Искра в темноте. Дьявольское наследие

***

Взрыв был ужасающ. Большой гриб взмыл вверх посреди леса, поглотив собой и деревню, и фабрику, замок… Да все. Когда этот грохот прозвучал в воздухе, а вертолет качнуло, Елена упала и вжалась в кресло, прижав к себе девочек, и закрыла глаза. Одна-единственная слеза стекла по ее щеке, и она себе под нос прошептала: — Прощай, Итан Уинтерс… Теперь уже навсегда. Елена пару минут так сидела, а потом решительно вытерла лицо о плечо, и нахмурилась, вновь ощутив тяжесть в переднем кармане куртки. Она аккуратно поправила Розу, лежащую на ее коленях, и заглянув в переноску, пристегнутую к соседнему креслу, сунула руку в карман, чтобы достать сверток, который ей дал… дал Итан, перед… перед… …и развернув его, она против воли засмеялась. Это был рожок. Золотой небольшой рожок подсвечника с вензелем в виде буквы «Д», и все еще немного запачканы воском. Один из тех самых, который она предлагала украсть из замка Димитреску, когда они там бродили в самом начале этого адского «приключения». Она прижала его к груди с улыбкой на губах, и отчего-то ей стало даже как-то легче на душе. — Над чем ты смеешься? — спросил Крис, подойдя ближе, и подняв брови, он замер перед ней, сложив руки на груди. Но Елена только покачала головой, бережно завернув дар своего компаньона в хождениях по мукам обратно в перепачканный платок, и спрятала его в карман. — Неважно, — с едва заметно улыбкой сказала она, погладив рожок через ткань и куртку. — Считай, что это истерический смех. Редфилд фыркнул, но не стал заострять внимание на этом вопросе, а потом опустил руки, и присел рядом с ней. — Ну и куда теперь? Обратно в Америку? В Мистик Фоллс? — спросил он, повернув в ее сторону голову. — Нет, — решительно ответила Елена. — Не в Мистик Фоллс, уж точно. Там меня больше ничего не ждет. Сейчас меня больше волнуют девочки, и… — она знала, что это глупо, но не могла ни спросить. — Ты можешь мне помочь с Розой? Я обещала Итану, что буду о ней заботится, но… Мне восемнадцать, и я сама родила буквально день назад. Мне никакая опека ее не отдаст. Боже… Я даже свою дочь еще не зарегистрировала, так что ее по-сути и не существует. Не говоря уже о том, что я, как бы, числюсь в списках, пропавших без вести. Мужчина кивнул, соглашаясь с ее словами, и впечатлено поднял бровь. — Ты и впрямь намерена ее воспитывать? — скептично спросил Крис. Елена холодно фыркнула, и смерила его презрительным взглядом. — А ты думал я так, бросила слова на ветер? — оскорбленно спросила она, и покрепче прижала к себе Розу. — Прости, если разочаровываю, но это не так. Крис сцепил руки перед собой, и несколько минут о чем-то думал, а потом вздохнул, и наклонился к ней. — Елена, — серьезно начал он тихим голосом. — Я хочу, чтобы ты знала, что Роза… Она не совсем обычная девочка. Ее родители, после того инцидента три года назад, о котором я тебе уже говорил, были… Они не остались теми, кем были до того. Плесень оставила свой след в их ДНК. И дитя у них родилось с особыми талантами, если это можно так назвать. Девушка настороженно замерла, и прищурилась. Ей тон голоса Редфилда не понравился. Как и то, что он явно намекает, что ребенка ей не отдадут, и уже зная, что он часть группы, борющейся с биотеррором, Елену вдруг посетила мысль, что Розу хотят забрать, чтобы запереть в лаборатории, или того хуже, уничтожить. Рефлекторно ее руки крепче сжались вокруг девочки, укрытой отцовской курткой, а она сама подвинулась ближе к переноске со своей дочерью. Ее сердце забилось чуть быстрее от внезапного осознания, что она, по сути, в ловушке в этом вертолете, и бежать ей некуда. «Черт!.. А я-то думала, это мой билет в цивилизацию. Но вместо этого, я, кажется, угодила в очередную ловушку. Черт», — нервно подумала Елена, в чьих ушах вновь стал нарастать гул, и, на миг ей даже показалось, что она смогла услышать и почувствовать каждую деталь вертолета, который, возможно, нес ее к смерти, ибо в таких вещах явно не оставляют свидетелей. — Эй, расслабься, Елена, — миролюбиво сказал Крис вскинув руки в воздух. — Я тебе не враг. — Да ладно? — скептически сказала Елена и подняла бровь. — Как докажешь? Сам ведь говорил, что борешься с биологическим оружием. И сам же только что сказал, что Роза не совсем человек… — И я хочу, чтобы ты была готова к этому по мере того, как она станет старше, — выразительно сказал Крис, а потом немного раздраженно, поняв, что она совсем не расслабилась, и все так же настороженно сверлила его взглядом, добавил: — Слушай. Не ты одна чувствуешь вину и имеешь должок перед Итаном, ладно? Я привык держать слово, и я обещал ему, что позабочусь о тебе, Розе, и твоей дочери, — тут он нахмурился, и спросил: — Кстати… Как ее зовут? Елена моргнула, удивившись столь резкой смене темы, и невольно повернула голову в сторону переноски. Ее кроха уже не спала. Она лежала среди одеял, и высунув ручки, пыталась поймать лучик света, который как раз падал на нее из небольшого круглого иллюминатора. Пушок на ее голове поблескивал золотом, и девочка была как один из тех маленьких херувимчиков на настенной живописи в церквях. Возможно так ей и стоит ее назвать? Энджел? Ее маленький ангелочек. Но перед ее глазами тут же всплыла кукла Донны Беневиенто, и она отбросила эту идею. Елене не хотелось, чтобы имя ее дочери ассоциировалась хоть с кем-то из этой проклятой деревни, тем более с жуткой куклой, хотя и понимала, что глупо винить имя. Ведь мало ли, как и кого зовут? Но тем не менее оно не подойдет, как и имя ее матери. А еще Кассандра, Дэниела, Бела, Клаудия, Донна и Луиза. Тогда Нина? Эйприл? Шейла? Эстер? Нет. Последнее у нее вообще вызвало странное отторжение и опаску. Странно. Ведь она никого с таким именем не знает. Ну да, ладно. Что там дальше. Фейт? Эмили? Хейли? Джой? Грейс? Гвен? Все не то. Дженна или Стефани? Определенно, нет. Ребекка? Ммм, так же нет. Может как-то проще? Вроде Джейн или Энн? Мэри? Кристина? Элизабет? Маргарет? Эмма? Сара? Кэ… Нет, точно не Кэтрин, Кейт, Кейти, Кейтлин или что-то хоть отдаленно похожее на имя ее далекой прапрабабки, или начиналось на К. Проклятие! И почему она не может придумать одно простое имя для собственной дочери?.. Вопрос был уже избитым, конечно. Елена с того момента, как поняла, что беременна, думала об этом. Но почти девять месяцев в ее голове доминировала мысль назвать дочь Мирандой! А теперь? Теперь оно опорочено этой безумной жрицой какого-то супергрибка! Даже… Тут в ее голове промелькнуло воспоминание о том, как она еще лет в шестнадцать читала пьесу норвежского драматурга Ибсена «Пер Гюнт», и там была девушка, чье имя сейчас ей показалось именно тем, что она искала, и, к тому же, оно, если она не ошибалась, означало «солнца луч», коим для нее и была ее девочка. Сольвейг. Сола для краткости. Ее солнышко. Или Вега. «Да, это оно», — поняла Елена, когда несколько раз про себя произнесла это имя относя его к дочери, и поняла, что оно идеально звучит. Будто существовало именно для ее девочки. К тому же, это заодно может служить своеобразным напоминанием ее скандинавского происхождения. Ну или норвежского. Элайджа не уточнял откуда именно они пришли в Америку. — Сольвейг, — наконец ответила она, и улыбнувшись, коснулась рукой, которой не придерживала Розу, щеки балующейся дочери. — Или Сола. Крис поднял бровь. — Необычное имя, — тактично сказал он. — В честь кого-то? Это же кажется имя из легенды… — Да, из пьесы, если быть точным. О верной деве, что жениха сорок лет прождала, пока он счастье на стороне искал. Хотя я надеюсь, что моей дочери суженого столько ждать не придется. К тому же, это вроде как дань ее корням, — сказала Елена, зная, что мужчина ничего не поймет, и, с мрачным весельем, видя непонимание на его лице, пояснила: — Ее отец викинг. — Из Норвегии парень твой, да? Хмм, — протянул Редфилд, не осознавая, что девушка имела ввиду фактического викинга. — Кстати об этом… Не хочешь позвонить ему? Думаю, он будет рад узнать, что его девушка и ребенок живы… — У меня нет парня, — коротко ответила Елена и свела брови на переносице. — Только брат остался и все. Но номер Джера я не знаю, как и где сейчас вообще, — а потом она повернула голову, и прищурившись, добавила: — И не заговаривай мне зубы. Что там с «должком»? Что ты под этим имел ввиду? Мужчина весело фыркнул и покачал головой. — А ты цепкая. Палец в рот не клади, уж точно, — с усмешкой сказал он, а потом серьезно добавил: — Я помогу тебя оставить Розу себе, но… — Крис оглянулся на пакет для трупов в другом конце транспорта, который Елена сначала даже не заметила, и совсем тихо произнес: — Я предупреждаю. Тебя могут не оставить в покое, не оставят Розу, и будет лучше, если вы будете под наблюдением моего отделения, чем других членов BSAA*. Нет, я постараюсь скрыть результаты анализов образцов крови Розы, но все же. Будет лучше, если я буду за вами приглядывать, чтобы остальные отделения не узнали про нее. Или о тебе. Он сжал ее колено, и мгновение помолчав, будто собираясь с мыслями, клятвенно пообещал: — Я обещал Итану вас защитить, и я это сделаю. После чего встал, и вновь отошел к своим подчиненным, оставляя девушку наедине со своими мыслями, которые были далеко не радужными. Она ему не верила. Елена проводила его взглядом и поджала губы, все еще ярко помня, как один с виду благородный вампир ей подобное уже обещал: и спасти и уберечь, но слово не сдержал, хотя и промолчала, начиная осознавать, что возращение в большой мир сулит еще больше проблем, чем было до того, как она попала в деревню, и никто, кроме Криса, сейчас, ей помочь не сможет. Но… Она взглянула на Розу, на Солу, и поняла, что будет кусать и царапаться, но девочек не отдаст. Ни за что. Посему придется слушать Редфилда. Хотя пока, она не найдет какой-то иной выход из ситуации. В крайнем случае, до того момента, пока не придумает как сбежать. Как можно дальше, может даже в страну Третьего мира. Это все же лучше, чем быть вечно под колпаком каких-то мутных организаций. Но сначала ей нужно обрести законные права на Розу, и на собственную дочь, соответственно, ибо пока они все, даже она сама, раз теперь числилась в базе пропавших, были подвешены в воздухе, и не имели ничего. Ни прав, ни имен, ни дома. — Черт!.. — тихо выдохнула Елена, чья голова грозилась взорваться от всех этих бесконечных дум, и откинулась на спинку кресла, надеясь поймать хоть пару минут отдыха перед тем, как вновь кинуться в бой.