True Family

– Чонгуки, проснись,– это первые слова, которые слышит альфа, сонно разлепляя глаза среди ночи. Он испуганно подскакивает к беременному мужу, который явно чем-то взволнован. – Тэ? Что случилось?– обеспокоенно спрашивает старший, одним глазом все ещё видя сон. – Гуки, я разбил мисочку нашего щенка,– совершенно сентиментально говорит омега и шмыгает носом в ожидании ответа альфы. Тот лишь беззлобно хмыкает, обнимает и целует макушку мужа, рукой поглаживая животик. – Тэ, милый, что ты делал с мисочкой в половину второго ночи? – Я зацепился, а она упала и разбилась,– Тэхен кусает нижнюю губу, ожидая, что его наругают, словно маленького ребенка. – Не переживай из-за неё, солнце. Такое ощущение, что ты сейчас расплачешься,– спокойно говорит Чонгук, поглаживая вот-вот плачущего Тэ по спине и голове. – Гуки.. Давай съездим купим новую? Пожалуйста. – Тэхен-а, сейчас ночь, не забыл? Давай поедем с утра, ладно? – Но через две улицы есть круглосуточный магазин. А вдруг я завтра рожу, и мы так и не купим мисочку,– вот оно! Чонгук наслышан об этих отговорках беременных, но Тэ ни разу не использовал свое положение себе на выгоду. За все восемь с половиной месяцев омега вел себя подозрительно идеально, только периодами плакал из-за детских мультфильмов и завявшего цветочка. – Милый, тебе станет легче, если мы съездим и купим?– сдается Чонгук и мысленно прикидывает, сколько минут сна они потратят этой ночью. Младший же усердно кивает и резко охает, ведь малыш вновь питается,– Больно?– тревожно спрашивает альфа, прикладывая теплую ладонь к животику. Омега вновь кивает, но старается не акцентировать на этом внимание. Чонгук одевается, обувается сам и помогает с этим Тэхёну, ведь наклоняться и крутиться для того уже совсем сложно. На самом деле, эта неуклюжесть омеги кажется Чонгуку самой милой вещью в мире. Он себе представить не может, как будет реагировать на собственного ребенка, который, Чон уверен, будет тем ещё милашкой. До магазина они добираются в рекордные сроки, и Тэхен с радостью бежит выбирать новую мисочку и рассчитывается за неё на кассе. Но Чонгука вдруг осенило... – О боже, Тэ, у нас нет никакого щенка!– беззлобно и обречённо восклицает Чонгук, чем слегка пугает всех работников заведения. Омега же виновато смотрит в глаза мужа и сердечно извиняется. Оказалось, что ту самую мисочку он разбил во сне, а как проснулся, подумал, что все произошло наяву. Чонгук на вид совершенно спокоен, ведь младшего лишний раз тревожить нельзя, но внутри него на самом деле вулканы взрываются. Ещё и Тэхен смотрит на него такими глазами, будто сейчас захочет что-то выпросить. – Что ты уже удумал, хитрый лисенок?– безвыходно интересуется альфа, ведь знает, что, что бы тот хитрец ни задумал, Чонгук не откажет этим глазкам. – Куки.. Раз уж я купил мисочку, может, мы возьмём и щеночка?– и смотрит прямо в душу своими огромными оленьими глазками. Что ж, деваться некуда. Теперь у них новый член семьи. Знакомьтесь, Чон Ёнтан, маленький непоседливый Померанский шпиц, аки ураганчик, который бегает по дому и рушит всё их спокойствие. И ладно бы только его... На следующий день после инцидента Чонгук вернулся домой несколькими минутами позже, чем обычно. А все потому, что он заглянул в магазин за любимыми лакомствами Тэхёна, чтобы порадовать его. Но, зайдя в дом, альфа ощущает нотки горечи в запахе супруга и сразу кидается в зал, где младший сидит в куче из одеял и одежды, редко всхлипывая. Чонгук чуть пугается такого поведения, но старается не показывать волнение через свой запах и двигается ближе к младшему. – Тэ, милый, что случилось?– осторожно, почти шепотом спрашивает Чонгук, мягко кладя руку на, предположительно, плечо омеги. Тот слегка дёргается и выпутывается из кокона вещей. – Чонгуки,– облегчённо выдыхает он и тянется обнимать старшего. – Солнце, почему ты вдруг начал гнездиться?– аккуратно спрашивает Чонгук, ведь такое поведение у омег бывает нечасто, при живом-то альфе. – Прости, я уберу,– вяло говорит супруг и пытается подняться, чтобы отнести вещи на место. – Тэхён-а, я тебя не осуждал, родной. Я просто поинтересовался, что случилось. – Тебя долго не было, я начал волноваться. А потом за окном была какая-то тень, и я побежал сюда с твоей одеждой, ведь на ней твой запах,– делится историей младший и вновь удобно устраивается в своем убежище,– тебе не нравится? – Это самое лучшее твое гнёздышко, Тэ. Я всего лишь забежал купить тебе клубники и сладостей, поэтому опоздал на несколько минут. Могу я загладить свою вину ими? Что скажешь? – Конечно! Неси скорее сюда!– омега нетерпеливо поёрзал на месте, уже представляя сладкий вкус любимой ягоды. – Могу я присесть рядом?– спрашивает Чонгук, ведь наслышан о том, что если войти в гнездо без проса, то омега будет злиться и волноваться. – Скорее, пожалуйста,– нетерпеливо мямлит младший и сразу тает в родных объятиях, забывая обо всем на свете. А спустя какое-то время забавно хнычет в плечо Чонгука, очередной раз смотря мультфильм Рапунцель и задавая риторические вопросы о том, зачем делать грустные моменты в детских мультиках. Альфа же все время снисходительно улыбается и целует макушку и щёки омеги, успокаивая. Когда на экране телевизора начинают идти титры, Тэхен сладко зевает и мило морщит нос, говоря, что устал и хочет умыться и спать. – Идём тогда, наберём тебе теплую ванну,– улыбается альфа и помогает супругу выбраться из его убежища. Тэхен же счастливо захныкал, потягиваясь и разминая конечности, а потом с удовольствием вскарабкался на руки мужа, и они последовали в ванную. В нужной комнате младший был благополучно усажен на стиральную машинку, пока Чонгук проверял теплоту воды и наполнял ей ванну. – Подними ручки, Тэ,– просит старший, чтобы снять с омеги огромную футболку, в которой тот ходит уже около месяца, и постирать наконец – только не говорите Тэхену, ради бога. – Не смотри, Чонгуки,– стыдливо прижимает он тонкую ткань к себе и жмурится. – Не понял шутки, солнце, почему ты вдруг стесняешься?– с улыбкой недоумевает Чон, ведь думал, что эту фазу в отношениях они давно прошли. – Я же весь в растяжках,– недовольно бурчит Тэхен, чувствуя, как сильные, но вместе с тем нежные, руки альфы всё равно снимают последний элемент защиты, а теплые губы мужа мягко касаются живота. – Запомни навсегда, милый,– начинает Чонгук, оглаживая живот и чувствуя лёгкие толчки внутри,– Ты выглядишь прекрасно в любой момент жизни. К тому же, сейчас ты носишь тут нашего малыша. Никогда не думай о том, что не понравишься мне. – Прости, я слишком сентиментален сейчас. – Все хорошо, идём, пока вода не остыла,– с этими словами альфа берет Тэхёна на руки и осторожно укладывает в теплую воду, затем идёт за шампунем и прочими вещами, чтобы помочь младшему умыться. – Чонгуки, а шампунь с шоколадным запахом? – Да, милый, как ты любишь,– улыбается старший и наносит немного шампуня на влажные волосы, трепетно растирая и массируя макушку, отчего омега почти мурлычет и подставляется под умелые руки супруга. – Вставай, пингвин, будем вытирать тебя,– спустя недолгие полчаса говорит Чонгук и помогает мужу подняться, сразу закручивая того в белоснежное полотенце. А когда тело полностью высыхает, альфа перебирает свои футболки в поисках самой большой и помогает Тэхену одеться. Они вместе укладываются под большое мягкое одеяло и обнимаются, обмениваясь теплом и хорошим настроением на ментальном уровне. – Чонгуки? – Да, милый? – Ты ведь будешь рядом во время родов, правда?– чуть дрожащим голосом спрашивает омега. – Конечно буду, солнце, что за вопросы? – Прости, я переживаю немного. Я сегодня читал о том, как это проходит у других, и мне страшно. – Тэ, я же просил не читать эту ерунду. У нас все будет хорошо, слышишь? Тебе незачем переживать. Помнишь, врач говорил, что если ребенок у двух сильно любящих друг друга людей, то все пройдёт мягко, начиная от его появления на свет, заканчивая воспитанием. Я люблю тебя больше жизни, милый, и нашу кнопу тоже. И мы оба не хотим, чтобы ты нервничал лишний раз и накручивал себя. Кто бы что ни говорил, а малыш Хёнсан – ребенок сильнейшей любви – самый замечательный и спокойный ребенок во вселенной.