Серый Дом

      Он попал в Дом после развода родителей, он как и его отец устал от криков матери, которая не смогла принять то что её единственный ребёнок стал инвалидом. Отца было как никогда жалко, особенно в тот момент когда он с максимально унылым видом пришёл вечером поговорить с сыном о том что мать предлагает отправить того в интернат для «таких» как Циммерман младший. Не желая слушать то как отец мямлит пытаясь подобрать слова чтобы как можно мягче подать информацию, Эрик соглашается уже на все лишь бы прекратить этот монолог. До отъезда было пару дней, отец не хотел чтобы Эрик думал о том что его бросили или сам не хотел считать что бросает сына. «Нет, он его не бросит, просто так вынуждает ситуация.» Именно такие мысли были постоянно в голове главы семьи. Двенадцатое апреля, Эрик пытался найти статьи в которых написан режим дня для проживающих в интернатах, но все газеты пропахшие кофе и сыростью были заполнены политикой и не нужными советами по уходу за огородом, огорода у Циммерманов не было. Четырнадцатое число, месяц апрель, Эрику одиннадцать лет и сегодня отец будет показывать ему разные документы и правила которые возможно будут в том месте где он будет жить. Он старается вчитываться в текс, но смысл фраз уходит буквально из-под носа. Отец говорит о том что многие вещи придётся оставить и Эрик прекрасно знал об этом, не желая слушать упреки матери перед отъездом он собрал большую часть своих вещей в большую спортивную сумку, вещи на все времена года, старые тетради в линейку, много цветных сломанных карандашей и один засохший маркер, — «жаль только куртка не влезла» — сказал мальчик отцу, но тот обещал привезти её, говорил о том что у Эрика целое лето впереди, а тот о зиме думает. Эрик нахмурился, он не любил ситуации когда люди могут усомниться в его собранности. На вопросы о вещах личной гигиены Эрик отмахнулся и сказал что взял их в первую очередь. Отец наконец решил закончить этот неприятный диалог и обнял сына за плечи. Циммерман старший обещал что заберёт его в ближайшее время, младший не верил ему, Эрик знал о том что отец не сможет забрать и содержать его даже через год. Пятнадцатое апреля, с утра отец разбудил сына и попросил начинать собираться в дорогу, Эрик не мог нормально собраться из-за мерзкого металлического вкуса во рту и ощущения того что вся одежда колется. Есть он совершенно не хотел, чистить зубы тем более казалось больше пыткой чем уходом за собой. Убрав зубную щётку в сумку он выехал в коридор и попросил отца подать ему ветровку. Тяжело вздохнув отец сам надел легкую куртку и протянул Эрику желтую потрёпанную ветровку. Обувшись отец вывез сына из квартиры и положил сумку Эрика на его колени. Выехав из квартиры, пришлось ехать по пандусу, он был совершенно неудобном и всегда казался Эрику схожим с кривыми горками на которых он катался в детстве. Циммерман старший посадил сына в машину и сказал что ехать было не очень долго, но пешком бы они не дошли. Эрику фраза отца показалась очень смешной, — «Я бы в любом случае добирался с помощью колёс» — отец шутку не оценил и только опустил взгляд на собственные колени. Ехать понадобилось всего пару минут, Эрик даже не успел заскучать. Дом стоял на окраине города и представлял собой трёхэтажное здание, Эрику казалось что дом был слишком серым, но отцу он ничего не сказал. Пятнадцатое апреля, через час, в кабинете у директора они провели большую часть времени и наконец закончив часть с оформлением документов, Циммерман старший обнял сына и убрал ему в карман пару бумажных купюр, прощание не было длинным, но было очень утомительным. Эрик и директор двинулись по коридору, колясник видел все эти надписи, все эти цвета и этих людей таких же как он. Он понял что Серый Дом был не таким уж серым и не таким уж и чужым для него.