***
Они появляются в разных комнатах. На руке Дрима материализуется небольшой прибор, с виду напоминающий электрошок, что используют в всяких тупых пранках. Всё предельно ясно — задеваешь им «жертв» и они выбывают из игры. Он уже готов — как и его соперники. Голос сверху начинает отсчитывать время до начала игры.3
2
1
Старт!
Барьеры комнат, ограждающие их от основной тренировочной площадки, исчезают и игра начинается. Жертвы разбегаются, залезая на самые высокие постройки из глины и камня, внимательно смотря на открывшуюся каждому область, чтобы в случае чего не упустить охотника в вечно улыбающейся маске, что, кажется, не врал насчёт того, что поймает всех быстро — он передвигался достаточно быстро, что только зелёный костюм мелькал то в небольшом переулочке, то уже был на вершине соседнего от одного из «жертв» здания. Первым выбыл Панз. За ним, будто по команде, начали выбывать и остальные — через несколько мгновений в графе чата вылезли две надписи, гласящие, что Сапнап и Джордж также выбыли. Остались только двое. Дрим и Квакити. — Ты не тронешь меня, Дрим, я голый! — уверенно кричит он в сторону блондина, стоя в одних трусах на одном из зданий. И какого было его удивление, когда парень в несколько прыжков добрался до него и повалил на землю. — Ты так уверен в этом, Квакити? — он ухмыляется и кладёт свою руку в перчатке на горячую от бега кожу. Он коснулся его.Но игра не закончилась.
Мексиканец изумлённо-вопросительно глянул на Дрима. На его ухмылку, выглядывающую из-под керамической маски и понял, что дело дрянь. Только сейчас он заметил, что на его руках не было нужного для ловли прибора. Когда он успел его снять?! «Надеюсь, ты смотришь на это, Сапнап,» — довольно говорит он про себя, уставив свой взор только на лежащего под ним утёнка. — Почему игра не закончилась? — чуть испуганно спрашивает он, на что получает тихий смех, что начал перерастать в пугающе-торжествующий. Блондин широко улыбается и ведёт ладонь прямиком к шее, сжимаясь на ней. Парень хрипит, тянет руки к чужой руке и пытаются убрать, но Дрим перехватывает его запястья одной рукой и, чуть выше приподнимая маску, приближается к шее. Страстно целует, оставляя после себя багрово-красные засосы, кусает так, что наверняка на загорелой коже останутся очень явные следы. Брюнет извивается под ним, просит остановиться, но все его мольбы заглушаются собственными стонами и вздохами. Охотник перемещается чуть ниже, устраивает своими зубами пытку ключицам, в то время как свободная рука плавно опустилась к боксёрам и сразу проникла внутрь обтягивающей ткани, обхватывая наливающийся горячей кровью орган. Стягивает крайнюю плоть, обнажая головку и смахивая большим пальцем предэякулят, и мягко улыбается, видя, как парень под ним замирает. — Так такой красивый, Кью. Я даже завидую Сапнапу. Может, договориться с ним и устроить тройничок? Слышал, вы любители подобного. Грязные грешники~ — с жаром произносит он и зажимает меж зубов затвердевший сосок. Кью вздрагивает от такого и вновь начинает вырываться, но охотнику плевать. Подумаешь, захотел немного спустить пар на последнем игроке. Кто его за это осудит, если никто не знает? — Что не так? Я думал, ты большой любитель подобных «развлечений») Что-то изменилось, м? Дай угадаю, всё дело в них, верно? — он поднимает голову, пересекаясь взглядами с парнем в белоснежной бандане, чьи руки начинали чернеть и, казалось, готовы вспыхнуть пламенем, разрушить всю тренировочную площадку, лишь бы спасти своего любимого. Но он не мог — игра не окончена, а, значит, ему просто не позволят нарушить границы. — Бедный, бедный Кваки. Такой беззащитный, такой… слабый. Ничего не можешь в одиночку. Лишь кидаешься пустыми словами, что не соответствуют действиям. Как хорошо, что я не такой. Я всегда держу своё слово. Я лучше, чем ты, мексиканская шлюха. — он будто выплёвывал весь яд на лежащего под ним парня, стараясь задеть как можно сильнее, подавить волю, заставить смириться. И, когда он видит смятение в его лице, он решает, что можно действовать дальше. Блондин спускает боксёры мексиканца до колен, теперь уже более плотно обхватив чужой ствол своей ладонью. Мягкие, плавные движения сменились резкими, даже в некотором роде болезненными. И это, по какой-то причине, приносило странное удовольствие, что распалялось от низа живота и по всему телу, заставляя содрогаться от каждого подобного толчка грубой ладони. Брюнет старается держаться, стараясь выкинуть из головы тот факт, что за ними наблюдает один из его мужей. Ему стыдно, ему больно. Он просто хочет перетерпеть это и дождаться окончания игры. — Серьёзно, всего несколько слов сломили тебя, утёнок? Хах, я ждал большего, знаешь. — Он отпускает его руки, принимаясь снимать собственные штаны вместе с трусами. Квакити хочет встать, вырваться, дождаться, когда таймер наконец закончит отсчитывать время, но тело будто наливается свинцом, а время растягивается на невозможно малые миллисекунды. Охотник удовлетворённо-хищно улыбается, спускает штаны до колен и снимает боксёры окончательно. — Прекрасное тело. До сих пор удивляюсь каким образом оно остаётся таким… невинным. — руки оглаживает внутреннюю сторону бедра, пощипывает нежную чувствительную кожу, а после плюёт себе на ладонь, подносит влажные пальцы к заднему проходу и вторгается в чужое пространство сразу двумя, вызывая у брюнета вскрик. Немного разрабатывает его, а после, закинув чужие ноги себе на плечи, резко вставляет, доходя до половины. Кью даже не может вырываться — безвольной куклой он лежит на здании, принимая в себя чужой член будто так и должно быть. Болезненный скулёж вперемешку с тёплым стоном создаёт странную симфонию звуков, заставляющих блондина сильнее вдалбливаться в тело. Не было слёз, были лишь беззвучные просьбы простить его перед Сапом. Он не видел, смотрит ли тот, но, казалось, смотрит. И от этого было так больно, так тошно, что удовольствия от совокупления не было никакого. А Дриму плевать — он хочет удовлетворить себя, не его. А потому, спустя несколько минут чистого вдалбливания в паренька, он изливается внутрь горячего и мягкого тела, не отпуская ещё какое-то время. Хихикает, вынимая свой половой орган из Квакити с хлюпающим звуком и надевает штаны. Парень лежит, глядя на стеклянный купол, откуда виднелся взгляд таких родных карих глаз. — Прости… — шепчет он, в то время, как охотник, вновь натянув маску пониже, достаёт игровой прибор для ловли «жертв». — Игра окончена, Биг Кью. — весело произносит он, касаясь прибором полностью обнаженного парня. Он чувствует, как его тело распадается на миллионы микроскопических пикселей, переносится в пространстве, а после вновь собирается в единую картину, отправляя парня наверх, к остальным…***
— …вакити! Кваки! Биг Кью, очнись уже! — чей-то родной и приятный слуху голос донёсся сквозь сонную пелену, возвращая в реальность. Мексиканец сонно трёт глаза, промаргивается и глядит на окружающих его парней из синей команды. Вот они, «жертвы», слева направо: Панз, что стоит чуть поодаль, но всё же кидает чуть взволнованный взгляд и Джордж с Сапнапом, что присели рядом с ним, пытаясь будить. — Что случилось? — хриплым голосом спрашивает он, кидая взгляд на Дрима. Охотник всё также невозмутимо стоял у красного подиума и выжидающе глядел на них. Кью сглотнул и вновь перевёл взгляд обратно. — Мы шли, шутили, а потом ты внезапно начал падать. — объяснил парень в бандане, прижимая его к себе. — Я начал переживать, малыш. — Не переживай, я в полном порядке… я думаю. — он улыбается, обнимая в ответ. — А ещё, пока ты был в отключке ты говорил. — внезапно произносит он шёпотом на ухо Кью. — Точнее… плакал. Что-то произошло? — Видимо, меня утянуло в пучину кошмаров. Но сейчас я тут, с тобой. И это главное. — также шёпотом отвечает мексиканец, облегчённо выдыхая. — Эй, голубки! — кричит Дрим, даже не двигаясь с места. — Мы идём или как? — Да-да, идём уже. — кричит ему Джордж и парни встают. — Начнём игру! — весело отчеканивает Дрим, глядя на четырёх парней, что уже подходили к синему подиуму, в то время, как блондин поглядывал на красный. — Поймаю вас всех за несколько секунд, засекайте) — Удачи, блоб. — отвечает ему Сапнап и вся толпа начинает смеяться. — Ну-ну, мистер спидран, удачи. — добавляет Джордж, вызывая вновь волну смеха. Клэй лишь усмехнулся, показав им не самый приличный жест и встаёт на платформу, вмиг исчезая. Квакити от этого жеста передёргивает — будто это уже было. Эти слова, эти жесты. Будто за этим последует и продолжение.Нет уж.
Он не позволит этому случиться.
В этот раз Дрим его не заденет.
И даже не потому что он голый.