***
Джейсон открыл глаза и первое, на что упал его взгляд - был ослепительно яркий свет лампы. Прямо над головой... Он поморщился. Тело ломило от боли. Особенно спину и ноги - очаги его мучений, по которым удары ломом наносились чаще всего. Чудом, как по голове они почти не попадали, ведь он довольно много времени провел на животе в том проклятом месте. Но... Почему он жив? Джейсон попытался припомнить последнее, что он увидел, прежде чем отключиться. Он помнил, как отчаянно полз к двери, слабо перебирая руками и коленями по грязному бетонному полу. Потом этот механический звук... Как обратный отсчет, прямо за его спиной. Он помнил, как обернулся на звук и увидел перед собой табло с таймером, последние цифры до взрыва уже отобразились на нем... И он понял, что погиб за минуту до того, как это случилось. Выбраться не вышло. Но, получается... Не погиб? Он попытался сесть, резко подавшись вперед, куда-то туда, в свет лампы... И почувствовал тугие браслеты на руках и ногах, на шее. Звякнули цепи. Привязан? Он попытался сфокусироваться взглядом, ориентируясь на звук, но раньше, чем успел это сделать, цепи с силой потянули его назад, переводя его тело обратно в горизонтальное положение, больно прижимая к холодному столу. - Тц, слишком рано! Полежал бы еще немного - больше бы времени пробыл в комфорте. А так... Сейчас начнешь портить нам все веселье! - знакомый, ненавистный голос. Джейсон снова дернулся, пытаясь вырваться из державших его цепей. Но они теперь сжимали его мертвой хваткой. - Говорю же, начнешь... Новая попытка. Все равно на цепи, как бы сильно не сжимали, он не будет лежать, смиренно ожидая продолжения пыток. Он не знал, что случилось после взрыва, как много прошло времени и что Джокер планирует сейчас, но это было бы худшим решением - ожидать, пока он ему это продемонстрирует. Так что Джейсон боролся. Боролся из последних сил, не смотря на то, что оковы болезненно выворачивали его руки, душил, ощутимо отбирая необходимый ему кислород, вступая в неравную схватку с силами, что еле теплились в юноше. Даже когда он ощутил, что в глазах темнеет от недостатка воздуха, он не перестал биться на странном столе, к которому был привязан. Зато вот Джокеру это поведение брюнета было сейчас неудобно максимально... Да и если он потеряет сознание от этого своего бессмысленного трепыхания - Джокер рад не будет. Он достаточно долго ждал, пока мальчик проснется, чтобы сейчас дать ему так легко все разрушить. Холодные руки клоуна вдруг оказались совсем рядом с Тоддом и резко вцепились ему в шею, фиксируя ее на минуту в одном положении. Лишь минута оцепенения - больше Джейсон клоуну не уступил. Но и ее было достаточно, чтобы ловкие пальцы мужчины вогнали в вену на шее иголку и одним движение ввели содержимое шприца в кровь. Тот выгнулся, в очередной раз натягивая цепи. Укол был очень болезненным. Что это такое?!... Ответ долго ждать себя не заставил. И без того бешенный пульс Джейсона в миг стал сильнее и энергия, распирающая тело Тодда, придавила его к столу. Адреналин... Небольшое количество делает тебя неуязвимыми. А передозировка грозит тем, что ты лежишь ничком и задыхаешься от того, что тебе больно все. Лежать. Дышать. Двигаться. И все с мучительной дрожью происходит, мышцы непрерывно сокращаются и тело бьется в микро-конвульсиях просто от того, что существует. Головная боль, похолодание конечностей. Да, кое-что в передозировках Джейсон знал. Надо... Дышать. Медленно, стараясь замедлить стук сердца. Потому что если он не будет этого делать, оно продолжит разгоняться, и тогда... - Вот так, - довольный голос над головой. - Замедляйся, Джейсон, если не хочешь, чтобы твое сердце вновь остановилось и ты не отправился туда, откуда я тебя вытащил. Еще раз бороться за твою душу со смертью будет утомительно. Что? Джейсон попытался сфокусировать взгляд, снова выбирая нужную сторону по звуку голоса. Что значит, «вновь бороться за его душу со смертью»? Стол, к которому был привязан Джейсон, вдруг выехал из круга света и в глаза Тодду ударила кромешная тьма. Слишком резкая смена, от которой глаза не смогли легко оправиться. Но он все еще смотрел в ту сторону, где, как он полагал, было это зеленоволосое чудовище. - Что такое, мальчик? - ухмыльнулся голос. - Не смотри так. Понимаю, ты, наверное, уже успел там найти друзей... Не знаю, покойную мамочку с папочкой, хомячка или шавку, любого другого любимца, что был у тебя в далеком детстве. А может, еще с кем-нибудь познакомился... Но, видишь ли, они тебя подождут. Мне пока что расхотелось тебя туда отпускать. Так что, как представился, так, надеюсь, и попрощаться успел. Без этого уходить крайне невежливо. Глаза Джейсона наконец смогли привыкнуть к темноте и он смог рассмотреть над собой клоуна. Излишне сосредоточенного, что пугало значительно больше, чем когда он выглядел веселым и легкомысленным. Потому что очевиднее говорило о том, что он придерживается какого-то без сомнения отвратительного плана. Джейсон бегло осмотрел полумрак помещения... Какой-то подвал. Капельницы, врачебные халаты, кушетки. Какой-то больничный склад? Все ветхое, пыльное... По-видимому давно заброшенное. Это по сторонам... А вот куда его везет на этом чертовом столе Джокер? Насвистывает что-то себе под нос, довольный... Снова пытки? Снова лом между ребер, лопаток, в район коленного сустава? Он дернулся и снова сердце его понеслось в бешеном такте, перехватило дыхание. Черт, дышать... Он не подохнет как побитая собака от передоза. И от рук этого уродского клоуна не подохнет. Только не с его жизнью, детством и юностью, каждый этап которых давался ему мучительно тяжело и больно. Он выдержит, чтобы ему не подготовил этот псих. Продержится... Бэтмен! Джейсон почти решил было, что тот опоздал за ним. Но Тодд жив. И Брюс... Он его не бросит. Тем более, в Готэме ведь не так много заброшенных больниц. Их скоро найдут. И все кончится. А пока... Дышать. Надо дышать глубоко и медленно, пока не «отпустит» и в груди не исчезнет это сдавливающее ощущение тисков... Из собственных ребер, для собственных легких и сердца. Каталка замерла, и комната вокруг Джейсона наконец остановилась, давая возможность лучше ее осмотреть. Все предметы - больничная утварь, мебель, шкафы с медикаментами и штабелями стоящие больничные койки - сдвинуты к стенам, освободив круглое пространство в центре подвала. Сраная сцена... И кресло в центре. Огромное и роскошное, как в лучшем театре. Совсем не к месту в этом грязном и бедном месте. И такой же несуразный резной столик, рядом с этим креслом... С ведром, из которого торчат горлышки трех бутылок какого-то явно дорогого вина. Изящный бокал рядом с этим «угощением». Джокер явно подготовил себе царское место для наблюдения. Наблюдения? Значит, бить он в этот раз не будет? Что же он придумал вместо этого? Джейсон почувствовал, как резко с него спали цепи и как за руки его вдруг с немыслимой силой сдернули со стола и перевели в вертикальное положение. Ногами Джейсон больно ударился об пол, а сразу следом ощутил, как туго затягиваются на запястьях жесткие широкие ремни. Ноги волнами подавали сигналы боли и не слушались... Но голова-то была свободна, как и шея. Джейсон резко поддался ею вперед, когда на мгновение смог сфокусироваться взглядом на фигуре, что была увлечена привязыванием его к какой-то новой конструкции... И лбом угодил как раз в нос Джокеру. Тот зашипел от боли, из его носа сразу пошла кровь. - Плохой мальчик, - рыкнул мужчина и Джейсон почувствовал, как в бедро ему проникло «перо». Теперь шипеть от боли пришлось ему. А следом и застонать от нее же, когда в бок уперлось что-то холодное и по телу резко прошелся электрический разряд. Раз. И еще раз, уже намного сильнее. - Хороша благодарность за такие условия! Никого в этом мире еще не пытали так красиво, как тебя, Джейсон! Должно же быть хоть какое-то понятие о хороших манерах! - Еще один разряд электрошокером, снова сильнее предыдущего. А затем и нож покинул бедро, отчего стало только хуже. Горячая и липкая кровь потекла по ноге, а сама она задергалась, причиняя импульсивным движением еще больше боли своему хозяину. На шее же затянулся ремень... Как широкий ошейник или «корсет» для сломанной шеи. Только вот очень туго, затрудняя дыхание и уж конечно пресекая всякие попытки еще раз врезать головой клоуну по морде. Кровь из ноги тем временем продолжала литься, не останавливаясь. Джокер явно со знанием дела пырнул юношу. Слабость от ноги расходилась по всему телу, вытягивая остатки сил... А ловкие руки Готэмского кошмара туго затягивали ремни на груди Джейсона, намерено сдавливая его тело сильнее, чем было бы безопасно для длительного времяпровождения в них. Ремни затягивались на плечах и чуть выше локтей. И еще на запястьях... К моменту, когда Джокер закончил с верхней частью Джейсона, тот уже почти не чувствовал своих рук, словно бы их у него и вовсе отняли. И ногу… переставал окончательно В некоторых местах у него явно были раздроблены кости. И ремни как специально находились к ним совсем близко. Только на этом моменте Джокер соизволил отлучиться к соседнему шкафу у стены и вернуться к Джейсону с аптечкой, останавливая кровь в раненной ноге и сильно затягивая ее как жгутом, чтобы больше она Тодда так не беспокоила. Извращенная забота от психа... Следующий ремень затянулся на талии, и Джокер даже присвистнул, явно оценивая, насколько тонкая она может быть при таком воздействии. Учитывая, что клоун и сам явно под костюмом носил мужской корсет, подчеркивая свою талию, у него явно к такого рода вещам были слабости. Джейсон скривился. Боже, как... Мерзко. Джокер в отместку за это выражение лица на его искренне проявление симпатии, резко и грубо затянул ремни на бедрах Тодда. Джейсон подавил в груди вой. Больно... Ремни впивались в кожу без намека на жалость, и он отчетливо ощущал, как лопаются сосуды на коже от такого воздействия. Да и находящаяся неподалеку рана, которая только успокоилась, явно опять начала кровоточить. Хотя бы... Сердце почти успокоилось, хоть что-то хорошее на фоне всего происходящего. Джокер же склонился к ногам Джейсона и затянул его стопы ремнями. Самое неприятное... Босыми ногами Джейсон находился на шершавом и ржавом холодном металле - и теперь он впивался в кожу с такой силой, что явно оставлял раны. Это доходило до сознания Джейсона даже сквозь слабость в ногах. Если он не сдохнет от того, что творит клоун, то с его удачей - его наверняка догонит какой-нибудь столбняк. Он прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Нет. Все... Будет в порядке. Бэтмен. Ему поможет раньше, чем он умрет. А если... Если даже нет - он сотрет за него этого клоуна в порошок. Джокер затянул последние ремни на коленях юноши и отошел, довольно осматривая свою работу. Джейсон... Был как мученик с фрески художника. Руки раскрыты, чуть опущены вниз. Голова зафиксирована прямо... А тело дышит болью. Хотя ему еще столько предстоит пережить! - Красавец... Лучшее мое творение, - довольно произнес Джокер. - Последний штрих! Я обязан показать тебе, насколько ты сейчас нарядный! Джокер вдруг отошел в темный угол подвала и выкатил к Джейсону прямоугольное зеркало в полный рост. Тодд прошелся по своему отражению измученным взглядом, с удивлением обнаруживая, что где-то на его теле среди лохмотьев одежды и тугих ремней, были наложены бинты и бондажи, которых он даже не почувствовал. А ведь... Они существенно облегчали положение тех мест, на которых были. Рассматривая себя, Джейсон вдруг отвлекся на два странных предмета позади себя в темноте. Явно не антураж, они слишком близко к нему стояли. Что-то... Похожее на капельницы. С какой-то ядовито-зеленой жидкостью, которая даже в такой темноте, как здесь, была заметна. Джокер ухмыльнулся. - О... Джейсон, ты заметил свои новые «крылышки»? Всю интригу испортил своей наблюдательностью! Ну ладно, тогда в темноте больше нет смысла... Я добавлю света, - он зашел Джейсону за спину и включил гирлянду. Темно-фиолетовая... Она сразу окончательно погрузила предметы у стены в еще более глубокую тень, делая их совсем незаметным антуражем подвала, а все ключевые предметы подсветила: кресло ловило на себя лиловый отблеск, бокал и вино мистически блестели фиолетовым отливом, а в зеркале Джейсон увидел свой образ в арке этого жуткого света, как в ореоле... А подошедший к нему сзади Джокер был сейчас темной пугающей тенью. Улыбку его различить было сложно, а вот глаза в таком свете горели пугающим безумием. Через зеркало Джейсон увидел, как тонкие паучьи руки Джокера вытягивают трубки капельниц словно шелковые нити и тянут их к его, Джейсона, рукам. Он попытался дернуться, пытаясь вырваться... И все ремни разом набросились на него, как голодные пираньи, впиваясь в кожу с такой силой, что, казалось, чуть не рвали ее. Он замер. А через секунду в его правую руку вошла толстая и острая игла. В левую руку вошла другая игла через секунду. - Джейсон, Джейсон, Джейсон! Это будет такое наслаждение… Безумное, - прошептал Джокер почти пьяным голосом прямо на ухо парню. - Я подарю тебе эти «крылья», и они освободят тебя от оков разума. Ты сможешь полететь... И безумие сделает тебя легче пушинки, - Джокер расхохотался. - Но сначала тебе придется пройти испытание болью. Крылья ведь не появляются просто так, а? Им нужно вырасти... А растут они больно, разрывая кожу на спине, пробивая себе путь к свободе! - Джокер взмахнул руками, будто взрыв демонстрировал в воздухе. - Какой волнительный и интимный момент! Я буду рад разделить его с тобой. - Отпусти меня, - сказал Джейсон тихо. - Пока у тебя еще есть такая... Возможность. - Что? - расхохотался зеленоглазый. - Пока у меня есть что?!... Мальчик, ты, должно быть, сильно ударился головой. Причем сам, потому что я тебе по ней не бил! Ты вообще осознаешь свое положение? Ты труп! А я готов подарить тебе крылья! И подарю, в отличие от тех, кто тебе это лишь обещал. Джейсон с непониманием смотрел на Джокера. Что он несет? - Боже, Джейсон, ты же умный мальчик! Но сейчас совершенно ленишься соображать... Наверное, я зря дал тебе проспать так долго. Хорошо... Не хочешь думать - тогда смотри, - Джокер обошел юношу, приближаясь к Джейсону совсем близко и вытащил из внутреннего кармана своего пиджака стопку фотографий. - Специально на такой случай я подготовил небольшую презентацию. Итак... Первый слайд, - он продемонстрировал фотографию взрыва склада. - Бух! бах! Ба-бах! Красивый фейверк в честь смерти юного Робина. Мило... Но не впечатляет. Вот следующая нравится мне значительно больше, - Джокер вытащил другую фотографию, перекрывая ею первую. Бэтмен, а у него на руках... Джейсон распахнул глаза, не веря в происходящее. Но ведь... Он видел. Отчетливо видел собственно тело на руках у Бэтмена. - Ууууу, грустная мышка тащит к себе домой мальчика. Думаешь, кроху ждет теплая постель и стакан горячего молока на ночь? Как бы не так... Но Бетси все же сделал ребенку подарок. Ты только посмотри, какая теперь у него чудесная спальня! - следующая фотография. От нее сердце Джейсона стукнуло... И пропустило удар. Если не несколько. Могила с надгробным камнем. «Джейсон Тодд». - Самое любимое! А дальше лишь всякая скучная ерунда! - фыркнул Джокер, быстро показывая фотографии Джейсону и отправляя их в воздух, позволяя им хаотично падать на пол. Похороны, похороны, похороны... Траурные зонты и лица. Скорбящий Брюс Уэйн у могилы... Цветы рядом с надгробной плитой. - Такая банальщина! Представляешь, на твоих похоронах даже был дождь! Неправда ли, это самое избитое и скучное клише на свете? Я бы сделал его хотя бы кислотным, уже немного оригинальнее... Но мы отвлеклись от главного. Ты труп, Джейсон! Как тебе? В этом состоянии ты живешь уже как неделю, - клоун расхохотался и выбросив оставшиеся фото на пол, направился к зеркалу, мыча себе под нос похоронную песенку, пока крепил на стекло самые красивые на его взгляд фото. Вся процедура доставляла ему крайне сильное удовольствие, даже веселила. Итак… Взрыв, Бэтси с ребенком на руках и надгробная плита на кладбище. Джейсон оцепенел. Его взгляд бегал от одного фото к другому, иногда падал на те фото, что лежали рассыпанными в его ногах. Он... Осознавал произошедшее. И надежда внутри него медленно рассыпалась не кусочки. Среди «скучных» фотографий он начал наталкиваться на... Обычные фото. На рутину Бэтмена или Брюса Уэйна. Он... Жил дальше. Просто жил дальше, иногда принося цветы на могилу своего «Робина»! Он не рвал, не метал, не искал Джокера, готовый из-под земли достать его и уничтожить за то, что он отнял у него Джейсона... И это не укладывалось в голове. Ведь он бы поступил именно так, если бы что-то подобное случилось с Бэтменом. Особенно, если это был бы обман... Умелый, но обман. Нет. Брюс просто похоронил его... Похоронил его заживо. И теперь Джейсон отчетливо понимал, что все это время, он напрасно ждет помощи, которую не получит. Ведь единственный, кто мог спасти его, кто мог быть воплощением надежды юноши - поставил ему при жизни надгробный камень. И жил... Дальше. Джокер отошел от зеркала, довольно рассматривая коллаж из фотографий, а затем, опустился в кресло рядом, беря в руки бутылку вина и откупоривая ее, чтобы наполнить свой бокал. - Ты для него умер, Джейсон. Тебя больше нет. И ему нет никакого дела до того, что с тобой будет происходить сейчас... - Джокер налил вино себе в бокал и потянул из него воздух, наслаждаясь сладким ароматом напитка. - Какой чудесный сорт! Таким не грех отметить твою кончину... - он сделал глоток и улыбнулся, заглядывая в зеленые глаза своего пленника с пугающим Тодда азартом и удовольствием. - Теперь ты существуешь только для меня, Джейсон. Забавно, да? Словно тебя и не было никогда. Словно ты лишь моя личная галлюцинация! Которая, впрочем, болеть будет вполне по-настоящему. Раз уж твой «папочка» уступил свое место, я охотно займу его вместо него. Нам с тобой будет весело... Мы будем учиться летать. И когда закончим... Ты будешь самым лучшим и самым послушным мальчиком на свете, - Джокер помахал чем-то в своей руке перед юношей и Джейсон понял лишь, что это какой-то пульт с обилием непонятных кнопок. И только сейчас брюнет почувствовал, что начинает бояться по-настоящему. Страх зарождался у него в груди, коварно распространяясь по телу и поднимаясь к горлу, хватая его своей тяжелой хваткой. Джейсону хотелось кричать. Он... Чувствовал, предупреждал уже мысленно ту боль, что ждет его. Но он даже не мог себе представить силу ожидавших его мучений. - Сначала нажимаем здесь, - деловито сказал Джокер, играя комбинацию на кнопках пульта. - Ведь будет немного трясти... - Джейсон почувствовал, как ремни затянулись на нем сильнее. Сначала на ногах и бедрах, следом на груди... Так сильно, что в груди начало колоть. Он прикрыл глаза и сжал зубы. Не кричать... Не кричать, как бы больно не было. Не кричать. Он не доставит клоуну такого удовольствия, не предстанет перед ним сломанной, пульсирующей от боли игрушкой. Он не будет кричать. Следующий ремень сильнее затянулся на шее, окончательно его обездвижив и сдавив дыхание, так что теперь оно было едва слышным. А затем и на руках затянулся каждый отдельный ремешок. Джейсон чувствовал себя распятым и размазанным по этой конструкции, но еще держался. Всего лишь ремни. Не ножи и не пули, даже не тяжелые удары лома по ребрам. Ремни - это такая ерунда по сравнению со всем, что он уже пережил. Ерунда... - А теперь гвоздь программы! Сначала - проба пера. Я нажму кнопку и ты почувствуешь мое прикосновение в каждой клеточке своего тела... И лишь когда я нажму ее снова - ты сможешь наконец избавиться от этих ощущений. Внимание! Ловкость рук и никакого... - оглушительно громкий крик оборвал речь клоуна и Джейсон даже сначала не понял, откуда он. Все, что он успел понять и почувствовать - была раскаленная лава, что потекла по венам вместо крови. Он разносилась по телу от рук на бешеной скорость и каждую частичку, каждую клеточку заражал огнем. Он почувствовал все свое тело, все, что спустя столько времени чувствовать перестал и явно испытывал от этого некоторое облегчение - теперь же боль накатила со всех сторон. Руки, ноги, грудь, голова. Кожа, вены, мышцы... Органы. Он весь горел. Ему казалось, что его подожгли и пламя безжалостно поедает его, начиная с кончиков пальцев. Но ужасная правда заключалась в том, что огонь пожирал его изнутри, выжигая каждую клеточку, наполняя ее болью и у этой боли срок жизни не заканчивался. Ее сердце билось, не умолкая, и тем самым оно препятствовало Джейсону в том, чтобы привыкнуть к этим ощущениям, чтобы убежать от них, скрыться, представить, что их нет, что они ему только лишь кажутся. И когда он услышал крик, когда до его сознания дошел весь его нечеловеческий, а уже какой-то почти звериный ужас, ему даже показалось, что в комнате появился кто-то еще. Кто-то, кто кричал вот так. А через минуту... Через минуту Джейсон понял, что кричит он сам. Что это его голос так исказился от боли... Он почувствовал и то, что его трясет, что он рвется из ремней, содрогаясь в конвульсиях, отчего его оковы лишь сильнее впиваются в кожу, стремясь удержать изнемогающее от боли тело. И в моменте все кончилось. Тело разом покинула боль, а вместе с ней и последние силы. И Джейсон почувствовал, какое оно теперь тяжелое и чужое. Прекратился крик... Ему на смену пришло прерывистое и едва уловимое дыхание. Сердце в груди билось с такой силой, что казалось, будто оно хочет выпрыгнуть из нее и навсегда покинуть место, в котором больше не хочет находиться и поддерживать жизнь. Сердце испуганное до ужаса, до желания остановиться. Джейсон слабо поднял взгляд на кресло. Картинка расплывалась, он с трудом мог сфокусироваться на Джокере. Тот сидел с улыбкой на губах и бокалом вина. - А ты действительно потрясающе красивый мальчик, Джейсон. Особенно когда умираешь и рождаешься заново... - с задержкой долетели до Джейсона слова зеленоволосого. - Но нам еще далеко до конца. Полетели? - Джейсон как в замедленной съемке увидел, как клоун снова нажал на кнопку и сразу почувствовал знакомые ощущения в руках. В этот раз Джейсон даже успел перевести взгляд на зеркало и увидеть в нем, как по трубкам от его «крыльев» медленно ему в вены потекла зеленая жидкость. И... Снова огонь оказался внутри него. Джейсон закричал. Его голос теперь срывался на хрип. Взгляд мерк. Второй заход дался значительно болезненнее первого и длился он дольше. В какой-то миг Джейсон почувствовал, как его сознание соскальзывает в пропасть. Боже, да, просто отключиться сейчас будет для него настоящим счастьем. Благословением... - Куда?! - рыкнул голос над самым ухом. Злой, разочарованный голос клоуна и в следующий миг Джейсон открыл глаза, жадно ловя ртом воздух. Он задыхался. Сердце брало новые виражи, по венам с болью теперь текла сила и энергия, которой он не мог дать никакого выхода. Трясти его начало сильнее. А перед собой он увидел зеленоволосого с пустым шприцом в руках. Адреналин... Черт возьми, еще одна доза адреналина. Доза, которая забрала у него последнюю возможность покинуть эту ситуацию. Джейсон больше не мог отключиться. И думать не мог. Никак не мог отстраниться от своих страданий... Он застыл в этом мучительно долгом моменте и все, что было ему доступно - чувствовать. Постигать весь спектр мучительной боли каждую секунду. И стоило свыкнуться с тем, что это не закончится, как боль отступала. Джокер великодушно давал ему возможность отдохнуть и взамен просил совсем немного - послушать его. - Тебе нравится, Джейсон? - спросил зеленоволосый, снова отходя к своему столику за бокалом и за ножку поднимая его вверх. - Это самые яркие ощущения в твоей жизни, не так ли? Как приятно, что именно я их источник. - Джокер отпил вина. Джейсон смотрел на него уже почти пустым взглядом. Он бы попросил его добить себя, если бы это имело смысл. Но ведь Джокер смакует его страдания так же, как это вино из бокала. - Я уверен, тем не менее, что ты мечтаешь это закончить. Современные дети совсем не ценят усилий, что в них вкладываются... - Джокер неодобрительно покачал головой. - Но если ты действительно этого хочешь - тебе придется усвоить один урок. Запоминай, Джейсон. - зеленоглазый изящно опустился в кресло. - Я - твое спасение. Единственный, кто теперь имеет для тебя значение. Ты сделаешь все, что я скажу. Выполнишь все, что я прикажу тебе. Отречешься от всего, от чего я велю отречься. Ты будешь делать это и будешь сам желать этого. Станешь для меня кем угодно... Воскресшим Робином, сломанной марионеткой, моим верным мальчиком. И будешь одержим этим так же сильно, как и я. Джейсон не нашел в себе сил ответить и все же... В глазах его мелькнул огонек ярости и сопротивления. И Джокер расплылся в пьяной улыбке, как будто только этого строптивого огонька он и ждал. Вот и последняя частичка того, на чем еще держался Джейсон, вот она... Отлично. - Я дам тебе время все понять, мой дорогой Джейсон. Сколько угодно времени, - и длинный тонкий палец снова опустился на кнопку. Джейсона захлестнула новая волна огненной боли. Он уже даже не кричал и не срывался на хрип. Он просто стонал от боли... А пытка продолжалась. Он ждал, что настанет момент, когда Джокер снова захочет поговорить и он отключит подачу этих бесконечных страданий от его измученного тела. Но этот момент не наступал. Сколько... Сколько времени все это продолжалось? Секунды? Минуты или часы? Джейсону казалось, что проходят дни и недели. Годы... А мучения его не прекращаются. Джокер не сводил с мальчика взгляд. Он-то точно знал сколько уже прошло времени и он был по-настоящему восхищен Джейсоном. Стойкий... Никто не протягивал под прямым воздействием этого препарата более двух часов. Бэтмен в кумаре из этого гениального изобретения продержался три, прежде чем нашел выход. Но ведь дым из этого яда и сам яд в самом своем концентрированном состоянии - это разные вещи. А Джейсон уже шел на четвертый час. Так интересно... Но Джокеру хотелось большего. Он поднялся с места и подошел к юноше, нажимая на кнопку. Несколько минут он еще дал парню прийти в себя, чтобы тот хоть немного смог сосредоточиться на словах Джокера. Для игры это было важно. Мужчина смерил Джейсона ледяным взглядом. - Кажется, было ошибкой захотеть тебя спасти, - сказал он. Специально медленно, четко, чтобы до Джейсона точно дошел смысл его слов. - Ты меня утомил, Джейсон. Так что... Я оставлю тебя здесь, пока ты не умрешь от боли. А потом, - Джокер указал на зеркало, где все еще висели фото. - Отнесу твое тело вон к тому камню, где тебе и место. Прощай, Джейсон. Джокер поднял пульт на уровень глаз мальчишки и нажал на кнопку. Следом этот пульт упал на пол, как более не нужный, а Джокер спокойной походкой направился в сторону двери. Там, во мраке, где был выход, недоступный глазу пленника раздался скрип и глухой хлопок. Джейсон остался один в комнате, где с ним до самой смерти обещала быть лишь боль. Бесконечная боль... И камень с собственным именем на фото, прицепленном на стекло напротив. Впрочем, видел он это фото недолго. Спустя минуту, как Джокер покинул комнату, погасла и гирлянда. Тишина. Темнота. И боль. Именно в этот момент что-то внутри Джейсона сломалось окончательно. И он услышал, как раздался его собственный голос, эхом отразившись от стен - слабый, тихий. Хрупкий... По щекам юноши побежали влажные дорожки слез. Только теперь причиной их была не боль, а настоящее отчаяние, которое катком проехало по юноше, лишая его последних сил бороться. Ломая его глубоко лично, изнутри. - Вер..нись... Пож..ал..уйста... Вер..нись... - выдохнул он, как загнанный зверь. Он... Не хотел оставаться один. Не хотел снова быть брошенным в ситуации, с которой он не в силах справиться. Он надеялся, что это лишь уловка, что Джокер просто стоит за дверью и ждет, когда же он сдастся... И Джейсон был теперь готов. Готов! Забирай! Но тишину не нарушал скрип двери. И не было слышно шагов. Джокер не появился, чтобы забрать свой трофей. И Джейсон ясно понял, что умирает. Во второй раз... Но на этот раз в нем умирает и последняя надежда. И ее гибель наступает сейчас, он ощущает это... раньше, чем приход физической. А адское пламя в венах уже поглощает останки этой надежды. Последняя, худшая на свете надежда, но все же надежда... Была теперь в нем уничтожена. А внутри Джейсона, казалось, навсегда погас даже тот слабый, тусклый огонек, что еще оставался в нем до этого. А потом вдруг раздался тихий шорох у него за спиной. Холодные руки мягкими прикосновениями прошлись по его горячей коже, неожиданно принеся с собой сначала легкое, едва ощутимое облегчение из-за этой прохлады, а затем и... Забрали боль, вынимая иглы из рук. Джейсон не смог удержать слабого стона, когда капельницы вынули из его вен, причем... Так мягко. Почти заботливо. Холодные пальцы огладили кожу его рук, будто окончательно стирая даже слабые отголоски пламени из них и Джейсон почувствовал, что благодарен им. Эти руки... Его спасение. Его облегчение. Они - все что у него осталось, все что имеет значение. Его новая надежда и новый смысл, взамен старых, чьи осколки он еще ощущал внутри себя. Холодные пальцы мягко стянули ремни с его рук, освобождая их. А затем коснулись «ошейника», очень медленно растягивая и его, слегка царапая кожу шеи под тугим ремнем. Джейсон прикрыл глаза, не в силах отвлечься от этих ощущений. Ласка... Так остро ощущалась после многих часов боли, что сопротивляться ей было невозможно. - Джейсон, кто я для тебя теперь? - мягкий, вкрадчивый и глубокий голос, проникавший в голову, выворачивающий душу наизнанку. Бархатный шепот... Он таким никогда не был, этот голос. И это обезоруживало. Джейсон ответил на этот вопрос и сам опешил от своего ответа. - Все... - выдохнул он мучительно и слабо. Это... Действительно так. Кроме этого голоса, этих рук, больше нет ничего. Только они еще способны ему помочь. Только Джокер может теперь его спасти. И в своей голове он молил его скорее стянуть ремни с тела, забрать и эту боль. А если после этого Джокер его поманит - Джейсон пойдет за ним куда угодно. Поползет... Прочь от этой боли. В забвение. В безумие... Ласковые руки стянули ремень с шеи, по-хозяйски прошлись по телу до ремней на бедрах и талии, на ногах и стопах. Вскоре спали и они. А когда лишь ремень на груди отделял Джейсона от падения на пол, холодные руки придержали его, растягивая эту последнюю опору. И как только крепление перестало удерживать Джейсона, заботливые руки помогли опуститься на пол. Так странно... Тодд был уверен, что ему позволят рухнуть на пол, «поцеловав» холодный камень коленями или носом. Но Джокер... Позаботился о нем. Позади Джейсона снова загорелась гирлянда и он увидел, как Джокер обходит его, изящно ступая к креслу и зеркалу. Зеленоволосый открепил от стеклянной глади фото, выбросив их куда-то в темноту, а само зеркало развернул к креслу, следом устраиваясь в нем и открывая новую бутылку вина, чтобы наполнить бокал. Джейсон смотрел на него с явным непониманием, продолжая сидеть у конструкции, что принесла ему столько боли. А потом почувствовал, как снова жжет в венах. Джейсон опустил взгляд в пол и, чуть помедлив, прижал к нему руки внутренней стороной, прикрывая глаза. Джокер улыбнулся, рассматривая юношу. Ищет избавления, холода... Как же он мил. Но так ты это пламя не одолеешь, Джейсон. Зеленоволосый поднес бокал вина к губам, отпивая. - Может, лучше вина, Джейсон? - мягко спросил Джокер. - Оно сладкое, вкусное... И холодное. На последнем слове брюнет открыл глаза и резко поднял голову, устремляя отчаянный, жадный взгляд на Джокера. Мужчина ухмыльнулся и поманил юношу к себе рукой. - Иди ко мне, Джейсон. Иди же, - сказал Джокер, неприкрыто любуясь юношей. Красивый... А взгляд зеленых глаз безумный, сломанный. Почти что полностью принадлежит ему. Тело, разум... Джейсон все ему отдаст, клейма поставить будет негде. Джокер наблюдал, как брюнет попытался встать. На колени, потом на ноги... Его шатало. Тело не слушалось, но он стремился к Джокеру. Он полз, падая, приподнимаясь и снова отчаянно устремляясь к заветному креслу. Снова падал, прижимаясь к земле грудью, не в силах ее оторвать от пола и полз уже так. Этот путь в пару метров Джейсону показался таким же тяжелым и бесконечным, как все круги ада, по которым он прошелся в болезненных пытках до этого. Но Джейсон все равно преодолел его... И когда оказался рядом с острыми носами изящных туфель клоуна, уже родные ему холодные руки потянулись к его телу и аккуратно подняли, удобно усаживая юношу на пол меж колен Джокера, позволив боком опереться на кресло зеленоволосого, и даже уложить тяжелую голову на бедро Джокеру. Это был... Такой долгожданный отдых. Джейсон снова, впервые за долгое время, чувствовал телом хоть что-то кроме боли и жесткости ремней или твердости поверхности за спиной. Сейчас, наконец, ему было легче. Холодная ладонь Джокера коснулась его щеки, поглаживая по ней, даря свою прохладу виску. Джейсон прикрыл глаза, весь обратившись в эти ощущения, прислушиваясь к ним. Вскоре он почувствовал у себя в волосах холодные пальцы, нежно перебирающие пряди. Они дарили покой... А в местах, где они касались кожи - избавляли от остаточной боли и слабых языков пламени. Джейсон растворялся в этих приятных ощущениях ровно так же, как до этого плавился от боли - всем телом и душой. А затем губ его коснулось прохладное стекло бокала и он приоткрыл глаза, всматриваясь в лицо Джокера, что склонилось над ним так неправильно близко... Его глаза были прямо перед Джейсоном и он видел в них... Такое выражение, с которым никто и никогда не смотрел на него. - Пей, мой милый мальчик. Только не жадничай. Больше пары глотков - и сразу захмелеешь, - улыбнулся Джокер. Да ведь, с той концентрацией химии, что сейчас еще была в крови Джейсона и бокала вина хватит, чтобы алкоголь ударил в голову, отнимая даже те слабые отголоски сознания, что у юноши еще оставались. Джокер аккуратно наклонил бокал, придерживая голову Джейсона, позволяя сладкому напитку коснуться сухих губ юноши... И тот с готовностью приоткрыл их, давая возможность напитку попасть в рот. В горле так давно не было и капли влаги... Оттого вино показалось Джейсону еще вкуснее, чем было на самом деле. Он сделал глоток. Еще один... И не смог отстраниться, жадно вцепившись слабыми руками в ладонь Джокера, что держала бокал и дарила ему этот напиток. Он пил... Жадно, принимая почти моментальное опьянение от одного этого бокала со страстью и благодарностью, на которые сейчас вообще был способен. А когда бокал опустел, Джокер отнял его от губ юноши, аккуратно продолжая поддерживать его голову. Сейчас было наиболее очевидно, что если он отпустит ее, то она просто бессильно упадет зеленоволосому на колено. А Джокер сейчас не хотел никакой резкости - очень редкое его настроение. Но Джейсону это шло только на пользу. Джокер отставил бокал и аккуратно уложил голову юноши себе на колено, неожиданно сталкиваясь с глазами Джейсона взглядом... И с интересом обнаруживая в этих глазах слабое подобие вины, или, скорее, какой-то отдаленный аналог этого ощущения. Он расплылся в довольной улыбке, чуть не смеясь. Надо же! Джейсон ослушался и теперь не хочет быть наказан. Какой чудесный мальчик... - Ты такой милый, - сказал Джокер, убирая с лица Джейсона упавшую на него прядь волос. Он снова потянулся к бутылке вина, наполняя бокал заново. Какой смысл ему наказывать юношу за такую «провинность»? Это Джейсон, скорее, должен желать сохранить в себе хоть какие-то остатки трезвого разума. Только ему одному может быть сейчас важно не опьянеть. Потому что Джокеру одинаково приятен любой вариант. Впрочем, свое очарование в таком Джейсоне он определенно находил. Так что... - Может, хочешь еще вина? - улыбнулся Джокер, беря бокал и поднося к своим губам. Нарочно делая жадный глоток и внимательно глядя на Джейсона. Тот смотрел на него не отводя взгляд, невольно приоткрыв губы... Хочет. Больше, чем когда-либо он сейчас хочет вина. Клоун ухмыльнулся и еще немного отпил из бокала, смакуя напиток, гоняя его во рту и ощущая, как раскрывается вкус на языке. Джейсон нервно сглотнул, наблюдая за всем этим. - Хорошо, - улыбнулся Джокер задумчиво и, сделав еще глоток, наклонился к юноше, касаясь его губ своими. Даже заставлять не пришлось открывать их... Джейсон сам распахнул губы, принимая через этот странный поцелуй желанный глоток вина. А проглотив напиток, он неожиданно умело ответил Джокеру, углубляя поцелуй. Казалось, на каком-то автопилоте, вдруг столкнувшись с чем-то знакомым и поддавшись желанию сделать так, как всегда делал в таких ситуациях. Но Джокер почувствовал в этом поцелуе и нечто большее, направленное именно к нему от этого уставшего, опьяненного мальчика. И на губах Джокера в этом поцелуе появилась особенная ухмылка. О, Джейсон, Джейсон, Джейсон... Кажется, ты совсем пропал. Джокер аккуратно отстранился и еще немного вина налил в бокал. Так, сейчас нужно кое-что проверить. Он протянул бокал к Джейсону и настойчиво вложил его в ладони парня, отстраняясь. Посмотрим-ка...Джейсон покосился на бокал в своих руках и попытался поднести его к себе ближе, снова хотел ощутить вкус напитка на языке. Руки его не слушались, сжимали бокал очень слабо, так еще и к себе он его «вел» довольно криво, явно прикладывая много труда к такому простому действию. Что так сказывалось? Усталость, слабость, опьянение? Или все вместе... Джокер с пристальным интересом следил за этим поведением юноши. Хорошо. Это подходящее состояние. Он подождал, пока Джейсон отстранит от себя бокал, опустив руки вместе с ним вниз. Как раз в бокале еще осталось несколько глотков. Джокер достал из кармашка своего пиджака небольшую склянку и посмотрел ее на свет. Раствор в склянке блестел в фиолетовом свете, напоминая жидкую микросхему. У него, очевидно, была очень кристаллизованная структура, которая сейчас почему-то пребывала в жидком состоянии. Джокер снял с этой склянки колпачок и наклонился к Джейсону, демонстрируя ему эту жидкость. - Хочешь фокус? - улыбнулся он, рассматривая парня. - Это тебе понравится больше вина. Выпьешь? Джейсон сосредоточил взгляд на этой склянке, с интересом рассматривая ее содержимое. Так... Переливается необычно. Ничего подобного он никогда не видел. - Что это? - тихо спросил он. - Не надо портить интригу, - сказал Джокер и наклонил склянку над бокалом Джейсона. Ярко отразив свет гирлянды, содержимое склянки скользнуло вниз, смешиваясь с вином. Джейсон перевел взгляд на свой напиток. Вместо темно-красной жидкости в бокале теперь была почти черная и в ней будто звезды плавали, кружа и сверкая. Это завораживало. - Тогда... Что со мной будет? - тихо спросил Джейсон, продолжая рассматривать напиток. - Мне казалось, ты любишь авантюры, Джейсон. - улыбнулся Джокер, тонко чувствуя сомнение в голосе. - Тебе понравится то, что будет. Но если тебе так уж важно, хорошо, немного я тебе расскажу. Отступит боль и слабость, Джейсон. Ты почувствуешь себя перерожденным... И вкус никогда не сможешь забыть. В каждой своей самой желанной сладости будешь искать его слабое эхо. Выпей, мой дорогой мальчик. Это принесет тебе настоящее наслаждение. И тревога больше не коснется твоей души... Руки Джейсона, сжимающие бокал, дрогнули. Ему захотелось выпить... Но что-то еще заставляло его сомневаться. Конечно, не существует эликсира от боли, слабости и тревоги. Это значит... Только обман. Какой-то наркотик из рук хитрого клоуна. Впрочем, разве что-то может сейчас сделать ему хуже? Если бы Джокер хотел отравить его ядом, снова причинить ему боль - он бы просто мог заново подвесить его туда... Джейсон покосился на конструкцию. К «крыльям», учиться летать. Нет... Голос Джокера сейчас был совсем другой. Кроме того... Джейсон посмотрел на клоуна. Тот на него не смотрел, поглаживая рукой по горлышку третей бутылки, будто раздумывал над тем, открывать ее или нет. Пытался будто прислушаться к себе и определиться со своим желанием. Скучающий такой, медлительный и не кажется заинтересованным в том, чтобы Тодд принял напиток из своего бокала... Джейсон снова опустил взгляд, рассматривая свое вино. «В каждой своей самой желанной сладости будешь искать его слабое эхо» Джейсон поднял бокал, поднося к лицу. Вдохнул... И сразу почувствовал невероятно приятный запах, причудливо усиливающий запах хорошего вина. Как... Пахнет... Безумно. После этого он и подумать ни о чем не успел. Губы сами прильнули к бокалу, жадно припадая к стеклу. Джокер перевел взгляд на Джейсона. Наконец-то. А то он уже начинал утомляться от собственной игры в «отсутствие интереса». Джокер ловил сейчас каждое изменение в Джейсоне с особой внимательностью, потому что нельзя было упустить момент. Джейсон же у него в ногах замер, сбитый с толку своими ощущениями. Стоило выпить содержимое бокала, проглотить последнюю сладкую каплю, как по телу начало разливаться тепло. Вкус у напитка был действительно волшебным, остановиться было невозможно... Джейсону и хотелось бы наслаждаться им дальше, но ощутив его на языке он не смог сдержаться - жадно испил бокал до дна. И даже сейчас послевкусие на языке будоражило его. Никогда в своей жизни он не пил ничего вкуснее и слаще. А потом… Голова у него слегка закружилась. В теле появилась приятная легкость, боль и слабость действительно покинули его. А в голове образовался приятный туман... Никакой тревоги и беспокойных мыслей, никакой памяти о боли. Джейсон прикрыл глаза. И вдруг блаженно улыбнулся. Как... Хорошо. Боже. Ему никогда не было так хорошо. Джокер внимательно следил за юношей. Все шло верно. Включается «триггер» и отключается все, что может ему мешать... Если скоро поступит приказ - то тело должно быть готово его выполнить даже на последнем вдохе. Не должно отвлекать своего владельца на неприятные ощущения или неуместные мысли. Еще минута... О, вот и она. Улыбка - как последний этап. - «Выясним, солнышко?» - мягко произнес Джокер, только заметив эту улыбку. Последним штрихом в сознание юноши, меняя его незаметно… И навсегда. Джейсон открыл глаза и посмотрел на клоуна с недоумением. Что? Джокер поманил его к себе рукой. - Иди ко мне, Джейсон. Ко мне на колени, - сказал он, пристально глядя в глаза юноши. Джейсон сразу потянулся к клоуну, поднимаясь. На его взгляд, совершенно без труда, хотя тело, конечно, дрожало от напряжения. Но сигналы его не доходили до сознания Джейсона. Юноша охотно забрался на колени к Джокеру, заглядывая в его глаза... И почему-то не мог отвести от них взгляд. Рука Джокера вытянула из ладони Джейсона бокал, оставляя на столик, а затем обе его руки оказались на талии Джейсона. И почему-то у Тодда не возникло желания сбросить их с себя. Нет, это... Почему-то было приятно. - Как ты себя чувствуешь, Джейсон? - Хорошо... - тихо ответил брюнет. - Видишь... Я тебе не соврал, - сказал Джокер с улыбкой и потянулся вперед, наклоняясь к самому уху мальчишки. Еще одна небольшая авантюра. Если дать конкретный приказ - понятно, что Джейсон его неукоснительно выполнит, точно так, как сейчас забрался к нему на колени без единого сомнения. А что если дать указание размыто, оставив мальчику поле для собственной реакции? Какая чудесная это будет шутка! Он сам выберет нужный ответ из множества доступных ему вариантов и это обречет его на исполнение того, о чем он лишь вскользь подумал. И Джокеру было это интереснее, чем подать мальчику собственную идею на блюдечке. Ведь так намного веселее... Не подавить его волю, заставив выполнить что-то навязанное извне, но подарить ему возможность самому возжелать то, на что он в действительности способен и без того, но сделает это лишь с небольшим толчком в виде «триггера». Только... Надо правильно подобрать слова. Джокер понизил голос и произнес Джейсону на ухо: - Выясним, солнышко, сможешь ли ты стать моим навсегда? Джокер отстранился, с интересом заглядывая теперь в зеленые глаза Тодда. Как он поймет эту фразу? Как поступит? О чем подумает сквозь туман, что сейчас наверняка царствует в его голове? И на что это будет похоже больше - на Джейсона, какой он есть или на ту вещь, что влияет на него сейчас, неуловимо для брюнета меняя его? Жуть как интересно... Джейсон с минуту смотрел на Джокера. Что-то билось и пульсировало в его голове сквозь туман. Он судорожно обдумывал происходящее. В голове его эхом звучал вопрос Джокера. Он сидел на коленях Джокера и казался растерянным. Джокер же намерено аккуратничал с парнем, даже начал несколько скучающе перебирать пальцами по его талии, но не торопил парня... Когда вдруг на его ладони опустились руки Джейсона, а сам мальчик неожиданно привстал, теперь не сидя, а стоя на коленях по обе стороны от бедер Джокера. Клоун сразу заглянул в глаза юноши, ища в них ответ на немой вопрос об этой странной перемене в нем... И находя в зеленых глазах озорной огонек азарта и самоуверенное дерзости. Вау! Вот так сюрприз. Последний раз этот огонек в глазах юноши был много часов назад и все самые яркие развлечения были у него еще впереди... И по мере того, как они развлекались с Джейсоном, этот огонек совсем из его взгляда исчез. Но как же Джокеру приятно было увидеть его вновь... Уже совсем в других обстоятельствах. Джейсон тем временем аккуратно, но настойчиво сместил со своей талии руки клоуна. Казалось, он с такой уверенностью их сейчас уберет от себя... Но нет. Он просто перенес их к себе на бедра и заставил их сжать. Сам же Джейсон навис над Джокером, который из-за расслабленной позы был сейчас лишь немного его ниже. Руки Джейсон поставил по обе стороны от головы Джокера и ухмыльнулся. Явно проявлял свою инициативность и даже некоторую доминантность сейчас с Джокером, будто полагал, что в каком-то смысле именно он управляет ситуацией... И клоуну это показалось настолько очаровательным, что он даже не стал препятствовать этому. - Я смогу... - сказал тихо Джейсон в губы Джокеру, припадая к ним в поцелуе. - Стать твоим... Зеленоволосый сильнее впился в кожу на бедрах парня в ответ на такое поведение и такие речи. Он, конечно, отметил и то, какой сейчас был у Джейсона голос. Пьяный и почти безумный. Восхитительно красивый голос... Заслушаться можно. Джейсон отстранился от губ Джокера и вдруг резко склонился к его шее, неожиданно впившись в кожу укусом. Конечно же, вышло слабо и до крови прокусить не вышло... Но каков порыв! Какое пылкое намерение. Джокер ухмыльнулся и резко вытянул из кармана костюма острую карту, приложив к шее Джейсона, одновременно заставив его отстраниться от собственной шеи и «зависнуть» в том положении, в котором он находился. Джейсон смотрел в глаза Джокера все с тем же огоньком... И ожиданием. А зеленоволосый вдруг рассмеялся. - Не могу на твой порыв не выказать тебе ответную любезность, - ухмыльнулся он, медленно проводя острой картой по коже на шее, пуская следом дорожку алого цвета. Он специально был сейчас столь изящен и аккуратен с Джейсоном. Если он перегнет, то явно разрушит себе одну из самых приятных потех. Джокер резко подался вперед и прильнул к ранке, жадно проводя языком по кровавой дорожке. А затем карта вдруг возникла прямо перед глазами Джейсона и он услышал жаркий шепот на ухо. - Хочешь? С этим тебе будет легче. Джейсон как во сне протянул руку и взял у Джокера карту, внимательно ее рассматривая, пока клоун отстранился от него и потянулся к вину, вскрывая все таки третью бутылку и наполняя бокал. Он расслабленно откинулся на спинку кресла, держа бокал за ножку, раскачивая в нем напиток. - Давай, Джейсон. Покажи мне забаву... - ухмыльнулся Джокер, взирая на парня с интересом. Что же он будет делать? Джейсон посмотрел на карту в своей руке... И снова потянулся к Джокеру, который спокойно приложил к губам бокал... И в этот же момент ощутил прикосновение карты к своей шее. Но совсем не отреагировал, неторопливо и лениво делая глоток вина из бокала. А когда Джейсон повел картой по коже, оставляя явно более глубокую дорожку на коже Джокера, чем тот оставил ему, зеленоглазый немного поменял позу, кладя ногу на ногу и немного задевая коленом бедра Джейсона. Теперь у того явно не будет возможности вернуться в изначальную позу, на колени мужчине. Тот этой своей сменой буквально вынуждал Джейсона продолжать оставаться навесу. Джейсон даже не отреагировал на это, продолжая вести карту по коже. Шея, ключицы... Костюм. Он резко дернул карту вниз, разрезая ткань и открывая себе доступ к груди Джокера, на которой тоже сразу выступила кровь. Джейсон отложил карту на столик и резко взялся за лоскуты от костюма руками, сильнее разрывая его. - Не обязательно так дурно обращаться с вещами, Джейсон. - неодобрительно сказал Джокер. И в голосе у него послышались угрожающие нотки. Кожу - режь сколько хочешь. Но костюм... Джейсон поднял сразу немного присмиревший взгляд на Джокера, и... Склонился к ране на его груди, все еще смотря в глаза клоуна. Он осторожно коснулся ее языком, тихо шикнув. Джокер «остро» ухмыльнулся, сразу немного смягчаясь. Забавно было, как Джейсон обнаруживает неприятное свойство крови клоуна - от нее немеет язык, словно бы от льда... Или от яда. Джокер полагал, что на этом Джейсон свои попытки приобщиться к ней и закончит, но нет. Мальчик с явным наслаждением прошелся языком по ране, от груди к самой шее, слизывая каждую выступившую каплю, пока кровь не остановилась сама. Причем с каждой каплей глаза Джейсона все сильнее заволакивала мутная, безумная дымка... И брюнет это чувствовал. Только остановить себя все равно не мог. А Джокер, насладившись этим зрелищем сполна, вдруг резко сцапал юношу за подбородок и притянул к себе, несдержанно целуя его в губы, грубовато кусая их. Все происходящее достаточно раздразнило его, чтобы он был с Джейсоном менее аккуратным. - Сладкий мальчик, - ухмыльнулся он, отстраняясь от истерзанных губ Джейсона и заглядывая в его глаза. - А теперь - на колени, мой мальчик. Джейсон аккуратно прикоснулся пальцами к своим губам. Больновато... Они у него даже напухли от этого поцелуя-укуса. И явно кровоточили... Джейсон взглянул на Джокера и медленно полез на пол, спускаясь с кресла. Туман в его голове к этому моменту успел слегка «выветриться», а сознание немного прийти в норму. Он вдруг осознал, как близко он был к тому, чтобы перерезать Джокеру горло, вместо этого делая совсем другое. Джейсон покосился на карту на столе. Джокер, конечно, цепко поймал и этот взгляд, и неуловимую перемену в юноше. Как осмелел... - Джейсон, - позвал его клоун, садясь ровно и опуская обе ноги на пол. - Ты у нас, оказывается, очень страстный и талантливый мальчик. И очень плохой, - Джокер ухмыльнулся. - Выясним, солнышко, насколько ты плохой? Джейсон вздрогнул, заглядывая в глаза Джокера и мгновенно попадая в их плен. В голове… Мутнело. И по телу разливалось непонятное, но уже знакомое удовольствие. Проклятое вино… Или, быть может, что-то другое, о чем Джейсон не имел ни малейшего представления, пока оно овладевало им не находя никаких препятствий. - Что мне сделать?... - услышал Джейсон свой голос как из-под толщи воды. Такой... Глухой и далекий. - Доставь мне удовольствие, Джейсон. - сказал Джокер. - Уверен, ты в этом не менее талантлив, чем во всем остальном. Из груди Джокера вырвался довольный смешок. Джейсон же уверенно придвинулся к нему и сам для себя неожиданно потянулся руками к брюкам мужчины, мгновенно забыв о карте на столе. Думал сейчас он лишь о том, как ему удобнее устроиться между ног мужчины... И эти мысли одновременно заставляли его испытывать два противоречивых ощущения - сердце его начало биться чаще, будоража все тело, погружая его в какую-то мучительную истому, и вместе с тем... Разум его был в ужасе, крича ему о том, что он должен себя сейчас ненавидеть и за то, что чувствует и за то, что делает. Но было уже поздно... Джейсон поддался вперед, смиряясь со своей участью, одновременно с тем прикрывая глаза и с трудом подавляя в себе стон, который бы не к месту выдал, что и ему в каком-то смысле нравится то, что происходит. Потому что... Это не так. Ему не может нравится что-то подобное. И вместе с тем... Может. Пересохшие губы коснулись члена мужчины, медленно принимая его в рот. И Джейсон… Сразу почувствовал в своих волосах чертовы холодные пальцы Джокера. Это было ударом ниже пояса. Особенно когда они неспешно начали перебирать его пряди, совсем как недавно... Губы саднило, а челюсть начало сводить, не смотря на то, что он только начал. Неторопливые движения, что постепенно становились быстрее. Ощущения на губах, во рту, и глубже… В горле. Это дико. Он желал, больше всего желал сейчас резко отстраниться, схватить карту и... И не мог сделать ничего из этого. Наоборот, его тело живо вовлеклось в происходящее и уже скоро он смог взять более быстрый темп, а проклятые пальцы в волосах стали еще ощутимее и теперь по-настоящему сводили с ума. Потому что неожиданно сгребли волосы на затылке и теперь задавали такт, требуя подчинения... И он подчинялся, не в силах противиться. - Джейсон, - раздался вдруг голос Джокера и Тодду захотелось закрыть уши. По какой-то причине... Он не осознавал, но чувствовал, что чтобы сейчас не сказал ему Джокер - он все сделает. И это заранее ввергало его в состояние ужаса. - Открой глазки, мой мальчик. И взгляни на себя. Джейсон зажмурился. Нет... Нет, он не станет... И глаза его распахнулись, послушно ища взглядом зеркало. Тут же, рядом, так недавно поставленное специально для него. А позже... Черт, тогда! Он ведь развернул его к креслу... Неужели, Джокер уже тогда?... Нет! Нет, он не мог знать. Не мог... И в этот момент взгляд Джейсона упал на себя в зеркале. Он оцепенел, похолодев. Увидев себя таким, на коленях, в ногах у Джокера, чья паучья рука хозяйничала в его волосах. А собственная голова двигалась, принимая и выпуская из рта ствол мужчины. И на лице своем Джейсон не видел ни намека на отвращение. Он видел… Удовольствие. Словно все это было чем-то правильным и естественным, чем-то приятным и для него тоже. Это было страшно видеть. Джокер резко рассмеялся, довольный той реакцией, которую сразу приметил в глазах парня и почувствовал во всем его теле. Послушный мальчик Джейсон... Прекрасен. - Вот теперь ты действительно навсегда мой, Джейсон... Ты ведь никогда всего этого не забудешь? Я прав?***
Джейсон лежа на кровати, вздрогнул, сбрасывая с себя тяжелую хватку воспоминаний и резко вытаскивая из-под подушки оружие, отточенным движением направляя его на фотографию Джокера. - Нет, это ты - мой, - рыкнул он с ненавистью глядя на улыбающийся портрет. - Мой трофей... Его трофей, чью голову он прибьет на стену, как голову какого-нибудь дикого зверя, чья жестокая звериная сущность, не смотря ни на что, уступила в борьбе с расчетливым и вооруженным охотником. Таким себя видел Джейсон, спустя годы. Не смотря ни на что - он неуязвимый охотник. И он точно чувствует, что скоро пустит кровь своему личному зверю, с которым у него были счеты. Все решится завтра. Началось в одну ночь и в одну ночь закончится. И его это тоже касается... Он перевел взгляд на фотографию Бэтмена. Его тоже... Потому что он виноват во всем этом так же, как и Джокер. Джейсон опустил руку с оружием на кровать и прикрыл глаза. Он... Теперь совсем другой. Уже не Робин. И даже не Джейсон Тодд. Он - Красный Колпак. И знает, что имя это занимает ум каждой из сторон, вовлеченных в сражение за душу Готэма. Они в предвкушении развязки. Так Джейсон и заснул в этих мыслях. Тревожный отдых перед ночью, которую он ждал так долго... Ночью, которая решит все.