***
Зимние каникулы 1977 года стали для Римуса первым шагом ко взрослой жизни. У Мэри Макдональд освободился трёхэтажный дом в магловском Лондоне, родители выехали за город. Учителя Хогвартса о затее друзей не знали, так что, вероятно, было незаконно провести праздники там несовершеннолетним: Марлин, Доркас, Лили, Питеру, Джеймсу, Сириусу и Римусу. Но мародеры всегда любили проделки и все, что было похоже на нарушение правил. Поэтому четверо друзей с энтузиазмом согласились. Они приехали к МакДональдам за пару дней до Рождества. Это был уютный домик светлых тонов, с черным чугунным забором и магловской мебелью. Сириус и Джеймс пришли в небывалый восторг от вещей, прежде незнакомых. Оба носились по дому, как раззадоренные щенки, будучи единственными, кто никогда не жил среди маглов. Когда Поттер надел кастрюлю на голову в качестве шляпы, Люпин осознал: грядут 10 дней сгорания от стыда. Их было равное количество, поэтому решили поделить комнаты по парам: Доркас с Марлин, Мэри с Лили. Римус догадывался, что Сохатый окажется очевидным выбором для Бродяги, поэтому решил, что было бы неплохо забрать себе это место. — Хэй, Джеймс, — улыбнулся он, направляясь к Поттеру на кухню. Лохматый измазался в муке, в попытках испечь праздничное печенье вместе с Доркас. У него совсем не получалась лепка. — Да, Лунатик, что такое? — Джеймс облизал пальцы и вернулся к готовке. Римус сделал мысленную пометку не есть те, что друг лепил в форме ели. — Ты помнишь, как Питер вел себя на четвертом курсе? Когда не хотел спать со мной в одной кровати... — Ты хочешь делить комнату с Бродягой, — Джеймс загадочно улыбнулся и кивнул. — Ты не против? — Римус нервно закусил губу. — Конечно, вы двое всегда делите кровать, я не могу вспомнить, когда в последний раз спал с Бродягой... Доркас отставила муку в сторону и растерянно посмотрела на них. — Мне следует спрашивать? — Нет, — ответили они в унисон. Мародеры, вероятно, были самой странной компанией мальчишек, когда-либо находившихся в Хогвартсе. Людям не нужно было спрашивать, насколько близки были эти четверо. Им просто приходилось мириться со странными высказываниями. — Лунатик, смотри! — Сириус подбежал к ним, широкая улыбка сияла на лице. В его руках были щипцы для завивки волос. — Я нашел горячую палку, которой можно тыкать в людей! Брюнет сделал несколько движений, похожих на битву мечом, и Римусу пришлось отпрыгнуть в сторону. — Это для моих волос, идиот, — Марлин подбежала к сияющему от восторга Блэку и забрала щипцы. — Не тыкай им в людей! Римус тихонько рассмеялся, когда Сириус посмотрел на подругу растерянно и грустно. Он нежно любил Бродягу, но парень так многого не знал. — Давай покажу тебе свой гардероб, — Мэри схватила Сириуса за руку. — Мы присмотрим тебе что-нибудь. Бродяга радостно подпрыгнул и призвал Луни жестом, чтобы тот присоединился. Комнату Мэри оформила в рождественском стиле, повсюду горели разноцветные огоньки, на стенах висели фотографии и плакаты. Стены были ярко-розовыми, а запах напоминал Люпину лавандовые поля. — Здесь потрясно! — Сириус лучезарно улыбнулся, оглядываясь по сторонам. — Сюда! — МакДональд открыла шкаф с высокими зеркалами и пошарила в вешалках. Римуса тут же ослепило обилие блестящих и кожаных нарядов. — Как насчет... этого? Девушка приложила к брюнету шелковую рубашку, красного оттенка. Римус улыбнулся тому, как сильно она подходила парню и облокотился об стену, руки его вспотели от возбуждения. — Это будет отлично смотреться на тебе, — Мэри поднесла к светловолосому голубой пиджак. Он накинул его поверх белой футболки, но жакет оказался слишком маленьким. В последнее время, плечи Рема стали слишком широкими. — Извини, — он застенчиво стянул его и посмотрел на Блэка, который уже оголился до брюк, готовый примерять рубашку. Самое потрясающее тело в мире. — Боже, ты потрясно выглядишь, Блэк, — усмехнулась Мэри, осматривая его торс. — Откуда этот пресс? МакДональд подошла чуть ближе и почти коснулась его обнаженной кожи, но Сириус сделал пару шагов назад. — Тренировки по Квиддичу, — самодовольно произнёс Брюнет. И щеки девушки… вспыхнули румянцем. Римусу пришлось отвести взгляд, кровь в его жилах закипела от злости. Мерлин, ему нужны были ярлыки. Ему нужно было взять своего «парня» за руку и увести из этой проклятой комнаты. — Очень впечатляет, — услышал он изумленный голос Мэри. — Жаль, что ты держишь это при себе. Ремус откашлялся, чтобы привлечь их внимание, и посмотрел на Сириуса раздраженно. Улыбка брюнета исчезла, как только он, наверное, осознал, почему подруга себя так вела. Блэк был так засыпан комплиментами, что не заметил флирта. — Ты не примеришь ее? — улыбнулся неловко Римус, указывая на блузку. — Ага, — пробормотал Бродяга и начал натягивать одежду. Мэри посмотрела на Люпина в недоумении, будто его присутствие здесь было неуместно. — Не поможешь на кухне, дорогой? Я прослежу, чтобы наряд Сириуса выглядел отлично. — Конечно, — Люпин бросил в ее сторону саркастическую ухмылку и направился к выходу. Он мог доверять Сириусу, но Мэри определенно что-то замышляла. — Мне нужно его мнение! — выкрикнул Блэк, когда друг почти вышел за дверь. — Лунатик, останься. Светловолосый парень улыбнулся ему, сдерживая смех, и вернулся обратно. — Итак, — Сириус застегнул блузку. — Что думаете? Он выглядел ещё прекраснее, чем обычно. Шелк облегал мышцы, волосы сияли подобным блеском. И это делало его таким сексуальным и женственным, что у Римуса чуть не отвисла челюсть. — Классно, — Люпин сглотнул. — Ты рок-звезда, малыш, — Мэри оглядела брюнета со всех сторон. — Каждая девчонка твоя. Глаза Римуса чуть не закатились внутрь головы. Он ни за что не собирался делиться этой красотой с какими-то «девчонками». Особенно с той, которая пыталась приударить за Блэком прямо сейчас. — Спасибо, Мэри, — Сириус улыбнулся ей и быстро взглянул на Рема. На лице появилась коварная ухмылка. — Могу я оставить ее до конца дня? — Конечно, — ответила Мэри. Римус встретился взглядом с Бродягой и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Черт возьми, да, Сириус собирался оставаться в ней до ночи.***
К концу дня Лунатику казалось, что он воспламеняется изнутри, как Везувий, а дом МакДональдов превращается в Помпеи. Во-первых, ему не удавалось поцеловаться с Сириусом на протяжении пятнадцати часов, потому что люди были повсюду. Друзья были любопытными, шумными и нуждались в Блэке для каждой игры или вылазки. А во-вторых, чертова Мэри Макдональд действовала ему на нервы. Он любил подругу, честно, но когда она стояла по крайней мере в трех метрах от Бродяги. Рем мог ее понять, Рождество было праздником, наполненным любовью. Джеймс повсюду следовал за Лили, осыпая ее подарками и комплиментами. Доркас и Марлин целовались на глазах у всех, танцевали под рождественские песни, делали макияж друг другу. Так что, неудивительно, что Мэри тоже поддалась этому духу, и Сириус показался самой легкой мишенью. Римусу оставалось только пойти прямиком к Питеру и поцеловать друга. — Почему ты такой сердитый? — Сириус рухнул на кровать, когда они, наконец, пошли в комнату лечь спать. — Полнолуние только через три недели. Римус тяжело вздохнул и присел рядом с Бродягой. Их комната была невероятно уютной. Все было в прованском стиле: огромные окна, живые цветы и белая мебель. Даже их простыни были мягкими, как лепестки роз. — Скажи мне, — Сириус подполз к нему на коленях и обнял за спину, уложив голову на плечо. — Что тебя тревожит? — Мэри, — Люпин ощутил, как его кровь снова закипает. — Она флиртовала с тобой весь день. — Нет, неправда, — расхохотался Сириус и нежно поцеловал друга в щеку. — Мы всегда с ней так разговариваем. Тело Римуса замерло. Он изогнул бровь в вопросе и развернул голову, чтобы взглянуть на брюнета. — Ты всегда флиртуешь с другими людьми? — Луни не мог дышать от прилива страха. — Нет, котенок, — Сириус погладил его по волосам и, мерзавец, на самом деле рассмеялся. — У меня такой характер, ты же знаешь. Это ничего не значит. — Она хотела, чтобы я вышел из комнаты... — Ну, я согласен, это было странно, — Сириус подполз, чтобы сесть перед ним. Он взял вспотевшие ладони Рема в свои. — Мэри и я, мы оба… кокетливые. Мы не интересны друг другу. Мне никто не нужен, кроме тебя. Римус почувствовал, как его охватило облегчение, когда он сжал руки парня. Сириус был так красив в шелковой рубашке, с его яркой улыбкой и розовыми щёчками. Совершенство, которое, по неведомым причинам, хотело только его, Римуса Люпина. — Я просто... Дело даже не в Мэри... — светловолосый сглотнул и посмотрел печально в серые глаза. — Я хочу иметь возможность держать тебя за руку… на глазах у всех. Я хочу целовать тебя, когда вздумается, танцевать с тобой и вести себя, как полагается паре. Скоро Рождество, и мне больно, что я не могу любить тебя вслух. Сириус положил руку на щеку парня и нежно погладил ее большим пальцем. — Обещаю, однажды мы им расскажем, — Сириус наклонился для нежного поцелуя, и Римус вздохнул с облегчением, когда губы соприкоснулись, потому что снова мог быть близок с самым любимым человеком. Он вцепился руками в шёлк и провёл носом по гладкой скуле брюнета. — Как только мы станем парой, мы им расскажем, хорошо? Шаг за шагом, помнишь? — Да, извини, — Люпин был тем, кто утверждал, что не было необходимости спешить. Он выдохнул в пухлые губы Сириуса и запустил руки в тёмные локоны. — Я доверяю тебе, просто будь осторожен с Мэри... — Она ничего не сделает, — тихонько рассмеялся Блэк, забираясь парню на колени и обвивая руками шею. — Я только твой. — Ты только мой, — Римус ощутил, как в паху разливается горячее желание. Видимо, оба почувствовали это, потому что Сириус наложил заглушающее заклинание на дверь и запер ее волшебной палочкой. — Покажи мне, — прошептал он в губы Луни и жадно глотнул воздух. — Покажи мне, что я твой. Обычно Люпин был гораздо более застенчив в сексе, но не сегодня, после накопившейся обиды. Он приподнял Сириуса за бедра и бросил на спину. Поцелуи были бешеные, нетерпеливые, глубокие до самой души. Почти болезненные. Шелк в руках Римуса был таким возбуждающим, что все его тело кричало от удовольствия. Блэк обхватил бедра светловолосого ногами в тугих темных джинсах и прижался пахом, как можно ближе. — Я хочу этого, — прошептал Сириус ему в шею, горячее дыхание обжигало. — Этого? — пробормотал Люпин, внезапно занервничав. — Да, мы прочитали достаточно, у нас получится, — зрачки Сириуса расширились, они блестели от желания. — Я хочу, чтобы ты сделал меня полностью своим. Римус сглотнул от неожиданности, его переполняли страх и возбуждение. Сириус же не имел в виду, что хочет продолжать лежать под ним… — Ты сделаешь это, — Римус почувствовал себя настолько испуганным, что попытался поменять их местами. — Нет, — Сириус остановил его и снова поцеловал во влажные губы. — Нет... пожалуйста. Люпин ждал этого момента так долго, что его мысли начали метаться во все возможные направления. Ему начало казаться, что он забыл все техники напрочь… как они вообще могли это осуществить прямо сейчас? — Я не хочу причинять тебе боли, — он погладил Сириуса по щеке. Перед ним было самое хрупкое существо в мире, пережившее достаточно страданий. — Ты не сделаешь больно, — запротестовал Блэк, укладываясь на простыни и медленно увлекая за собой Рема. Несколько минут спустя Сириус лежал голый на спине, широко распахнув веки и тяжело дыша. Горячая волна возбуждения захлестнула Римуса, и он ахнул, когда две части их тел, которые никогда раньше не соприкасались, оказались так близко. Рука Сириуса потянулась, чтобы схватить его за плечи, тело содрогнулось. Блэк наколдовал все необходимое, чтобы все прошло, как можно более безопасно и безболезненно. И когда это действительно случилось... Быть с Сириусом единым целым оказалось, наверное, самым сильным источником эндорфина, самым ярким и возбуждающим прикосновением, что Римус когда-либо испытывал. Сириус стискивал зубы, стонал и рычал, впиваясь пальцами в бока Люпина. Луни изучал его лицо в поисках признаков дискомфорта. Брюнет распахнул глаза и посмотрел на него снизу вверх. Довольная улыбка расползлась по губам, видимо, Люпин добрался до нужного. — Ты в порядке? — спросил Римус, но бедра его не могли остановиться. — Продолжай… пожалуйста… Через пару минут, если не меньше, для Люпина все было кончено. Весь мир взорвался дождем искр, которые пронзали тело и воспламеняли. Мерлин, как много он упускал раньше. Сириус затрясся под ним и закончил так же быстро, оба легли, потные, возбужденные. Римус не мог дышать, в его глазах были звезды. — Блять, Луни, блять… — продолжал ругаться Сириус, задыхаясь от удовольствия. Он подполз к Люпину ближе и улёгся обнаженным телом на его живот. — В-все хорошо? — Люпин взял его лицо в свои руки и нежно поцеловал. Сириус мечтательно улыбнулся. — Ты тоже попробуешь, не волнуйся, — Сириус был красным, как отброшенная в сторону блузка, и тяжело дышал, но выглядел абсолютно довольным. — Это… приятно? — Да, — Сириус обычно не стеснялся подобных разговоров, но он отвёл взгляд в сторону. Было все ещё трудно иногда принимать свои предпочтения. — На удивление хорошо, Луни. Я бы никогда и не подумал. Сириус нервно усмехнулся и спрятал свое вспотевшее лицо на груди Римуса. Сердце Люпина не могло замедлить бешеный ритм. Он бы не пожелал ни с кем другим разделить этот момент. — Я люблю тебя, — Лунатик чувствовал, что готов был разреветься от счастья, когда притянул парня ближе и поцеловал в каждую частичку прекрасного лица. — И я люблю тебя, — Сириус свернулся калачиком в его объятиях. — Я всегда буду твоим.***
Зимние каникулы мародёров прошли в тумане выпивки, курения, смеха, прогулок, снежных битв, долгих ночных разговоров и настольных игр. И, конечно, между Римусом и Бродягой было так много секса и поцелуев, что они буквально прилипли друг к другу на все праздники. Было почти невозможно скрывать свои чувства перед остальными. Римус дважды погладил Сириуса по волосам, натыкаясь на растерянный взгляд Питера. Во время одной из игр, Сириус гордо выкрикнул, что «проблем с сексом у него нет», после чего Джеймс весь день пытался узнать, с кем там спит Бродяга. Они также не могли побороть желание целоваться, поэтому слишком часто прятались, возвращаясь к остальным позже или с взъерошенными волосами. В какой-то момент Джеймс их чуть не застукал. — Ребята, впустите меня, — в дверь ломился Сохатый. Сириус в спешке вылез из кровати и взял свою одежду: — Скажи ему, что я в душе. Ремус кивнул, натягивая футболку и пижамные штаны. Блэк снял заглушающее заклинание и побежал к следующей двери с полотенцем. — Иду! — стук становился все громче, поэтому Римус поспешил как можно быстрее и открыл дверь. Джеймс растерянно посмотрел на него, на нем была пуховая куртка и вязаная шапка со смешным помпоном. — Почему вы запираетесь? — Я как раз переодевался... Не хотел, чтобы кто-то вошел, — пробормотал Рем и присел на кровать. Господи Иисусе, как хорошо, что он уселся прямо на тюбик геля, который Поттеру нельзя было видеть. — Где Сириус? — Джеймс огляделся по сторонам. — В ванной, — вздохнул Римус, он, наверное, все еще был красным и у него кружилась голова после потрясающего секса. Сириус все-таки дал и ему попробовать что-то новое, забрав управление. — В чем дело, Сохатый? — Не поверишь! — Джеймс почти взвизгнул, как счастливый щенок. Он плюхнулся на кровать и широко улыбнулся. — Я подожду Бродягу. Сириус, вероятно, все слышал, поэтому тут же вышел, в футболке и боксерах, вытирая волосы полотенцем. — Привет, третий... сосед по комнате? — Мы только что говорили с Лили! Несколько часов! — выпалил Поттер, глаза его сияли через линзы очков. — Мы говорили и говорили... гуляли под снегопадом. Это было так романтично. — Звучит... действительно круто, — Римус мягко улыбнулся. — Так и было! — Джеймс похлопал его радостно по коленям, а затем напрягся. — Здесь очень жарко... — он посмотрел на скомканные одеяла. — Вы не хотите проветрить? Сириус панически подбежал к окну и дернул ручку. Мерлин, Римус только сейчас заметил, как взъерошены были их простыни. — Так вы, — Сириус решил быстро сменить тему. — Теперь встречаетесь? — Не торопи события! — Джеймс посмотрел на них в недоумении, и Римус ощутил, будто говорят с ним, о его чувствах к Блэку. — Серьёзные отношения требуют времени. Но мы становимся все ближе и ближе. — Я горжусь тобой, Сохатый, — Сириус, может, и делал вид, что его раздражают разговоры о Лили, но он правда переживал за друга. И Римус широко улыбнулся, когда двое крепко обнялись.***
В канун Рождества Доркас, Питер и Лили приготовили шоколадные десерты, испекли индейку и оказались невероятно хороши в кулинарном искусстве. Джеймс и Сириус украсили дом, Мэри приготовила всем наряды. И это был, пожалуй, самый удивительный опыт для Римуса – находиться с друзьями и Сириусом в такой беззаботной магловской атмосфере. Он был так рад, что судьба свела их в одной школе, в Хогвартсе, потому что вряд ли их дороги бы пересеклись в обычном мире. Они были слишком разными. И этим, наверное, по-своему особенные. В вечер Рождества они все были настолько открыты и честны друг перед другом, что Люпин не мог отделаться от чувства: это – его дом, его семья. Даже перед Мэри ему хотелось извиниться, потому что до конца каникул он больше не замечал за ней странного поведения. В детстве Римус не знал ничего кроме ненависти и вражды. Они убивали все хорошее в нем, превращали в чудовище. Но он нашёл своих людей. И, засыпая в рождественский вечер, Лунатик действительно расплакался от счастья, переполнявшее его. Сириус знал это чувство. Скорее всего, он тоже его ощутил. Поэтому он крепко обнимал Римуса всю ночь и обещал, что «Эта семья будет с ним всегда». Римус и Сириус всегда воспринимались, как слишком тактильные друзья. Так что им особо и не приходилось беспокоиться, что кто-то узнает, кроме Лили. Тем не менее, Люпину все ещё действовало на нервы, что они не могли открыто говорить о чувствах. Лунатик просто хотел улечься на любимые колени и уткнуться головой в грудь Сириуса в один из тех уютных вечеров, когда они все лежали на ковре, веселились и пили. И иногда Римусу казалось, что их друзья просто слепые. Все было так очевидно. — Время подарков, — воскликнула Марлин, когда они сидели в кругу на следующий день после Рождества. — Кто Тайный Санта Доркас? В тот год они решили ввести Тайного Санту, потому что подарков получалось слишком много, и не все могли позволить по бюджету. — Я, — улыбнулся Римус, протягивая серебристую коробочку Медоуз. Это было изысканное ожерелье, сделанное из бусин и жемчуга. Он нашел его в магловском Лондоне, денег было немного, но девушка выглядела очень довольной. Оно потрясающе смотрелось на темной коже. Доркас оказалась Тайным Сантой Питера. Она вручила ему белую футболку с различными оригинальными подписями, одна из которых была «Слизерин отстой», и множество конфет, его любимых. Питеру выпала Лили, но Джеймс, разумеется, заставил его поменяться. Поэтому Петтигрю подарил Марлин палитру теней для век, оттенков заката. Девушка пищала от восторга и даже крепко обняла его. Сама МакКиннон оказалась Тайным Сантой Джеймса, и она в шутку подарила ему пачку презервативов, а затем огромную книгу о квиддиче и его лучших игроках. Когда Поттер вручил Лили свой подарок, она взвыла от отчаяния, отлично зная, что он поменялся на нее. Но она замолчала, как только открыла коробку. Она была наполнена цветами, лилиями, с одной фальшивой, которая оказалась потрясающей заколкой для волос. По зелёным глазам было видно: это польстило Лили. Стоило признать, что у Поттера был шанс. — Не могу поверить, что мне попался Сириус Блэк, но это так, — вздохнула Эванс, когда она протянула ярко-красную коробочку взволнованному парню. Когда Бродяга открыл ее, то нашёл сережки, серебристого оттенка, в форме крестов. — Что это такое? — Сириус с любопытством рассмотрел незнакомую штуковину. В Блэке была одна удивительная вещь, которую Люпин обожал до глубины души. Каким бы богатым он ни был раньше, он искренне радовался подаркам и никогда не жаловался ни на один из них. — Прочти записку, — улыбнулась Лили, когда он ее наконец нашёл. — «Это идет в комплекте с тем, что я прокалываю тебе уши», — прочитал Сириус, а затем посмотрел на девушку, как на ангела. — Я обожаю тебя, Эванс! — Эй! — Поттер воскликнул, в ужасе глядя на своего лучшего друга, но затем все дружно рассмеялись. Сириус будет потрясно смотреться с серьгами, подумал Люпин. Он мог бы расцеловать Лили за гениальную идею. — Римус единственный, кто остался, — Мэри указала на светловолосого парня, и все с любопытством взглянули на Блэка. Лунатик наконец понял, кто был его Тайным Сантой... И его сердце растаяло от теплоты, когда он увидел хитрую улыбку на лице брюнета. Этот засранец, вероятно, поменялся с кем-то местами, как и Поттер. — Ты мой Санта? — прошептал он, когда Бродяга достал из-под дивана огромную коробку, самую большую за вечер, и сел рядом с ним. У Рема перехватило дыхание от волнения. — Я... Мне немного неловко, — пробормотал Сириус, избегая взгляда Лунатика. — Давай, Блэк! Мы все вручили подарки, Рем заслуживает своего, — воскликнула Марлин и ободряюще похлопала друга по спине. — Не будь размазней. — Это довольно личное... — Римус ощутил, как краснеют щеки при виде смущенного Сириуса. — И он не такой уж и классный… — Это не имеет значения, — Люпин мягко взглянул на него. — Я не буду смеяться над тобой. Сириус поймал его взгляд, а затем набрался смелости и протянул ему огромную коробку. Луни открыл ее слегка дрожащими руками, и первое, что бросилось ему в глаза, был магловский музыкальный проигрыватель для винила, о котором он мечтал с самого детства. — Сириус… — выдохнул он, вытаскивая изобретение. — Откуда? Ты с ума сошёл? — Я знаю у тебя был такой дома, но теперь ты сможешь слушать музыку и в Х-Хогвартсе, — Сириус нервно кусал ногти, радостно подёргиваясь на месте. — Мы найдём способ, чтобы он работал и в нашей комнате. Следующее, к чему прикоснулся Люпин, были пластинки, всевозможные рок-исполнители, и это заставило его сердце растаять при мысли о том, сколько усилий вложил в подарок Бродяга. Все молчали и просто наблюдали, как Римус разворачивает подарок за подарком дрожащими пальцами и с возбужденным взглядом. В коробке были его любимые ванильные духи, которые Сириус частенько у него крал. Там были свечи в форме звезд и луны, значки различных рок-групп и последнее, но не менее важное... Книга, внутри которой были различные закладки. «Вальтер Скотт: Полное собрание стихотворений» — Почему там закладки? — Лили с интересом посмотрела на сборник. — Римус узнает, когда прочтет, — тихонько произнёс Сириус, и губы Люпина изогнулись в улыбке. Тоби однажды сделал ему подобный подарок, они любили поэзию. Но теперь и Сириус был готов разделять все его пристрастия. Римус с любопытством открыл на случайной закладке, и это было стихотворение «К Луне». «И как бы мог сиять вселенной Невинный, чистый лик луны Над миром злобы…» Он закрыл сборник, нервно прикусив губу, потому что никто не должен был это читать, кроме него. Также, в коробке было полно шоколадных конфет. Лицо Римуса горело к концу. Мерлин, они были так очевидны, как другие могли не догадаться, что они были отчаянно влюблены? — Я не знаю, что сказать... — Римус держал коробку, глядя на взволнованного Сириуса, который вдруг показался таким маленьким и тихим. — Это самый лучший подарок в моей жизни. Улыбка Бродяги стала шире, когда он придвинулся ближе, чтобы крепко обнять светловолосого. Другие лишь растерянно озирались по сторонам. — Мерлин, я бы хотела, чтобы Сириус был моим Сантой, — прошептала Марлин, и все тихо рассмеялись. После того, как их обмен был закончен, Сириус пошел вслед за Римусом наверх, в комнату. Как только Люпин закрыл дверь, он почти сразу же набросился на Бродягу с поцелуями, чтобы как следует поблагодарить парня. — Тебе понравилось? — Сириус широко улыбнулся в поцелуй. — Да, — Римус поцеловал его в щеки. — Очень, — в нос. — Сильно, — снова в губы. — Конечно, понравилось. Но... как думаешь? Ребята что-то заподозрили? — Ну, мы должны подготовить их к скорому повороту событий, когда мы объявим о нас. Почему бы не начать прямо сейчас? — Сириус с любовью посмотрел на него, и они вместе присели на кровать. — Есть ещё один подарок… — Ты шутишь? — усмехнулся Римус, но его плечи немного напряглись, когда он заметил серьезный взгляд Блэка. — В чем дело? Сириус достал из брюк коробочку, она была маленькой и переливалась золотистыми оттенками. Когда Люпин открыл ее, сердце чуть не ушло в пятки. Это был медальон серебряного оттенка с гравировкой: «Я люблю тебя. — С. Б.» Римус сглотнул подступивший к горлу ком и отложил коробку в сторону. — Ты не должен был этого делать, — от слов Люпина глаза Сириуса тускнели. — Это все из-за Тобиаса? — Нет, — Блэк не встречался с ним взглядом. — Мне просто понравилась идея... — Сириус, — Римус взял лицо Сириуса в ладони. Парень наконец посмотрел на него. — Я люблю тебя и только тебя. Между мной и Тоби ничего нет… да и не было никогда. — Я знаю, просто хочу, чтобы у тебя был правильный медальон, с правильными инициалами, — пробормотал Сириус. — Я дарю не из-за Бэйли. Для меня этот подарок имеет гораздо больше смысла… — Какой? — Римус тоскливо улыбнулся и погладил его по длинным волосам. — Когда он подарил тебе этот медальон... — Бродяга глубоко вздохнул и отвёл взгляд в сторону. — Это был момент, когда все изменилось, ясно? С того дня я не мог перестать думать о тебе, — глаза Сириуса нашли его, мурашки пробежали по всему телу. — Помнишь, мы разговаривали той ночью, и ты сказал, что не можешь спать со мной в одной постели? — Да, — сердце Римуса болезненно заныло от воспоминаний. — Я плакал в ту ночь... — Я слышал, да, — Римус ненавидел тот момент, он никогда не понимал, почему слышал всхлипы. — Тогда я понял, что влюблен, — прошептал Сириус. Люпин ощутил боль и счастье, воспламеняющиеся изнутри. Он не мог поверить, что друг разделил его чувства так давно. — Я не мог перестать плакать после твоих слов… при мысли, что ты никогда больше не будешь моим, что я не смогу прикасаться к тебе, как он. Я не мог перестать трястись в той чертовой кровати, глядя на тебя на полу. Потому что я понял... это я должен был подарить тебе медальон. Я должен был тебе признаться. Римус ощутил слёзы в глазах. Они были такими идиотами, они так долго любили друг друга и не знали этого. — Он был твоим первым… во всем, — Сириус убрал его руки с щёк. — Твоим первым поцелуем, первым «Я люблю тебя», первым свиданием, первым разом в постели и первым стихотворением… — Ты поэтому подарил мне стихи? — Римус придвинулся чуть ближе, так сильно желая утешить парня. Как Сириус вообще мог подумать, что значил для него меньше? Неужели ревность ещё не прошла? — Это я подал Тоби идею, я ее не крал, — Сириус заглянул в ореховые глаза, немного обиженный. — Он хотел подарить тебе обычную книжку, он попросил у меня совета насчёт подарка. Я сказал ему, чтобы он выбрал особенные стихи для тебя... — Что? — недоверчиво прошептал Римус. Он никогда сильно не был влюблен в Бэйли, но были и хорошие моменты. Эти стихи были одной из причин, которые на тот момент помогали понять, почему он выбрал Тоби. Но сейчас… Хотелось смеяться от того, что это всегда был Сириус. Всегда. — Прости, — вздохнул Сириус и положил руку на колено светловолосого. — Я хотел, чтобы ты был счастлив, я дал ему совет... Но я до сегодняшнего дня чувствовал, что должен был быть тем, кто подарил бы стихи. Не он. Я. Римус легонько кивнул и посмотрел на самого дорогого парня в мире, который, очевидно, так долго тосковал. И Луни, честно говоря, не мог понять, почему. Сириус был слишком идеален для него. — Он не был моим первым во всем… Он не был моим первым поцелуем с парнем... — Лунатик опустил глаза и почувствовал, как поднимается жар в теле. Он так долго хранил этот секрет. — Ты был. — Что? — Сириус посмотрел на него растерянно, но с надеждой. — Я видел, как вы целовались… До того, как это случилось с нами... Я не п-понимаю. — Нет, — Римус тихонько усмехнулся и взял его холодные руки в ладони. — Помнишь свой день рождения, третий курс? Сириус кивнул, а затем улыбнулся, вероятно, вспомнив, как весело ему было. — Я так напился магловской водкой, — усмехнулся он. — Я ничего не мог вспомнить... — Вот именно, Бродяга, ты все забыл. Люпин приподнял брови и с вызовом посмотрел на него. — Ты же не хочешь сказать, что... — Сириус с трудом сглотнул, а затем в шоке прикрыл рот рукой. — Мы целовались? — прошептал он, прищурив глаза. — Именно, — Римус не мог перестать улыбаться. — Ты поцеловал меня. Ты мой первый поцелуй с парнем. — Не может быть! — Блэк выглядел, как взволнованный маленький щеночек, каким он почти всегда и был, глаза распахнулись от неожиданной новости. — Почему ты мне не говорил? Как это случилось? — Ты сказал утром, что ничего не помнишь, — Римусу не нравилось вспоминать тот день. — Я не хотел рушить нашу дружбу. — Как это было? Я был хорош? Как я мог поцеловаться и не вспомнить? Я был без сознания? Ты что поцеловал меня в отключке!? — Нет! — Лунатик весело рассмеялся. — Ты не был в отключке. Я думал, мы оба совсем немного пьяные... Мы были одни в комнате, и ты выглядел таким… возбужденным, осыпал меня комплиментами. Что-то вроде: «У тебя красивые глаза, такая мягкая кожа»… Сириус был так рад этому разговору, что никогда еще не слушал его более внимательно. — Ты наклонился и поцеловал меня... И я ответил тебе, — Боже, они были такими крохотными и глупыми. Римус действительно хотел вернуться в прошлое и сказать маленькому Луни: «Все будет хорошо. Когда-нибудь ты ему расскажешь, и Сириус будет рад это услышать». — На самом деле… поцелуй был отличный. Было горячо даже. Но потом тебя начало тошнить, и момент был упущен. — Мерлин, как бы я хотел, чтобы у меня была машина времени, — простонал Сириус. — Мне так жаль, что я все забыл на утро. Тебе, должно быть, было так больно... — Да, было, но это был также момент, когда я понял, что я гей, — Римус улыбнулся, потому что результат стоил боли. — Я был твоим гей-пробуждением? — Сириус гордо вздёрнул подбородок. — Конечно, был, котенок, — Римус придвинулся чуть ближе для поцелуя. — Ты был моим первым поцелуем с мальчиком, ты был и есть моя первая любовь, мой первый настоящий секс и гей-пробуждение... Ты победил Тоби, будем честны. Сириус выглядел счастливее, чем когда-либо прежде. — О боже, — Блэк закрыл свое покрасневшее лицо руками. — Я дал тебе медальон и сборник стихов, как ревнивый идиот… — Нет, мне нравится подарок, — запротестовал Люпин и убрал руки от лица парня. — Мне нравится смысл, стоящий за ним. Я буду носить медальон все время. Сириус лучезарно улыбнулся и притянул светловолосого ближе для крепкого поцелуя. Они упали на кровать, все конечности переплелись. — Ты тоже моя первая любовь, котенок, — Сириус нежно поцеловал его и улёгся на грудь. — И ты будешь последней.***
Было довольно трудно скрываться до конца каникул, но почему-то никто не задавал неудобных вопросов. У двоих влюблённых парней даже появилась возможность проявить чувства в открытую. На Новый Год. Мэри Макдональд была наполовину американкой, поэтому большинство рождественских традиций были совершенно новыми для мародеров. Например, поцелуй в полночь, под бой курантов. — Ребята! — Джеймс примчался к группе Мародёров без пяти минут двенадцать. — Я должен поцеловать Лили. — Она тебе не позволит, — усмехнулся Сириус, сочувственно глядя на своего друга. — Это мы еще посмотрим, — подмигнул Джеймс, разворачиваясь и хлопая в ладоши для привлечения всеобщего внимания. — Слушайте все! Мэри рассказала нам об этой чудесной традиции целоваться в полночь, на удачу… ну, и чтобы мы не ощущали себя одинокими. Как насчет того, чтобы разделиться на пары? Сириус приподнял одну бровь и наклонился ближе к Римусу. Они ни за что не смогли бы сделать это без всяких вопросов, но Луни так понравилась романтическая идея. Он бы с удовольствием поцеловал Бродягу в полночь, на удачу. — У нас здесь только одна пара, забудь об этом, Поттер, — Лили указала пальцем на Доркас и Марлин, прижавшихся друг к другу. — Ах, видите ли, это американская традиция, — Мэри игриво улыбнулась всем присутствующим. — Мне нравится идея. — Отлично, — улыбнулся Джеймс. — Так, Мэри, с кем ты целуешься? Давай выберем. — Сириус, ты в деле? — МакДональд перевела кокетливый взгляд на Блэка, и Римусу захотелось выйти прямо перед своим «почти парнем» и показать средний палец. — Нет, извини, Мэри, как бы я ни был польщен, — произнёс Сириус, сжимая руку Лунатика, скрытую от чужих взглядов. — Но мы не можем, потому что тогда это означает… — Блэк задумался, видимо, подбирая удачную идею. — Что у Питера никого нет! — Какое это имеет отношение ко мне? — Петтигрю в ужасе раскраснелся. — Простая математика, — Бродяга говорил так, как будто это было очевидно, и Римус надеялся, что, боже милостивый, Блэк быстро найдёт объяснение. — Доркас целует Марлин, Джеймс целует Лили, потому что, давайте будем честными, мы все понимаем, почему он предложил эту игру... — Эй! — воскликнула возмущённо рыжеволосая. — Это правда, Эванс, ты застряла с ним. И поэтому остаёшься ты, Мэри… я, Питер и Римус. Я не могу выбрать тебя, тогда Питеру пришлось бы поцеловать Лунатика и, посмотри на него... — Сириус перевёл взгляд на Петтигрю, раскрасневшегося ещё больше. — Он не сможет справиться с парнем. Я выберу Рема, так и быть, — Блэк устало закатил глаза. — Эта традиция отстой, — проворчала Мэри, осознав, что ее ждёт поцелуй с Питером. И Римус ненавидел, что с его другом всегда так обращались. На самом деле, девушки не знали его цену. Однажды Питер найдет ту, которая по-настоящему поймёт его. — Хорошо. Осталось три минуты... Давайте разделимся. Все подошли ближе к своим парам, и Римус обнял Сириуса за талию, гордо улыбнувшись. — Ты гений, Бродяга, — Люпин не мог поверить, что сможет поцеловать брюнета на глазах у всех. — Я знаю, — Сириус выглядел чересчур самодовольным, когда притянул друга ближе. — Тебе лучше подарить мне невероятный поцелуй. — Три... Два... один... — как только отсчет подошел к концу, все потянулись к своим половинкам, и Люпин боковым зрением отметил, как Джеймс тянется к красной, но спокойной и приятно взволнованной Лили. — С новым годом, — прошептал Сириус, наклонившись ближе к Луни и взяв его лицо в нежные руки. — Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, — сердце Римуса учащенно забилось при громком звуке телевизора, музыки и всех этих людей вокруг. Глаза Сириуса сияли такой любовью. Римус и не знал, что можно так сильно кого-то обожать. — С новым годом, Сири… Блэк потянулся и накрыл его губы нежным поцелуем. Было неясно, обратил ли кто-нибудь на них внимание, но Луни и не было до этого дела. Он приоткрыл губы и поприветствовал сладкий и прекрасный трепет их прикосновения. Сириус запустил пальцы в его волосы и прижал к себе, когда языки переплелись. Прошло довольно много времени, прежде чем они отодвинулись друг от друга, улыбаясь в губы. И когда Люпин с любопытством огляделся по сторонам, он заметил, что Лили обнимала Джеймса и смотрела на Люпина, весёлые огоньки плясали в зрачках. Она наблюдала за ними. Луни улыбнулся ей и тоже потянулся, чтобы обнять брюнета покрепче. Этот год обещал быть для них самым лучшим. В жизни. Оглядываясь назад, Римус и не подозревал, насколько он окажется прав.