Любой допрос – это парный танец. И если ты попадаешь в ритм… Это кто еще кого допросит.
Трудноопределимые предчувствия душили всю ночь, поэтому детектив так и не смогла сомкнуть глаз. Именно из-за этого Леманн провела несколько часов до рассвета, сжимаясь в комочек, рассматривая стены и периодически поглядывая на фотографии дела. Тревога, как расплавленный воск, заполняла Александру до краёв, пока дышать трудно не станет. Но при всём этом девушка вполне отдавала себе отчёт, что вот сейчас ночью она может еще пострадать, а утром она должна встать, выпрямить спину и, не обращая внимания ни на что, продолжить выполнять свою работу, успокаивая чувство долга и удовлетворяя стойкую потребность в справедливости. Средь хаоса обеденного перерыва за «их» столиком уже сидели Гром и Дубин, ожидая свою коллегу. Каждый был погружён в свои мысли, поэтому они даже не сразу заметили, когда девушка шелестела бумагами в папке, пока присаживалась. Игорь задумчиво смотрел в свой кофе, будто ждал, что оттуда кто-то может выплыть и ответить на все волнующие вопросы, а Дима рассматривал через окно кофейни всех людей, которые заходили в двери участка, стараясь вычислить особо подозрительных типов. Александра, конечно, понимала, что, если обращать внимание лишь на внешние, физические особенности человека, никогда до правды не докопаешься, но стремление молодого человека оценила сполна. Игорь, как зайчишка, подёргал носом, принюхиваясь, в последствии морщась и оборачиваясь к детективу. — Леманн, ты сигареты вместе с пачкой скурила недавно?- с отчетливым неодобрением интересуется он. — Нет, просто тяжёлая ночка,- отмахивается девушка. Она не посчитала нужным начинать припираться с человеком, который по сути помогает ей и прикрывает её задницу. Дима с тёплой улыбкой двигает к ней большой картонный стакан обычного черного кофе и слегка кивает. Александра благодарит, чуть улыбаясь. Улыбка эта выходит какой-то мученической, кривоватой, но искренней. К Леманн обращаются две пары глаз в ожидании её объяснений, но девушке требуется несколько минут, чтобы собрать мысли в кучу и сформулировать предложения. Из-за явного недосыпа, вероятно заработанного недавно гастрита и потраченных нервов перед глазами всё плывёт, ни на чем не может сфокусироваться не только физически, но и морально. Она набирает в легких побольше воздуха и начинает излагать свою теорию. — Вы уже знаете, что я была на месте «самоубийства»,- девушка очертила кавычки в воздухе,- ещё до того, как туда официально приехала полиция. Мужчины согласно кивнули. — У меня не было много времени, чтобы рассматривать всё детально и скрупулёзно, но мне что-то не давало покоя, что-то было не на своём месте, но я не могла понять что. Я сделала кучу фотографий,- она открывает папку, которую заполняла сама, на странице с фотографиями и карандашными набросками теорий и выдвигает её на середину стола. Полицейские внимательно начинают рассматривать неофициальные документы. — Да вроде не цепляет ничего,- шепчет Игорь, хотя непонятное предчувствие тугим узлом завязывается где-то в районе живота. — Я уже сама в себе засомневалась ко вчерашнему вечеру,- честно признается Леманн и открывает вторую папку, только вот она уже была более официальной, потому что являлась копией дела, которое сейчас уже пылилось в архивах полиции. Девушка вытаскивает фотографию комнаты из своей папки и кладёт её рядом с вклеенной фотографией оригинала. — Черт подери,- у майора приоткрываются глаза в удивлении, брови ползут наверх, рука даже ко рту начала тянуться, но он быстро пришёл в себя, одернув руку и принимая свое вечно суровое выражение лица. Дима Дубин молчаливо и ошарашено продолжал смотреть на фотографии, сравнивая детали. Александра не стала его одергивать и говорить, что она всю ночь пялилась на эти снимки точно так же и ничего не нашла, потому что всё-таки понимала, что глаз у неё уже замылился и нужно дать человеку со свежим взглядом всё проверить заново. — Итак, господа, у нас убийство,- констатирует Леманн, откидываясь на спинку стула и отпивая уже остывший кофе.***
Двум полицейским нужно было спешить на допрос, но у Александры не заняло много времени, чтобы объяснить всю ситуацию: стул был перевернут в одну сторону от тела, хотя повреждения шеи жертвы, как она заметила позднее, указывали на то, что предмет должен был упасть в противоположном направлении; так получилось, что она практически лицом к лицу столкнулась с коллегами в подъезде, но вовремя юркнула в темный коридор, поэтому не было сомнений, что человек, который пытался замести следы, но в итоге наоборот прояснил ситуацию, был одним из них, потому что в дом никто не заходил, пока не приехала полиция. Дима Дубин порывался рассказать об этом начальству, но Леманн и Гром не позволили, ведь эти улики считаются бездоказательными и к тому же Александра будет первой подозреваемой, незаконно проникшей на место преступления. Это была настоящая случайность и удача, что правда о факте убийства всплыла наружу, только вот теперь у неё на руках два неофициальных дела: одно — похищение, второе — убийство. Леманн понимала, что даже если за уши притянуть что-то, никаких совпадений между двумя делами она не найдёт, уж слишком разной жизнь была у этих людей, вращались в совершенно разных кругах. Сергей Разумовский был подозреваемым номер один, ведь он был последним громким «делом» доктора. До этого от него часто уходили душевнобольные люди из высшего класса со справкой «здоров», но эти ситуации будоражили общество не так сильно, как выпущенный на свободу Сергей. Именно к Вишневскому шли все бизнесмены, звезды шоу-бизнеса и другие яркие личности, у которых, к сожалению, было не всё в порядке с головой. Леманн искренне не понимала, почему ему доверили проводить заключительную экспертизу, ведь это было сравнимо с тем, чтобы дать Разумовскому лично в руки ручку и нужную бумажку для заполнения данных о своей адекватности. Детектив уже почти приехала домой, когда телефон издал звук входящего уведомления. На светофоре девушка сначала проверила рабочую почту, но там никаких новых входящих со времён официального письма с отстранением не было, и решила всё-таки заглянуть на личную почту, хотя она ей и пользовалась крайне редко. Проверила и заскрежетала зубами от ярости. Её нерабочая почта была указана в документах от силы раза три за последние пять лет. «Детектив Леманн, добрый день! Надеюсь, Вы не против, что у меня появился адрес Вашей электронной почты. Рабочую предпочёл не использовать во избежание недоразумений со стороны начальства. Хочу попросить у Вас прощение ещё раз и предложить встретиться за чашечкой кофе, чтобы загладить вину и отдать долг. Готов честно ответить на Ваши вопросы не под запись. День и время на Ваше усмотрение. С уважением, Сергей.» Александра скривилась, ведь слово «появился» здесь было равно «взломал архивы с личными данными сотрудников полиции», однако это именно то, чего она ожидала от этого мужчины. С одной стороны, было неприятно осознавать, что кто-то может вот так запросто вытряхнуть о тебе любую информацию наружу, а с другой - этот его навык ей сейчас был просто необходим. А если смотреть совсем в другой плоскости, то ей необходимо было его ещё и допросить. Была не была, терять ей особо нечего, а сейчас, пока появился непривычный запал энергии, нужно действовать. Детектив написала краткий, но четкий ответ, в который включила название кофейни, в которой всегда кто-то находился, но огромными толпами это помещение не страдало, из-за чего у Александры было бы мнимое чувство безопасности, пока они находятся среди других людей. Девушка зареклась переступать порог тех треклятых стеклянных дверей и нарушать свое обещание абсолютно не намерена. А также в сообщение указала сегодняшнюю дату и шесть вечера. Ответ долго ждать себя не заставил. Сергей несколько раз извинился из-за того, что сегодня у него никак не получается, но он готов сдвинуть все дальнейшие события и предложил заменить на ближайшую удобную для неё дату. Александра чертыхнулась, раздражаясь из-за отказа, хотя тот сам изначально сказал выбирать ей время. Леманн предложила утро следующего дня и со вздохом облегчения получила согласие. Дома детектив карандашом прямо по стене прочертила две тонкие линии от фотографии Сергея Разумовского, которая теперь висела ровно посередине, к фотографиям «самоубийства» и контейнерам. У неё наконец-то появилось время проверить, что же означает клеймо на ноге доктора, но поиски в интернете не увенчались успехом, выдавая омерзительные ранения и ни одного похожего кадра. Или же Вишневский сам начал слетать с катушек и решил изувечить своё тело, или он часть какой-то группировки. И что-то Леманн подсказывало, что тяжелая профессия нанесла несгладимый отпечаток на старикашку, из-за чего ему взбрело в голову отметить себя.***
Утро встретило детектива не нежными лучами солнца, а проливным дождём и громом, из-за которого стекла на окнах начинали вибрировать и дребезжать, а голова начинала раскалываться из-за мигрени. Погода сходила с ума вместе с Леманн, ведь вопреки всем прогнозам синоптиков на сегодняшний день о первом снеге в этом году, за пределами квартиры — водяная стена. Пока девушка бежала, прижимая сумку к себе, чтобы документы внутри не испортились, до машины, несмотря на наличие зонта, промокла до нитки и совсем расклеилась. Детектив пришла на несколько минут раньше договоренного времени и присела за круглый небольшой стол в уголке помещения, чтобы было видно, кто входит и выходит из кофейни. Сергей, как выяснилось, оказался очень пунктуальным и пришёл ровно в назначенный час. Александра даже не удивилась бы, узнав, что он просидел в машине несколько минут, чтобы показаться совсем приличным человеком. На мужчине была простая черная толстовка, которую прикрывала куртка, такие же темные джинсы и абсолютно разношенные ботинки. Весь этот мрачный образ разбавляла его рыжая копна волос, торчащая из-под наброшенного капюшона. Волосы, как бельмо на глазу, мешали, светились по сравнению с окружающей чернотой. Остаться неприметным не получилось, люди бросали тревожные и озадаченные взгляды на молодого человека, но тот не видел их, смотря в пол, пока официантка провожала его до столика Александры. Сергей опустился на кресло напротив девушки, положил на стол сумку с ноутбуком и наконец сдвинул ткань с волос одной рукой, из-за чего они немного наэлектризовались и молодому человеку пришлось спешно приглаживать их обратно. Александру, если бы не сложившиеся обстоятельства, возможно бы очаровала такая небольшая неловкость движений в сочетании с пронзительным взглядом из-под опущенных ресниц. Но, к сожалению или к счастью, у неё хватало адекватности разграничивать работу и личную жизнь (или полное отсутствие таковой). Девушке вспомнилась его висящая на стене фотография, которая была сделана несколько лет назад: образ уже тогда выглядел не совсем цельным, взгляд не холодный, но отстраненный. Складывалось впечатление, что он к тому времени уже засел за непробиваемыми стенами, но всё ещё полагал, что остаётся с собой в ладу. — Доброе утро, детектив Леманн,- он почтенно кивает, не желая лишний раз соприкасаться с посторонними людьми. — Прошу Вас, не называйте меня так сейчас,- взмолилась Леманн,- Я не на работе. Можно просто Александра. — Я Вас услышал, но ничего с собой поделать не могу, прошу простить,- говорит мужчина, чуть улыбаясь, доставая ноутбук из сумки и откладывая его на край стола до времен необходимости в нем. Александра со вздохом принимает его странное рвение называть её именно так, пряча в сжатый кулачок все колкости и просьбы. Волоски на затылке вставали дыбом, ведь воспоминания о потемневших глазах и животной агрессии всё ещё свежи. Несмотря на тепло помещения, девушка чувствовала, как у неё леденеют пальцы, и она боялась, что если возьмёт в руки ручку, детектив точно не сможет её удержать из-за онемевших конечностей. Сейчас они оба должны сохранить своё «лицо» и непоколебимость, расправиться со всеми проблемами и поскорее распрощаться. Каждый из них рисковал по-своему: Сергея могли посадить за нападение на полицейского, а Александра трезво оценивала свои шансы быть убитой из-за того, что спровоцировала Его. Им нужно вытерпеть одну встречу, принять факт взаимоиспользования и забыть всё это, как страшный сон. Однако Леманн будто видит нового человека перед собой: он достаточно уверен в себе, но глаза хищнически не сверкают; он не пуглив, но и в бой не стремится. Детектив может только предполагать, что мужчина, сидящий перед ней, вовремя выпил таблетки и пришёл, хоть и ненадолго, но к некому подобию гармонии с собой. — Вы обещали мне честные ответы,- начинает Александра так, будто в ботинках её пальцы не поджаты, а в голове вовсе нет никакого хаоса. — Я готов выполнить своё обещание, но какая у меня доказательная база? Вряд ли Вам подойдёт клятва на мизинцах в качестве улик, детектив Леманн. Его нынешнее настроение и состояние в целом были непривычны для Александры, она силой удерживала взлетающие брови на месте. Его слова, внешний вид, эмоции - ничего из этого не было пропитано самоуверенность. Он бросается сарказмом, но это первый признак защитной реакции, который свойственен большинству здоровых людей. Он защищается, что не соответствовало так называемой «Тряпке», он не пытается нападать первым, доминировать и брать контроль над ситуацией, что не было признаком его «Голоса Разума». Он целый, не разбитый, стабильный. За две минуты разговора Александра успела распознать именно Сергея Разумовского, такого, какой он есть. Сергея Разумовского под действием неплохих таблеток, которые в другой ситуации смогли бы вырубить лошадь. — Я всё ещё являюсь психологом. Мне будет достаточно Вашего слова, Сергей,- уверенно произносит Александра, поймав его взгляд,- Ну и снимков с камер наблюдения и опроса остальных свидетелей,- поспешно добавляет детектив, приподнимая уголки губ. Не в весёлом жесте, а в обманчиво-дружелюбном, предупреждающем, будто между строк добавляя, что засадит его за решётку, если его вину докажут. А Сергей улавливает это немое предупреждение, принимает к сведению, кивает одобрительно. — Слушаю Вас,- он складывает руки в замок и кладёт их на стол перед собой. Или он идёт на контакт с этой женщиной, или его увозят в наручниках. Эта мысль преследовала его всю дорогу в это кафе и сейчас не на секунду не покидала Разумовского. — Сергей, где Вы были в ночь с 22 на 23 ноября 2021 года?- рабочим вкрадчивым голосом произносит Леманн, щелкая ручкой и готовясь записывать всё в свой блокнот. Мужчина чуть напрягается такому внезапному и прямому вопросу и уже понимает, что о таком просто так не спрашивают. А по его опыту таким замогильным голосом спрашивают только, если кого-то убили. Но Разумовский уверен, что временное жилище он не покидал даже под коротким контролем Птицы, которое случилось на днях. — В офисе, детектив Леманн,- не глядя в блокнот, она делает пару пометок, отслеживая изменения в поведении. — Кто-нибудь это может подтвердить?- вопрос больной, но необходимый. — Камеры по всему зданию,- уверенно отвечает он, кивая на компьютер, намекая, что прямо сейчас может всё показать. — Пришлите мне, пожалуйста, все необходимые видеозаписи на почту. Она всё-таки отводит взгляд, чтобы снова написать пару предложений. Сергей согласно кивает на просьбу, а Александра тихо благодарит на автомате. — Что железные контейнеры, принадлежащие Вашей организации, делали в поле, на месте преступления, вечером одиннадцатого октября? Плечи напряжены, на стуле ёрзает, капюшон снова натянул, защищаясь. Он сразу понял, о каких контейнерах идёт речь, но надеялся не услышать о них больше никогда. — Это был не я,- он запнулся, а Леманн насторожилась,- Точнее я, но за рулём был другой... Вы с ним уже виделись. — Вы только что признались в похищении ребенка, господин Разумовский?- с нажимом спрашивает Александра, скрывая дрожь в голосе и переставая записывать. — Боже, нет, конечно нет,- он хмурится и мотает головой из стороны в сторону, а Леманн уже готова звонить Игорю,- Это контейнеры от костюмов, их было несколько штук, и мне необходимо было избавится от железяк как можно скорее. Странно, что Вы вообще узнали, что они мои,- он трёт переносицу,- заплатил нужным людям, и они увезли коробки на ту пустошь,- объясняет мужчина,- Это было несколько месяцев назад и я ни разу не возвращался туда лично,- судорожно сообщает Сергей из-за страха быть повязанным за то, к чему он точно не имеет отношения ни в коем случае,- А вообще, все передвижения отслеживаются трекером,- он двигает ногу вправо, чтобы стол не загораживал вид, и приподнимает штанину, открывая обзор на довольно грузный браслет, обернутый вокруг щиколотки. Девушка терпеливо кивает, делая заметку в виде напоминания «проверить трекер по базе». — Каков Ваш настоящий диагноз?- продолжает она, открывая исписанную теориями месяцем ранее страницу. Он приподнимает брови, с интересом рассматривая издалека беспорядочные записи, сделанные мелким почерком. — Вы уже сами догадались, детектив,- кратко отвечает он. — Мне нужно убедиться в этом, потому что я должна знать с кем... чем имею дело. Александра гнёт свою линию, а мужчина двумя пальцами ловко двигает к себе её блокнот. Да так быстро, что та не успевает среагировать и теперь возмущенно смотрит на него, пока Сергей вертит предмет из стороны в сторону, читая записи, которые были сделаны то горизонтально, то на скорую руку - вертикально. — Неплохие теории, детектив,- констатирует он, кивая головой,- Очень близко. — Вы понимаете, что нарушаете закон, читая официальные данные?- блеф чистой воды, который угадывает даже нелюдимый Разумовский. — Александра, учитывая, что Вы отстранены от работы, ни о какой официальности и речи быть не может. Да, опережая Ваши вопросы, скажу, что уже навёл на Вас справки,- он поднимает взгляд на неё, а та лишь поджимает губы,- К тому же, мне было интересно, не соврали ли Вы хотя бы про психолога. — Это моё первое образование,- буркает Александра, демонстративно отводя взгляд. А Сергей прекрасно знал это, просто захотелось кольнуть в ответ на неприятные вопросы. Она не любила врать, она любила недоговаривать. Мешать ложь с правдой, запутывая, заманивая, манипулируя. Приправлять неловкой улыбкой и наносить удар исподтишка. Из всего его «душещипательного» пояснения своих действий, девушка, наблюдая из-под опущенных ресниц, выцепила лишь то, что его взгляд задержался на записи в правом нижнем углу. Диссоциативное расстройство личности — вариант к которому она склонялась больше всего; вариант, который своим еле заметным изменением во взгляде подтвердил сам Сергей. Мужчина со вздохом и легким хлопком закрывает записную книжку и пускает её скользить по столу обратно к Александре. Она не предпринимает попытки открыть предмет снова и продолжает смотреть в глаза собеседнику. Сергею сложно выдерживать такой контакт слишком долго, поэтому, отвлекаясь, просит официантку принести два кофе. — Перейдём к делу, детектив?- деловито спрашивает он, кивая на ноутбук. Девушка наконец соглашается и они переключаются, к счастью Разумовского, на более отстраненные от него ситуации. Сергей открывает ноутбук, готовясь к каким-нибудь минималистичным запросам, но, когда Александра вырывает одну страницу, исписанную с двух сторон, из блокнота и передаёт ему, брови мужчины взлетают вверх. Девушка, в силу своего незнания, как всё это работает, наивно предполагала, что результаты можно будет получить в мгновение ока или хотя бы к сегодняшнему вечеру. По факту же, Сергей сжимает клочок бумаги, хмурясь и осознавая, что работы тут на несколько часов точно, а может быть даже и дней. Её запросы невозможно удовлетворить, взломав лишь базу данных и архивы полиции, ведь практически все просьбы-пункты нарушают любую политику конфиденциальности. Мужчина качает головой, а Леманн меняется в лице. — Это незаконно,- кратко бросает он. — Не Вам меня осуждать,- парирует детектив. — Мне могут дать срок,- снова предпринимает попытку Разумовский. — Не могут, если сделаете это так же незаметно, как проплатили справку от Вишневского, взломали полицейские архивы и избежали тюрьмы, черт Вас дери,- давит она и тыкает указательным пальцем в стол с каждым словом, стараясь не срываться, а Сергей почти не заметно дёргается. Разумовский обречённо вздыхает, понимая, что эта въедливая женщина не отстанет, и ещё назло доложит всему миру то, на что он совсем не намерен проливать свет, если мужчина не выполнит уговор. Плата за её молчание сравнима с новым сроком, от которого ему возможно придётся избавляться. Но плата за её громкие обвинения гораздо выше. Он соглашается на эту авантюру, которая точно не останется без последствий. — Это,- он трясёт листиком, будто пытаясь смахнуть с него выжженные слова,- Дело не одного часа. Слишком большие запросы, мощности обычного ноутбука не хватит. Девушка скептически смотрит на него, осознавая, что это не последняя их встреча. — Дайте мне хотя бы пару дней, и я вышлю Вам всю информацию, которую смогу найти, на почту. Молодые люди обмениваются номерами по просьбе Александры, потому что это гораздо удобнее, чем каждый раз печатать эти лже-вежливые письма счастья. У Леманн выбора особо нет, ведь податься ей больше некуда. С такими знаниями и возможностями, как у него, она людей не знает, а наскоро такие знакомства не заводятся. Два дня - большой срок, когда на руках дела об убийстве и похищении и когда мелочи замываются, затираются и утекают меж пальцев с каждой минутой. — Теперь моя очередь, Александра. Это Вы преследовали меня чуть больше месяца назад?- больше с интересом, нежели с осуждением спрашивает мужчина. — Ваша очередь будет, когда пойдёте работать в полицию и будете проводить допрос, Сергей,- она приподнимается со стула, вежливо улыбаясь и убирая блокнот с ручкой в сумку,- Спасибо за сотрудничество, до встречи. Она протягивает ладонь для рукопожатия и, на её удивление, на этот раз оно кажется почти приятным и успокаивающим. Теперь у Александры появилась единственная опора в лице этого мужчины, ведь именно благодаря нему у неё открылся доступ к необъятным ресурсам. Сергей смирился со своим маленьким поражением, ведь теперь именно он остался без ответов, но в спину уходящей девушке всё-таки кривовато, но улыбнулся.