным тоном произнёс мужчина. Вот тут-то и проблема. Наличкой у неё только двадцать тысяч. Она наскребла последние гроши со всех карточек, карманов, кошельков и тайников. У неё оставалось пять тысяч на жизнь до зарплаты, которая будет только в конце месяца, а еда в холодильнике стремительно заканчивалась. Последней попыткой сдержаться и не упасть в грязь лицом было решением воспользоваться своим служебным положением. — Двадцать и я не говорю своему начальству, что у вас у входа без номеров припаркованная Тесла местного миллионера. — Ну малая даёшь, не ожидал подлянки такой. Давай хоть на тридцать сговоримся?- он разводит руками,- любой труд нужно ценить и уважать,- со знанием дела продолжает он. — Игорь, наверное, тоже много интересного знает об этих местах,- она театрально осматривается по сторонам. Её собеседник напрягается и тихо сопеть начинает. Она больше, чем уверена, что Гром никогда не стал бы прикрывать убийц и другие особо тяжкие преступления. Тут, конечно, чернухи накопать можно с лихвой, и этого будет достаточно, чтобы засадить каждого, если не на пожизненное, то точно до старости. А в тюрьму мало дураков хотят. — Лягавые*, разорите меня,- он громко цокает языком,- номер свой оставь, звякну, когда достану. С одеждой-то сама разберёшься? Чего-нибудь открытое прикупи, что ли. Шобы отвлекало. А то лицо у тебя такое ментовское, что ты в этот кабинет ещё не зашла, а я уже понял, что кабзда нам. Леманн поморщилась, мысленно отрицая своё якобы «ментовское» лицо и необходимость наряжаться как барби. Девушка написала на предложенном клочке бумаги свой номер, достала из внутреннего кармана пальто мятые купюры разных калибров и со словами «Считайте это предоплатой для ускорения» поспешила убраться из этого места, как можно быстрее. В животе какое-то неприятное скользящее чувство появилось. Будто предала все свои клятвы, правосудие, босса, саму себя и даже Игоря Грома, чьим именем она так бесстыдно воспользовалась. Чувство неправильности ситуации подкреплял пример деятельности Разумовского, который, судя по всему, жил по правилу «что хочу, то и ворочу». Захотел и пошёл по головам ради своего представления справедливости. Иногда она на самом деле боялась поймать себя на мыслях, а хуже того действиях, схожих с Сергеем. Из-за негодования от самой себя девушка и не заметила, как доехала до дома. Трясущимися руками закрыла входную дверь на все возможные замки, а потом в течение вечера ещё много раз в приступах паранойи подходила проверять эти же замки. Она ещё не встретила чертового Разумовского, а в проблемах по горло погрязла. Заваривая очередную чашку зеленого чая, она крутит головой из стороны в сторону, будто пытается вытряхнуть все навязчивые мысли, которые преследуют её последние несколько часов. Мелисса помогает девушке немного расслабиться, а успокоительные усиливают этот блаженный эффект. Перед сном она плещет холодную воду себе в лицо, в попытке окончательно смыть с себя следы этого дня. Детектив смотрится в зеркало и пытается расслабить мышцы, а заодно лицо. Получается не сразу, но на лбу девушки уже виднеется тоненькая впадина из-за постоянного хмурого вида. Чертова морщина, а ведь ей и тридцати ещё нет. Всё смотрит на себя, будто ожидает, что девушка напротив жизненный совет какой-нибудь дать может, при том дельный. — Грустный русский взгляд ты не спутаешь ни с чем,- шепотом пропела она, всматриваясь в отражение,- вот дерьмо, лицо-то реально ментовское. Вот так она и пошла спать: с мыслями о ментовском лице, о субъективности понятия «справедливость» и с осознанием, что прикупить что-то на предстоящее мероприятие стоит. Бустер прав оказался, надо от лица внимание отвлекать, а то там можно будет сразу каждому встречному тыкать удостоверение в лицо и угрожать, что засадит всех.