Этот сладкий запах мяты...

Олежа и Иван вышли из общежития. Ваня подставлял личико под прохладный ветер, позволяя ему путать его светлые волосы, пока призрак летел около него, что чувствовалось как лёгкий холодок. Общаться через послания на скомканном билете на автобус было сложно, но им как-то удавалось, они и не говорили особо, план уже был выстроен и был понятен без слов. Иван достал аккуратно свернутый листочек для заметок из сумки, передав его Олеже, что протащил его по асфальту, пытаясь имитировать естественное движение бумаги от ветра. Со стороны это все равно выглядит странно, прохожие нервно оборачиваются, особенно когда кусок бумаги неоново-желтого цвета плавно залетает в сумку Антона, который летает в облаках и не замечает этого пиздеца. Как и записку. Дима стоял у какого-то обветшалого здания, отросшими ногтями отколупывая кусочки краски со стены и держа сигарету между зубами. Этот ебаклак, по имени Иван Комаровский, каким-то образом доказал ему, что Дима совершенно не против просрать в этом парке драгоценные минуты своей жизни. В общем Ваня договорился о встрече с Димой, но где его задницу носит уже пятнадцать минут не понятно. Не то чтобы Дима хотел встречи с его задницей… Ладно проехали. Дима обречённо вздыхает и уже думает уходить, раздраженно бросает окурок на пол и топтает его носком кед, ещё пару секунд смотря на пол, осознавая всю несправедливость мира. Внезапно, его плеча мягко, почти невесомо, касается чья-то рука, от чего от плеча бегут муражки и теряются в изгибе шеи. Дима вздрагивает и оборачивается. — Привет. — Антон, слегка скомфуженный реакцией Димы, произносит это слишком тихо. — А? Ага… — Дима опять смотрит вниз. В попытках прикрыть заигравшую на губах ухмылку, он почесал нос рукавом серой толстовки. Они молчат ещё несколько секунд, после чего Дима решает заговорить первым. — Может прогуляемся? Ты не занят? А то меня видимо кинули. — Дима тихо усмехается. — Да, но… Я хотел в магазин сходить, пошли со мной? — Если честно, поведение Димы было странным. — Отлично! — Дима подхватил Антона под руку и пошёл в сторону ближайшего магазина. Дима по дороге пытался говорить о чем-то, обычные темы по типу предпочтениях в еде, гомофобии и что было в голове человека, который решил полапать корову за грудь и получилось молоко, или кто решил, что есть зародышей курицы — отличная идея? Звездочкину было довольно не ловко, он все-таки его выебал, но разговор был довольно увлекателен и кажется теперь он станет веганом. *** — Слушай, Дима… — Они пришли с магазина и решили сначала зайти к Антону, чтобы сложить продукты, а потом пойти погулять по парку. Вообще Звёздочка хотел поговорить обо всем, что происходит, но тут подумал… а зачем? Сейчас все так хорошо и портить не зачем, да и скорее всего это будет ужасно неловко, что аж от одной мысли скручивает желудок и Антон слегка вздрагивает. — Ты чего? — Дима, который уже давно обосновал свой зад на кухонном гарнитуре, чем-то хрустел за спиной Антона пока он расставлял яйца в холодильник. — Да не, я… — Звездочка оборачивается и возмущённо смотрит на Диму. — Ты что, сожрал мои хлебцы?! — Теперь понятно чем он хрустел. Побрацкий застывает, занося руку над на половину опустошенной упаковкой, с лицом, будто его только что уличили в преступлении века. Хотя его мордашка быстро сменяется на обиженную и он раздражение фыркает. — Какой ты жадный… — Дима закатывает глаза и слезает с гарнитуры. — Я тебе даю, а ты… — Наигранно драматично произносит он. Хоть это и имеет очевидно саркастичный подтекст, Антон напрягается и тут же принимается нервно, трясущимися руками убирать пустые пакеты и выбрасывать их, потому что может себе позволить. Дима это конечно же подмечает и тихо хихикает. — Да расслабься ты, я и не говорил, что против. Чего? Ну… ладно? Тогда можно быть спокойным. *** На улице было довольно тепло. Свежий воздух, уже заходящее солнце, Дима, орущий на бутылку, потому что она пролила на него воду, за всем этим уже и не видно нагнетающих мыслей о том, что было и будет. — А может хватит пялить на меня? — Антон от этих слов будто просыпается и передергивает плечами, после чего вздыхает и невинным голосом говорит. — Может… Но как-то… не хочется. — Звездочкин заглядывает Диме в глаза, ухмыляясь. Побрацкий конечно пытается делать серьёзное лицо, но надолго его не хватает, и он прыскает со смеху, присаживаясь, нет, буквально плюхаясь рядом с Антоном на лавочку. На пару секунд воцаряется тишина. Дима кидает бутылку, пытаясь поставить её на дно. — Антон…? — Дима присел рядом. Очень рядом. Так вообще говорят? То есть, он буквально лёг на Антона, который почувствовал руку скользящую у него по спине и тут же его обняли за талию, придвигая ближе и не оставляя ни миллиметра расстояния между их телами. Дыхание перехватило, щеки вспыхнули, а сердце забилось так, будто они не ебались до этого. В итоге они сидели так, что Антон спиной мог чувствовать тяжело вздымающуюся грудь Побрацкого, который откинул его голову так, что она лежала у Димы на плече. Чёрт. Ты мерзок, Антон. Он ведь… Действительно нравится тебе? Он нужен тебе не только ради секса, но мнение испорчено. — Тош, ты знаешь… Я сказать хотел, я тут подумал и решил стать геем, и ты мне… Вроде как нравишься. — Вы даже не представляете каких усилий ему стоили эти слова. И да, «стать геем» возможно, в мире Дмитрия Побрацкого. — Оу, ты… ты мне тоже… — Звучит неубедительно, но внутри Антона сейчас такой фейерверк радостных эмоций, смешанных с болью, что сложно говорить. Ему просто хочется повернуться и… обнять его? Ему не хочется плотских утех сейчас…. — Тоесть… Ты правда нравишься мне, не только как… объект? А в смысле, ты весёлый и интересный я бы… с удовольствием встречался с тобой, если ты не против. Вместо ответа Дима потрепал Антона по волосам и поцеловал куда-то в скулу, охватывая руками ещё крепче, наплевав на прохожих и на всё. — Может ко мне? Просто вон та бабка уже хочет убить нас. — Дима ухмехнулся указывая куда-то в сторону, Антон нехотя кивнул и поднялся с него, подхватывая под руку, просто млея от такого, казалось бы, простого действия как поглаживания пальцем по его руке. Кажется это действительно нечто большее… Жаль только… Одностороннее. *** -Да нет, типо… они просто левши, это не значит, что они «левы» — Антон лежал у Димы на коленях и пытался объяснить, кто прав споре двух левшей. — Ну не «правы» же! Они же левши! — На самом деле, обычно люди на такие вопросы Димы не обращают внимания, но Антон даже захотел это обсудить. — Так они же не австралийцы! Это у них все наоборот! — Почему? — Ну, они же живут снизу земли? — Антон и Дима пару секунд молчали, а потом оба прыснули со смеху. Дима решил отойти за чаем, пока Звездочкин распластался у него на кровати. Чай он так и не принёс. За спиной у Антона послышался щелчок замка. Антон встал с кровати и насторожился, особенно, когда Дима подошёл к нему с явно недобрыми намерениями. Звездочка не успел одуматься, как его схватили за запястья и прижали лицом к шкафу, бедром он почувствовал, как к нему прижимается уже вставший член Димы. — Д-дим? — Побрацкий зажал его запястья одной рукой, до боли, пока другая рука начала изучать тело Звёздочки под футболкой. — Ч-черт, нет, я не хочу, пожалуйста! — После этих слов Дима резко схватил его за волосы, опрокидывая его голову назад, так, чтобы Антон смотрел на него. — Мне похуй, доверчивый идиот… — Эти слова Дима чуть ли не прорычал ему в ухо, и Антон понял… Что ему пиздец…