-х-
Когда Джейсон открыл глаза в голове сразу появились образы, с которыми он отключился. Тодд резко сел, зашипев от уже привычных неприятных ощущений в теле, а так же от какой-то совершенно новой и неприятной боли, что саднила поясницу. Тем не менее, он готов был обороняться, вытянув перед собой руки... Но было не от кого. Где он вообще оказался? Это был не зал, где он отключился, а сам Тодд... Джейсон осмотрел себя, обнаруживая единственную знакомую взгляду деталь на своем теле - красную ткань. Явно с места их битвы. Одежды на нем не было, зато раны были обработаны и... Что за черт? Джейсон с раздражением содрал с ближайшего бинта «смеющийся» пластырь. А заметив один такой, быстро бросились в глаза и остальные, которые Тодд сдернул так же нетерпеливо. И только избавившись от них, он чуть пристальнее рассмотрел место, в котором оказался. Тумбочка рядом с постелью содержала на себе его нож и оружие, а еще - аккуратно сложенную одежду с фиолетовым бантом поверх. Джейсон нахмурился. Шутка какая-то? Внизу, у кровати, обнаружилась его потрепанная куртка, сапоги и алый шлем. Он немного помедлил, ища рядом именно свою одежду... И вспышкой в его голове пронеслось воспоминание что с ней стало и в какой момент это случилось. Джейсона передернуло. Так, не думать об этом. Голым расхаживать не вариант, так что сойдет и этот «подарок». Он сорвал с одежды на тумбе бант, отбрасывая его за спину и рассмотрел комплект внимательнее. Тодд ожидал чего-то издевательского, но... Нет. Одежда была хорошая, приятная к телу, точно шла ему в размер и была в его стиле - черные штаны армейского типа, эластичная водолазка под горло, белье. Он несколько раз вывернул одежду, прощупал ткань, но ничего не вызывало в этом комплекте подозрений. Джейсон быстро оделся, сразу накидывая куртку и цепляя на тело весь оставшийся арсенал. Обулся, поднял с пола «колпак» и неторопливо прошелся по комнате. Все же... Что за место? Нежилым и заброшенным помещение не выглядит. Слишком аккуратно и чисто, свежие цвета и необходимый минимум мебели. Горшки с цветами по углам, картины на стенах... Во всем этом чувствуется женская рука, но где же хозяйка? Джейсон прошел из спальной зоны в кухню, большую часть которой занимала стильная стойка, вдохновленная барной, а прямо за ней - разная бытовая утварь. Слева обнаружилась условная прихожая и дверь на выход, и по состоянию последней Тодд сразу определил применение своего собственного оружия на замке. А потом зацепился взглядом на что-то на полу, справа, прямо за стойкой... Кровавая дорожка вела к еще одной двери. Джейсон сделал шаг вдоль этого кровавого следа, подходя к ней и аккуратно толкая ее перед собой. Перед ним открылась уютная белая ванная и вот здесь, на плитке, крови было уже намного больше и сомнений в том, что это была именно она у юноши не возникало. Он прошел в эту небольшую комнату и сразу его взгляд упал на ванную, где лежало тело молодой девушки, сброшенное туда с явной небрежностью. Очевидно, мертвая, в одном полотенце, что сбилось и почти не прикрывало наготы. Джейсон ощутил в себе мгновенную вспышку гнева, боли и горечи. Ненависть, что всегда была где-то рядом, разгорелась в нем, пуская по телу дрожь. Руки его сжались в кулаки, а перед глазами возник образ зеленоволосого чудовища. Скольких он еще... Черт! Кулак Джейсона прилетел в ближайшую стену, заставляя плитку потрескаться от силы удара. Почему... Почему он был рядом с ним так близко, держал у его горла оружие и не убил?! Временное помутнение разума остановило его тогда, там, в этом проклятом зале. Отвлекло от того, чего он желал больше всего на свете - стереть этого клоуна с лица земли, растоптать его, уничтожить... Убить. Убить, убить, убить! Эти мысли резко вызвали в нем поток воспоминаний. Джейсон вдруг пошатнулся, припадая к стене. Густой туман распространился в его голове, поглощая его мысли и чувства, что сейчас рвали его на части. Белоснежная ванная комната больно била по глазам. Он услышал шепот в своей голове, ненавистный голос клоуна, что требовал от него подчинения. Требовал сделать ему подарок. Он называл имена... И Джейсон неожиданно для себя понял, что с губ его срывается шепот, почти такой же как тот, что звучит в голове. Он ему вторит, повторяет за ним, стремится запомнить названных… Тодд припал к раковине, включая ледяную воду, набирая ее в ладони и пытаясь прийти в себя. Что-то внутри него отчаянно сопротивлялось этим попыткам овладеть собой, влекло его сейчас же покинуть комнату и... Джейсон впился руками в раковину, прикрывая глаза и делая глубокий вдох. Что бы с ним не происходило сейчас... Он сильнее. Справится. Он верит в себя и этого достаточно. Достаточно... Как и всегда. Тодд открыл глаза, переводя взгляд на девушку в ванной. Опустевшая кукла, в глазах которой и отблеска жизни не найти. Он сделал шаг к ней, аккуратно закрывая ее веки и поправляя на ней полотенце. Да, это теперь совершенно бессмысленно, но ведь хоть что-то он должен сделать. Хотя бы в память о душе, которая когда-то гостила в этом теле. В такие мгновения ему ужасно тоскливо. В такие, как этот, когда вот так бессмысленно, словно декорации или игрушки, складывались в ящик жизни тех, кто ко всему этому ночному укладу Готэма не имел никакого отношения. Тоска... И гнев. Особый коктейль в подарок от клоуна. Джокер... Джейсон сделал шаг из ванной, сразу замечая на стене телефон и снимая трубку. Короткая комбинация клавиш, вызов. Да так и оставить все - тишину омертвевшей квартиры и голос на том конце, что пытается докричаться до звонящего. Во всяком случае, за ней придут. Иначе в этом районе никто не спохватится раньше, чем станет невыносимо от трупного запаха в доме. Тодд покинул квартиру, выскальзывая на улицу и находя там свой байк... С очередным раздражающим фиолетовым бантом, который был сдернут и смят им в тот же миг, как он его только увидел. В голове Джейсона снова было ясно, но чутко прислушиваясь к себе, он ощутил, как к нему подступает слишком знакомый туман. Нет, не в этот раз. Джейсон резко запрыгнул на байк, заводя его и на скорости вылетая из переулка. Он мчался в сторону своего убежища и скорость, а также необходимость в концентрации на дороге помогла ему одолеть эту дымку внутри своей головы и немного подумать. Джокер. Он что-то сделал с ним, что-то... Быть может, заставил вдохнуть. Он ведь усыпил его, что-то вколол Тодду в шею... Быть может, сделал что-то еще? Непростительно было так «открыться» в той схватке, допустить, чтобы она приняла такой дикий, неправильный вид... Джейсон не хотел об этом всем даже думать. Джокер... Просто каким-то необъяснимым образом влиял на него. Это вполне в стиле клоуна - влезать своим противникам в голову, пытаясь свести их с ума, заставить их переступить незримую черту и впасть в состояние, в котором они никогда не оказались бы по доброй воле. Джейсон, к тому же, с этим сталкивался уже не в первый раз. Тогда... Очень давно, в темноте подвала, клоун тоже умело заставил его сделать что-то подобное. И позднее, находясь в Аркхеме, невольные воспоминания об этом частенько будоражили юношу, глубоко погружая его в безумие. И сейчас он хорошо ощущал эту знакомую хватку внутри - навязчивые, неподвластные ему мысли, которые черпают силу в его гневе и обращают его против Джейсона, потребность немедленно дать всему этому выход. Особенно явно в такие минуты он слышал внутри себя Джокера - именно его голос сознание услужливо предлагало Тодду послушать, принять и последовать его наставлениям. Именно голос этого безумца в самые тяжелые и отчаянные моменты навещал Джейсона, вкрадчиво убеждал его в том, что только он один способен понять юношу, дать ему то, в чем он нуждается... И всякий раз получал на это отпор. Этот раз не будет исключением. Все это выглядит немного иначе, чем Тодд привык, но ведь это не ново. Он знает как с этим справляться, ему лишь нужно немного времени... Прийти в себя и снова добраться до Джокера. Но на этот раз дойти до конца и наконец избавиться от него навсегда. Заставить его заплатить и за эти игры с собственным разумом и за жизни всех тех, кого этот клоун не должен был коснуться. Добравшись до своей студии Джейсон сразу направился в ванную, заглядывая в шкафчик с аптечкой. Там, на самой верхней полке, в самом углу стояла небольшая коробка с лекарством, которым он ненавидел пользоваться. Настолько, что достав коробочку, невольно покосился на баночку таблеток, которые недавно его уже выручили, но... Нет. Ими злоупотреблять не стоит. Да и с ним тогда был иного рода приступ. Сейчас ему нужно что-то более надежное и предсказуемое, пусть и не такое сильное. Джейсон открыл коробочку, обнаруживая в ней одну единственную ампулу. Черт, он и не знал о том, что осталась последняя. Надо бы пополнить запас, как бы неприятно не было признавать это, но... Неважно. Шприц, жгут, затянуть потуже и разом поставить укол. Болезненно, но не слишком. Однако, сама необходимость этого вызывала в Тодде отвращение. Он заклеил место укола пластырем и покинул ванную, проходя к кровати и ложась на нее. Очень скоро он ощутил действие препарата - гнев в нем начал затухать, мир стал значительно менее ярким. Краски меркли даже здесь, в его доме, где для своего комфорта он старательно выстраивал яркие контрасты. Сейчас же черный цвет казался ему скорее серым, а неоновые лампы светили очень тускло. Но... Туман, во всяком случае, в голову больше не лез. Джейсон прикрыл глаза. Эффект долгим не будет, нужно просто переждать и дальше будет уже значительно легче. Спать не хотелось, видимо, сказывались те долгие часы, что он провел в отключке. Не хотелось... Вообще ничего. Ужасное состояние, просто отвратительное, но, к счастью, недолгое. А самое неприятное то, что это все невольно навевает ему не самые приятные воспоминания. Впрочем, почти все его воспоминания относятся к этой категории, так что чему удивляться? И все они такие четкие, яркие, требовательные к деталям. Он весь из травм и каждая из них застыла в нем глубоким шрамом. И то время в Аркхеме - тоже. То время…***
Джейсон сидел на потрепанном временем диване, закинув ногу на ногу, локтем устроившись на жесткой спинке и прикрывая ладонью лицо и в частности - глаза. В комнате «отдыха», разумеется, не было ничего, что было бы приспособлено для комфорта пациентов, но здесь, тем не менее, было немного лучше, чем в палате. Пусть вид у всего здесь и был достаточно мрачный и тоскливый, а уж после «животворящего укола» и вовсе смотреть было тошно. Джейсон услышал, как в его сторону направляются чьи-то тихие шаги. Не врач, а такой же пациент - что тоже немногим лучше. Если бы Тодд был сейчас способен злиться - разозлился бы наверняка. И как результат быстро покинул бы эту «уютную» комнату, меняя ее на еще более «приятную» палату для особенно буйных пациентов. Но лекарство его от этого любезно предостерегло. Он почувствовал лишь легкое раздражение. Некто, что шел к нему, вскоре присел на диван рядом. Тодд ощутил это, с неудовольствием отметив, что к нему подсели еще и достаточно близко. - В первый раз пробуешь новые уколы, да? - услышал Джейсон и убрал от лица ладонь, открывая глаза и устремляя взгляд на «брата по несчастью». Волосы растрепанные, под глазами - огромные мешки. Пересохшие губы, бледная кожа, нервный тик из-за которого дергается колено и иногда - правый глаз. Доброжелательный взгляд вора и убийцы… Что вызывает в Тодде только презрение. Джейсон хорошо знал этого мужчину, как и многих здесь. Он довольно быстро начал разбираться в местной иерархии, а еще умел слушать и не упускать те редкие, важные разговоры, что происходили между охранниками, врачами и медсестрами. Да иногда и между другими пациентами. Джейсон молча смотрел на мужчину перед собой, ощущая в себе явное желание ему врезать. Но вот сил на это… к сожалению, не чувствовал. - Ты из молчаливых, да? - вздохнул преступник. - Я просто хотел сказать, что эта штука долго не держит, если ты вдруг волнуешься. - Не волнуюсь, - сухо ответил Тодд. - Это правильно, - произнес мужчина, не реагируя на отсутствие доброжелательности в голосе. Он отвел взгляд, рассматривая других в этом зале - за столами и на диванах, на полу. Кто-то совсем «не в себе», сидят, смотря в одну точку. А у других в глазах бесы, подойдешь - и хлебнешь их задора сполна. Пара-тройка человек всегда тихо шепчет в углу о делах, в которые мужчина благоразумно не лез. Он здесь для всех слишком мелкая сошка... И его это радовало. Он надеялся выйти отсюда в самое ближайшее время, ведь он врачам давал с собой делать все, что они желали за эту надежду на свободу. Мужчина перевел взгляд на Джейсона. Этот парень казался ему самым адекватным из присутствующих. Лезть к нему боялись, потому как в буйство он впадал быстро и вел себя всегда отчаянно и безрассудно. А еще - бесстрашно. Все здесь на своей шкуре знали, чем оборачиваются беспорядки. Зачинщиков забирали, а через какое-то время они возвращались и многие уже никогда не походили на себя прежних. А этот парень... Он, конечно, еще не успел по-настоящему крупно попасть, но даже то, что ему уже довелось на себе попробовать его не изменило. И это вызывало в мужчине симпатию. Он очень хотел просто по-человечески поговорить с кем-то, поделиться своими мыслями, и этот юноша одним своим видом внушал ему надежду найти в нем достойного собеседника. Джейсон явно был здоровее остальных. - Знаешь, когда я отсюда выйду - из всех буду хорошо помнить только тебя, - улыбнулся мужчина. - Ты, конечно, держишься особняком, но я уверен, ты хороший малый. Всех нас сюда привел недуг или роковая ошибка... Кто-то тут останется навсегда, но ты и я - уверен, мы здесь не пропадем. Может, потом как-нибудь встретимся за стенами больницы и будем вспоминать обо всем этом как о глупом страшном сне. Джейсон нахмурился. Ему такие речи не понравились совершенно, и это «милое» объединение его и этого мужчины в одну команду совсем не то, что ему приятно было услышать. И это «недуг или ошибка». Как же удобно оправдывать этим свои деяния. - А ты в самом деле уверен, что тебя отсюда выпустят? - спросил Джейсон у мужчины. - Да, конечно. - улыбнулся преступник, но в голосе его Тодд услышал скрытое сомнение. - Я всегда иду навстречу врачам, добровольно, чтобы они не предложили. Если сотрудничаешь с ними - все хорошо. Выпустят за прилежное поведение с пометкой в личном деле «активно идет на поправку». - Тебе это врач сказал? - уточнил Тодд. - Ну... Не совсем, медсестра. Жанетт, рыженькая такая, - немного стушевался мужчина. - Да, с голубыми глазами и добрым сердцем, - сказал Тодд и подсел к мужчине ближе, заглядывая в его глаза. - Послушай, я, наверное, не должен тебе рассказывать, но... Пойми правильно, Ричард, ты лучше многих здесь, однако не внимательнее. И это, увы, не идет тебе на пользу, ты не видишь очевидного, - глаза Джейсона были полны сочувствия и участия. А на губах застыло скорбное выражение. А мужчина напротив него не был достаточно сообразительным, чтобы почувствовать во всем этом фальшь, да и слова юноши... - Ты знаешь мое имя? - удивился он. - Я все о тебе знаю, как и о многих других. Особых талантов это не требует - просто нужно слушать, что происходит вокруг. Я знаю, за что ты здесь и знаю, почему ты хочешь выбраться. Они у тебя забрали дочку, не так ли? К ней ты собираешься вернуться? Я слышал, как об этом говорили врачи. - произнес Джейсон. Мужчина кивнул головой, прислушиваясь к юноше. Он начинал нервничать. Говорили о нем, о его дочери? А что еще? И почему, когда этот парень рассказывает об этом у него такое лицо? Мужчина хорошо знал подобное выражение. С таким лицом тебе объявляют приговор, сообщают о смертельной болезни или просят присесть, прежде чем уведомить о гибели члена семьи. - Ты... Ты слышал что-то еще? - тихо спросил мужчина. Нервный тик его усилился. Ему нельзя было нервничать, особенно учитывая то, какие с ним иной раз здесь делали вещи. - Слышал, - тихо сказал Джейсон. - А тебе об этом лучше не слышать. Тодд отвел взгляд... И сейчас же почувствовал, как мужчина вцепился в его руку. Многого ему стоило не сбросить ее с себя в тот же миг. Он сдержался, ведь именно этого жеста доверия и добивался от мужчины. - Нет, скажи... Лучше я буду знать, - произнес преступник, заглядывая в лицо Джейсона. - Ладно, - вздохнул Тодд. - Только держи себя в руках, хорошо? Я не люблю приносить плохие вести и если уж я должен - тебе надо быть достаточно сильным, чтобы их принять. Мужчина кивнул, хотя Джейсон прекрасно видел в его глазах, что он не состоянии, отдавать себе отчет в том, насколько он близок к срыву. - Ричард, ты отсюда не выйдешь. У главного врача на тебя далеко идущие планы, ты хорошо держишься и результаты показываешь достойные. Жанетт, конечно, говорит тебе, что это признак того, что к тебе будет особое расположение - но она самая молодая здесь и неопытная. У нее доброе сердце, но нет никакого понимания устройства работы этой больницы. И Ричард, дочка? После того как ты оказался здесь, ее передали опеке. У нее новая полная семья, мой друг, и более того, ее опекуны от ее имени подали документы на запрет любых ваших с ней контактов. Персонал больницы об этом был уведомлен, потому что от них требуются определенные действия в таких случаях. Можешь спросить у Жанетт, даже она знает. А твои письма дочке не доходят. Их запрещено передавать ей. Ты ведь и сам знаешь об этом, давно знаешь - потому что ни разу не получал ответа. Ты ведь понимаешь, что это не потому, что она читает, но боится писать ответ... Тебя в ее жизни больше нет, Ричард, и это не дурной сон и он не закончится пробуждением и новой жизнью. Ты убил женщину ради ее кошелька и в этом мире никому нет дела до того, в каком состоянии и по какой причине ты сделал это. Ричард, ты не ошибку допустил в тот вечер - ты подставился для клейма и... Чем раньше ты сможешь смириться с таким положением вещей, тем проще будет жить дальше. Надо ведь оставаться сильным даже в ситуациях, когда надежды нет. - Джейсон вздохнул, опуская голову. Бесконечно долгая минута молчания повисла между ним и его собеседником. А потом Тодд почувствовал, как мужчина поднялся с дивана и сделал неуверенный шаг от него. - Спасибо... Что рассказал, - тихий, безжизненный ответ. Сильным мужчина явно оставаться не собирался. Надежда в нем умирала прямо сейчас, в эту секунду и это отнимало у него всякий смысл бороться. Джейсон поднял взгляд, смотря в спину преступника без всякой жалости. Этот мужчина ее не достоин, как и другие ему подобные, что трясутся за свою шкуру, тешатся надеждой на лучшее будущее, витают в мечтах о том, какими людьми они станут и какая жизнь у них будет тогда, когда они покинут больницу. Никто из них никогда всерьез не думает о том, что сделал, не ставит чью-то разрушенную жизнь выше своих неудач. А если такие мысли и посещают их - Джейсона это не волнует. Он видел слишком многое, чтобы верить в раскаяние и искупление, прощать «ошибки» таким как этот Ричард и тем более другим, что были значительно хуже него и не ломались так легко. Кара за совершенное - вот в это Джейсон верил охотнее. И в нем даже сейчас, когда он был под властью препаратов, хватало сил на то, чтобы брать на себя эту ношу - карать тех, кто этого заслуживает. В Аду этой больницы можно занимать роль грешника, что успокаивает свою жалкую душонку мыслями о спасении, а можно быть бесом, который привыкает к огню и боли, подчиняя себе пламя. Джейсону не льстило быть никем из перечисленных. Он стремился к другой роли, выбирал себе в этом адском месте маску Дьявола, в чьей власти было карать и первых, и вторых, обрекая их на мучительный путь к смерти, не сочувствуя им, не щадя их. А однажды… в свое огненное королевство он утащит и шута, чье стремительное превращение в прах будет одним из лучших моментов, которые он сотворит своими руками. Джейсон вдруг услышал выстрел и это выдернуло его из раздумий. Больные, наполнявшие комнату, пришли в невероятное оживление. Кто-то впал в буйство, кто-то - в веселье. Крики, хохот, возня. Самые разумные оставались на местах, прекрасно понимая, что последует дальше за таким происшествием... У решетки, отделявшей комнату от коридора, распластался недавний собеседник Джейсона. Напротив него, за решеткой - ошарашенный охранник, из новеньких, так удачно выставленный сегодня на дежурство и почему-то совершенно не уведомленный руководством о том, что не стоит ловить ворон стоя близко к решетке, если в кобуре у тебя заряженный ствол. Впрочем... Уже не у него в кобуре, а в руке застрелившего себя больного. А спустя мгновение - уже в руке другого сумасшедшего, что подлетел к трупу значительно быстрее, чем другие охранники вломились в «комнату отдыха». Сначала в руках преступника оказалось оружие, а затем и живой щит в виде уставшего дежурного медбрата, что не слишком хорошо наблюдал за вверенными ему больными. Глупец, на что он рассчитывает? Заложник ему не поможет, не в этом случае. И пяти минут не прошло, как больному влетело за самодеятельность и врача освободили. Охранники двинулись к остальным и Джейсон ясно понял, что ни с одним из них сейчас церемониться не будут. Не то чтобы здесь в целом грешили человечным отношением к пациентам, но в такие минуты об этом особенно явно не думали. Плевать. Во всей этой суматохе, Джейсон покосился на троицу в углу, минуя взглядом мертвого пациента. А вот эти серьезные и суровые ребята, что за стенами клиники хлопнут далеко не одного человека - будут следующими... Только им, конечно, придется помочь уже далеко не словом. Впрочем, пока ведь на этом его ни разу не ловили, не так ли? И едва-ли смогут. Для врачей и персонала Аркхема последние недели были новой, загадочной эпидемией внутри клиники. Ни дня без очередного больного, который каким-то мистическим образом находил способ лишить себя жизни. Иногда - вот так глупо и очевидно, как пару минут назад. А иногда по-другому… И если бы хоть кто-то действительно предавал этому значение, может быть, они бы даже смогли заметить, что все повешенные и зарезанные «собственными руками» на самом деле не обошлись без помощи в этом нелегком деле. Но в стенах клиники такими вещами никто должным образом не интересовался. А для тех, кто мог бы прийти извне и разобраться - двери больницы были закрыты, а ее сотрудники крайне немногословны. В самом деле, удобные негласные правила клиники. Для Джейсона они были отличным подспорьем в том, что он делал.***
Джейсон открыл глаза, рассматривая потолок своей комнаты. Ну вот, не одно, так другое подбрасывает ему его шальная голова. Но... Вроде стало лучше. Цвета постепенно возвращали себе насыщенность, на туман в голове не было и намека... И мысли о Джокере, его то и дело всплывавшие в памяти лицо и голос, наконец отступили от Джейсона, одарив его недолгими минутами покоя. И все же кое-что невольно билось к нему в голову. Имена. Нет, ярости сейчас он в себе не чувствовал, и они не так уж сейчас волновали его, однако все равно присутствовали фоном. Кто это? Он знал всех маломальский значимых парней в этом городе, их интрижки и игрища с партнерами по бизнесу. А вот эти, чьи имена ему назвал Джокер как-то ускользнули от его внимания. Это вызывало беспокойство и любопытство. Джейсон сел на постели, рассматривая комод с оружием. Стоит ли?... Стоит. Хотя бы просто узнать, кто они такие. Он ведь точно знает, где наверняка найдет ответ. Тодд поднялся и прошел к комоду, открывая самый нижний ящик и доставая из него планшет. Как всегда, он был не активен в те минуты, когда Джейсон им не пользовался. Вернувшись с устройством к кровати, Тодд включил его и сразу запустил шифрование, скрывая сигнал, который мог выдать этого маленького дистанционного лазутчика в его руках. А уже через минуту на планшете отобразился загрузочный экран базы данных из поместья Уэйна. Джейсон хорошо помнил проблемы бэт-системы, а если даже Брюс решал их - Тодд ловко находил новые уязвимости. Пару раз у него, конечно, возникали сложности из-за чего происходили сбои в работе его устройства и приходилось подбираться к поместью и разбираться с этим на месте. Но в основном... Он пока ни разу на горячем не ловился. Джейсон открыл поиск и ввел имена. Одно за другим. Как... Интересно. Это были активные дела, данные в них пополнялись ежесуточно. Все до единого. И был понятен такой пристальный интерес Брюса, если опираться на собранную им информацию. Все эти ребята - довольно тихие и незаметные большую часть времени, решили скооперироваться и начать играть по-крупному, выиграть свой билет в «крупный бизнес». Не то чтобы для этого у них доставало таланта, но инструменты в их руках были все более угрожающие. Каждый из них был у защитника Готэма на мушке, но больше всего, разумеется, Уэйна интересовало кто им так удружил с финансовой частью вопроса. Это читалось между строк в каждом досье, потому что учитывая какое в их руки попало оружие было совершенно очевидно, что без посторонней помощи они бы его не получили. Джейсон задумчиво пролистал заметку о возможных связях этой группировки с другими, более именитыми преступниками в городе. Среди них под большим вопросом упоминалось и имя Джокера. Тодд фыркнул. Ну уж нет, раз клоун желал так быстро избавиться от этой веселой компании, которая для него конкретно еще ничего, судя по всему, не сделала - едва-ли он был с ними заодно. С другой стороны, Джокер не впервые опрокидывал тех, с кем работал и недавняя зачистка мест, в которых зависали его подельники самим Джейсоном было тому доказательством. Но здесь... Все же, казалось, что-то совсем другое. Джокер был склонен к тому, чтобы оставлять свой отпечаток везде, где был хоть немного причастен, особенно, если это должно было привлечь внимание Мыши. Даже те шестерки носили на себе вполне конкретные опознавательные знаки. А здесь... Бэтмен целое расследование развернул и нигде у него на пути не возникло даже намека на безумного клоуна? Не тот почерк. Джейсон отключил планшет. Этих Брюс тоже поймает и передаст в руки полиции? Они осмелели настолько, что без пяти минут вылезли на преступную арену Готэма, но, разумеется, их остановят тюремные стены, до которых им еще нужно доехать. Что очень вряд ли случится в ближайшее время, ведь Бэтмен занят размышлением, кто вливает в них деньги. Как всегда летучая мышь стряпает стратегию, когда можно решить все намного быстрее. И так же, как и в юности, еще под личиной Робина - Джейсона безумно раздражала такая педантичная аккуратность. Вдумчивость - это хорошо, но иногда стоит действовать скорее решительно и жестко, чем неторопливо и осторожно. Чаще всего по мнению Тодда это была намного более выигрышная линия поведения. Особенно если твой противник знает, что щадить его не будут и наказание он получит основанное не на принципах устаревшей морали и гуманности, а соразмерно совершенному. Как минимум... Убил - умрешь. А среди этих мужчин нет ни одного «чистенького» в этом смысле. Он бы мог решить эту проблему в ее зачатке. Мог бы найти каждого из них... Нет. Джейсон поднялся, отходя к комоду и пряча планшет обратно. Он чувствовал, как снова начинает закипать. Он не хотел идти на поводу у клоуна, и все же... Узнав больше о тех, кто был так неугоден Джокеру, Тодду и самому захотелось их застрелить. Так сильно... Он отогнал от себя эти мысли. Не думать об этом, нет. Клоун этого от него и ждет. То, как он говорил тогда... Словно выворачивая душу Джейсона наизнанку, вкладывая в его голову свое желание, словно зная, что узнав больше - он сделает это не только добровольно, но и с радостью. Тодд вовсе не собирался доставлять этому психу такое удовольствие, в самом деле принеся ему жизни этих ублюдков на блюдечке. Ни за что. Джейсон задвинул ящик, в котором скрылся его планшет и поднявшись, прошел на кухню, на автопилоте открывая холодильник и доставая оттуда замороженную магазинную лазанью. Легким движением отправил ее в микроволновку и включил чайник, собираясь выпить чашку чая или кофе. Не то чтобы он хотел есть или пить... Но надо было? Он не помнил, когда он принимал пищу в последний раз, да и в горле ощущалась сухость. Так что... Нужно. Через пару минут все было готово и прихватив кружку и готовую лазанью Джейсон вновь вернулся в кровать. Он полагал, что запах еды и кофе разбудит в нем аппетит почти сразу... Но этого не случилось. Напротив, запахи показались даже неприятными. Джейсон постарался проигнорировать этот факт. Надо поесть. Надо, даже если не хочется. Он отправил себе в рот первый кусок... И почувствовал, что его начинает тошнить. Вот этого он совсем не хотел! Второго захода он решил не делать. Может... И не очень уж надо. Есть и бороться с тошнотой одновременно он не собирался. Кофе на вкус тоже показался просто ужасным. Жажду напиток не утолял и даже небольшие глотки шли с трудом. В конце концов, юноша решил себя не насиловать и в этом случае тоже. Кружка и едва тронутая им лазанья были отнесены к кухонной тумбе и брошены там. Джейсон же покинул подвал и поднялся на верхние этажи. Он прогуливался по ветхим комнатам и курил, делая короткие, нервные затяжки, выпуская дым вверх, под мрачный потолок своей обители, сжав сигарету в пальцах. Крепкий табак немного помог ему отделаться от неприятных ощущений после попыток поесть. А в голове... Было паршиво. Он в очередной раз за день вспомнил о том, что говорил ему клоун в последние моменты ясности его сознания. Нет, почему он вообще думает об этом?! Не важно, что он говорил. Это. Совсем. Не важно. Он пытался убедить себя в этом, но мысли шли своим чередом и эти самоубеждения никак на них не влияли. Он просто не мог перестать об этом думать. Даже не так - он не мог думать ни о чем другом. И теперь не только их имена, но и лица... Джейсон сам не заметил, как оказался на самом верхнем этаже, в комнате с пробитым потолком, с видом на ночное небо. Уже стемнело... Он мог бы вернуться и каким-то образом попытаться заставить себя заснуть, но чувствовал, что сна у него ни в одном глазу. Это... Было странно. Он чувствовал боль, чувствовал утомление. Почти отступившее действие препарата, которое обычно сильно и надолго тушило в нем энергию на какие-либо дела. Столько факторов, что должны бы прибить его к постели, ну или хотя бы попытаться накинуть на него отдаленно близкий к этому эффект. Но нет. Ничего подобного. Он в себе чувствовал только напряжение и слишком знакомую готовность к вполне очевидным и определенным действиям. Воли у него хватало, чтобы подавить в себе эти порывы... Но ведь в этом вопросе «последнее слово» всегда исходит из головы. А она сегодня ему была не помощник. Неожиданно для самого Тодда его разум стал ему самым тяжелым противником. Собственные мысли - хитрыми, хорошо вооруженными врагами, что знали его слабости не хуже, чем он сам знал уязвимые точки в базе данных Брюса. И ничуть не уступая ему в ловкости и таланте - они его ломали почти так же быстро и так же успешно, как он до этого в комнате проникал в бэт-систему парой легких прикосновений. А Джейсон... Сам с собой боролся, пытаясь покрепче ухватиться в своей голове за те не особенно убедительные и многочисленные причины, по которым бы ему не стоило убивать тех мужчин, чьи имена и лица так прочно засели в его памяти. Не стоило… А вот прогуляться по городу можно. Всего лишь прогуляться.