***
Неудивительно, что в ту ночь Дин тоже плохо спал. Постоянное отсутствие полноценного отдыха начало сказываться на нем; он провел все утро, ворча на кухне над своим кофе, глухой и слепой ко всему остальному миру. Ну, почти ко всему. Он заметил, как Кас стоял у дверей кухни, собираясь войти, увидев Дина, тут же развернулся и ушёл. Сам Дин покинул кухню полчаса спустя, ангелу нужно же было когда-то позавтракать, и было ясно, что он не станет этого делать, пока Дин будет там. Что было справедливо, но, тем не менее, обидно. В течение дня становилось всё более очевидным, что Кас старательно избегает Дина. Он даже бросил все свои дела и вышел из комнаты, как только Дин вошёл. И это выводило Винчестера из себя. Кас даже не пытался скрыть свою злость на Дина, и другие жители Бункера рано или поздно должны были это заметить. Сэм, конечно, уже знал. Было неясно, догадалась ли Эйлин сама, или ей рассказал Кас или Сэм. Но прошло совсем немного времени, прежде чем она подошла к Дину, когда он сидел в библиотеке, и сказала: — Ты идиот, Дин, ты знаешь это? — В её голосе не было злости, только раздражение и немного жалости, что было ничуть не лучше. Дин проигнорировал её слова. Возможно, она хотела как лучше. Но на самом деле Дин знал, что ведет себя как мудак. Ему это тоже не нравилось, но так должно было быть. Боковым зрением он увидел, как Эйлин покачала головой и пропела что-то, в чем Дин был уверен, не слишком доброе. Она ушла. После того, как Кас избегал его в течение первой половины дня, Дин решил проявить инициативу и избегать ангела в ответ. Взаимное избегание сработало гораздо лучше, чем если бы это делал только один из них, и Дину это одновременно нравилось и было ненавистно. С одной стороны, это было гораздо лучше, чем терпеть сердитые взгляды и насмешки Каса. Но с другой стороны, он скучал по ангелу. Жалко, правда, как сильно он зависел от общества Каса, и лучше было избавиться от этой зависимости как можно скорее. И эта мысль не позволила ему покинуть свою комнату, где он прятался большую часть дня. Но, возможно, ему стоило это сделать, потому что то, что последовало за этим, было хуже, чем возможная встреча с ангелом. Джек вошел в «пещеру» Дина. Он сел напротив него, который тут же переключил с фильма ужасов, который он смотрел до этого, на мультфильм. В конце концов, ребенку было три года. Но Джек даже не взглянул на телевизор, что было на него не похоже, он любил свои мультфильмы. Вместо этого он продолжал смотреть на Дина. — Кастиэль не сердится, ты знаешь? — спросил он. Дин слегка усмехнулся: — Я знаю, что ты пытаешься меня утешить, малыш, но он действительно зол, — если бы кто-нибудь другой заговорил сейчас о Касе, он бы набросился на него и, возможно, вышвырнул бы из комнаты (или ударил бы чем-нибудь по голове). Но не Джека, не ребёнка. Но это не значит, что Дину это должно было нравиться. Наступило мгновение тишины, прежде чем Джек сказал: — Я не… — А? — рассеянно спросил Дин. — Я не пытаюсь помочь тебе чувствовать себя лучше. Кас действительно не злится. Ему больно. Он не хочет говорить мне, что случилось, но я знаю, что это связано с тобой. Ты обидел папу, он не сердится на тебя, он расстроен. Но я злюсь на тебя. Во время речи Джека сердце Дина опускалось всё ниже и ниже. Он осознавал, что, вероятно, причинил боль Касу, но не хотел думать об этом, предпочитая верить его маске гнева. Столкновение с реальностью благодаря своему ребёнку было неприятным. Потребовалась секунда, чтобы заключительная фраза Джека запечатлелась в его мозгу. И к тому моменту, когда это всё дошло до него, Джек уже вышел из комнаты, пробормотав тихое «люблю тебя» (потому что он всегда так делал, независимо от того, насколько он был зол. Он был хорошим ребёнком), закрыв за собой дверь. Отлично. Дин понял, что он не только обидел своего лучшего друга, но и умудрился разозлить буквально лучик солнца. Чёрт. Дин вздохнул и провел рукой по лицу. Мультфильм на заднем плане играл своё вступление. Что-то о доброте и любви. Дин выключил телевизор. Теперь, когда Джек силой заставил его вспомнить об этом, стало до боли очевидно, что на самом деле чувствует Кас. Каждый гневный взгляд был прозрачной маской для скрывающейся под ней глубокой печали, а за каждой раздраженной насмешкой следовала маленькая обиженная гримаса. Дин ненавидел то, что именно он несет за это ответственность. Он не знал, что делать, поэтому продолжал начатое. Он по-прежнему избегал Каса, ангелу явно было больно находиться с ним в одной комнате, и Дин мог решить хотя бы эту проблему. Проводя как можно меньше времени в одной комнате. Это причиняло Дину боль, но в этом была его собственная вина. Если бы он не набросился на Каса, у него не было бы этой проблемы. Он бы сидел на другом диване, подальше от Каса, в напряженном молчании или вел неловкую светскую беседу. И хотя это не было похоже на мечту Дина, это было намного лучше, чем сейчас. Дин скучал по Касу на охоте, да, но теперь, когда он снова оказался с ним в одном месте, он скучал по нему ещё больше. Всё время, пока он прятался в своей комнате и пещере, Дин жалел, что не может проводить с Касом больше времени. Через несколько дней он пожалел, что не вспомнил поговорку о том, что нужно быть осторожным в своих желаниях. Ладно, да, он драматизировал. Но этот день должен был быть неудачным.***
Кас любил своих друзей, действительно любил. Сэм и Эйлин были замечательными! Но почему им понадобилось сделать… это, он не мог понять. Сэм и Эйлин начали ремонтировать бункер, чтобы в нем могло жить больше людей, а для этого, как оказалось, нужны вещи. У них под рукой было кое-что для ремонта, но не все. Так что, конечно, кто-то должен был пойти в хозяйственный магазин. До ближайшего нужного магазина было два часа езды, не так уж и много, особенно по сравнению с тем, сколько прожил Кас. Но Сэм и Эйлин позаботились о том, чтобы это время показалось ему вечностью. Потому что Сэм и Эйлин уже кое-что запланировали на сегодня. И Кас был бы не против просто доехать туда самостоятельно. К сожалению, он не водил машину с тех пор, как стал человеком, и остальные ему в этом плане не доверяли. Поэтому Кас предложил им просто послать Дина. Но нет, нужно было много чего нести, и, по словам Эйлин и Сэма, Дин не смог бы сделать это один. Поэтому сегодня Кас и Дин поехали в хозяйственный магазин на арендованном грузовике. Кас не был уверен, что причиняет Дину больше эмоциональной боли: грузовик вместо любименькой импалы или пребывание в тесном пространстве наедине с Касом. Однако Кас всё же знал, что причиняет ему больше эмоциональной боли. Последние несколько дней были для него пыткой, круговертью негативных эмоций: он скучал по Дину, злился на него, грустил, расстраивался, был подавлен… нет нужды перечислять, главное, что он чувствовал себя дерьмово. И, как бы он его ни любил, это была вина Дина. Поэтому два часа езды, поход по магазинам и ещё два часа езды с Дином были не самым привлекательным занятием, которое Кас мог себе представить. Но он был здесь. Вернее, они были здесь. Первая часть пути прошла в абсолютной тишине, Дин, очевидно, чувствовал себя так же неуютно, как и Кас. Неудивительно, ведь не только Кас избегал Дина, нет, Дин тоже избегал Каса. Очевидно, что этот человек не хотел проводить с ним время. У Каса, по крайней мере, была причина избегать Дина, после того как тот просто так огрызнулся на кухне. Дин, однако, вел себя с ним как придурок с тех пор, как вернулся без какой-либо на то причины, которую только мог придумать Кас. Ну, почти с тех пор. Поначалу Дин был самым счастливым из всех, кого Кас видел за последнее время, и на минуту Кас почти осмелился надеяться, что тот ответит на его чувства. С тех пор его довольно жестоко лишили этой надежды. Сначала он просто предположил, что Дин не знает, что делать в этой ситуации, потом решил, что Дин чувствует себя неловко из-за любви Каса к нему. Теперь казалось, что Дин зол. Кас вздохнул, заслужив короткий взгляд Дина, после чего тот снова стал его игнорировать. Они закупились в относительном молчании, ограничиваясь прагматичными, короткими фразами, определяясь, что им нужно купить далее и где это найти. Как и во время поездки, это было крайне некомфортно, но, по крайней мере, теперь Касу было чем заняться. Быстрее, чем ожидалось, у них было куплено всё необходимое, и они не успели заметить, как покупки были сложены в грузовик. — Ты можешь прекратить это? — спросил Дин через несколько минут после начала поездки, в голосе его звучало раздражение. Удивленный тем, что Дин заговорил, Кас не сразу сообразил: — Что прекратить? — Ты постоянно вздыхаешь с тех пор, как мы покинули бункер, и это чертовски сильно раздражает. Ой-ёй-ёй, ты такой грустный. Ну, смирись, у всех свои проблемы. Теперь Кас гордился своей сдержанностью, когда речь заходила о его чувствах к Дину. В этот момент его терпение улетучилось. — У всех нас есть проблемы, да? Ну, а какие проблемы у тебя? Недостаточно охоты, чтобы играть в героя? Слишком много свободы воли? Ну, любовь всей моей жизни обижает меня и ведет себя со мной как мудак с тех пор, как я вернулся из Пустоты. Думаешь, у тебя все плохо? Я признался в любви, чтобы спасти человека, который, кажется, делает всё возможное, чтобы причинить мне боль. Если кому-то и нужно «смириться», так это тебе. Кас сделал глубокий вдох и задержал дыхание на секунду, прежде чем продолжить обострять ситуацию. Но, как казалось, он в этом не нуждался. — Ты думаешь, мне не было плохо? Думаешь, мне нравится видеть, как тебе больно? — Дин сохранял вежливость в голосе, но это было едва заметно. — Ну, похоже на то, Дин! Ты отказывался говорить со мной при любой возможности, ты огрызался на меня, ты избегал меня, что еще я должен думать? — Господи, Кас, конечно, мне было плохо. Ты сказал, что любишь меня, а потом ушёл умирать! Ты избегал меня несколько дней, Кас, я скучал по тебе. — Ну, у тебя забавный способ показать это, — огрызнулся Кас, не обращая внимания на то, как заколотилось его сердце, когда Дин сказал, что скучал по нему. — Я пытался защитить тебя, ясно? — теперь Дин почти сорвался на крик. — Защитить меня от чего? — усмехнулся Кас. — От самого себя. Всем, кто меня любит, это приносит боль. Ты должен знать это лучше многих! Извини меня за то, что я не хочу, чтобы тебе было больно. — Так ты решил сам причинить мне боль? Ярость Дина, которую он испытывал, мигом сошла на нет. Его плечи опустились, он закрыл глаза достаточно надолго, чтобы Кас забеспокоился — в конце концов, они всё ещё были в машине. Но Дин снова открыл глаза и съехал на обочину. Он убрал руки с руля и провел ими по лицу. — Кас… — начал он и запнулся. И как бы Кас ни был зол на него всего секунду назад, сейчас он чувствовал только беспокойство. Дин выглядел уставшим, очень уставшим. Кас удивлялся, как он раньше не заметил глубоких кругов, пролегающий под глазами Дина. — Послушай, — мягко сказал Кас, — ты не любишь меня. Это нормально, но ты мог бы просто сказать это, а не показывать мне. — Господи! Нет, нет, Кас, это не так. Наступил небольшой момент тишины, прежде чем Дин сказал: — Ладно, я не силен в этом, дай мне секунду. Дело не в этом. Я люблю. Черт, я люблю тебя, чувак. Так, как ты любишь меня. Люблю. Просто… Несмотря на отчаянное желание вмешаться, Кас позволил Дину подобрать слова, пока тот обдумывал то, что только что сказал. Дин любил его. Мозг Каса метался в разных направлениях: от «Это сон» до «Он смеется надо мной». Но Кас знал, что это реальность. И Дину явно было трудно говорить, что означало, что он был честен. — Как я уже сказал, все, кто любит меня, страдают. Ты, Господи, ты умер, потому что любишь меня. Ты просто слишком важен для меня, ты не можешь умереть снова, Кас. — Дин, — Кас говорил очень медленно, тщательно подбирая слова, — Чака больше нет. Апокалипсисов больше нет. Пустота не может добраться до меня. Мы сейчас в такой безопасности, в какой никогда не были. Я тоже безопасности, как и все остальные. Когда через минуту Дин все еще не ответил, продолжая смотреть на лес, Кас спросил: — Дин? Можно тебя обнять? Это, казалось, вернуло Дина из того места, куда ушли его мысли, в настоящее, он медленно повернулся к Касу, секунду смотрел на него, а затем, подавшись в перёд, поцеловал его. Как бы агрессивно он ни был начат, это был нежный поцелуй, полный эмоций. Когда они оторвались друг от друга, то соприкоснулись лбами. Кас поднял руку и медленно вытер слезы на щеках Дина. — Прости меня, Кас, — тихо сказал он. — Я люблю тебя, — ответил Кас. — Я тоже тебя люблю.~∇~
Прошло уже несколько месяцев, но всё равно, ложась в постель рядом с Касом, он чувствовал себя по-другому. Дин смотрел на ангела, улыбаясь, как влюбленный идиот, которым он и был. Но все было хорошо, ведь Кас тоже был таким же влюбленным идиотом. — Нам нужно завтра сходить в магазин, Дин, у нас почти закончилось молоко, а Джеку нужно больше тех вредных хлопьев, которые он так любит. Дин не знал, что именно в этот момент заставило его осознать это. Это был совершенно обычный вечер, каких за последний месяц у него было десятки, но почему-то именно он стал для него открытием. — Второго башмака не будет, — прошептал он, потрясенный. — Что? — зевнул Кас. — Ничего, — сказал Дин и прижался ближе к своему жениху.