Dean Lewis – Half a Man But how am I supposed to love you When I don't love who I am And how can I give you all of me When I'm only half a man 'Cause I'm a sinking ship that's burning So let go of my hand And how can I give you all of me When I'm only half a man
Римус никогда ещё не ждал окончания каникул так сильно. Прошла целая неделя с тех самых пор, как он в последний раз видел друзей, и он уже скучал по Сириусу, будто они были разлучены годами. Каждая песня напоминала ему о прекрасном парне, каждый незнакомец, каждое стихотворение. Он не знал, что было возможно любить сильнее, чем прежде, но он отчаянно нуждался ощутить прикосновения вновь, ощутить запах, услышать смех. Самый красивый звук во всей чертовой вселенной. Они не обсуждали перед отъездом, будут ли продолжать «дружбу с привилегиями», когда вернутся в Хогвартс, но Римус так на это надеялся. Потому что иначе… его просто разорвёт от переизбытка чувств. — А вот и наша любимая рок-звезда, — поприветствовал его Поттер, как только светловолосый вошёл в купе Хогвартс–экспресса и лучезарно улыбнулся трем лучшим друзьям. Увидев Сириуса снова, Римус ощутил возгорающееся желание в паховой области. Брюнет выглядел все таким же красивым, в своей кожаной куртке, словно спустился к ним из черно–белых голливудских фильмов. Блэк потянулся ближе, чтобы крепко обнять его, и Римус снова почувствовал себя таким целым и желанным. — Вы никогда не поверите, кто разговаривал со мной пять минут назад, — Джеймс посмотрел на них, широкая улыбка озарила его загорелое лицо. — Лили Эванс! И она ни разу не оскорбила меня! — Не-е-ет, ну, опять, — потянул Сириус, опускаясь на сиденье рядом с Люпином, и обхватил голову руками. — Чувак, ей насрать на тебя. Открой глаза! — Что ты об этом знаешь? Мистер «Я отклоняю каждое приглашение на свидание, потому что мое эго настолько велико, инопланетяне видят его из космоса»? — Ты думаешь, инопланетяне существуют? — Питер перебил Поттера, в глазах искренний испуг. — Нет, но если и существуют, мне даже жаль, что эго Сириуса – единственное, что известно о планете Земля. Римус не сдержал смешок, потому что сказанное было отчасти правдой. Сириус посмотрел на него, злобно закатив глаза. — Может, я просто жду... ту единственную? — С таким отношением, твоя рука будет единственной, с чем ты будешь трахаться. — Джеймс саркастически прищурил взгляд. — Ты предлагаешь свою? — Сириус восторженно посмотрел на него, Римус почувствовал, как у него краснеют уши. Только не обсуждения сексуальной жизни Бродяги. — Если бы ты начал встречаться с Мэри или Элис, мы могли бы ходить на парные свидания. Ты с одной из них, а я с Лили. — Ты ей не нравишься! — Блэк явно устал выслушивать одно и то же из года в год. — Не разрушай его мечты, — Римус похлопал Сириуса по коленке и по привычке провел вдоль бедра. Все тело друга замерло. О боже, это же не возбудило этого идиота? Римус убрал руку и попытался скрыть довольную улыбку, глядя в окно. — Я в туалет, — Бродяга быстро вскочил с места и направился к двери. — Я устал от твоего нытья, лучше проблююсь, — он развернулся и посмотрел прямо на Люпина. — Лунатик, разве ты не должен быть в купе старост? — Нет, вообще–то, мы... — начал светловолосой с чистой совестью, но потом увидел что-то в глазах Блэка. Это был тот же самый блеск, голодный и возбужденный. — Ты прав. Я совсем забыл, спасибо. Он неловко привстал и вышел за дверь, вслед за Сириусом. Что, черт возьми, происходит? Как только они отошли на пару метров, брюнет резко обернулся и огляделся по сторонам. — Не здесь, Мерлин, — Римус положил руку на грудь друга. — Туалет? Люпин посмотрел на него, в сердце затрепетало обожание, а губы сами по себе изогнулись в широкой улыбке. — Идёт. Блэк поспешил к последнему вагону, потащив Люпина за собой. Как только они закрыли дверь, туалет показался таким маленьким. Римус чуть не ударился головой о потолок. — Они серьезно? Эта кабинка для эльфов? — прошептал Римус, морщась и сгибаясь почти пополам. — Нет, ты просто великан, Лунатик. — А ты сексуальный маньяк. У всех свои минусы. Сириус сдержал рвущийся наружу смешок, а затем посмотрел на друга мягкими и полными желания глазами. — Я скучал по те... — О, заткнись, — Римус схватил кулаком кожаную куртку и притянул брюнета для долгожданного поцелуя. Вкус вишни и сигарет был теперь слишком знакомым, но все по-прежнему будоражащим и новым. Оба тихонько застонали, как только губы приоткрылись, жадно глотая воздух. Сириус начал быстро расстегивать ремень Люпина, играясь во рту влажным языком. Было мокро, жарко и так чертовски горячо. Как только рука брюнета залезла в его трусы, Римус издал дрожащий стон и вцепился в копну волос. Он потянулся руками к брюкам Сириуса и судорожно расстегнул их. Боже, они были одержимы. Римус начал двигаться к нему навстречу бёдрами, не разрывая горячего и влажного поцелуя. Сириус вжал его в стену, как хищное животное, губы нашли горячую шею. И прерывистое дыхание наполнило узкую туалетную кабинку. — Тут есть кто-нибудь? — стук был таким внезапным, что Римус чуть не взвыл от отчаяния. Сириус отстранился от него и обеспокоенно взглянул. — Минуту! — выкрикнул Блэк раздраженно. — Как мы выйдем теперь отсюда, ты, гений? — прошептал Люпин, понятия не имея, как они могли выбраться по отдельности, если за дверью кто-то ждал. — Мы можем сказать, что я помогал тебе писать, — усмехнулся Сириус и убрал руку из чужих трусов, чтобы застегнуть собственные штаны. Римус уставился на него в недоумении. — И это, по-твоему, не вызовет вопросов? Бродяга громко рассмеялся, и Лунатик зажал рот рукой, чтобы остановить этого идиота. — Вы в порядке? — поинтересовался голос, и внезапно Люпин узнал его. Лили Эванс. — Это Лили, — прошептал он одними губами. Они быстро застегнули штаны, и Римус ненавидел тот факт, что возбуждение все ещё не уходило. — Эванс, дай мне покакать в тишине, Господи Иисусе, — ответил Сириус, и Римусу пришлось сдержаться, чтобы не заржать во весь голос. — Блэк, ты отвратителен, — ответила девушка, но шаги за дверью начали постепенно стихать. — Отлично, — Сириус повернулся, чтобы посмотреть на Рема, сжал его лицо в ладонях и быстро чмокнул. — Я пойду первым. Люпин кивнул и прижался к тёплым губам еще раз, ощутив себя так, словно отправлял мужа на войну. Брюнет осторожно приоткрыл дверь и высунул голову, осматриваясь. — Лили... — выдохнул он, и Римус в ужасе вжался в стену. Господи, черт возьми, она не ушла. — Наконец–то, Блэк, — услышал он женский голос. — Другой туалет не работает. — Но… тут воняет. — Мне все равно, впусти. Римус не сразу осознал происходящее. Потому что в мгновение ока дверь полностью распахнулась, и он оказался прямо за спиной Блэка, пристально глядя на рыжеволосую. — Привет, Лилз, — Лунатик неловко помахал рукой и слегка улыбнулся. Он не мог видеть лица Сириуса, но, вероятно, оно было не хуже, чем выражение Эванс. Смесь недоумения и шока. — Он помогал мне писать, — услышал Люпин тоненький голосок Сириуса. И Лили, вцепившаяся в ручку двери, приподняла бровь. — Я думала, ты какал. — И в этом тоже. Лунатик больше не мог выносить этой унизительной неловкости. Он взял Блэка под локоть и вывел из кабинки, пропустив Лили вперёд. К счастью, вокруг больше не было людей. — Мне нужно спрашивать? — она обернулась, подозрительно глядя на двух взъерошенных парней с покрасневшими губами. — Нет, — Римус виновато улыбнулся и покачал головой. Сириус лишь покраснел, как помидор, и промолчал. — Вы, четверо, странные друзья, — сдержала улыбку девушка, заходя в кабинку. — Я говорил, что ты гений, — Люпин гулко выдохнул и посмотрел на брюнета. — Как ты думаешь, она кому-нибудь расскажет? — прошептал Блэк в ужасе. Эта секретность начинала действовать Римусу на нервы. Хогвартс кишил студентами на каждом углу, было очевидно, что долго скрываться у них не выйдет. — Нет, она моя подруга, — раздраженно выдохнул Люпин. — Но приготовься к тому, что она будет издеваться над твоим «какаю». Ты сам виноват. Сириус весело усмехнулся и направился вслед за Римусом, обратно в купе.***
Блэк не мог перестать чувствовать себя влюбленным идиотом. Его мозг настойчиво отказывался функционировать, а тело отвергало все разумные доводы и логику. Он хотел только одного. Римуса. Две недели подряд они прятались в каждом укромном уголке Хогвартса, не в силах оторваться друг от друга. Они никогда не обсуждали происходящего, просто знали, что перестать уже не смогут. Каждый божий день Сириус просыпался с предвкушением, незнакомым прежде. И если Римус был слишком занят, Бродяга находил способ загнать его в угол в какой-нибудь пустой аудитории. Они занимались сексом у озера, в ванной, в раздевалке для квиддича, по ночам, за оглушающими чарами. Иногда по несколько раз на дню. Им так комфортно было рядом друг с другом, что Бродяга, вероятно, видел Римуса голым чаще, чем в одежде. И, ох Мерлин, он точно не возражал. Сириус по-настоящему любил каждую частичку этого чудесного умника. Так сильно, что был уверен: он никогда не сможет кого-то полюбить так же сильно. И это было самой большой проблемой, которая пугала шестнадцатилетнего подростка до смерти. Они уже были фактически в отношениях. Но сказать это вслух, признать, что это было больше, чем просто дружба, возложило бы на них слишком большую ответственность. Сириус видел по глазам Римуса, что тот готов был сделать больший шаг. И Блэк помнил с прошлого года, как сильно светловолосый хотел отношений. Но он просто не мог дать ему желаемого. Не мог. Постоянные отношения означали одно: неизбежное расставание. Сириус рано или поздно разбил бы хрупкое сердце Люпина. И Бродяга не мог представить разрыв ни с одним из Мародёров. Одно дело – расстаться с девушкой, которую он едва знал, или с каким-нибудь парнем, чей любимый цвет он бы и не запомнил. Но любимым цветом Луни был зеленый. И он был его лучшим другом. И Сириус не мог жить без него. Так что расставание не было для них вариантом. Если бы они начали по-настоящему встречаться, то это должно было быть решение, принятое до конца жизни. И сделать такой огромный шаг, почти предложение руки и сердца, было слишком трудно в таком юном возрасте. Сириус боялся, что они оба не были готовы к последствиям. Поэтому он старался максимально наслаждаться их новым видом дружбы, посвятить Римусу всего себя, передать каждое «Я люблю тебя» в прикосновениях и поцелуях. О боже, поцелуи были так хороши. Было почти невозможно сидеть спокойно в классе и перестать любоваться на красные щечки Луни. Этот засранец был настолько милым, что Сириусу было жизненно необходимо сжать его личико в руках и зацеловать до смерти. — Ты пялишься, приятель, — Джеймс вывел его из оцепенения, когда Сириус вздохнул мечтательно, глядя на Люпина. — Ч-что? — повернул он голову. Они были на Зельеварении, так что Сохатому пришлось понизить голос. — Ты уставился на Лунатика, — хитро прошептал Джеймс. — Нет, не придумывай, — Бродяга прочистил горло и опустил смущённый взгляд в книгу. — Ну, сейчас ты покраснел, так что врать нет смысла. Что происходит? — Сохатый с любопытством посмотрел на него. — Он тебе нравился на четвертом курсе. Это... Это все еще так? — Нет, — запротестовал Сириус, он ни в коем случае не собирался говорить с Джеймсом о том, как чертовски влюблен он был в другого мародера. Господи Иисусе, какой стыд, где была его крутизна? — Он давно расстался с Бэйли, — Поттер не собирался останавливаться. — Может быть, это взаимно между вами двумя, кто знает. — Ты пытаешься свести меня с Лунатиком? — Сириус усмехнулся, словно идея об этом его забавляла. — С нашим Луни? Как насчет вас с Питером? — Ты шути сколько хочешь, Бродяга, — Джеймс тихонько посмеялся, а затем задумчиво перемешал ингредиенты в котелке. — Но я слишком хорошо тебя знаю. Сириус ничего не ответил, потому что это была гребаная правда. После стольких лет дружбы они фактически могли читать мысли друг друга. Этот разговор не отпускал брюнета до самого конца дня. Сириус вернулся в комнату ближе к ночи, чувствуя себя уставшим и измученным всеми этими размышлениями и тщательным анализом своей жизни. Быть красавчиком и так утомляло, ему не нужно было бремя мудрости. — Ты поздно, — мягко улыбнулся Римус. Он лежал спиной кверху на кровати и читал огромную ветхую книгу, немного уставший от приближавшегося полнолуния. Мешковатый свитер на нем сегодня был в бежевых тонах. — Где все? — Блэк огляделся вокруг, стягивая мантию и галстук. Дышать стало тут же намного легче. Как же он ненавидел школьную форму. — Лили сегодня патрулирует коридоры, так что, думаю, олень скачет где-то рядом. Питер на кухне. Хитрая улыбка Сириуса расплылась на щеках, и он прилег на кровать рядом с Ремом. Он обнял светловолосого сзади, выглянул из-за спины и поцеловал в мягкую щеку. — Значит ли это, что мы… одни? Римус громко вздохнул и развернулся, чтобы посмотреть на брюнета. — Извини, я правда измотан. Завтра полнолуние. — Д-да, точно, — Сириус понимающе улыбнулся и посмотрел в усталые ореховые глаза, самого красивого оттенка на свете. — Тебе что-нибудь нужно? Он любил заботиться о Лунатике больше, чем о ком-либо другом. Это была одна из причин, по которой Блэк ненавидел тот факт, что не имел чести называть себя его «парнем». — Нет, я в порядке. Почитаю немного и лягу спать, — Люпин робко улыбнулся и перевернулся на живот, чтобы продолжить чтение. — Хорошо, — Сириус поцеловал его в макушку и обнял за плечи, не в силах уйти в то же мгновение. — Завтра все пройдёт хорошо, ты справишься, — он снова чмокнул его в щечку и вдохнул запах теплой кожи, укутался носом в песочных кудрях. — Я горжусь тобой. Он почувствовал, как Римус улыбнулся. — Спасибо, Бродяга, — выдохнул Люпин и слегка приподнял голову, чтобы поцеловать надоедливого парня в губы. И Сириус тут же растаял, притянув его ближе для нежного прикосновения. Обычно они не целовались без секса, но сейчас это было так приятно и обыденно. Они просто улеглись на кровать, медленно целуя друг друга. И Сириус нежно прижимал хрупкого мальчика, не желая причинять боль. Они снова окунулись в пузырь уединения и тепла. Никто и никогда не смог бы так наполнить сердце Сириуса, как это делал Лунатик. — Я так устал от превращений, — прошептал Римус, укладывая голову брюнету на грудь. — Я хочу, чтобы это закончилось. — Я знаю, котенок, — пробормотал Сириус и поцеловал его в горячий лоб. — Это продлится всего одну ночь. Ты справишься. Внезапно в комнате воцарилась тишина, и Римус вздернул подбородок, чтобы заглянуть в испуганные глаза Сириуса. — Ты назвал меня котенком? — Люпин недоверчиво усмехнулся, а затем спрятал голову на груди, чтобы скрыть подступивший смех. — Нет… — Сириус почувствовал, как краснеют щеки. Это было ужасно неловко. — Да, и что с того? Он притянул смеющегося парня ближе, чтобы нежно поцеловать в губы. — Завтра я превращусь в злобного зверя, а ты называешь меня котенком? — пробормотал Люпин в их поцелуй, и они оба тихо рассмеялись. — У тебя крошечные лапки, — Сириус притянул (довольно большие) ладони Римуса в свои и расцеловал запястья. — И ты такой милый, я мог бы кормить тебя и играться весь день. Светловолосый счастливо улыбнулся, а уши приобрели бордовый оттенок. — Ты отвратителен, когда мы не занимаемся сексом. Как хорошо, что там не надо говорить. — Заткнись, — Сириус отпустил его руки и весело рассмеялся. Они начали звонко хохотать, целуясь и обнимая друг друга, но внезапно открылась дверь, и, слава богу, они были скрыты за шторами. Сириус резко принял сидячее положение и попытался привести в порядок волосы. — Привет, Сохатый, — улыбнулся он, когда Поттер появился в поле зрения и молча уселся на свою кровать, отстранённый и тихий. — Ты в порядке? — Я только что просидел с Лили… целый час, — начал Джеймс, но в его голосе не было торжества. Он был явно опечален, даже зол. — Потому что она плакала. И я ненавижу себя за то, что никак не мог помочь. Я просто сидел и молча обнимал ее рыдающую, как полный кретин. — Что случилось? — Римус слез с кровати и подошел ближе к другу. — Этот мерзавец, Нюнчик, назвал ее... Он назвал ее... — Джеймс остановился и сделал глубокий вдох. — Грязнокровкой. Сириус почувствовал, как в теле закипает гнев. — Он не мог... — Мог. И он был ее другом. И я думал, что не мог ненавидеть его больше, чем раньше. — Мы должны отомстить! — воскликнул Сириус и вскочил с кровати. — Лили бы это не понравилось, — остановил его Римус, подняв руку. Затем развернулся, чтобы посмотреть на Сохатого. — Зачем так говорить близкому другу? Он сам полукровка… — Я думаю... Я думаю... — голос Джеймса задрожал. — Идеи Темного Лорда достигли и Хогвартса. И все гораздо хуже, чем мы думаем. В комнате воцарилось молчание, и внезапно Сириус почувствовал себя таким маленьким, таким ничтожным, ему хотелось заползти в объятия Римуса и спрятаться. — Все будет только хуже, не так ли? — голос Луни был спокойным, но он сглотнул сухой ком в горле. — Пожирателями могут быть и ученики... — Да, — Джеймс тяжело вздохнул и взъерошил волосы. Блэк пробежался глазами по друзьями и осознал одну вещь. Пришло время быть честным. — Вы, ребята, знаете, почему я ушел из дома в прошлом году? — он посмотрел на них и нашел только сочувствие и печаль. — Почему? — прошептал Римус. — Они хотели, чтобы я принял метку, — Сириус опустил взгляд, ощущая, как темные эмоции снова переполняют его. — Чтобы стал пожирателем смерти. — Бродяга... — начал Поттер с такой болью в глазах. — Конечно, я не сделал ее, — быстро пробормотал Блэк. — Но я никогда не задумывался, что я не единственный. Многие чистокровные семьи могут так поступать со своими детьми. Есть огромная вероятность, что пожиратели уже здесь... Как Снейп или... или как мой... — он почувствовал, как у него слегка защипало в глазах. — Как мой брат. Он поднял тяжелый взгляд на Римуса. Тот посмотрел на него с невыносимой болью, не в силах произнести ни слова. — Он ещё совсем дитя, не спеши с выводами, Бродяга, — попытался успокоить его Поттер. — Я знаю, но в конце концов он выберет не ту сторону, и я не смогу помешать. — Не думай об этом, — тихонько произнёс Римус и подошел чуть ближе, чтобы коснуться руки. — После Хогвартса мы будем сражаться, — процедил сквозь зубы Поттер, и друзья поспешно кивнули в ответ. — Тебе нужно пройтись? — прошептал Римус, когда Сириус направился к выходу. — Я могу с тобой? — Хорошо, — Блэк улыбнулся уголком рта, чувствуя себя так спокойно в присутствии Луни. Это был его дом. Мародёры были его семьей, и он мог доверять им. — Давай немного пройдемся. Люпин открыл дверь и вышел следом за Бродягой. Они пересекли портрет и остановились рядом со скамейкой у окна, молча сели и крепко обняли друг друга. Сириус забрался в его тёплые руки и начал беспокойно дышать. — Почему ты никогда не говорил нам? — прошептал Римус и нежно поцеловал в макушку. — Я не хотел вас беспокоить... — Ты нас беспокоишь, когда молчишь, — Люпин притянул его ближе и облегченно выдохнул. Сириус почувствовал горячие слезы на своих щеках, но не мог их остановить. Он ненавидел думать о брате, он ненавидел думать о семье и о том, что предстояло пройти после окончания школы. — Я с тобой… котенок, — Римус собрал поцелуями слезы на щеках, и Блэк тихо рассмеялся. — Не называй меня так, это и вправду ужасно, — усмехнулся он. — Котёночек, — Луни притянул его лицо и начал расцеловывать нос и щеки. — Который выбрал правильный путь. Не позволил решать его судьбу. И которым я так сильно горжусь. Блэк выдохнул блаженно, потому что секс был хорош, но как же ему не хватало именно этого. Он вовсе не был храбрым. Он бы все отдал, чтобы перебороть свои страхи и отдать Римусу Люпину своё сердце.***
3 ноября всегда было для Лунатика любимым днем в году. День рождения Сириуса радовал его больше, чем собственный, потому что самый дорогой человек в его жизни появился на свет. И потому что Блэк всегда был чрезвычайно взволнован и энергичен, улыбка не исчезала с его лица на протяжении всего праздника. — Ты потрясающе выглядишь в этих штанишках, — Сириус разглядывал друга, когда они вместе переодевались. Было уже семь часов вечера, и они готовились к вечеринке, организованной Джеймсом. К восторгу Люпина, выбрали тему рок-н-ролла. Так что Сириус уже нарядился в мешковатую черную футболку «Queen», сетчатое боди и кожаные брюки. Разумеется, не без айлайнера на глазах и кучи железных колец. Для Люпина Марлин выбрала пару фиолетовых брюк из вельвета, расклешенных у щиколоток, и белую кружевную рубашку. Его песочные волосы выглядели смешно со всем этим гелем, но Сириусу нравилось. — Я выгляжу нелепо, — захныкал Рем, глядя на собственное отражение и пытаясь поправить железную цепочку, свисающую с шеи. — Твоя задница выглядит потрясающе, — Блэк обнял его со спины, уложил голову на чужое плечо и посмотрел в зеркало. — Господи Иисусе, мы хорошо выглядим вместе. В отражении они и вправду выглядели, как пара из музыкального клипа, оба стройные и подкачанные. Совсем уже не дети. — Ты выглядишь как наркоман, сбежавший от полиции, а я прямиком из гей–порно. — Ох, порно, это прекрасное магловское творение, — Сириус отошёл в сторону и мечтательно посмотрел по сторонам. Римус закатил глаза. Примерно полчаса назад между ними было достаточно порно. Хотя они все еще не перешли к последней фазе, он чувствовал: она была близко. Уже два месяца они исследовали всевозможные способы получения удовольствия. Оба слишком часто разговаривали о задницах друг друга, и Римус ощущал, что до секретного деяния их отделяло всего несколько шагов. Он был напуган даже думать об этом с Тоби, но с Сириусом… Секс был настолько потрясающим, им хотелось больше и больше. — Мы должны накрасить тебя, — Блэк подошел ближе, сумка с косметикой в руках. — Нет, — резко остановил его Рем. — Я и так выгляжу достаточно по-гейски. — Лунатик, не будь таким узколобым. Макияж не имеет пола. — Так можно было бы подумать, но у нас семидесятые на дворе, и школа заполнена фанатиками чистой крови. В этом мире у него есть пол. — Дэвид Боуи не согласился бы, — Сириус весело улыбнулся и поднес кисточку от подводки к лицу Люпина. — Ложись. Римус сокрушенно вздохнул и неохотно подошел к кровати. Улёгшись на простыни, он позволил Сириусу заползти на его бедра, ощутив жар и прилив возбуждения в ту же секунду, как пахи соприкоснулись. — Закрой глаза, — Люпин сделал то, о чем попросил Блэк, с трудом сглотнув. Брюнет наклонился ближе и приложил руку к щеке. Мятное дыхание Сириуса заставляло его тело дрожать от удовольствия. Тонкие пальцы выводили влажные линии на веках. — Вау, — заворожённо прошептал Блэк, как только Римус открыл глаза. — Ты выглядишь еще сексуальнее, я был уверен, это невозможно. Люпин посмотрел на возбужденного парня сверху, внезапно почувствовав самодовольство. — Макияж – теперь один из твоих фетишей? — Какие еще у меня есть? — Шрамы, укусы, общественные места, грязные слова, кожаная одежда и, о господи, я даже не буду начинать говорить о моем пупке… — Но тебя заводит, когда я его облизываю, — Сириус приподнял брови с вызовом. — Нет, Бродяга, мой пупок не относится к числу эрогенных зон. Сириус приподнял его рубашку и, прежде чем Римус успел отреагировать, лизнул горячим влажным языком от паха до пупка, слегка прикусив его. Люпин затаил дыхание и постарался не слишком заметно дрожать. — Тебе шестнадцать лет, Луни. Все твое тело – эрогенная зона. Римус не мог этого отрицать, поэтому он ограничился тем, что притянул к себе Сириуса за волосы и поцеловал жадно в губы. Брюнет, казалось, вовсе не возражал и с энтузиазмом извивался, как возбужденный щенок, пока не прижался всем телом к другу. — А что возбуждает тебя? — Блэк поцеловал его в челюсть и потянулся руками к паховой области. Глаза Римуса закатились от удовольствия. — Твой запах… — выдохнул он. — Длинные волосы… — Римус вцепился в них, как только губы Сириуса оказались на ключицах. — Вены… — он задрожал, ощутив пальцы Бродяги на ширинке. — Когда мы в душевой… — Римус застонал от прикосновений. — Когда мои шрамы целуют… — Блэк подтвердил сказанное. — Когда произносят мое имя… — Римус… — простонал Сириус ему в ухо. Громкая музыка заставила их замереть. Вечеринка началась, и гости ждали именинника. — Это очень плохо, что мне плевать на дурацкую вечеринку, и я бы хотел закончить начатое? — Блэк заскулил отчаянно. — Джеймс очень старался, не подведи его, — Римус отодвинулся от парня и привстал, чтобы привести себя в порядок. Он застыл, увидев свое отражение в зеркале. С этой подводкой для глаз Люпин действительно выглядел, как рок–звезда. — Пойдем, красотка, — Сириус взял его за руку и направился к выходу. Они разомкнули пальцы, как только спустились вниз. Гостиная был украшена потрясающе, множеством плакатов рок–групп и красными стаканчиками в американском стиле. Гриффиндорцы дружно выкрикнули «С днём рождения!» и закидали Блэка конфетти. Джеймс в огромном красном парике и мешковатой футболке «The Rolling Stones» крепко обнял именинника. Это была, наверное, самая веселая вечеринка, на которой когда-либо бывал Римус. Все танцевали до утра и заставляли Блэка пить пиво, стоя на голове и руках. В свои семнадцать Сириус уже был профессиональным пьянчугой, и Луни раздражался и находил это забавным одновременно. — Время для магловских игр! — на Мэри было короткое красное платье и помада того же оттенка. Ее темная кожа была настолько гладкой, что она, несомненно, выделялась, как самая потрясная девушка в комнате. — Что за игры? — поинтересовался Джеймс, опускаясь в круг своих лучший друзей, на ковер. Вечеринка уже подходила к концу, поэтому гостиная опустела. — Вы слышали о «Я никогда не…»? — спросила Марлин, укладывая голову на плечо Доркас. Было до боли очевидно, что блондинка встречалась с ней, никто это не обсуждал, но в этом и не было необходимости. От мысли, что эти двое девушек отыскали друг друга в жестоком и несправедливом мире, у Рема потеплело на душе. МакКиннон объяснила правила «Я никогда не», и Сириус, пьяный и чересчур веселый, с энтузиазмом согласился. Именинник сидел между Джеймсом и Мэри, напротив Римуса, который был рядом с Питером и Элис. По правде, Люпин ненавидел такого рода игры, его жизнь была полна тайн, и он не был самым веселым парнем в компании. Но он был пьян, и Бродяга выглядел счастливым, поэтому он согласился. — Я никогда не… пропускала занятия, — начала Элис, и это было слишком просто. Вся компания тут же выпила. — Как? — удивился Фрэнк. Давно стало очевидно, что Лонгботтом был влюблен в неё, поэтому все с интересом уставились на них. — Я хорошая ученица... — Элис попыталась объясниться, но определенно никто не мог разделить ее мыслей. Может быть, только Лили, но она не присоединилась к игре, и Римус видел расстройство в карих глазах Поттера. — Я никогда не… курил, — сказал Фрэнк, и почти все выпили, кроме Питера и Элис. Господи, Люпин всегда думал, что это он «паинька». Видимо, он первый напьётся. — Я никогда не… целовалась с парнем, — улыбнулась Доркас и многозначительно посмотрела на Римуса. На самом деле… все на него посмотрели. — Что? — растерянно выдохнул он. — Вы все что ли в курсе? — Это не секрет, — улыбнулась Мэри, отпивая. — Вы с Тобиасом не сильно прятались. Римус знал, что мог доверять этим людям, поэтому устало вздохнул и сделал глоток. Все зааплодировали, и это было так неожиданно… и приятно. Он всегда боялся осуждения, но, возможно, мог доверять не только мародерам. И быть собой было намного проще, чем казалось на первый взгляд. Марлин и Элис тоже выпили. Сириус же… выглядел встревоженным и медленно подносил стакан к губам. Все обернулись, как только он сделал быстрый глоток. Римус ощутил, как его сердце растаяло от умиления. — Сириус, мать твою, Блэк! Целовался с парнем!? — закричала радостно Марлин. Губы Люпина расплылись в улыбке. — Давайте не будем об этом говорить, — Бродяга застенчиво улыбнулся и встретился тёплым взглядом со смеющимся Римусом. — Ох, мы поговорим об этом, Блэк, — произнёс Поттер, стараясь звучать не слишком весело. — Эта игра становится все интереснее и интереснее! — Мэри сияла, абсолютно потрясённая произошедшим. — Я никогда не… спал ни с кем, — признался Джеймс, и девчонки ахнули от удивления. Марлин, Мэри и Доркас выпили. Римус и Сириус следом за ними. — Лунатик сопьётся первее всех, — рассмеялся Петтигрю. — Самое неожиданное развитие событий, — Мэри хихикнула. — Хорошо... Хм, я никогда не была влюблена. Все вдруг замолчали и застенчиво уставились на свои стаканы. Люпин старался не смотреть на Сириуса, когда делал глоток. Но, к счастью, он не привлёк внимания, все в комнате выпили. Марлин, Джеймс, Питер, Доркас, Элис и Фрэнк. Все, кроме… Сириуса. Он крепко держал свой стакан, не смея взглянуть ни на кого. И Луни почувствовал, как его сердце сжимается от боли и ужасной обиды. Он был слишком пьян, чтобы понять, почему ему так сильно захотелось реветь. — Конечно, Блэк никогда не был влюблен, — Мэри закатила глаза. — Только в самого себя. — Ха-ха, — саркастически протянул он. — Я никогда не трахался со слизеринцами. Мэри показала ему средний палец и, единственная в кругу, выпила. Римус не мог продолжать играть, его слишком мутило от произошедшего. Дышать было невозможно. — Извините, — он поднялся на дрожащих ногах. — Мне нужно подышать свежим воздухом. Его глаза заслезились, поэтому он рванул к портрету, не в силах ни на кого посмотреть. Он не знал, почему правда о Сириусе так ранила его, они никогда и не обсуждали, что он мог быть влюблён. Но это все равно было чертовски больно, настолько, что Римус скатился по стенке в коридоре и начал глупо реветь, пьяный и разбитый. Он судорожно дышал влажным от слез ртом и прятал голову в ладонях. Какой же идиот, какой наивный. — Луни? — портрет Полной Дамы распахнулся, и он услышал встревоженный голос Сириуса. — Ты в порядке? Римус попытался прекратить поток слез и закашлялся. Но вышло только разреветься сильнее. Он был так чертовски зол на свои собственные чувства. И на Сириуса за то, что он не разделял их. — Посмотри на меня, — Блэк опустился на колени и взял его мокрое лицо в ладони. — Я ... просто много в-выпил, — выдохнул Люпин судорожно, не в силах смотреть Бродяге в глаза. — Тебе плохо? — друг в панике начал осматривать Римуса. — П-позвать Мадам Помфри? — Нет, — Луни отрицательно покачал головой и громко всхлипнул. Боже, какой стыд. — Что случилось? — голос Сириуса был полон отчаяния и боли. — Я д-думаю... — ему было так больно, что Римус не осознавал происходящего. Все вертелось в разные стороны. — Мы должны прекратить это. Все это. Между нами. Этот с-секс. Прекрати это. Сириус замолчал, а потом Лунатик услышал, как надломлено и жалобно зазвучал голос брюнета. — Ты хочешь... прекратить? П-почему? — Мы х-хотим разных вещей, — прошептал Римус и убрал его руки от лица. — Если не прекратим, т-то будет только ху-у-уже. Сириус непонимающе уставился на него, явно не зная куда деть себя, что сказать. И Римус начал трезветь, потому что ужас происходящего нахлынул на него. — Это из-за того, что я «никогда не был влюблен»? — голос Сириуса дрогнул. — Римус, я... — Забудь! — Люпин пополз на коленках и попытался встать. Это было так унизительно. Этот дурацкий наряд, эта подводка, что теперь размазалась, эта глупая магловская игра. Он как будто проснулся после долго сна. — Просто забудь об этом, ладно? Нам лучше остаться друзьями. Просто друзьями. Римус поспешил вдоль коридора, но Сириус рванул вслед за ним, развернул грубо за руку и прижался тёплым ртом к его губам. Римус чуть не задохнулся, отстранил парня толчком. Он в страхе уставился на Сириуса, ощущая горячие слезы на щеках и губах, все еще обожженных прикосновением. — Это была глупая игра, Луни… — прошептал Сириус, глаза его начали наполняться слезами. — Она ничего не значила. — Но она… открыла глаза, — Люпин чувствовал себя таким беспомощным, хотелось убежать, скрыться от прожигающего взгляда. Но он продолжал стоять там, пьяный и несчастный, потому что знал, что пожалеет, если все именно так закончится между ними. — Я знаю, — прошептал Сириус и подошел ближе, пытаясь успокоить его. — Я не выпил, потому что тогда… признался бы другим раньше, чем тебе... Римус непонимающе посмотрел на него, и сердце его наполнилось надеждой. — Признался в чем? — едва слышимо прошептал он и сделал глубокий вдох. — Что я отчаянно, неконтролируемо... — Блэк сделал паузу, и слезы покатились по его щекам. — Люблю тебя. Весь мир перестал вращаться в ту секунду, когда Римус впервые услышал эти три слова. Он так боялся, что Сириус никогда не ответит взаимностью, что не заметил, что парень давно сделал это. Любовь была в его заплаканных глазах и дрожащих губах, в том, как он смотрел на Лунатика и в том, как прикасался. — Ты любишь меня? — по-детски прошептал Люпин. Его больше не пьянил алкоголь, только слова Бродяги. — Конечно, я люблю тебя, — произнес Сириус отчаянно и подошел ближе, взял потные ладони Лунатика в свои холодные руки. — Я влюблен в тебя. И не могу спать, не могу есть, не могу дышать, я все время думаю о тебе… Чертовы бабочки… они повсюду. Римус сделал судорожный вдох, ощутив, очередной прилив слез. До этой проклятой секунды не было ничего в мире, что имело смысл. Только слова Сириуса. — Почему ты боялся признаться? — пробормотал Луни, глядя в самые красивые серые глаза, наполненные слезами. — Ты ведь знаешь, я тоже тебя л-люблю, — его губы болезненно искривились, когда он произнес это вслух, спустя долгое время. Казалось, Рем снова превратился в двенадцатилетнего подростка. — Я знаю, Лунатик, но это не так легко, как хотелось бы, — Сириус прижал его ладони к своему сердцу и посмотрел встревоженными глазами. — Если мы расстанемся, то это будет раз и навсегда. А я не могу потерять тебя, я п-просто не могу... — Почему ты думаешь, что мы расстанемся? — Римус чувствовал себя глупым дитя, непонимающим ничего происходящего. Зачем им расставаться? Ни за что на свете он больше никого не полюбит сильнее Сириуса. Может быть, оборотни, как и все волки, выбирают любить одного до конца жизни. — Потому что это я, — всхлипнул Сириус и сжал руки Римуса крепче. — Я разбил твое сердце в прошлом году, я разбиваю его сейчас, и я сделаю это снова. — Я давно простил тебя, прошлый год больше не имеет значения… — Он имеет значение для меня! — Сириус шумно выдохнул и огляделся по сторонам, слезы размазались вместе с макияжем. — Ты хоть представляешь, какую тьму я чувствовал? Я спал в сырой дыре, совсем один, я морил себя голодом, Луни… Они никогда не обсуждали произошедшего, осознал Римус. Он даже и не подозревал, что Сириус так и не оправился. — Я не перестал видеть кошмары, — признался Блэк. — Я жру таблетки для сна, которые прописала Помфри. Каждую гребаную ночь. Я не могу избавиться от мысли, что ты будешь несчастен со мной… Римус крепко обнял дрожащего мальчика и поцеловал в макушку, погладил по волосам, чувствуя себя таким виноватым и беспомощным. Боже, он бы забрал всю его боль, если бы только мог. — Прости меня, — прошептал Луни и поцеловал в горячий висок. — Это ты меня прости… за все, — Сириус содрогнулся в приступе слез. — Я думал, что был монстром… всю свою жизнь, — Римус гладил его по плечам, по спине. — Ты помог мне увидеть, что это не так. Ты. И теперь, если ты дашь мне шанс, я помогу тебе увидеть себя своими глазами… Сириус громко всхлипнул ему в грудь, а затем тихонько кивнул. — Я обещаю тебе, что бы ни случилось, — тихо прошептал Римус. — Даже если мы р-расстанемся… ты не потеряешь меня как друга. — Но если мы будем вместе, ты увидишь меня настоящего... Это ужасно… — Сириус посмотрел ему в глаза, такой крошечный и маленький в его руках, с размазанной тушью и вздувшимися губами. — Я люблю каждую частичку тебя, понимаешь? Каждый темный уголок твоей души. Я люблю тебя. Сириус облегченно выдохнул, а затем нежно поцеловал его, ласково потерся носом. И Римус почувствовал себя целым, настоящим, впервые с тех самых пор, как Сивый прогрыз его плоть. — Я тоже тебя люблю, — прошептал Сириус и положил голову на грудь Луни. — И я так пьян, Боже. — Я тоже, — усмехнулся Римус, и они весело рассмеялись, наконец-то расслабившись. — Нам некуда спешить. Давай будем двигаться… шаг за шагом, хорошо? — Каков первый шаг? — уточнил Блэк, пытаясь убрать сетчатыми рукавами чёрные слёзы с щёк. — Для начала, нам нужно быть честными друг с другом, во всем. Сириус одобрительно кивнул. — А второй? — Наверное, перестать встречаться с другими людьми. — Легко, следующий, — со смешком произнёс Сириус, и Римус широко улыбнулся ему. — Это трудно, но нужно будет идти на компромиссы, внимательно слушать друг друга и делать все, чтобы у нас получилось. — Я постараюсь, обещаю, — Блэк заглянул в его в глаза, улыбка засияла на чудесном лице. — Что тогда… последний шаг? Римус заправил прядь темных волос за ухо и с любовью посмотрел на брюнета. — Начать встречаться, Бродяга. Улыбка Блэка сменилась застенчивостью. — Встречаться, — прошептал он завороженно. — Встречаться, — повторил Римус, ощущая тепло в каждой клеточке тела. Он не мог дождаться того дня, когда назовет Сириуса Блэка своим «парнем». — Разве последний не выйти замуж? — Сириус приподнял бровь игриво, и Римус легонько оттолкнул его в сторону. — Как будто бы нам позволят. Это незаконно. — У нас еще полно времени, все может измениться в Англии, — Сириус взял его за руку и повёл обратно в сторону гостиной. — Шаг за шагом, Бродяга. Шаг за шагом. Светловолосый остановил его прежде, чем зайти внутрь, и крепко обнял со спины, поцеловав в щеку. — Я люблю тебя, — выдохнул облегченно он в любимые локоны. Потому что они не расстались. Потому что конца их отношениям не пришло. Возможно, они и вправду взрослели. — А я тебя, маленькая истеричка, из-за которой я сбежал с вечеринки. Римус пнул его под задницу, и Сириус рассмеялся, затаскивая друга следом за собой, в гостиную.