Просто улыбка (Just a smile)

Сириус Блэк

Сириус посмотрел на свои наручные часы и проверил время, прежде чем встать и смахнуть грязь со своих брюк. Было почти время тренировки по квиддичу, и Джеймс не простил бы никого, кто опоздал на тренировку. Теперь, когда до следующей игры между Гриффиндором и Рейвенкло оставалось несколько недель. К счастью, Сириусу не было запрещено тренироваться после несчастного случая с бладжером Джеймса. Сириус знал, что он был везучим ублюдком, так как все еще сохранял свое место в команде по квиддичу после трюков, которые он проделывал на протяжении последних двух лет против Северуса Снейпа, особенно в тот раз, когда он привел его в Запретный лес, чтобы он повеселился с Лунатиком. Сириус тряхнул головой, отгоняя старые воспоминания. Он не хотел больше думать о своих прошлых поступках. Это было бы лишь напоминанием о том, что он облажался по полной программе. Не желая слушать разглагольствования Джеймса об опоздании, Сириус сразу же направился к полю для квиддича и прямо к раздевалке Гриффиндора. Не успев войти внутрь, он остановился, услышав голос Джеймса. - Что тебе нужно, Эванс? Сириус моргнул и медленно двинулся к небольшой щели в двери, чтобы лучше слышать. Через щель он увидел Джеймса, который выглядел раздраженным, и Лили Эванс, которая повернулась к Сириусу спиной. Он сузил глаза. - Не пора ли тебе уже называть меня Лили? Сириус скривил губы в отвращении от жеманного голоса Лили. Какого черта она сейчас затеяла? Джеймс нахмурился. - Эванс, - подчеркнул он, приподняв бровь, - что ты здесь делаешь? Лили не сразу ответила, и Сириус понял, что она недовольна. - Я пришла сюда, чтобы извиниться перед тобой. - Ты имела ввиду, что пришла сюда, чтобы напасть на меня, да? - с горечью заметил Джеймс. - Это, кто ещё на кого нападает? - возразила Лили, скрестив руки на груди. Она вздохнула. - Мне очень жаль, Джеймс, хорошо? То, что я сказала в прошлый раз, было неуместно. Я не должна была этого говорить. - Нет, не должна была, но сказала. - Просто... - Лили колебалась. - Разве не подозрительно, что ты так быстро влюбился в Гермиону? Я имею в виду, ты долгое время был влюблен в меня, а потом вдруг появилась она, и следующее, что мы узнали, - ты больше не любишь меня и теперь так предан ей. Разве это не делает тебя подозрительным? Вообще?" У Сириуса перекосило рот, а челюсть сжалась, когда он осознал последствия ее слов. Он не мог принять это за что-то другое; Лили говорила Джеймсу, что Гермиона дала ему любовное зелье. Сириус выругался себе под нос. Что Лили собиралась делать? - Что ты хочешь сказать, Эванс? - спросил Джеймс, в его голосе слышалось подозрение. - Ты обвиняешь Гермиону в том, что она использовала на мне любовное зелье? - Нет, конечно, нет, - поспешно ответила Лили. - Мне просто любопытно, понимаешь? Всем было бы интересно, если она... - Я остановлю тебя прямо сейчас, - резко оборвал ее Джеймс. - Гермиона никогда не использовала на мне приворотное зелье. Честно говоря, Эванс, меня тошнит от этого обвинения. Гермиона не сделает ничего подобного ни со мной, ни с кем бы то ни было! - Я знаю, знаю, мне очень жаль, - сказала Лили, но Сириус подозревал, что она сделала это только для того, чтобы успокоить его, и она ему не верит. - О, Джеймс, ты так изменился. Кажется, что это было вчера, когда ты проклял Снейпа, а я назвала тебя тупицей. Ты помнишь то время? Это была наша первая встреча. Сириус нахмурил брови от тоски в голосе Лили. - Тогда все было так прост", - добавила Лили. - Все было сосредоточено вокруг соперничества факультетов и баллов, и ты признавался мне в любви, а я отлупила тебя за то, что ты ведешь себя как болван. Наступила пауза, а затем вздох. - Почему все не может вернуться к тому, что было раньше? Почему между тобой и мной, Джеймс, не может быть все по-прежнему?. - Что? - Джеймс звучал ошеломленно. - Эванс, я не понимаю, о чем ты говоришь. И какой смысл во всем этом? Сириус хотел было засмеяться, но понял, что этот звук только насторожит их. Вместо этого ему пришлось усмехнуться. Он мог только представить, как Лили разозлилась из-за заявления Джеймса. Джеймс, благослови его душу, был настолько предан и верен Гермионе, что даже не заметил, что Лили проявляет к нему интерес. - Не делай этого, - сказала Лили, как будто ей было больно. - Не делай этого, Джеймс. Не говори так, будто то, что было между нами раньше, никогда не имело значения. Сириус нахмурился. За все годы обучения в Хогвартсе ему никогда не нравилась Лили Эванс. Дело было не в том, что она была магглорожденной - у него не было проблем с тем, что она была таковой, потому что он не заботился о статусе крови, насколько его это волновало - но потому что в ее действиях всегда было высокомерие, которое говорило ему, что она считает себя лучше остальных чистокровных. Она всегда говорила им, Мародерам, что они тщеславны и эгоцентричны, но Сириус всегда считал Лили лицемеркой, потому что она сама была двумя из этих качеств. Сириуса всегда озадачивало, почему многим в Хогвартсе нравилась эта ведьма. Она была занудой, чертовой всезнайкой и с огромной палкой в заднице. Хотя Сириус мог восхищаться ее стремлением доказать всем, что она достойна магии, как и остальные чистокровные, она была слишком высокомерной и гордой, чтобы ему понравиться. Доказав им, что она одна из них, она стала одной из этих людей. Лили могла бы стать замечательной девушкой, если бы все похвалы, все внимание и все ее достижения не привели к тому, что ее эго стало больше, чем сам замок Хогвартс. Он знал, что сам был лицемером, потому что его оценка Лили, безусловно, могла быть найдена в нем самом, но было тревожно смотреть на Лили и видеть, во что она превратилась, чтобы соответствовать остальным. Печально было видеть, как приличный человек превращается в неузнаваемое существо, которое так ужасно, потому что они думали, что другие примут их больше. Лили, как магглорожденную, никогда не примут в Волшебном мире, если только чистокровные семьи не скинут свои короны. Эта Лили, убеждающая Джеймса в том, что Гермиона использовала на нем любовное зелье, достигла вершины неприязни Сириуса, переросшей в ненависть. Ему хотелось сбить Лили с ног, но он сказал себе, что она, к сожалению, девушка, и он не может ничего с ней сделать. - Эээ, ты меня пугаешь. Серьезно, - сказал Джеймс, почти нервно хихикая. - Что происходит? - Мы когда-то были друзьями, Джеймс. Сириус тихо фыркнул и усмехнулся, когда Джеймс сделал то же самое, что и он. - Эванс, я не думаю, что это точное описание для нас, - сказал ей Джеймс совершенно искренне. - Учитывая нашу совместную историю, я не думаю, что это подходящее слово для нас. Если то, как ты со мной обращалась, можно назвать дружбой, то мне жаль твоих друзей. Вперед, Джеймс! Сириус внутренне ликовал, зная, что Лили взорвется из-за его заявления. Ей никогда не нравилось, когда ее поведение называли неправильным, считая, что она выше других. - Что ты только что произнес?! Услышав это, Сириус самодовольно улыбнулся. - Это очень смело с твоей стороны, Поттер! Ты ведешь себя так, будто ты кто-то особенный только потому, что у мамы и папы есть деньги! Ты даже не можешь нормально поговорить с кем-то, не сказав ему, какой ты замечательный! Честно говоря, из-за твоего отношения я вообще с тобой не общался! А потом, потом появилась она! Она появилась, и ты вдруг превратился в такого... такого человека, и я просто не понимаю! Я не понимаю, почему! Почему ты не мог быть таким со мной раньше?! Что такого особенного в Гермионе, что ты превратился в такого понимающего парня, которого все так любят?! Сириус ждал ответа Джеймса притаив дыхание. Казалось, что прошло несколько дней, а не минут, прежде чем он наконец ответил. - Вот причина, по которой Гермиона для меня особенная, - тихо сказал Джеймс, указывая на Лили. - Я знаю, что она никогда бы не сказала того, что сказал ты. Она никогда не осудила бы меня за те поступки, которые я совершил. Она никогда бы не относилась ко мне так, как относилась ты. Она дает мне шанс доказать ей свою правоту, а не осуждает меня так быстро, как это сделала ты. Я знаю, что она никогда бы не вела себя так, как ты. - О, пожалуйста! Ты говоришь так, как будто это я плохая! Она не святая, Поттер! Не будь таким наивным! - Лили насмехалась, и Сириусу пришлось снова напомнить себе, что она девушка, и она, может быть, и полна дерьма, но он лучше знает, что нельзя бить девушку. - Я не говорю, что она святая. Я знаю, что у нее есть свои недостатки. Она властная и упрямая. Бывает, что она нетерпелива и раздражительна. Иногда меня раздражает, когда она нервничает и волнуется перед контрольной работой или тестом, потому что я знаю, что она хорошо справится с ними. Ей не нравится кататься на метле, и она хуже Ремуса, когда дело касается шоколада. Она всегда читает и много учится, и бывают моменты, когда мне кажется, что меня игнорируют, потому что она всегда читает. Она почти никогда не перестает читать. Сириус услышал улыбку в голосе Джеймса. - Но знаешь что? Это нормально. Я бы не хотел, чтобы она была другой. Гермиона видит меня таким, какой я есть. Она знает меня лучше, чем ты, лучше, чем кто-либо в этой школе, не считая моих друзей и семьи. Она не осуждает меня, она понимает меня. И это как раз то, чего ты не хочешь делать, Эванс. - Что... Что? Ты ждешь, что я изменюсь ради тебя?! - Я не жду, что ты что-то изменишь в себе. Наш корабль давно отплыл и затонул. Я счастлив, Эванс. Я действительно, по-настоящему счастлив с Гермионой. Я не понимаю, зачем ты это делаешь, ведь я думал, что ты тоже будешь счастлива. - А если я скажу тебе, что я не счастлива? Если я скажу тебе, что не могу сидеть сложа руки, пока ты изображаешь любовь-морковь с Гермионой, что ты сделаешь? Скажи мне, Джеймс. Потому что раньше это была я. Я была звездой в твоих глазах. Я была той, кому ты уделял свое внимание. Не Гермионе, а мне. И я не понимаю, почему теперь это не я. Сириус потер лицо ладонями. Очевидно, это потому, что Гермиона была лучше Лили! Самая яркая ведьма эпохи, мать ее! - Эванс, пожалуйста. Я устал говорить об этом. Мы просто бегаем по кругу и постоянно возвращаемся к одному и тому же. Мы с Гермионой вместе и точка. И точка. Она та, кого я желаю. Черт, я бы женился на ней прямо сейчас, если бы мог, и если бы она мне позволила! Я знаю, что ты считаешь меня придурком, но это ты отвергла меня, Эванс. Что? Я что, так и буду ждать до конца жизни? Серьезно, Эванс. Это не сказка, это реальная жизнь. Чего ты вообще от меня хочешь? - Я же говорила тебе! Я говорила тебе, что хочу, чтобы все вернулось, как раньше! Я хочу, чтобы мы вернулись к тому, что было до того, как пришла эта рейвенкловка и все разрушила! Гермиона - просто воровка! Она... Она многое у меня украла! Ты знаешь, что она получила 140 баллов по Чарам, в то время как я получил 135?! И, и в Зельях! Профессор Слизнорт всегда хвалит ее, а на меня он теперь вообще редко смотрит! Мэри даже больше не разговаривает со мной, когда она начала общаться с Гермионой! С тех пор, как она появилась, все мои цели были разрушены! Хогвартс должен был запомнить яркую, талантливую магглорожденную ведьму по имени Лили Эванс, а не эту загадочную студентку-домоседку по имени Гермиона Грейнджер! Я лучше, чем она. На самом деле, я лучше, чем кто-либо в этой школе! У нее нет ничего такого, чего бы не было у меня, но она постоянно получает признание, причем за такой короткий промежуток времени! Она натравила вас на меня! Всех вас! Она забрала вас у меня, и вдруг я перестал иметь значение! Сириус прищелкнул языком и медленно покачал головой. Он не знал, что мелочность - это черта, которой она обладала раньше. Лили только что опустилась на самое дно. - Ты живешь в печальном мире, Эванс, - пробормотал Джеймс, как будто жалея ее. - Честно говоря, я никогда не ожидал от тебя такого поведения. Я разочарован в себе и в тебе. Хогвартс изменил тебя, Эванс. Та Лили Эванс, которую я когда-то знал, не позволила бы силе развратить ее. - А Джеймс Поттер, которого я когда-то знала, никогда бы не говорил о пустых обещаниях, - с горечью возразила Лили. - Думаю, наши ожидания рухнули. Джеймс вздохнул. - Послушай, просто остановись. Я не хочу больше продолжать этот разговор, потому что знаю, что ты никогда не поймешь, потому что не хочешь этого. Ты задавала вопросы, я ответил на них, и это твой выбор - верить или нет. Что касается меня, мне пора идти. Я ужасно опаздываю на тренировку по квиддичу, а позже мне нужно встретиться с Гермионой, и я не хочу опоздать на нее. Пауза. - Если уж на то пошло, Эванс, мне очень жаль. Я никогда не ожидал, что влюблюсь в Гермиону, но я влюбился, и у меня нет намерений отпускать ее, ни ради кого-то, и особенно ради тебя, Эванс. Я не шутил, когда говорил, что ты замечательная девушка. Буквально все будут падать на ноги, если ты будешь обращать на них внимание. Просто ты не та девушка для меня. Мне жаль. - Не надо. - голос Лили был резким и режущим. - Не смотри на меня с жалостью. Достаточно того, что Гермиона не имеет ни малейшего представления о том, что она делает со мной. Она ведет себя как что-то великое, только потому что ее папа умер, и она всю жизнь была на домашнем обучении. Она даже не такая умная. Она просто жалкая. - Не говори бред о Гермионе, - предупредил ее Джеймс. - Она ничего тебе не сделала. Так что прекрати, Лили. Усмешка Лили была жестокой и кислой. - О, ты такой же жалкий, как и она. Держись от меня подальше, Поттер. Послышались шаги, и Сириус тут же отступил от дверей шкафчика, сделав вид, что он только что пришел. Лили выскочила за дверь и не удостоила его взглядом, пока он смотрел, как она уходит. Джеймс вышел и остановился, увидев, что он смотрит вслед удаляющейся Лили. Ореховые глаза Джеймса расширились. - Это не то, чем кажется! - судорожно сказал он, встревоженно глядя на Сириуса, который обратил на него внимание. - Эванс и я! Мы... Мы просто поговорили! Я клянусь, что между нами ничего не было, клянусь! Сириус, желая немного поиграть с ним, посмотрел на него. - Защищаемся, да? Он хотел рассмеяться, когда лицо Джеймса побледнело. - Я клянусь, что ничего не было! - шипел Джеймс. - Лили пришла сюда, чтобы поговорить со мной, вот и все! Я бы никогда не изменил Гермионе! Мы просто поговорили о том, что произошло между мной и Лили! Поверь мне! Пожалуйста! Сириус не мог удержаться от смеха, и Джеймс тут же остановился, нахмурившись, когда понял, что его разыграли. Он стукнул Сириуса по плечу и пошел вперед в сторону поля, оставив мрачного анимага в одиночестве. Когда Сириус успокоился, он уставился на спину Джеймса, а затем повернулся в ту сторону, куда ушла Лили. Глаза Сириуса сузились. Он сделал себе заметку присмотреть за Лили, пока она не натворила чего-нибудь плохого.