Часть третья: Семерка мечей
Тэхён не может уснуть. Он лежит на их с Чонгуком кровати в пентхаусе Сокджина, пока чувство тревоги беспокойно ворочается в животе. Он смотрит в потолок, нервно барабаня пальцами по животу и шевеля пальцами ног в попытке перестать думать и наконец заснуть. Но Чонгук ушел, вместе с другими вампирами, чтобы придумать план, разработать стратегию и рассказать об этом всем вампирам, до кого они смогут добраться. И Тэхён чувствует из-за этого пустоту в душе. Беспокойство принимается грызть его с новой силой, когда он садится на кровати, громко вздыхая и проводя рукой по волосам. Он проверяет свой телефон – никаких сообщений от Чонгука – и обнаруживает, что уже почти четыре часа утра. Ещё раз вздохнув, Тэхён выбирается из постели, на цыпочках подходит к двери и открывает её. Внутри темно, но Тэхён медленно идет по коридору в большую открытую гостиную. Она пуста. Тэхён снова чувствует всплеск беспокойства, и нервно скрещивает руки на груди. – Тэ? – он вздрагивает, когда слышит голос и оборачивается, замечая Чимина, стоящего на лестнице, которая ведёт в спальню Сокджина. Он сонно протирает один глаз, другой едва приоткрыт, когда пытается разглядеть своего друга. – Ты в порядке? – Прости, я не хотел тебя будить, – тихо извиняется он, не желая будить и Сокджина. Демон на протяжении нескольких часов телепортировал так много вампиров, что это очень сильно измотало его, даже если он пытался притвориться, что это не так. – Все хорошо, – бормочет Чимин, опустив руку. – Они ещё не вернулись? Тэхён качает головой и с тоской смотрит на дверь. Как будто прямо сейчас они войдут внутрь, и всё будет хорошо. Его беспокойство только растёт, когда ничего не происходит. – Ты хочешь поспать здесь, с нами? – Чимин протягивает руку. Он чувствует себя почти ребёнком, чувствуя желание согласиться, но Чимин даже не пытается поддразнить его таким образом. Как будто прекрасно понимает, что Тэхён сейчас чувствует. Тэхён медленно поднимается по лестнице и позволяет Чимину взять его за руку и провести оставшуюся часть пути наверх. Спальня Сокджина большая, с чёрными занавесками на все многочисленные окна, с огромным количеством шкафов (скорее всего, полных кружевного белья и сексуальных нарядов, которые он обычно носит) и кроватью, которая выглядит так, как будто ей, даже будучи не заправленной, место в каталоге домашнего декора. Под одеялом Тэхён различает спящего Сокджина. – Он без сознания, – шепчет Чимин, подтягивая его к кровати. – Он сильно измотал себя, из-за телепортации. Как будто он недавно переболел гриппом. Тэхён дуется, жалея, что у него нет магии, чтобы сварить ему простое зелье, чтобы снять усталость одним глотком. «Свежий, как огурчик». Вот это зелье. Он всё ещё помнит точные ингредиенты, необходимые для его приготовления; он чувствует, как его пальцы зудят и подёргиваются от желания помочь, но тут же вспоминает, что теперь он совершенно бесполезен. Его глаза горят, и он сглатывает комок, подступающий к горлу. Чимин утягивает его на кровать, и он ложится, позволяя своему лучшему другу устроить его посередине, между ним и Сокджином, который тут же обнимает Тэхёна. – Извини, забыл предупредить. Он обнимается, – тихо хихикает Чимин, натягивая одеяло на них обоих. Тэхён обнаруживает, что прижимается к Сокджину, его голова покоится на самой мягкой подушке, на которой он когда-либо лежал. Чимин пододвигается ближе, чтобы обнять Тэхёна и Сокджина. Свободной рукой Чимин играется с мятными волосами Тэхёна, его пальцы пробегаются по прядям, массируя кожу головы, Тэхён прикрывает глаза. – Они скоро вернутся, – шепчет он, всё ещё играя со его волосами. – Бьюсь об заклад, Чонгук обидится, что ты спал в постели с Сокджином, – добавляет он с лёгким смешком, и Тэхён тихо смеётся, кивая в знак согласия. – Чонгук обожает Сокджина, просто любит его дразнить, – отвечает Тэхён, и Чимин улыбается, оба стараются подавить хихиканье и сдержаться. За спиной Тэхёна Сокджин громко храпит, и им обоим приходится прикрыть рты, чтобы заглушить смех. – Надеюсь, завтра всё пройдет гладко, – бормочет Чимин, когда их глаза закрываются, пальцы больше не перебирают его волосы, но он не пытается убрать руку. Он чувствует успокаивающий вес его руки. – Я тоже, – шепчет Тэхён в ответ, протягивая руки, чтобы обнять Чимина. – Честно говоря, мне очень страшно. Я не знаю, что теперь делать и что будет дальше. Чимин понимающе кивает и ещё сильнее обвивается вокруг тела Тэхёна. – Всё будет хорошо, – успокаивающе шепчет он. – Так и должно быть. Позитивные мысли приносят позитивные действия. Тэхён кивает и зарывается лицом в подушку. – Спокойной ночи, Тэтэ, – мягко говорит Чимин, слегка сжимая его в объятиях. Тэхён бормочет в ответ «спокойной ночи», и через несколько мгновений его убаюкивают пальцы Чимина, снова играющие с его волосами, и громкий храп Сокджина возле его уха.✨🌙✨
К тому времени, как они возвращаются в квартиру Сокджина, уже рассвело. Они все опустошённые, измученные и готовые только рухнуть в постель, чтобы урвать себе несколько часов сна. Намджун и Юнги первыми желают им спокойной ночи, едва взглянув на них, и вместе уходят в свою комнату. Хосок и Чонгук пусть и волочат ноги с трудом, но всё же находят в себе силы, чтобы умыться перед сном. Вот только Чонгук тут же напрягается, когда он видит, что его комната пуста. «Где моя пара?» – думает он, широко раскрыв глаза и отчаянно озираясь. Его телефон всё ещё лежит на прикроватном столике, сумка с одеждой тоже ещё там. Он выбегает из комнаты, оглядывает гостиную и кухню и, не найдя Тэхёна, поднимается наверх, чтобы потребовать ответов от Сокджина и Чимина. Миллион мыслей проносится в его голове. Их поймали? Неужели ковен нашёл их и забрал? Они ранены? Где его пара? Он входит в спальню Сокджина и только открывает рот, чтобы разбудить его, но замирает, увидев три комочка, свернувшиеся вместе на большой кровати. Нахмурив брови, он тихо подходит ближе и останавливается перед постелью, приподнимая бровь, когда слышит громкий храп Сокджина. Заглядывая через широкое плечо Сокджина, он видит Тэхёна, свернувшегося калачиком между демоном и феей, которые обнимают его. Его сердце мгновенно наполняется любовью, а паника отступает. А потом он чувствует себя виноватым, понимая, что ни разу даже не написал ему – знает, что Тэхён, должно быть, чувствовал тревогу и беспокойство. Он даёт себе лишь мгновение, чтобы поразглядывать крепко спящего Тэхёна, который прямо-таки вцепился в рубашку Чимина. Он выглядит таким маленьким здесь между этими двумя, хотя он намного выше своего друга. Как будто он нарочно постарался стать меньше, чтобы уютнее умоститься в их объятиях. Медленно Чонгук протягивает руку, чтобы нежно погладить щёку своего возлюбленного. С улыбкой он наклоняется и чувствует знакомое прикосновение чужих губ, которые в мягком поцелуе касаются его ладони. – Тэ, – шепчет Чонгук, все ещё улыбаясь, и замечает, как Тэхён медленно приоткрывает глаза, чтобы посмотреть на него. – Я вернулся. Тэхён зевает, слегка потягиваясь. Когда он пытается сесть, он смотрит на Сокджина и Чимина, которые все ещё держат его, и медленно выпутывается из их рук. Он двигается осторожно, глаза всё ещё едва открыты, губы очаровательно надуты. Чонгук почти уверен, что если бы его сердце не остановилось давным-давно, оно бы затрепетало от этого зрелища. Когда Тэхёну наконец удаётся полностью вырваться из их ласковых объятий, Чонгук раскрывает руки, приглашая его уже в свои собственные. В тот момент, когда их тела соприкасаются, Чонгук притягивает Тэхёна всё ближе и ближе, пока тот не обхватывает ногами его талию, утыкаясь носом в шею. Теперь они оба чувствуют себя спокойно. – Пойдём спать, а? – Чонгук что-то тихо шепчет ему на ухо, пока несёт своего полусонного возлюбленного вниз. Тэхён бормочет что-то бессвязное в ответ, крепче обхватывая его руками и ногами. Чонгук нежно укладывает Тэхёна в их постель, выключает свет, прежде чем немедленно присоединиться к нему и натягивает одеяло на них обоих. Тэхён сонно вздыхает, придвигаясь ближе к нему, чтобы обнять вампира. – Я рад, что ты вернулся, – бормочет Тэхён, закрыв глаза, прижимаясь грудью к спине Чонгука и касаясь губами его затылка. Когда Чонгук чувствует мягкое прикосновение поцелуя, его глаза закрываются, а по спине пробегает дрожь. – Извини, что заставил тебя поволноваться, – шепчет он, его руки опускаются вниз и ложатся поверх рук Тэхёна, крепко обхвативших его торс. Тэхён снова целует его в затылок, а затем зарывается носом в его волосы. Чонгук чувствует в груди такую лёгкость, такое тепло, что он расслабляется, позволяя радостному Тэхёну сжимать его в своих объятиях. Всего через несколько минут дыхание Тэхёна выравнивается, и теперь, когда Чонгук вернулся, он спит более крепко, чем раньше. Чонгук лежит, прислушиваясь к его дыханию, и думает о том, как ему повезло. Что все страдания, которые он перенес, стоили того, чтобы он теперь оказался здесь. Рядом с Тэхёном.✨🌙✨
На следующее утро никто не ест. В гостиной никто не шутит за чашкой кофе и булочками. Это тот самый день. Тот, которого они одновременно ждали и не хотели его наступления в течение нескольких месяцев. Сегодня вампиры собираются потребовать переговоров о своих правах, чтобы прекратить распространение лжи, и вероятность того, что война начнётся вновь и что насилие нельзя будет предотвратить, дамокловым мечом висела над ними. Тэхёна крутило от беспокойства. Он сидит на диване, теребя пальцами рукава свитера и вытаскивая из него нитки, от чего вязание начало распускаться. Чимин сидит рядом с ним с подтянутыми к груди коленями, ожидая услышать полный план действий. – Сегодня вечером все соберутся в ковен, чтобы попросить о мирных переговорах, – объясняет Намджун в последний раз, просто чтобы все были на одной волне. – Для этого, будет лучше, если Сокджин телепортирует нас внутрь, мы будем выглядеть менее опасно только с несколькими вампирами, а не с целой армией. – Я могу зайти внутрь и попросить о переговорах с тобой, – говорит Тэхён, оставляя в покое испорченные рукава свитера и начиная ковырять заусенцы на ногтях. – Я вам понадоблюсь как рычаг давления. Я изгнан, но мой отец все ещё один из лидеров, и он на нашей стороне. Если я буду там, он сделает всё возможное, чтобы предотвратить войну. Намджун согласно кивает. – Это хорошая идея, – говорит он. – К тому же один из нас может остаться снаружи со всеми остальными. Если один из нас погибнет, то другой может взять на себя ответственность. – Если Тэхён собирается войти, то и я тоже, – говорит ему Чонгук тоном, не оставляющим места для дискуссий. – Тогда тебе придется сохранять спокойствие и просить о переговорах, – напоминает Намджун, но его губы слегка приподнимаются. Он выглядит гордым. – Но я не ожидаю от тебя меньшего. – Как будут прибывать другие вампиры? – спрашивает Чимин с широко раскрытыми глазами, глядя на Сокджина, сидящего рядом с ним. – Тебе снова придется телепортировать их всех? Ты был так истощен в прошлый раз, Сокджини… – Не всех, – говорит Юнги, успокаивая фею. – Когда придет время начинать, мы все ворвемся. – Мы больше не можем просто сидеть и смотреть на этот беспредел, – соглашается Намджун с кивком. – В то время как лучше всего избегать насилия, мы также отказываемся принимать насилие против нашего вида. Пальцы Хосока дрожат, поэтому Тэхён нежно берет его за руку, пытаясь его утешить. Они делятся своими тревогами и страхами. Тэхён хотел бы сказать Хосоку, чтобы он не волновался, что всё будет хорошо. Но никто не знает, что произойдёт. Поэтому всё, что он может сделать, – это предложить свою поддержку, своё понимание. Хосок выглядит благодарным, крепко сжимая его руку между своими. Когда их взгляды встречаются, тот неуверенно улыбается. – Чимин, Тэхён и Сокджин, вы не должны оставаться внутри, особенно если это будет небезопасно, – добавляет Намджун. Тэхён смотрит на него, прищурившись, и качает головой. – Это не потому, что ты не способен помочь, а потому, что я не хочу рисковать вашими жизнями. Это наша битва. – Я не оставлю вас там одних, – твёрдо говорит Тэхён, сжимая руку Хосока крепче, когда он чувствует, что она дрожит. Чонгук открывает рот, чтобы что-то сказать, но он обрывает его. – Только не говори, что я не могу остаться только потому, что у меня больше нет магии. Без неё я не бесполезен и не слаб. Я всё ещё могу помочь, даже если дела пойдут совсем плохо. Чонгук моргает, нахмурив брови. – Я собирался сказать, что если будет совсем всё серьёзно, то держись поближе ко мне, – говорит Чонгук, и Тэхён смущённо краснеет до ушей. – Я знаю, что ты не лишен способностей и знаешь магию лучше любого из нас. Но если ты будешь рядом, мне тоже будет легче тебя защитить. – Хорошо, – спокойно отвечает он. – Я буду держаться поближе, но я не оставлю тебя. Чонгук улыбается, протягивая руку, чтобы погладить его затылок, когда они снова переключают свое внимание на Намджуна. – Тэхён, ты хочешь пойти в ковен и поговорить со своими родителями? – спрашивает Намджун. – Может быть, есть что-то, о чем нам следует знать? – Да, я тоже хочу узнать, что происходит внутри, потому что там был настоящий хаос, когда мы вытаскивали вас из тюрьмы, – соглашается он, медленно отпуская Хосока, чтобы встать и посмотреть Сокджину в лицо. – Тэ, – тихо говорит Хосок, широко раскрыв глаза от беспокойства. – Будь осторожен, ладно? Он улыбается и решительно кивает. – Не беспокойся, я не буду нарываться на неприятности. Обещаю. Хосок чувствует облегчение, когда его тут же ещё больше начинают успокаивать Чимин и Юнги, которые садятся по обе стороны от него и кладут руки ему на плечи. Сокджин берет Тэхёна за руку, и они исчезают, переносясь в пространстве. Они оказываются у дома родителей Тэхёна. – Мама? – неуверенно окликает он, оглядываясь по сторонам и крепко держа Сокджина за руку. – Папа? – Тэхён? Удивительно, но это голос Минджэ. Он выходит из-за угла с широко раскрытыми глазами и бросается к ним. Инстинктивно Тэхён хватает Сокджина за руку покрепче, а другой жестом останавливает Минджэ. – Почему ты здесь? – спрашивает он нервным, напряжённым голосом. – Где мои родители, Минджэ? – Их арестовали, – отвечает Минджэ, сочувственно глядя на него и протягивая руку. Тэхён делает шаг назад, и Сокджин тут же встаёт перед ним, защищая. – Другие лидеры, которые замышляли заговор против твоего отца и Ынхе, арестовали их обоих за то, что они общались с тобой после твоего изгнания. Тэхён сглатывает комок в горле, думая о своих родителях, сидящих за решёткой, в этой маленькой камере. – Это не объясняет, почему ты здесь, – говорит он, стараясь говорить ровным голосом. Минджэ, возможно, помогал ему раньше, но Тэхён все ещё не уверен, может ли он ему доверять. Не после стольких лет, не после того, как тот отвернулся от него. После всего, что сделал с ним его отец. – Мой отец приказал мне найти здесь доказательства их заговора против ковена, – мягко отвечает Минджэ. – А если я ничего не найду, то мне нужно будет кое-что, чтобы их посадили. Сокджин рычит в гневе, слыша это, глаза горят, когда он делает шаг к Минджэ. – Как ты мог так предать невинных членов ковена? – кричит Тэхён, отстраняясь от Сокджина, чтобы подойти к Минджэ. Прежде чем он успевает остановиться, он толкает своего бывшего друга в грудь, и тот падает на пол. – Ты совсем как твой отец, Минджэ! Как ты собираешься возглавить ковен, если ты трус, который скрывает правду и подставляет невинных людей? Минджэ энергично качает головой. – Нет, нет! Я ничего не собираюсь делать, Тэ! – кричит Минджэ в ответ, его тон стал выше, показывая, что он тоже на эмоциях. – Я не собираюсь этого делать! Я на твоей стороне, я хочу доказать их невиновность остальным членам ковена! Тэхён смотрит на него сверху вниз, стиснув зубы. – Почему я должен тебе верить? – огрызается он, чувствуя, как все его тело потряхивает от ярости. – С чего бы мне верить, что ты действительно предашь ковен? – Потому что я не предотвратил ту несправедливость, которая происходила с тобой, потому что я был напуган, – отвечает Минджэ, медленно поднимаясь на ноги. Он мягко смотрит на Тэхёна, понимая его гнев. – И я не хочу повторять ту же ошибку снова. – Если ты это имеешь в виду, то твоё время доказать это придет, – говорит ему Тэхён все ещё низким голосом, как предупреждение. – Я на твоей стороне, – твёрдо отвечает Минджэ. – Я останусь с тобой, даже если мне придётся пойти против моего отца и ковена. – Тэхён, – говорит Сокджин из-за его спины, его глаза все ещё прищурены, когда они оглядывают Минджэ сверху вниз, всё ещё сомневаясь в нём. – Что нам делать с твоими родителями? – Минджэ, или ты сейчас докажешь невиновность моих родителей, или я сам вытащу их из тюрьмы, – говорит он, поворачиваясь к Сокджину, чтобы взять его за руку. – Я даю тебе четыре часа, прежде чем вернусь сюда и сам устрою скандал против твоего отца. Минджэ энергично кивает. – Я сделаю это, Тэ. Можете на меня рассчитывать. Тэхён поджимает губы, снова беря руку Сокджина в свою. – Минджэ, я очень надеюсь, что ты действительно имел в виду то, что сказал. А потом они снова исчезают.✨🌙✨
Следующие четыре часа тянутся мучительно медленно. Тэхён ёрзает на своём месте на диване, едва в состоянии сосредоточиться, когда кто-то говорит о сегодняшних планах. Они снова в квартире Юнги, которая до краёв заполнена вампирами, готовыми отдать свою жизнь, чтобы побороться за свободу. И всё, о чём Тэхён может думать, – это его родители, запертые за то, что они просто пытаются делать то, что правильно. Несправедливость, которую они должно быть чувствуют сейчас, жжёт ему грудь, делая его ещё злее. Напоминает ему о его собственном времени, проведённом в этой камере, о том, как он был изгнан и как его лишили его сил, а он даже не мог сопротивляться. Чонгук, чувствуя, что Тэхён снова начинает больше тревожиться, подходит к нему время от времени, шепча что-то успокаивающее и утешающе прикасаясь, пока они продолжают активно разрабатывать свой план. Это заставляет Тэхёна чувствовать себя виноватым за то, что жаждет его успокаивающих прикосновений, его внимания в такой ответственный момент, как этот. Но он колеблется между страхом за судьбу своих родителей в тюремной камере и тем фактом, что сегодня вечером вполне может начаться новая война. Поэтому, когда пробивает четвертый час, Тэхён немедленно находит Сокджина и просит его отвести его в тюремную камеру. Отвести его к родителям. – Мы отправляемся прямо за тобой, Тэ, – заверяет его Юнги с лёгкой улыбкой и сжимает его плечо. – Сейчас мы отправляемся в ковен. – Я иду с тобой, – объявляет Чонгук, беря Сокджина с другой стороны, чтобы схватить демона за руку. Сокджин делает небольшое замечание, но в нём нет обычный вспыльчивости, которая обычно ему присуща, – похоже, даже инкуб беспокоится о сегодняшнем вечере. – Чонгук, – Намджун пробирается сквозь толпу, чтобы подойти к ним поближе, кладет руку ему на плечо. – Ты поведешь нас сегодня, понял? Мы пойдём за тобой. Война или мир – мы с тобой. Вампиры, заполонившие всю комнату, начинают согласно бормотать, а в их глазах мелькает надежда. Некоторые что-то шумно восклицают. – Я тебя не подведу, – говорит он. Намджун делает шаг назад и кивает им всем с гордым выражением лица, а затем они уходят. Сначала они останавливаются в тюремных камерах ковена, только чтобы обнаружить, что они пусты. Сокджин не позволяет Тэхёну начать паниковать, прежде чем он снова схватит его за руку и телепортирует их в дом своих родителей. Пусто. – Зал суда, – говорит Тэхён, и грудь его сжимается от тошнотворного ощущения, вызванного паникой и телепортацией. Сокджин кивает и хватает его за руку, и через несколько мгновений они уже в зале суда. Кресла лидеров в основном заняты, только два пустуют. Родители Тэхёна и Ким Ынхе находятся в центре, пойманные в ловушку магически ограниченного круга. Рядом с ними стоят стражники, остальные члены ковена сидят, наблюдая за происходящим. Наблюдая, как сам ковен начинает разрушаться. Минджэ стоит на коленях рядом с центром зала суда, его руки связаны магией за спиной, кровь стекает по лицу, а охранник держит его сзади. – Ким Дахён, – говорит Чонгук громким голосом, эхом разносящимся по высоким сводчатым потолкам комнаты. Все оборачиваются и видят троицу, стоящую в проходе возле дверей. Дахён встает со своего места, широко раскрыв дикие глаза, когда он смотрит на Чонгука, Тэхёна и Сокджина. – Г-гвардия! – кричит он, указывая пальцем в их сторону. – Схватить их! Охранники окружают их, и Чонгук смеётся, его губы искажаются в ухмылке от этой угрозы. Второй делает движение, чтобы схватить Тэхёна и Сокджина, но Чонгук тут же хватает их и выкручивает им руки за спину, толкая вперёд. Его глаза сверкают чёрным, клыки удлиняются, инстинкты требуют убить любого, кто посмеет хоть пальцем тронуть его пару. Тэхён кладет руку на плечо Чонгуку и встречается с ним взглядом. – Не забывай пока сохранять спокойствие, любимый, – выдыхает он, и глаза Чонгука снова становятся красными, а дыхание выравнивается. – Стража! – Дахён снова кричит, но Сокджин шипит на них, когда они пытаются подойти ближе. На его руках вспыхивает адское пламя, которые он приподнимает, готовясь атаковать. Они медленно отступают, не зная, что делать. – Ким Дахён, ты не раскаялся в том, что сделал и скрылся от ковена, – говорит Тэхён, двигаясь к передней части комнаты. Чонгук идёт рядом с ним, высоко подняв голову, когда они добираются до центра комнаты. – И теперь, чтобы сохранить свою ложь и власть, ты подставил невинных членов ковена, включая собственного сына. Тэхён подходит к Минджэ, и охранник рядом с ним свирепо смотрит на него, пытаясь удержать Тэхёна, но прежде чем он успевает что-либо сделать, Чонгук встаёт перед ним с глазами чёрными и дикими от ярости. – Если ты не хочешь умирать, – спокойно говорит ему Тэхён, – я бы отступил. Охранник делает, как он говорит, отступая назад с поднятыми руками, чтобы показать, что он не собирается причинять им вреда. Чонгук издаёт ещё один рык, чтобы запугать его, и охранник отбегает в другую сторону. Тэхён берёт Минджэ за руку и помогает ему подняться на ноги. – Я пытался, – шепчет он со слезами на глазах и дрожащим подбородком. – Мне жаль. Он одаривает его легкой улыбкой и тянется к его руке, беря её, чтобы слегка сжать, тем самым успокаивая его. – Ты молодец, Минджэ, – говорит он ему тихо и искренне. – Я горжусь тобой. – Как ты смеешь подкупать моего сына! – кричит Дахён, голос в этот момент почти истерический. Другие лидеры, Джихё и Минсын, оба пытаются успокоить остальных членов ковена. – Ты грязный, отвратительный позор ведьминского рода! Точно такой же, каким был твой дед, всегда на стороне пиявок! Чонгук рычит на унизительное прозвище, глаза снова вспыхивают чёрным. – Нет, – кричит в ответ Тэхён, обходя Чонгука и Минджэ к своим родителям и Ынхе в магическом барьере, который удерживает их в круге. – Просто ты и твой дед были не правы. Вы чудовища, злые и отвратительные. Ты не имеешь права на титул главного вождя, как и твой дед. Глаза Дахёна полны ярости, ноздри раздуваются, лицо краснеет, на лбу проступают вены. – Тэхён, не беспокойся о нас и убирайся отсюда, – отчаянно говорит его мать, переводя взгляд с Дахёна на Тэхёна. – Пожалуйста, дорогой. Пожалуйста, здесь небезопасно, это так… – Я никогда не оставлю тебя, мама, – тихо говорит он. – Ким Дахён, мы даем тебе последний шанс, –властно произносит Чонгук, стоя перед вождем без малейшего страха. – Соглашайся на мирные переговоры с вампирами или станешь причиной ещё одной Великой войны, как твой дед сто лет назад. Из толпы позади них раздается общий вздох, ропот начинает подниматься, когда они пытаются понять, о чём говорит Чонгук. – Охрана! – снова кричит Дахён, игнорируя последнее предупреждение Чонгука. – Охрана! Стражники, кажется, собираются вместе, пытаясь снова окружить их, несмотря на их очевидный страх перед Чонгуком. На этот раз, однако, их втрое больше, чем раньше. В руках Сокджина всё ещё пылает адский огонь, который будет пущен в ход тут же, осмелься кто на них напасть. – Тэхён, тебе нужно идти, – строго говорит его отец, однако в его голосе отчетливо слышится паника. – Сейчас же! – Я уже сказал тебе, я не оставлю тебя здесь! – говорит он, прикасаясь к стене сдерживающего их внутри круга заклинания. Его руку тут же обжигает, и он отшатывается с испуганным вздохом, видя ожог на пальце, начавший распространяться дальше по руке, пока не достиг запястья. Охранник хватает Тэхёна, но он отталкивает их, прежде чем они успевают связать ему руки за спиной. Он глазами ищет Чонгука. Тот с чёрными глазами и сжатыми кулаками по бокам находится перед Дахёном. Он выглядит так, будто из последних сил сдерживает себя, помня о словах Намджуна о насилии. – Признайся в своих грехах, – требует он, дико глядя ему прямо в лицо. – Признайся в своих проступках, и мы сможем начать мирные переговоры. – Я никогда не подчинюсь твоим требованиям, мерзкая пиявка, – отвечает Дахён. – М-может быть, нам стоит согласиться на переговоры, – тихо говорит Минсын, широко раскрыв глаза от страха, и когда Чонгук поворачивается, чтобы посмотреть на неё, с её губ срывается тихий писк. – Ты с ума сошла? – кричит в ответ Джихё, голос его поднимается на несколько октав. – Ты хочешь вести переговоры с этим чудовищем? Тогда ты должна быть в этом круге с Дэхваном и Ынхе, предательница! – Н-нет! – Минсын отступает, качая головой. – Я просто думаю, что это лучше, чем война! Чонгук снова смотрит на Дахёна. – На твоем месте я бы её послушал. Минсын громко сглатывает, Джихё рядом с ним метает взглядом молнии. В комнате тихо, так тихо, что можно будет услышать падающую булавку. – Хорошо, – смягчается Дахён, практически выплевывая это слово с ненавистью. – Мы согласны на переговоры. Медленно губы растягиваются в ухмылке при виде отступивших ведьм, так что он делает шаг назад, поправляя рубашку. – Чудесно, – говорит он, как будто ещё несколько секунд назад не сдерживал свои прорывы разодрать ему глотку. – Пленных мы, конечно, забираем с собой. Но вы можете ждать нас через час. Дахён бормочет, когда Чонгук поворачивается к нему спиной и идет к магическому кругу. – Чонгук, не трогай его, он тебя сожжет, – тихо говорит Тэхён. – Нам нужен кто-то, чтобы сломать его и… Чонгук не слушает, тянется в круг, сдерживая крик боли, когда ожоги начинают расцветать на его руках, доходя вплоть до плеч. Он толкает другую руку рядом с ним, прежде чем Тэхён сможет дотянуться до него, обхватив его за талию, чтобы вытащить. Чонгук раздвигает руки, нарушая круг, точно так же, как он сделал с наручниками раньше. Все, тихо и широко раскрыв глаза, смотрят на это в благоговейном ужасе. – Пошли, – говорит Чонгук Дэхвану, Сохви и Ынхе. Они все медленно поднимаются на ноги, широко раскрыв глаза и тоже уставившись на Чонгука. – Сокджин, пожалуйста, проводи их к Намджуну. Сокджин ухмыляется, беря руки родителей Тэхёна в свои, и исчезает прежде, чем они успевают что-то сказать. Тэхён сразу же тянется к Чонгуку, переживая за него, ведь тот пострадал от сдерживающего заклинания. Снова появляется Сокджин и, несмотря на его протесты, берет за руку Ынхе, а затем Минджэ и исчезает секундой позже. – Ты идиот, – шепчет Тэхён, его тонкие пальцы прочерчивают ожоги от заклинания на его руках. – Как я могу доверять тебе, когда ты причиняешь себе такую боль из-за других? Чонгук только улыбается, берет его за руку. – Я приму любую боль, чтобы защитить тех, кто важен для меня, – отвечает он. Сокджин появляется прежде, чем Тэхён может ответить, хватая их обоих и снова исчезая, оставляя ковен в состоянии хаоса.✨🌙✨
Час проходит быстро, даже слишком быстро. Чонгук сообщает остальным о том, что произошло внутри, в то время как Тэхён заботится о своих родителях и помогает обработать рану на голове Минджэ. Его старый друг благодарен, улыбается ему, несмотря на печаль в глазах. Тэхён снова благодарит его, принимая его извинения и обнимая Минджэ, когда тот начинает плакать. И по прошествии выделенного часа, наступает начало конца эпохи. Они вместе идут за Намджуном и Чонгуком к главному входу в ковен. За ними все вампиры, за исключением Тэхёна, Чимина и Сокджина, родителей Тэхёна, Ынхе и Минджэ, но у них есть своя армия, и они все готовы и готовы сделать всё, чтобы начать с сегодняшнего дня совершенно другую жизнь. Несмотря на их приподнятое настроение, их волнение по поводу переговоров заставляет желудок Тэхёна сжиматься от волнения. Он пытается спрятать ноющее чувство, пытается быть таким же уверенным, как и все остальные, но не может. – Что случилось, Тэ? – тихо спрашивает Чимин, как только они подходят к двери. Они открываются, позволяя вампирам проникнуть внутрь. У Тэхёна сводит живот. – Я просто… – он замолкает, чувствуя, что он задыхается, когда они проходят внутрь. – У меня плохое предчувствие. Они все направляются дальше, тихое бормотание пробирается сквозь толпу вампиров, когда они осматривают своё новое окружение. Фойе ковена представляет собой просторное пространство, украшенное большими, сводчатыми потолками, стенами, выложенными серым кирпичом, и люстрами-фонарями. Сейчас это всё выглядит зловеще, думается Тэхёну, когда они медленно приближаются к ещё одной двери. Он краем глаза замечает фигуру ведьмы с белокурыми волосами на втором этаже. Дженни. – Это ловушка, – шепчет Тэхён, широко раскрыв глаза от осознания. Он тут же начинает протискиваться вперёд, пытаясь добраться до Чонгука и Намджуна. Его сердце бешено колотится в груди, когда он начинает говорить некоторым вампирам, чтобы они убирались, что это ловушка, чтобы они быстро выходили наружу. Они смотрят на него с растерянным выражением лица, не зная, следует ли им слушать его или держаться вместе с остальной толпой. И как только Тэхён видит сквозь толпу Чонгука и Намджуна, он кричит: – Это ловушка! И в тот же миг двери захлопываются, запирая всех внутри. Сердце Тэхёна колотится в груди так сильно, что это причиняет боль, дыхание перехватывает, а глаза расширяются. Комнату тут же заполняют стражники, а на втором этаже собираются лидеры ковена и другие высокопоставленные ведьмы. Намджун смеётся, и звук эхом отражается от кирпичных стен. – Я не ожидал от тебя ничего другого, Ким Дахён, – говорит он, качая головой, как будто это всё одна смешная шутка. Желудок Тэхёна снова тревожно сжимается. – Похоже, вы решили повторить историю. Соглашаетесь на переговоры, но вместо этого отдаёте предпочтение войне. Дахён смотрит на него сверху вниз, стиснув зубы. – Мы поставим тебя на место, отвратительная пиявка, – говорит он дрожащим от гнева голосом. – Мы бросим тебя обратно в тюрьму и уничтожим любую ведьму, которая по достижении совершеннолетия будет достаточно могущественна, чтобы призвать тебя обратно. Это то, что я должен был сделать, когда познал истинную силу Тэхёна. – Никогда больше не произноси его имени, – рычит Чонгук, сжимая кулаки. – Если ты хочешь войны, то я разорву тебе глотку и, прежде чем ты сделаешь последний вдох, поставлю тебя на колени, чтобы ты попросил прощения за то, что ты отнял у него. Дахён холодно смеётся. – Как может ведьма из семьи Ким по-настоящему полюбить такое чудовище, как ты? Возможно, он никогда не был настоящим членом этого ковена. Возможно, мне следовало убить его, когда у меня был шанс, сразу после того, как я забрал у него его силы. На этом шутки заканчиваются, потому что через несколько секунд Дахён и другие ведьмы начинают призывать демонов, оборотней, любое другое сверхъестественное существо, которое было обучено и воспитано в ненависти к вампирам. Тэхён кричит, протягивая руку к Чонгуку, но останавливается, когда вампир прыгает на второй этаж, хватая Дахёна за горло и толкая его обратно к кирпичной стене. В следующую секунду зал погружается в истинный хаос. Ведьмы, оборотни и демоны начинают наступление на вампиров. Тэхён чувствует, как кто-то толкает его и он валится на пол, пока он изо всех сил пытается добраться хоть до кого-нибудь из своих друзей. Он не сводит глаз с Чонгука, которого атакуют четыре ведьмы и оборотень. Он уворачивается от нападения охранника, бежит к лестнице, чтобы добраться до второго этажа. Чтобы добраться до Чонгука. С лестницы он видит, как сражение становится более ожесточённым. Он видит, как Намджун и Юнги сражаются с демонами, вырывая глотки у оборотней, которые пытаются их укусить. Видит, как Хосок и несколько других вампиров стоят спиной друг к другу, отбиваясь от охранников, впиваясь зубами в их шеи и выпивая их досуха, пока они не падают на землю подобно мешкам с картошкой. Тэхён может видеть своих родителей, использующих свою магию, чтобы наложить защитные заклинания на вампиров вокруг них, пытаясь отогнать мешающих им охранников; он видит, как Сокджин использует свой адский огонь, кричит, пытаясь добраться до Чимина, который сам сражается с несколькими ведьмами, используя лианы, которые прорываются сквозь землю и оплетают ноги нападающих. Он даже видит, как Минджэ и Ынхе сражаются рядом с его родителями, изо всех сил стараясь защитить вампиров рядом с ними, пытаясь вразумить других ведьм, идущих против них. – Чонгук! – кричит Тэхён, тяжело дыша, когда он, наконец, поднимается по лестнице. Он окружён, сражаясь сразу против нескольких противников. Его тело покрывается всё новыми и новыми ранами и порезами. На краткий миг их взгляды пересекаются, и Тэхён давится воздухом, когда видит, как Чонгук ломает трахею демона и швыряет его за перила на первый этаж. Мёртвого. Чонгук уже делает шаг в сторону Тэхёна, когда позади него оказывается оборотень и кусает его за раненое плечо, вырывая из вампира крик боли. Нет! –отчаянно кричит Тэхён, подбегая к нему, готовый загородить своим телом Чонгука, чтобы спасти его Но прежде чем он успевает это сделать, Дженни хватает его за запястье и дергает назад, отталкивая к кирпичной стене. Ударившись спиной и головой о стену, Тэхён вскрикивает от боли и чувствует, как что-то тёплое начало стекать по его шее. Его зрение на мгновение расплывается, и он отчаянно пытается его сфокусировать. Дженни и её зловещая улыбка расплывается перед его глазами. – Думаешь, ты сможешь защитить своего возлюбленного? – говорит она тошнотворно сладким голосом. Его желудок сжимается, голова кружится. – У тебя даже нет твоей магии. Ты бесполезен. Она грубо хватает его за подбородок, заставляя посмотреть на Чонгука, пытающегося отбиться от двух оборотней, в попытках добраться до Тэхёна. Когда один из волков кусает его за предплечье, он снова вскрикивает и вздрагивает от боли, пронзившей его. И все же Чонгук хватает волка и отбрасывает его назад, с черными глазами пытаясь добраться до Тэхёна, игнорируя другие препятствия на своем пути. – Бедный, бедный Тэхён, – издевается Дженни, подтаскивая его к краю и наматывая на кулак его испачканные в крови волосы, что заставляет его взвыть от боли. – Смотри. Смотри, что ты наделал. Тэхён открыл глаза, глядя вниз на хаос и насилие внизу. Пол покрыт кровью, повсюду мёртвые тела ведьм, среди которых он вырос, вампиров, которых он никогда не знал, оборотней и демонов тоже неподвижно лежащих на полу. Звуки насилия, крики боли и вопли ужаса оглушают его. Его глаза начинают слезиться, он не в силах отвести взгляд, вынужденный смотреть, как оборотень вгрызается в уже раненого и ослабшего вампира, обрывая его жизнь не мгновенно, а медленно. Болезненно. Делая из этого целое шоу, как будто это спорт. Теперь ему остается лишь с ужасом наблюдать за тем, как Чимина пронзает заостренный посох демона, он падает на колени, изо рта у него капает кровь, а руки тянутся к ране, чтобы остановить кровотечение. Сокджин кричит, отбиваясь от демонов, чтобы добраться до Чимина и помочь любимому. Тэхён вынужден наблюдать за происходящим, слезы затуманивают его зрение, но не настолько, чтобы перекрыть ужас от того, что Намджун, Юнги и Хосок пытаются защитить более слабых вампиров, все они ранены. Он вынужден наблюдать, как его мать падает на землю, держась за раненый живот, а его отец пытается защитить ее от нападающих. Вынужден наблюдать, как появляется все больше и больше оборотней и демонов, что они в итоге превосходят их в численности настолько, что их количество становится практически ничтожно. – А теперь ты умрешь вместе с ними, – шепчет Дженни ему на ухо, оттягивая его назад и щелкая пальцами. Один из волков, напавших на Чонгука, немедленно бросается к ней, рыча на Тэхёна. – Как печально. Я буду по тебе скучать. Тэхён смотрит на нее сквозь слезы, чувствуя, как беспомощность нарастает все сильнее. Оборотень прыгает на него, пригвоздив лапами его плечи к земле и щёлкая пастью перед его лицом. Он явно играется с ним, когда на него капает его слюна, окрашенная в красный кровью Чонгука. Кто-то громко выкрикивает его имя, что сопровождается болезненным криком, и таким надломленным, что сердце Тэхёна пропускает удар. Он поворачивает голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чонгук падает на колени, все ещё пытаясь дотянуться до него – чтобы защитить его, как волк кусает его в горло и демон вонзается в его грудь. Тэхён плачет, рыдает, грудь вздымается, когда он видит, что его пара все ещё пытается добраться до него, несмотря на боль, которую он испытывает. Он кричит сам, от беспомощности всего этого, желая сделать больше. Желая… Надеясь… Молясь… Он снова кричит, волк на нем грубо вонзает когти в его плечи, запрокидывает голову назад, готовясь вцепиться ему в горло. – Тэхён! – кричит Чонгук, его голос так болезненно срывается, что Тэхёну больно слышать, как его имя произносится таким образом. И как раз в тот момент, когда волк бросается к его горлу, Тэхён кричит, чувствуя, как все его тело гудит – чувствует, как сияет связь душ и его кровь становится огненно-горячей. Он сбрасывает волка с себя с такой силой, что тот переваливается через перила, падая на твердый кирпичный пол и издавая страдальческий вопль. – Какого хрена? – Джису отчаянно кричит. – Что Дженни… Глаза Тэхёна светятся, когда он встает, его тело дрожит, бьется в конвульсиях, когда его магия возвращается к нему. Его собственная магия, смешанная с чьей-то ещё, согревает его, что он ощущает каждой клеточкой своего тела. Дрожь отпускает его тело, и он поднимает глаза, замечая Дженни и Джису, уставившихся на него широко раскрытыми, испуганными глазами. Видит, как Чонгук изо всех сил пытается держать глаза открытыми, волк, укусивший его за шею, отступает вместе с другими ведьмами. Прежде чем демон понимает, что происходит, Тэхён поднимает руку и направляет ее на него. Огонь струится по его телу, боль пронзает его конечности, когда демон превращается в пепел прямо на его глазах. Прежде чем волку удается убраться, Тэхён направляет на него свой магический огонь, испепеляя его в считанные секунды. – Тэхён, – хриплым голосом произносит Чонгук и медленно поднимается, опираясь на перила. Кровь льется из ран на его шее, плече, руке, груди. Любое другое существо было бы мертвым, но, поскольку Чонгук бессмертен, он может только страдать и чувствовать боль. – Тэхён, твои силы. Тэхён открывает рот, чтобы заговорить, но вместо этого у него вырывается сдавленное рыдание, когда его дрожащие пальцы нависают над ранами Чонгука. -Я… я… я не… -он задыхается от очередного всхлипа, грудь его вздымается. – Я не знаю, что происходит. Чонгук морщится, протягивая руку, чтобы нежно коснуться его щеки. Тэхён снова всхлипывает, пальцы скользят по кровавой ране на предплечье. Он думает о любом известном ему зелье, которое могло бы исцелить такую травму, но знает, что его нет. В глубине его сознания голос шепчет ему нужные заклинания. Один на другом языке, но он все ещё может понять его. Губы Тэхёна шевелятся, складывая слова, как мантру, глаза светятся, когда заклинание начинает работать. Свет струится из его пальцев, скользит по ранам Чонгука, и он слышит, как вампир испускает тихий вздох. Раны никуда не деваются, но боль уходит. – Я собираюсь покончить с этим, – шепчет Тэхён, поднося светящиеся пальцы к плечу, а затем к шее. – И у нас все будет хорошо. Все будет хорошо. Чонгук прислоняется спиной к перилам. – Все будет хорошо, – шепотом соглашается он. – Наши жизни теперь в твоих руках, любимый. Тэхён берет себя в руки, прижимает самый нежный, целомудренный поцелуй к губам Чонгука, прежде чем направиться к лестнице, туда, где битва была в самом разгаре. Туда, где Сокджин баюкает Чимина в своих объятиях, крича; туда, где Намджун защищает Юнги, который сидит рядом с Хосоком, пытаясь остановить его кровотечение. Когда он ступает на первый этаж, он поднимает руки вверх, чувствуя, как огонь охватывает его до самых кончиков пальцев. Это больно – слезы жгут его горящие глаза, стекают по щекам, – но он не может остановиться. Теперь от него зависит слишком много жизней. С обеих сторон. Огонь вырывается из кончиков его пальцев, вырывается из его тела так быстро, что его отбрасывает назад. Он кричит от боли, тело горит, огонь испепеляет всех, кто нападает, пока все не замирают, уставившись на него. Тэхён прижимается к стене, колени подгибаются, он задыхается, все тело болит. Его кожа словно покрыта ожогами третьей степени, хотя выглядит она нормально, просто покрыта потом. – Тэхён, – слышит он шепот отца, его собственные глаза широко раскрыты от удивления. – Пророчество сбылось! – кричит Минсын, вскидывая руку, чтобы остановить бой. – Великая Ведьма-это Тэхён! – Как? – говорит Дахён, качая головой, с трясущимися руками. – Мы забрали твои силы, мы… Тэхён переводит взгляд на Дахёна, и тот быстро замолкает, захлопнув рот. – Ты их украл, чтобы сохранить власть, – говорит он, в несколько шагов приближаясь к нему. Дахён пытается отстраниться, но Тэхён хватает его за шею и приподнимая над полом. Он дёргает ногами и хватается руками за его запястья в попытке освободиться. – Ты развязал новую войну, ты стал причиной всех этих смертей сегодня. И история не забудет этого снова. Дахён задыхается, лицо краснеет от недостатка кислорода, пока он продолжает отчаянно цепляться за руку Тэхёна. – Твое имя навсегда останется в истории, – произносит Тэхён, отбрасывая его на пол. – И ты будешь жить со стыдом и последствиями своих поступков. Как только он поднимает голову, чтобы обратиться ко всем, чтобы положить конец насилию, которое произошло сегодня, он чувствует, как что-то острое пронзает его грудь. Посмотрев вниз, он обнаруживает, что прямо в него вонзилось оружие демона, покрытое адским огнем, а Дженни держит клинок на расстоянии вытянутой руки. – Тэ! – кричит Намджун, делая рывок, чтобы побежать к нему. Он падает на колени, кашляет раз, другой, кровь заливает ему рот. На вкус она металлическая, горячая и отвратительно густая. Его зрение затуманивается, он видит, как Намджуна сбивают с ног магические путы Джису. Острый клинок выдергивается из его тела, и он падает на пол, захлебываясь собственной кровью, хлынувшей изо рта, а его легкие с трудом втягивают воздух. Его грудь пронзает боль, подобной которой он никогда не испытывал; тело бьется в конвульсиях, когда адский огонь распространяется внутри него, обездвиживая его. Он разрушается изнутри. Чонгук поднимается на второй этаж как раз в тот момент, когда голова Тэхёна падает набок, а их глаза встречаются. Он наблюдает за тем, как Тэхён делает последний вздох в наполненные кровью легкие. Наблюдает, как тускнеют его глаза, а тело становится совершенно неподвижным. И он чувствует, как обрывается их душевная связь.