Коварный план Элизы

      Вы помните, когда последний раз были по-настоящему счастливы? Когда эйфория захватывала настолько, что хотелось рассказать об этом всему миру, а ещё сделать так, чтобы все, абсолютно все в этом мире тоже стали счастливыми. Жаль, что такие моменты со временем становятся всё более и более блеклыми, и ты помнишь, что был счастлив, но не помнишь, как именно ты был счастлив, не помнишь тех ощущений. Александр пытался забыть Агату, жить своей жизнью, развлекался на полную катушку, посещая все крупные вечеринки в округе, и изо дня в день настойчиво убеждал себя, что расставание — это правильный шаг как для него, так и для неё. Ведь это лучше, чем участившиеся скандалы, грозящие в один день закончиться вызовом полиции и обведённым силуэтом женского или мужского тела на полу их квартиры. Всё верно, умом он это понимал, вот только сердце говорило об обратном: без неё он несчастлив. Какая же ты забавная, когда пытаешься казаться неприступной, — простое объятие, подобное дружескому, и всё накопившееся напряжение от игры на камеру растворилось без следа, оставив невменяемое и необъяснимое желание искренне рассмеяться. Беззаботный мальчишка-мечтатель, готовый на сумасбродные поступки, таким он становился только рядом с ней. Александр с трудом сдерживал себя, но губы предательски разъехались в улыбке, когда Агата невольно приоткрыла рот в ожидании поцелуя. Кончики их носов соприкоснулись, не оставляя между губами и сантиметра. Ненавижу тебя! — Агата зажмурилась, заметив улыбку, воспринимаемую не более чем очередную издёвку с его стороны. Невыносимо то, как он упивается собственной неотразимостью, в которой он никогда не сомневался, невыносимо то, как рядом с ним она слабнет под шквалом эмоций, невыносимо притворство, что всё в порядке не только перед публикой, но и собой. Чего ты ждёшь? — она желала покончить с этим цирком, как можно быстрее, и сильнее прижалась грудью к Александру, намекая, что дальнейшая инициатива должна исходить от него. — Я не буду тебя целовать, — бархатный шёпот опалил её щеку, и теперь Агата, широко распахнув глаза, взирала на отклонившегося парня. — Это ещё почему? — англичанка, также как и он, зажала одной рукой микрофон, прикрепленный к одежде, чтоб их не могли слышать посторонние. Тоже мне жертва домогательств! Агате хотелось зайтись гомерическим хохотом от бредовости ситуации. Мне тебя умолять что ли? Зеленые омуты так и искрили укором, взывая к совести, которой у шведа явно не хватало, раз он решил опозорить её на всю страну. Другой причины для такого поведения она просто не видела. — Ты этого не хочешь, — Нильсен качнул головой, подтверждая, что ей не послышалось, и он действительно отказывается её целовать именно по этой причине. — Очень смешно! — язвительно слетело с её губ. Ну, конечно, из-за этого! Так я и поверила! — А я не шучу, — холодно произнёс Александр, вперившись в неё недобрым взглядом. Его действительно задело её скривившееся личико за секунду до их так и несостоявшегося поцелуя. Он шёл на это шоу будучи уверенным, что всё можно вернуть, если они оба этого захотят. И теперь впервые задумался. А что, если ей это не нужно? Не нужны отношения с ним. Не нужен он. — Хочу. Не хочу, — отгоняя поток вопросов, которых сегодня было нещадно много из-за встречи с Нильсеном, Агата только сильнее разозлилась, потому как он вновь появился в её жизни, разворошив кучу воспоминаний и чувств, от которых она безуспешно бежала. — Тебе какая разница? — Ребята, а что происходит? — Ева, неодобрительно кашлянув, подошла к ним. — Что это мы здесь обсуждаем? Что за тайны Мадридского двора? — Ева, не гони лошадей. Или кого там у вас среди медведей с балалайками тормозят, чтобы не спешить? Ребята стесняются, — Эллиа встал рядом с телеведущей и притянул её за талию, ехидно улыбаясь. — Поможем им раскрепоститься? Покажем мастер-класс. Ради благого дела я готов пойти даже на такое! Зрители заметно оживились. До этого они растерянно наблюдали за Агатой и Александром, без шанса услышать хоть что-то и успели заскучать. — За такое геройство, — Скай провела ноготком от запястья до локтя по мужскому предплечью, покоящемуся на ее животе, — ты войдешь в анналы истории нашего телевидения. — Ну хотя бы в эти анналы, — смиренным тоном произнес мужчина. — В твой анал я так и не вошёл, — На этом месте она замерла: каламбур, от которого даже ей стало неудобно. Но ему было всё мало, — страпонесса Третьего рейха. Ева аж подавилась собственной слюной. Зря я за кулисами водяры не тяпнула! Шутка повисла в воздухе, отзываясь несколькими истеричными смешками в зале. Эллиа и сам понял, что ляпнул лишнего. Да, подобного рода юмор был характерен для него, но только не перед камерой. Ева, я так больше не буду, — кинув умоляющий взор на соведущую, мулат быстро взял себя в руки и стал активно хохмить с публикой. Режиссёр тряс нумератором в воздухе, очевидно, собираясь расколоть её о голову с афрокосичками, как только он до неё доберётся. Зашибись, сезон начали! Ева заглушила внутренние причитания и повернулась к Агате и Александру. Весь гнев на Эллиа теперь сфокусировался на этих двоих, что успели отойти друг от друга. Голос достиг уровня эхолокации летучих мышей. — Вы нам передачу хотите сорвать? — Она уже сорвана! Ева, ты что, ку-ку? Всё шло не по плану. — И чего ты злишься? — нарочито сладко протянул Нильсен. — Ну перепутали между собой листочки с текстом. Подумаешь… И так понятно, кто из вас страпонесса, и кто куда не входил. — Ты уху ел? — обычно бледная Ева покраснела и дернулась в сторону наглеца, чье лицо было просто до неприличия невозмутимым. Сейчас случится убийство! — Какую уху? Александр, заткнись! Агате хотелось сгореть от стыда за Нильсена: с посторонними людьми такую бестактность мог позволить только он. Элементарное воспитание, благородное происхождение было у обоих, только вот в отличие от Агаты, он пренебрегал ими, предпочитая ни в чём себе не отказывать и выбешивать окружающих в свое удовольствие. Она схватилась за руку Евы. Это что ещё за инстинкты? Её действие не осталось незамеченным и вызвало теплую улыбку на губах шведа.  Я что, самка, защищающая своего детеныша от браконьера? Как глупо! Ну ударила бы этого балбеса Ева, и что страшного? И очень хорошо! Так ему и надо. — Никакую. Вы же, шведы, нормальную рыбу не едите, только тухлую, — едко пропела Ева. — Сюрстремминг — это не тухлая рыба, а квашеная, — Нильсен в раздражении дернул бровью. — Кому это интересно, если она всё равно воняет тухлятиной? Неизвестно, сколько бы они ещё препирались, но к ним подоспел телеведущий. — Поддержим Агату и Александра аплодисментами! Зрительный зал бурно отозвался. — Вы целоваться сегодня собираетесь или у вас в правилах поцелуи только после секса? — Нет! — Агата вскинула руку в категоричном жесте. Нильсен на это просто фыркнул, всем своим видом, показывая, что свое мнение она может оставить при себе. — Да! Это что ещё за выкрутасы? — пытливый взор англичанки устремился на него. — Так «да» или «нет»? — с нажимом уточнила Ева. Возможно, этот выпуск — конец моей карьеры. Так или иначе, но с Эллиа она точно работать больше не сможет. Приплетать личное — это верх непрофессионализма. А сегодня они пробили дно и крышу одновременно. Сгнию в передачах о политике или экстрасенсах. И то и другое она на дух не переносила. — Конечно «да», — Александр, приблизившись к Агате, встал к ней вплотную и приобнял за плечи. — То буду, то не буду, — возмущенно просипела от переживания девушка. Первый «подход» был менее волнительным, она успела себя настроить. Но сейчас вся её решимость куда-то исчезла, а пульс учащался с каждым вздохом рядом с Александром. — Я тебе что, шутка какая-то? — Для меня ты никогда ею не была, — едва различимый шепот в миллиметрах от ее губ, слов которого ей неподвластно распознать. Слишком быстро и тихо он их произнес, слишком гулко стучало ее сердце в предвкушении забытых ощущений. Она боялась поднять взгляд и заглянуть в эти голубые, когда-то родные глаза, и пропасть окончательно. Но и без этого она пропала. С того самого момента как его губы накрыли её, а язык прошёлся по нижней губе, порождая внутреннюю дрожь: она пропала. Агата вцепилась в рубашку парня с такой силой, что воротничок впился ему в кожу. Но он не обратил на это абсолютно никакого внимания, а лишь притянул девушку ещё ближе, вжимая её в свое тело со всей страстью, на которую был способен. Александр впился в мягкие губы таким жадным поцелуем, с таким напором и требовательностью, что Агата в наслаждении прикрыла веки и с трудом сдержала рвущийся наружу сладостный стон. Вкус его губ стал для неё спасением, вкус её губ для него — сбывшейся мечтой, заставляя испытывать внутри невообразимый трепет и полностью раствориться в ощущениях. Языки спелись в животном танце, неистово очерчивая круги. Они целовались мокро и развязно. Парень обнимал хрупкую фигурку так крепко, так надежно и непоколебимо; как будто, сменив положение рук хоть на миг, он рисковал потерять Агату навсегда. Он боялся, что она исчезнет, как сладкий сон. Они не сдерживали себя, забыв о наличии публики, лаская друг друга языками, цепляя зубами, этот поцелуй уже давно должен был закончиться, но они не могли оторваться, ненасытно сминая губы друг друга. Жарко. Необузданно. Ни намека на нежность, лишь дикое, безумное желание насытиться этим моментом в полной мере и больше не испытывать это чувство голода, которое мучило их после расставания. Это безрассудство прервалось из-за боли в губах от пылких, бесконечных прикосновений. Она услышала какой-то отдаленный шум, похожий на шум дождя. Голова кружилась. Агата отстранилась и расфокусированным взглядом посмотрела в потемневшие от страсти глаза напротив, а затем увидела ошалевшие и счастливые лица зрителей, во всю аплодирующих им. Нет! Нет! Нет! — в панике Агата судорожно отшатнулась от Александра, и он не стал её удерживать, отстраняясь в ответ. — В книгу рекордов Гиннесса их! — радостно завопил рыжий паренек с последних рядов, вскакивая со своего места под заливистый смех своей подружки. Кто-то свистел. — Это что, твой бывший? — еще один из смельчаков выкрикнул из зала, и другие поддержали овациями, соглашаясь с таким предположением. Агата с Александром лишь удивленно переглянулись, не догадываясь, что происходило в студии, пока они самозабвенно целовались. Они не слышали, как Эллиа всё громче и громче стал считать вслух время затянувшегося поцелуя, не слышали, как зрители стали заключать пари о том, сколько это еще продлится, не слышали умиленных вздохов женской аудитории, и подбадривающих комментариев от мужчин. Не заметили и они, как вежливо откланявшись, Сэм и Кристофер заняли места среди зрителей. — Кто? — глупее ничего не скажешь, у Агаты был талант в этом деле, вот и сейчас он её не подвёл. — Кто, кто… Нильсен в пальто! — глумливо изрекла ведущая. Смех не заставил себя ждать: многие из зрителей знали и понимали излюбленные, русских приколы Евы, которые она частенько применяла. — Я ведь права? — Пальто у меня и вправду есть, — невинно уточнил швед, и прожигающим взглядом впился в Агату. — Даже не одно. — Захочешь — признаешься, это твой выбор. — Бывшие, притворяющиеся, что не знакомы, — Эллиа подключился к разговору. — К чему это скрывать? Вот мы с Евой не скрываем, что мы бывшие. — Вот именно. Жалеем? Да! Но не скрываем! — Мы прекратим сегодня обсуждать свою личную жизнь? Ева впервые так устала на съёмках, даже ещё неоконченной передачи. Все эти перепалки с Эллиа, игра в партизан Александра и Агаты, работа не по сценарию — выжали из неё все соки. — Ладно! — героиня тяжело вздохнула, избегая зрительного контакта с Нильсеном. — Да! Мы встречались. После этих слов в зале последовала оглушительная реакция. Интрига вечера раскрыта! Такого ни в одном выпуске не было: всё это напряжение, что витало в воздухе, непредсказуемые конкурсы и под конец признание, которое однозначно поразило бы зрителей, если бы не до неприличия откровенный поцелуй этой пары. — Вот так бы сразу! — Ева захлопала в ладоши и указала им на кресла. — Предлагаю обсудить это поподробнее! — Не вижу в этом смысла, — Агата упрямо закусила губу, и тут же одернула себя, почувствовав легкое покалывание, что напомнило о недавнем поцелуе. Кровь запульсировала в висках. — Я ухожу! Александр скрестил руки на груди и саркастично ухмыльнулся. — Тогда мне тоже здесь нечего делать. — Ну что ты, оставайся! Ты же пришел, чтобы найти себе девушку, — эмоции нарастали, как снежный ком. — За кулисами двадцать пять участниц, кто-нибудь из них обязательно падёт под действием твоих чар и согласится с тобой уйти. Александр не успел парировать эту тираду, как Ева воскликнула. — Ого! А ты говоришь, что не видишь смысла, — ведущая настойчиво усадила распаленную англичанку в кресло. — Гештальты надо закрывать, это я тебе как почти состоявшийся психолог говорю. — Александр, — Эллиа в шутку сжал кулаки, как будто если участник не согласится остаться, придется пустить их в дело. — Не люблю жесткий БДСМ, — Нильсен равнодушно посмотрел на него, а потом в зал. — А вы любите? — зрители смеялись, но все его мысли сосредоточились только на одном человеке. — Агата вот тоже не любит. — Ты… — Всё внутри перевернулось. Хотелось вскочить и убежать без оглядки, но её удержала телеведущая. Для него всё смешно, как и всегда. Агате хотелось прибить его на этом самом месте. Но в то же время сознание кричало о затаенных желаниях, что вырвались наружу во время поцелуя, и требовало повторения. Мне нужен психотерапевт! — Можешь его обозвать, так легче станет, — Ева успокаивающе погладила её по плечам. — Я верю, что он тебя изрядно измучал в отношениях. — Совет психолога, — фальшиво восхитился Ноябрь, присев рядом с парнем. — А с чего ты взяла, моя дорогая, что она жертва, а не он? Быть может, именно она накосячила? — мужская часть аудитории активно захлопала. — Почему это всегда мы виноваты, а? — Потому что, — Скай гордо вздернула подбородок, — есть такая наука, статистика! — А ещё есть презумпция невиновности и исключения из правил. — Ай, — Ева затрясла микронаушник в левом ухе и зашипела. Режиссер орал в него благим матом. Я не глухая. Была. Да, я помню, что идут съемки шоу, а не бытовой ссоры с Эллиа. Ещё так поорите, и я оглохну. — Начнём по порядку, — приняв деловитый вид и поправив аппаратуру, она ослепительно улыбнулась. — По классике, так сказать, причин разрыва отношений. Александр тебе изменял? Кто о чём, а вшивый о бане. Ноябрь скривился, как от зубной боли, прекрасно понимая, что Ева спросила о наболевшем. Ещё и твои идиотские поговорки ко мне прицепились! — Нет! — Агата, не задумываясь ответила, а потом замялась. — Хотя... Я за ним не следила, в телефон не лазила... — Что значит это твоё «хотя»? — Александр опасно прищурил глаза. — Я тебе никогда не изменял. — Его оскорбило появившееся сомнение в нём, ведь поводов он не давал. — Хорошо, — Нильсен, а ты не такой невозмутимый парень, оказывается, каким хочешь казаться. — Может, Агата тебе изменила? — Нет. — Ты так уверен в ней? — телеведущий подмигнул. — Да. В ней я абсолютно уверен, — бескомпромиссно произнёс швед. — Я априори доверяю девушке, с которой решил встречаться. Если нет доверия, то зачем тогда начинать отношения? И это было правдой. Через месяц после их знакомства Александр переехал к ней, заявив, что и так постоянно ночует у Агаты, а ездить из своей квартиры, что на другом конце города, жутко неудобно. Но утаил одну существенную деталь: он впервые решил съехаться с девушкой. Ни с одной другой, что были в его жизни до неё, он не испытывал настолько сильных чувств. Дайте мне исчезательный шкаф, как в Гарри Поттере, и впридачу бомбаните в меня заклятием забвения. Агату грызла совесть изнутри от сожаления за сказанные слова. А ещё отнимите у Нильсена эту суперспособность переворачивать всё так, что я чувствую себя виноватой. — Похвально и отрадно это слышать. Мотайте себе на ус, у кого есть усы. У кого их нет, запишите. — Ева, не увлекайся намёками, — Эллиа снисходительно смерил ведущую взглядом, — что весь мужской род первоклашки в адекватности. Что там дальше по списку? — Подсказка. Принять на грудь, залить за галстук, заложить за воротник... Ноябрь усмехнулся. — Ева ты окончательно свихнулась? — Погоди! — нетерпеливо продолжила она. Ничего ты не понимаешь. Наш народ творческий, и алкоголизму посвятил сотню метафор. — Пропустить стопоря, дерябнуть... — Выпивать, что ли? — у Эллиа стал плавиться мозг от картины этих словесных извращений. — Возьми с полки конфетку! — И не надо мне тут глаза закатывать! Ты обожаешь мой фольклор. Где-то в глубине твоей мелкой души. — Это очень важная проблема. Александр? Швед усмехнулся, смотря в камеру напротив себя. — Отвечу за нас двоих, так быстрее. Нет. Мы не алкоголики, не наркоманы, — и затем развернулся к англичанке. — По крайней мере, так было. Агата? — Нет, — девушка сложила руки в замок, — я без тебя не спилась и не снюхалась. Если ты об этом. — Отлично, — Дайте мне попкорн. Еве эта парочка безумно импонировала. — А что насчёт рукоприкладства? Он тебя бил? — Нет! — щеки стал заливать румянец. Агата, соберись! Вопрос был не об этом. Хищная улыбка на лице Нильсена делала только хуже. Врать нехорошо. Я же бил! А ты просила ещё. И почему он, чёрт возьми, так сексуален с этой своей ебалыжной физиономией? — А вот она меня била, — саркастично признался Александр, упиваясь возмущённым видом англичанки. — А вот это интересно, — Эллиа облокотился на спинку кресла. — Это ложь! — Даже синяки были. — Агата? — Ева стойко сдерживала смех. Ну прям, как дети! — Да это всё в шутку было. А синяки... — Она бы, конечно, сказала, что это он ставил ей синяки, причём регулярно. Но её останавливали обстоятельства, при которых он ими награждал, их предавать огласке Агата не согласилась бы даже под дулом пистолета. — Чистая случайность. Во сне однажды локтем задела! — Туше! — Нильсен любовался ею. Каттен, ты горячее огня. — Все поняли, что ты невинная душа. Агата нервно повела подбородком и глубоко вдохнула. Еве стало ясно, что терпение Агаты на исходе. — А как обстояли дела в постели? — Нормально, — выдохнула Агата. Боже! Почему я опять краснею? В неё впились проницательные арктические океаны. — Нормально? — Ну... Хорошо! — Хорошо? Агата чувствовала себя, как на допросе у гипнотизёра. Этот его взгляд, да ещё и властный тон просто убивали последние крупицы спокойствия. Невыносимый засранец! — Ладно! Отлично. Супер. Офигенно. Лучше не бывает. Доволен? — Я бы сказал, — победно заметил Нильсен, — удовлетворён. Силой воли Агата заставила себя лучезарно улыбнуться публике. Я убью его. Вы ведь меня оправдаете? Будете моими свидетелями, что эта потеря во благо всего человечества. — Агата безупречна, — похотливая улыбка расплылась на его лице. — Я не о её характере, а о сексе. Его шутки в конец её доконали, она не выдержала. — С меня хватит! — Агата, стой! — Александр, вскочив вслед за девушкой, схватил ее чуть выше локтя, и в студии раздалась звонкая пощечина. Девушка уже занесла руку для второй пощечины, но он схватил её за оба запястья и слегка встряхнул. — Стоп. Снято! — режиссёр остановил съемку, и дал знак, что на сегодня команда свободна. Это уже было за гранью. Шоу перекочевало из молодежного, лёгкого формата в скандальное, которое не предусматривалось в программе их телеканала. — Прекрати вести себя, как маленький ребенок! — кожа щеки слегка горела, и это не прибавляло сдержанности шведу. — Ты же знаешь,что бывает за непослушание? Если бы Агата просто разозлилась, то из-за вкрадчивого, хриплого голоса Нильсена уже умоляла бы наказать ее и не раз. Но она была в бешенстве. — Да кто тебе позволит? Публика, подгоняемая работниками шоу, постепенно расходилась. — Не смей меня трогать! Отпусти! — Агата кипела от злости, пытаясь вырваться. — Вызовите охрану! Ева выразительно посмотрела на Эллиа, и тот без лишних слов подошёл к Александру и по-приятельски похлопал того по плечу. — Думаю, вам нужно поговорить в более приватной обстановке. — Сэм, — Агата громко позвала, покидающего зал японца и тот обернулся. — Подойди, пожалуйста. — Ты что опять придумала? — Александр нахмурился, склонив голову набок, но всё же отпустил девушку. Телеведущие облегченно переглянулись и предложили для переговоров зону нейтральных вод, то есть свою гримерку. Но были проигнорированы подобно надоедливым промоутерам у входа в метро. — Вы только не деритесь, — и направились к съемочной группе: нужно извиниться за сорванную передачу, — пощадите нашего психованного режиссёра. Девушка завела руки за спину, пряча дрожь и крепко переплетая пальцы. — Сэм, я не хочу с ним разговаривать. — Ты думаешь, Саске меня остановит? — Агата опять делала это. Выносила ему мозг своим упрямством. Хватит! Сейчас закину тебя на плечо, и только нас и видели и этот Джеки Чан, и Ева со своей ухой и голливудская горилла. Швед уже сделал шаг к девушке, но на его пути встал Сэм. — Александр, может, вы потом поговорите? Ты же видишь, что сейчас она не в том состоянии. — Спасибо, Сэм, — она развернулась на каблуках. В этот раз Нильсен не успел её поймать: Макото выставил руки перед собой, не давая пройти вперёд. Агата стартовала с такой скоростью, что любой спринтер мог позавидовать. — Харрис! Саркастичная ухмылка образовалась на губах, не предвещая ничего хорошего. — Рисовый мой пирожочек, наверное, своим поведением я дал тебе повод поверить в взаимность чувств и наше радужное будущее, — от слащавости в голосе Сэма аж передёрнуло. — Но проблема в том, — он небрежно прошелся пальцем по носу раздраженного японца, который резко скинул его руку, — что у меня не встаёт на тех, кто писает стоя. — А вот и драка! Кто кричал, Александр не расслышал, апперкот пришёлся ему в подбородок.