dance jam

почему же чонсон сбежал, как будто этот разговор стоил ему жизни, и как ему потом оправдать все свои действия перед яном, когда он сам не знает, что им двигало в тот момент? и что, черт возьми, значит это неподдельное дружелюбие, исходящее от совершенно незнакомого парня? джей останавливается на полпути от академии, пробежав два километра без передышки, будто за ним гнался сам чонвон со своей последней просьбой. парень поправляет взъерошенные от порыва ветра волосы и громко выдыхает. беспорядочные мысли не выходят из головы, а рот пытается создать какие-то объяснения, перекатывая слова, которые крутятся на языке, но все, что из него выходит, это теплый воздух от незапланированной пробежки. до дома осталось рукой подать, но до того, как войти в свой комфортный уголок и изобразить на лице радость, так как именно сегодня с командировки приезжает его отец, которого пак не видел несколько недель, парень забегает в первый попавшийся на его быстро мечущиеся глаза магазин и покупает пару пачек аспирина, который обязательно должен помочь справиться с вдруг разболевшейся головой и головокружением, а желательно еще и с сжатыми органами, которые неприятно скрипели. чонсон пока действительно не знает, что ему делать, но решает отложить все на потом, так как сейчас этим непонятным эмоциям было не место в его жизни, как не место и чонвону. джей быстро открывает дверь бесконтактным ключом-картой, которую владельцы дома любезно предоставили на замену железным ключам, чтобы их беспечным жителям не пришлось рыскать по карманам в поиске жутко дребезжащей связки, которая только раздражала, нежели приносила желание вернуться в их шикарное жилище. с порога пака встречает приятный запах чего-то запеченного, видимо, мама снова крутилась на кухне и создавала очередное блюдо, достойное трех звезд мишлен для предстоящего семейного ужина. чонсон оглядывает коридор и замечает, что обувь отца уже здесь. но почему же его никто не встретил? неужели они настолько разговорились, что забыли про своего любимого сына? — ты опять был с ней? — в зале слышится голос матери, а сказанная фраза заставляет остановиться в шаге от того, чтобы его увидели. джей прекрасно знает, что подслушивать плохо, но почему-то ему становится очень страшно от услышанного, отчего по телу даже пробегают холодные мурашки, заставляя тело замереть от неожиданной ситуации. — да… не смотри так на меня, она действительно хорошая! — мужчина слишком беззаботно хихикает, что еще сильнее настораживает, но джей чувствует стыд за то, что так нагло слушает чужой разговор, как чувствует и то, что не готов услышать что-то большее, иначе сегодня у него точно откажет сердце. парень быстро топчется у порога, привлекая внимание родителей, которые тут же затихли, и пару раз вздыхает, прежде чем выйти к ним. — кто «она»? — слова, вылетевшие из уст пака, смущают даже его самого, не то, что родителей, которые заметно сжались под чужим укоризненным и холодным взглядом. — сынок! ты что то рано... — мама чонсона приподняла уголки губ, теребя подол своего белоснежного платья, и все бы ничего, только сегодня джей пришел ровно в то время, на которое они договаривались еще вчера, обсудив все по телефону. — работники моей фирмы недавно наняли новую секретаршу, а твоя мама начала меня к ней ревновать... — отец семейства оставался непоколебимым, в очередной раз подтверждая переходящие гены и твердый характер, бурлящий в крови джея. мужчина кротко улыбнулся чонсону и перевел взгляд на свою жену, — да, дорогая? — ах, да! — женщина секундно надула губы, выпустив платье из рук и обвив свою руку вокруг чужой широкой груди, — но мы уже разобрались с этим! будешь кушать? джей нахмурился. уж больно наигранно все это казалось, но углубляться в подробности, если честно, не особо хотелось, наверняка отец опять перегнул палку со своими шутками, поэтому вышло такое недопонимание. тем более, его родители взрослые люди со своей головой на плечах, и они точно сами разберутся со своими проблемами и отношениями, чонсон тут один из самых последних людей, к которому они придут за советом. теперь, когда недопонимание было полностью сметено вкусной маминой едой, которая была первой и единственной в пробуждении неподдельного голода у желудка пака, парень мог наконец сфокусироваться на своих проблемах, точнее на одной единственной, и имя ей — ян чонвон. у джея не получается избавиться от мыслей о чужих действиях еще неделю, перемалывая диалоги в своем сознании, а парень, о котором он постоянно думал, будто уловил его странное настроение и сразу же затих, не делая абсолютно ничего. чонвон так же занимался танцами, так же обменивался недоброжелательными взглядами с японцем, так же со всеми общался, но больше не подходил к паку с глупыми просьбами, что даже и не могло не радовать. да, так будет лучше. пусть они останутся никем или в итоге станут врагами, но чонсону было просто невыносимо испытывать это непонятное чувство, когда ты не знаешь, что от тебя хотят и зачем к тебе лезут, и ты просто не можешь узнать реальные мотивы. конечно, это была единственная такая ситуация, но она, так или иначе, оставила отпечаток на душе джея. как бы то ни было, его радар недоверия просто зашкаливал при виде чонвона, и он ничего не мог с этим поделать, даже если в глубине души он был рад из-за того, что чонвон тогда встал именно на его сторону и на секунду даже заставил почувствовать себя не таким одиноким. — знаете, кого мне напоминает кей? — хисын прервал мысли в голове джея, перенося его в реальность, где они сидели в столовой маленькой группкой и общались ни о чем и обо всем одновременно. чонвон сидел прямо напротив, но ни пака, ни яна это не смущало, потому что от бывалой неловкости осталось лишь чувство недоговоренности, которое обоим не хотелось разрешать. — кого? ну же, не томи, рассказывай! я его знаю? — сону ерзал на стуле, ожидая откровений от своего друга и тем самым забавляя окружающих. — рики, — слова хисына оказываются слишком шокирующими для кима, палочки которого успешно упали на пол, выпав из рук их владельца. джей удивленно поднял брови, помогая застывшему парню вернуть столовый прибор на место. — кто это? — чонвон любопытно зыркнул на кея, сидящего в конце столовой со второй половиной их группы и что-то бурно обсуждая. джей же совершенно безэмоционально смотрел на чонвона и в один момент заметил, что еды в его тарелке стало меньше, но за те полчаса, что они тут сидят, джей видел лишь то, как парень подносит палочки с едой ко рту, а потом сразу же отвлекается на что-то или начинает совершенно случайный разговор, складывая пищу обратно в тарелку. это почему то напрягает и одновременно забавляет, с каких пор чонсон начал заботиться о чужом питании? — да был у нас тут еще один японец… у него был действительно большой потенциал, но в итоге он стал слишком озабочен одним человеком и этим обрек себя на провал, — хисын пожимает плечами, а глаза чонвона автоматически переходят на пака, который, едва заметив чужой вопросительный взгляд, отрицательно мотает головой. он, конечно, действительно хорош собой, но такого безумия с ним, к счастью, не происходило, да и вряд ли когда-то произойдет с его четкими отказами и резкими высказываниями. — у меня от него до сих пор мурашки по коже... — ким вздрагивает всем телом, обращая на себя внимание яна. — он тебе что-то сделал? — чонвон бережно коснулся ладони сону, поглаживая ее своими мягкими пальцами. все же, за эту неделю они довольно быстро сблизились до статуса друзей, и парень нашел к киму свой подход и даже перенял чужую привычку касаться всего, что движется, поэтому беспокойство в его голосе можно было прекрасно понять. — да не то, чтобы сделал... я просто настолько сильно ему нравился, что он бегал за мной буквально по пятам. из-за этого мне хотелось запрятаться куда-нибудь в кладовку и сидеть там целый день, но он нашел бы меня и там, — сону грустно вздыхает и даже слегка смущается, вспоминая былое прошлое, когда младший японец хвостом следовал за ним и успевал отвешивать сотни комплиментов на своем ломанном корейском, — ему было всего пятнадцать! гормоны у него, конечно, извергались, как из вулкана, но он был слишком молод для меня, да и я еще сам толком не вырос... хорошо, что его забрали родители, мне совсем не хотелось разбивать сердце этому мальчику. чонвон изрядно удивился чужим словам, но еще более сильное удивление появилось от того, что никто из окружающих не показал отвращение или вообще какую-либо негативную эмоцию. значит ли это, что… — стесняюсь спросить, но… какая у тебя ориентация? — вместо того, чтобы обратить свое внимание на кима, чонвон украдкой смотрит на пака, не заметив ни одной эмоции на его лице. неужели он тоже… — я гей, хисын гей, кей тоже гей… в общем-то, мы все тут геи, — сону пожимает плечами, будто его слова ничего не значат, на что у парня буквально отвисает челюсть, — хотя, джей говорил, что он асексуал, — пак молча кивает чужим словам, слыша непонятный разочарованный вздох рядом со своим ухом, который он путает с удивлением. тема его ориентации была абсолютной загадкой как внутри его дома, так и в его собственной голове, поэтому даже о его предполагаемой асексуальности можно было говорить с большим сомнением. чонсон никогда не испытывал любви к чему-то, что не было связано с танцами, людей в его жизни было не то, что ничтожно мало, их даже попросту не хватало, а о сексуальном влечении и речи не шло, потому что у него не было ни желания, ни времени на это сомнительное занятие. — а ты? — хисын отпивает воду из стакана и выжидающе смотрит на чонвона, который порядком съежился от такого всеобщего внимания, направленного на него в ожидании раскрытия его ориентации. — мне нравятся девушки и парни, но сейчас меня больше тянет ко вторым, — ян смущенно оглядел своих знакомых и приложил ладони к разгоряченным щекам. по его реакции было заметно, что тема отношений для него являлась чем-то отдаленным, не то, что бы табу, но и не совсем исследованным делом, что забавляло окружающих, в том числе и джея. казалось бы, у них обоих явно не было никакого опыта, но если пак выглядел холодным и отстраненным от этого, то ян относился как-то трепетно и даже нежно. что ж, у него сейчас период полового созревания, в его-то семнадцать лет, а у чонсона, как ему кажется, уже давно забытый закат пубертата. — тебе уже нравился кто-то? — сону подпер голову рукой и тепло улыбнулся, замечая чужое замешательство, которое не давало чонвону выговориться, — ладно, ладно! не буду выпытывать у тебя большее, — ким хихикнул и подмигнул парню, будто уловив его мысли о том, что говорить о предмете обожания в присутствии этого самого предмета было намного больше, чем просто неловко. джей каким-то шестым чувством посмел предположить, что, возможно, только возможно, это из-за него, но тут же был отвергнут своим разумом, который буквально кричал ему о том, что они с чонвоном слишком разные и вообще, какие, блин, отношения, да еще и с ним? джей, ты серьезно? у тебя что, неделю назад мозги вышли из одного места и вошли в другое? парень хмурится своим странным мыслям и встает со стола, в тот же момент покидая столовую, не сказав абсолютно ничего, на что ребята лишь безмолвно переглядываются, но не спешат его остановить, потому что все, кроме одного человека, уже привыкли к такому отстраненному и совершенно стихийному желанию пака побыть наедине с собой и своими тараканами. — джей, стой! — чонсону кажется, что его пытаются догнать, и это даже готовы подтвердить эти два слова, которые он еле расслышал из-за шума в коридоре, но он, почему-то, не замедляется и даже ускоряет свой и так безумно быстрый шаг, — да стой же ты! — чей-то звонкий голос настойчиво требовал остановиться, поэтому пак замирает, позволяя наконец дойти до него и даже встать напротив, недовольно сверкая своими глазами-бусинками. чонвон. и почему его это совершенно не удивляет? — ты что-то хотел? — парень смотрит на него сверху вниз, потому что ян был значительно ниже и в принципе меньше, так, что издалека даже было сложно разобрать, стоит рядом с ним ребенок или подросток. — я просто хотел сказать, что я тебе не враг, возможно и не друг, но… — чонвон оглядывает свои ноги, пытаясь правильно сформулировать свои мысли, чтобы они не дошли до пака какими-то поломанными строчками, — я не собираюсь отнимать у тебя твое заслуженное место, да я и не смогу. я тут совсем не за этим, — ян отчеканил каждое свое слово, общая фраза из которых размягчает сознание чонсона, ведь одно дело, когда ты самостоятельно думаешь о том, что, возможно, ян вовсе не собирается бороться с тобой и просто делает свое дело, а совершенно другое, когда тебе уже прямым текстом говорят, что никто ничего отбирать не хочет и не будет, поэтому становится легче и на душе, и в голове. — я это понимаю, просто... мне нужно притереться к тебе. привыкнуть, — из джея вылетает отрывок фразы, который заставляет их обоих застыть. кажется, мозги пака расслабились настолько, что даже не пытались изобразить дружелюбие, нет, они просто напрямую показали эту абсолютно чуждую паку эмоцию, отчего хотелось долго и протяжно материться в пустоту, потому что это было совсем не то, что он хотел сказать, из его рта должно было выйти что-то более холодное и резкое, а не эта приторная фигня. они стоят в тишине еще несколько минут, один — пораженный молнией от своих же слов, а второй — расслабленный и чересчур радостный. — значит, мы сможем подружиться? — взгляд, полный надежды направляется прямо на пака, и тот оказывается совсем не в той ситуации, чтобы отказать, ведь из него уже вышла одна глупая фраза, которая начала весь этот непонятный диалог, значит, так же успешно выйдет и вторая. — наверное… да, — парень согласно хмыкает и поглаживает свой затылок, чтобы скрыть неожиданный прилив положительных эмоций то ли от своих же слов, которые все еще отдавали сомнением и неловкостью, то ли от такой нужной и важной фразы чонвона, которая поставила все на свои места. — хорошо, я тогда пойду... увидимся позже! — ян машет рукой перед лицом чонсона и быстро обходит его, молниеносно возвращаясь в столовую, а уже через неделю джей сквозь спокойный сон в пустом танцевальном зале чувствует, как кто-то накрывает его пледом с медведями, секундно поглаживая его волосы.