— Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим,- требует капризная молодая актриса. — Всё будет настоящим. Всё: и жемчуг в первом действии, и яд — в последнем.
— Телефон ведь можно отследить?- взволнованно произносит Дубин, смотря в экран своего компьютера. Молодой человек размещал неофициальные объявление о пропаже своей подруги, ведь расследование по закону они могли начинать только через три дня после пропажи. Сердце сжималось от неизвестности, поэтому даже светлого Дубина эта ситуация переманила на тёмную сторону, и теперь он вместе с Громом неправомерно ищет коллегу. Девушка не могла исчезнуть бесследно, но всё указывало именно на это. Просто испарилась. В последний раз, когда они её видели, детектив не торопливо покидала участок, она была вполне беззаботной в своей строгой манере. — Отследить можно, только если кто-нибудь возьмёт трубку,- поясняет Гром, набирая Юле сообщение, чтобы та разместила где-нибудь у себя в блоге информацию о Леманн.***
Александра хрипло смеётся, глядя на свои руки, заслуживая этим странный взгляд Разумовского. Птица всё ещё на свободе, с расправленными крыльями и ощущением частичного контроля, ведь сам Сергей не очень-то сопротивляется этому. Он уж было хотел спросить о её внезапном порыве посмеяться, но девушка опережает его. — Вообще-то я думала, что умру от пули, но я, черт возьми, и предположить не могла, что помру от голода и скуки,- поясняет Леманн. — Ты даже не думала о старости?- удивлённо спрашивает мужчина, на что детектив отрицательно качает головой. Если бы Тряпка был отдельным человеком, она бы свела его с ума своей беспечностью и безалаберным отношением к своей безопасности и жизни. Но, как известно, субличность ещё более на голову отъехавшей стать не может, поэтому хоть тут можно выдохнуть. Костяшки ссадило, на них уже образовалась тонкая корка запёкшейся крови. Девушка перестала стучать в дверь только тогда, когда Сергей гаркнул на неё, что сейчас сам прикончит и оттащил её за талию, как тряпичную куклу. Нервный срыв, который она так долго откладывала на свободное время, подбирается к выходу и собирается выбить дверь с ноги. Они сидят, привалившись к стене и вытянув ноги, локти соприкасаются, спать хочется, но глаза закрыть страшно. Точнее не так. Страшно их больше не открыть никогда. — Тут камер ведь нет?- голос Сергея внезапно разрезает воздух. Леманн отрицательно мычит в ответ и продолжает смотреть в какую-то точку перед собой. — Прослушка может есть, но её не видно, поэтому лучше лишнего не говори,- шепчет Александра. Разумовский замолкает, так и не произнеся вслух своё, в какой-то степени, странное предложение исповедаться друг другу. Момент общего отчаяние и единения серых душ, ощущение приближающегося конца. Вероятно за ними и не придут, они так и умрут здесь, на холодном полу, чувствуя запах сырости, которым они сами уже пропитались насквозь. — Поспи. Если что-то произойдёт, я разбужу,- довольно четко произносит Разумовский, а девушка искоса с недоверием поглядывает на него. Заперта в клетке со зверем, которого с рук кормить осмелится лишь дурак или отчаянный. Она опускает голову на его плечо, а тревожный сон мигом засасывает её в свои глубины. Ясная картина возникает перед глазами: Саша, одетая в несуразную одежду, которую донашивала за соседскими детьми, сидит на диване и болтает ногами. Девочке всего восемь лет, но отцу всегда казалось, что она родилась и сразу осознала смысл всего происходящего. Смотрела на вещи внимательно, пристально, беспрерывно. Мужчина средних лет, её отец, стоит на коленях так, чтобы они могли быть на одном уровне. Его глаза покрасневшие и мутные, взгляд направлен будто сквозь неё, ведь ему не хватает смелости посмотреть на дочь. Будто ожидает, что она снова всё поймёт. Отец трясущейся рукой протягивает ей чёрный предмет. Он кажется ей знакомым, ведь Саша уже много раз видела, как папа курит. Она не любила запах сигарет и не любила тот факт, что из-за них умирают люди. «Подрастёшь, зарядишь её»,- слабым голосом произносит мужчина. В маленькой худой руке зажигалка казалась массивной и неаккуратной. Она ей не понравилась, Саша не хотела курить. А отец, будто читая мысли, голову опускает и пристыженно продолжает: «Ты только не кури, Сань. Даже когда вырастешь»,- просит он, всё ещё не повышая голос,-«Вредно это.» «А зачем она мне тогда?»- Александра в непонимании качает головой и крутит перед собой предмет, будто впитывает и запоминает каждую деталь. Как маленький паучок плетёт свои воспоминания, основанные на ассоциациях. «Для приземлённости, малышка»,- мужчина снова поднимает на неё глаза. На его губах витает грустная едва заметная улыбка. Дурацких усов, которые так не любила мама, больше не было. «Ты отдаёшь мне её, потому что хочешь полетать?»- не унимается маленькая Леманн, а улыбка отца растворяется. Она снова всё поняла. ...В семь лет она хотела быть балериной, выступать на большой сцене и ловить восхищенные взгляды зрителей, а все пируэты посвящать своим родителям. Взлетать и чувствовать абсолютную безграничную свободу. В семнадцать она осознала, что свобода — это ответственность, а балериной ей стать только в следующей жизни. В двадцать четыре года пришла к выводу, что пуля это больно, а в двадцать восемь понимает, что живёт одной лишь работой. Она не видела мира, не знает, что такое стоять за человеком, как за каменной стеной, ведь в какой-то момент ей пришлось сотворить саму себя из камня. ...В семь лет он хотел быть художником, хотел иметь собственную галерею, любящую семью и преданных друзей, несмотря на свою уже тогда проявляющуюся нелюдимость. Он хотел путешествовать, рисовать людей разных культур, видеть мир исключено в светлых тонах. В подростковый период открыл в себе задатки к искусству, только искусство это в сфере программирования. В двадцать семь осознал, что всё пошло прахом, благодаря своим же усилиям. В двадцать восемь — пытается осознать себя и прийти к целостности души, но пока ни черта не получается. Александра начинает просыпаться, когда ей слышится скрежет где-то в районе двери. Чувствует тяжесть головы мужчины на своей. Не сдержал обещание, подлец, сам закимарил незадолго до того, как замочная скважина начала шуметь. Леманн на адреналине подскакивает на ноги, рывком тормоша Разумовского, который тоже теперь стоит рядом с ней и в ожидании смотрит на дверь. Птица всё ещё на месте, разминает шею, щёлкает суставами и готовиться кинуться в атаку. Дверь распахивается и на молодых людей падает яркий свет фонарика, который заставляет хмуриться и отводить взгляд. Когда глаза еле-еле привыкают, девушка видит очертания трёх высоких мужчин, которые, судя по всему, одеты в одинаковую одежду. Двое подходят к Сергею, подхватывая за локти с двух сторон, но за счёт того, что он уступает им в силе, не может вырваться, как бы отчаянно не сопротивлялся. К Александре подходит третий, тоже грубо хватая за локоть. — Куда вы нас забираете?- едко спрашивает Птица. — На разговорчик,- отвечает один из амбалов, держащих Разумовского. Была не была. На ней всё ещё грузные ботинки с каблуком, поэтому она сначала со всей дури наступает неприятелю на ногу так сильно, что тот взвыл и немного согнулся, позволяя девушке головой угодить ему в подбородок и ненадолго выскользнуть из стальной хватки. Удар пришёлся не ровно по середине челюсти, звёзды перед глазами он точно получил, но удар этот оказался недостаточно сильным, чтобы выбить наёмника из колеи, поэтому он наотмашь бьёт её по скуле со всей своей неотёсанной силой, отчего Леманн падает на пол, сплёвывая кровь от прокушенного языка и двигая челюстью, чтобы убедиться, что та не сломана. Птица бушует, что-то кричит и пытается рывками выбраться из тисков, но двое мужчин сдерживают его. Александра его не слышит, потому что на несколько секунд, кроме звона в ушах, она не ощущает вообще ничего. Её грубо поднимают с пола и ставят на ноги, из-за чего в глазах снова ненадолго темнеет, но детектив всё-таки приходит в норму, заставляя себя передвигать ногами самостоятельно. Ведут по каким-то бетонным коридорам, будто здания недостроенного. Пробивающийся наружу Сергей метает тревожные взгляды на Александру, а у той в глазах плескается холодная ярость, которую он путает с абсолютной пустотой. Птица заталкивает Тряпку, как можно дальше, не позволяя туманить сознание взрывающейся паникой. Заводят в какую-то комнату, похожую на то голое помещение, где они просидели неизвестно сколько. Только эта комната заметно чище и тут есть нормальный свет, а в середине стоит стол, два стула с одной стороны и один с противоположной. Усаживают молодых людей, привязывая их руки к стулу (каждую кисть привязывают к ручке стула). Запястья начинает ссадить из-за грубой верёвки. Всё происходит в полной тишине, пока похитители не уходят, захлопнув дверь, и Сергей не решается подать голос. — Какого-то черта происходит, Леманн?- шепчет он. Девушка лишь качает головой, молча прося тоже помолчать. Она прислушивается и улавливает несколько голосов, но слов разобрать не может. Дверь открывается и в комнату вальяжно шагает человек, которого она уже видела. — Можете быть свободны, ваше дело сделано,- говорит он трём мужчинам. — Грёбанный ты театрал,- сипит Лемман, не выдерживая. — Но-но,- качает он пальцем, усаживаясь за ступ напротив,- Не надо выражаться, детектив. Максим Суханов, старший сын судьи, брат похищенного мальчика, сейчас сидел перед ними, тошнотворно улыбался и, чавкая, проводил языком по верхней губе. Цацок на нем не было, но мерзопакостная аура была при нём. Причина его просьб в нескольких стаканах воды была не, как изначально решила Александра, в нервозности парня, а крылась в том, что его сушило, потому что он был наркоманом. Она сначала и не узнала его, потому и не вспомнила, что видела того в казино, когда впервые встретила Разумовского. — Что Вам нужно?- голос Леманн твёрд и официален, упрямо смотрит на парня перед собой. — Справедливость, что ж ещё,- он разводит руками, а детектив проглатывает своё «ещё один на голову раненный кретин» и качает головой. — И в чем ты видишь справедливость?- брезгливо спрашивает Разумовский, не пользуясь никакими официальностями, как это сделала Александра. Голос Сергея пробуждает в Максиме какое-то животное чувство, которому он легко подчиняется, резко вскакивая со своего стула, из-за чего тот падает, и упирается костяшками в стол, наклоняясь к лицу Разумовского. Птица непоколебим. Сергей непоколебим. Он не отводит взгляд, не пытается отшатнуться, лишь безразлично смотрит в ответ. — А в том, сукин ты сын, что ты сядешь за решётку, потому что Я докажу, что ты виновен быстрее, чем она,- шипит Максим, прыская слюной и указывая пальцем на Александру, не глядя. Надо отдать должное Разумовскому, того даже не замутило. — И как же?- Птица откровенно потешается, но когда видит ответную хищную улыбку, его уголки губ падают, а сердце сжимается. — А вот так вот. Мужчина кладёт телефон Леманн на стол в опасной близости к ним, но дотянуться до него никакой возможности не было, ведь они всё ещё прикованы к стульям. Александра зажмуривается, а мыслях проносится просьба застрелить её поскорее. Разумовский с непонимание таращится на черный экран телефона, а потом переводит взгляд на парня. — Твоя подружка записывала каждый ваш разговор на диктофон,- поясняет Максим, а глаза Сергея расширяются. Он переводит взгляд то на телефон, то на Александру, но та отказывается встречаться с ним глазами, боясь того, что там увидит,- Записи автоматически отправятся на почту репортёрши через тридцать минут. — Актриса в роли суки оказалась настоящей сукой,- выплёвывает каждое слово Птица, отворачиваясь от неё. А девушка ёжится и вздрагивает, ощущая себя самым ужасным человеком на свете. — Не волнуйся, она окажется в соседней камере,- заверяет его Максим, наконец отстраняясь,- Очень просто соединить некоторые кусочки диалога и получить чистосердечное признание в том, что ты Чумной доктор, убийца и похититель детей. А она занимается шантажом, сотрудничает с бандитами и помогает тебе избежать наказания,- весело добавляет он. — Зачем ты брата-то похитил?- скрипящим голосом произносит Леманн. — А это не я,- невинно отвечает парень, хлопая глазами. Костяшки снова начали ссадить, плавно перекатываясь в пульсирующую боль на скуле, так и хотелось разбить лицо человеку напротив. Парень поднимает стул и снова усаживается на него. — Ах,- Максим что-то вспоминает и щёлкает пальцами, а девушка под столом продолжает расшатывать деревянные ручки стула, к которым привязана,- Как вам мои сюрпризы? Пришлось стащить у этого,- он морщится,- Антона книгу и немного почитать,- Леманн на секунду отвлекается от ручки, осознавая то, что только что произнёс молодой человек. Буквально сдал этого Антона,- Оригинально правда? — Не впечатлило,- выводит его из себя Александра, чтобы он продолжил выдавать ценную информацию. Шея парня краснеет пуще прежнего, а кончики пальцев начинают подрагивать от ярости, Александра готова поклясться, что слышит скрип его зубов. — Знаешь, детектив, в самом начале я лишь хотел тебя припугнуть, чтобы ты мирно села на задницу и сложила руки. Даже потратился на наёмников, которые устроили маленькое шоу в казино. Мне, честно говоря, сначала было совестно, что я посягаю на твои открытия, но сейчас ничего подобного не испытываю. А может мне лучше убить вас двоих,- он поочередно суетливо указывает на молодых людей пальцем, а Леманн, видимо, перешла ту черту страха, когда мозг отвечает на подобное ужасом, потому что сейчас она лишь приподнимает брови. «Актриса до конца»,- думается ей. — Хотел бы убить, сделал бы сразу, а не искал женщину, похожую на меня,- бесцветно говорит детектив,- А знаешь, почему?- она наклоняется, чуть нависая над столом,- Потому что ты — трус. На лбу Максима появляются капельки пота, лицо становится багровым, будто голова вот-вот взорвётся, а вздувшаяся вена на лбу начинает пульсировать. Разумовский бросает на неё озадаченный взгляд, но та упрямо смотрит на парня, сверкая зубами. — Ты боишься его,- она кивком указывает на Сергей,- Боишься до чёртиков. Ты так ненавидишь Чумного Доктора, не потому что он сотворил хаос. Ты ненавидишь его, потому что боишься. Потому что всё ещё боишься не соответствовать представлениям отца. Судя по твоим словам на допросе, ты не хочешь быть судьёй, как твой отец. Решил стать палачом? Капля пота катиться от виска вниз, спадая с подбородка. Максим вжимается в стул, потому её слова — скальпель хирурга. Такие же точные, острые и разрезают плоть. Только вот у её пациентов никогда нет анестезии, они всё чувствуют, всё помнят, и раны после надреза редко срастаются, ведь никто после операции их не зашивает. Разумовский морщится, вспоминая её слова о работе и думает, что хорошо, что она не согласилась проводить с ним сеансы. У него предостаточно таких открытых ран, за которыми некому ухаживать. Ещё парочка — и он истечёт кровью. — А знаешься, почему ты убил Евгению?- гнёт свою линию Леманн,- Потому что ты боишься и меня тоже. Ты боялся, что я докажу вину Чумного Доктора, даже не стараясь, и заберу все лавры себе, а твой отец так и будет смотреть на тебя, как на отброса. Ты мечтаешь о превосходстве, но могу поспорить, что сейчас у тебя кровь стынет при виде нас вместе. Ты хотел раскрыть дело, но самостоятельно ничего не можешь сделать, поэтому тебе только и остаётся, что вредить исподтишка и пытаться украсть чужие идеи. Все ответы были в твоих руках после того, как разворошил мою квартиру, но ты даже не смог сложить элементарные вещи. «Грёбанная палка, да когда ты оторвёшься уже.» — Твой отец был прав,- громко произносит Александра. — Хватит!- орёт Максим ломающимся голосом. Экран телефона загорается, и на нём появляется входящий вызов от контакта «Гром». Пока Максим хмурится в удивлении, Леманн не теряет ни секунды, носом смахивает кнопку ответить, а резким ударом двумя ногами заставляет стол подпрыгнуть, из-за чего телефон падает на пол рядом с ногой Александры, та отпинывает его в сторону. Голос Игоря льётся через динамик, но никто из них ничего не слышит. Чтобы отследить звонок, полиции требуется от трёх секунд до десяти минут. Им бы продержаться хотя бы до нижнего предела. Максим подрывается с места, чтобы поднять телефон и поскорее сбросить вызов, Леманн в порыве аффекта с хрустом отрывает уже достаточно расшатанные деревянные палки и бросается вслед за парнем, прыгая на спину, чтобы хоть как-то его притормозить. Максим в попытке скинуть с себя тушу ударяет её локтем в живот, из-за чего она издаёт приглушенный вскрик. Разумовского всё ещё сдерживает стул, ручки которого он отчаянно пытается отодрать от основания, как это сделала Александра. Пока девушка изо всех сил борется, он слышит вопрос Грома, который, судя по всему, пока не смог определить их месторасположение. — Вокруг нет окон,- отрывисто кричит в ответ Сергей,- Заброшенное здание. Вокруг только бетонные стены,- он судорожно оглядывается, пытаясь не обращать внимания на звуки борьбы, в поисках хоть чего-нибудь, что поможет дать подсказку. Александру всё-таки удаётся скинуть со спины, уронив на пол, но она подставляет подножку, из-за чего Максим падает рядом с ней. Перекатывается на парня, но девушка не может долго удержаться сверху, чтобы применить удушающий приём, потому что её грубо отпихивают, и та снова оказывается спиной на полу, но замечает рядом одну из тех самых оторванных палок. — Это Максим Суханов!- кричит из последних сил Леманн, вставая на корячки. Максим уже поднялся на ноги и спешит в угол к телефону, но он сам отключился, потому что закончилась зарядка или же мобильник упал с такой силой, что что-то внутри повредилось и дальше жить не смогло. Все трое задерживают дыхание, потому что Александра, судя по всему, не успела. Гром ничего не услышал. Суханов начал хрипло смеяться и оборачиваться, но Леманн, как только увидела болезненно сверкающие глаза, замахнулась палкой. ...парень падает камнем на пол, а Александра выпускает из рук своё своеобразное оружие и припадает к стене, тяжело дыша и прикрывая глаза. Верёвки всё ещё болтаются на её запястьях, заставляя ободранную кожу ныть, рана на скуле тоже отзывается пульсирующей болью, к горлу подкатывает тошнота. Вялыми движениями роется по карманам Максима, находя в них свою (о, какое внезапное счастье!) зажигалку со змеёй, маленький складной ножик, ключи от машины и его телефон. Никакого оружия, а он хотел их прибить. «Гóл, как сокóл»,- сказал бы Прокопенко. Сообщение с аудиозаписями уже отправлено, остаётся только молиться на то, что Юля ещё ничего не прочитала. Подкидывает Сергею ножик, который он ловит одной совсем недавно освобождённой рукой, после того, как сама разрезает свои оковы. Оба трут запястья, морщась и не глядя друг другу в глаза. Силы покидают её с каждой секундой, аффект уходит, уступая место усталости и апатии, поэтому Александра снова оседает у стены. Сергея душат противоречивые чувства, он не знает, как поступить: оставить её здесь на верную смерть или сматываться вместе с Актрисой. Он смотрит на неё и задаётся вопросом «Она же как-то нашла мне оправдание? Она же всё ещё не сдала меня полиции?». У девушки был миллион шансов привести его прямо за шкирку в участок на растерзание, но она ведь этого не сделала. Птица впервые выбирает жизнь, твёрдой рукой отодвигая вариант «смерть». Он подходит к вымотанной девушке и протягивает ей руку. Александра, мешкая пару секунд, всё-таки принимает её и снова оказывается на ногах. Тела чуть потряхивает от усталости и голода у обоих, но жить можно. — Как думаешь, там кто-то есть?- спрашивает Сергей, а Леманн качает головой. — Без понятия, он вроде отпустил всех. Молодые люди, как оказалось, находились всё это время в подвале. Когда они покинули, на их счастье, пустое здание, в пустом проёме входной двери их обдало зимним ночным ветром. Холод практически не ощущался по непонятным причинам. На пару секунд девушка засмотрелась на то, как маленькие снежинки оседали на ярких волосах Сергея. Пожар сквозь снег. Александра запрыгнула на водительское место, заводя машину, которая была припаркована практически около входа, и проверяя заполненность бака. «Куда-нибудь да довезет»,- думает девушка о машине, рассматривая Разумовского, который, как ей показалось, находится в ступоре. — Откуда мне знать, не захочешь ли ты сдать меня, как только мы покинем это место,- он останавливается перед открытой дверью, не смея залезать. — Я поступила правильно, Сергей. Поступила, как правильный детектив и полицейский. Но как абсолютно дерьмовый человек с личными проблемами с доверием. Леманн говорила искренне. Искреннее, чем когда-либо за последние десять лет. В её глазах читалось беспокойство, а нижняя губа подрагивала. Мужчина раздумывает несколько секунд, глядя на бледное лицо Александры, и всё-таки садится в машину, пристёгиваясь. Актриса сошла со сцены и предстала публике такой, какая она есть.