***
Среди мафии, Тсуна славиться своим умением предчувствовать тотальный пиздец, без ограничений или условий, в положениях, не зависящих от ситуаций. Реборн называет это гиперинтуицией Вонголы. Юный Вонгола каждый раз сравнивает это с паучьим датчиком тревоги, а себя с Питером Паркером на минималках. Только так он может немного отключиться от реальности, представляя, что происходящее — не более чем больная фантазия режиссёра фантастического триллера, и это вроде как весело. Но отключится полностью нельзя. Понимая, что матрица, матрицей не является, выхода из системы нет и это всё равно остаётся смешным, Савада с зашкаливающим чувством предстоящей катастрофы спокойно спускается на первый этаж. — Ты рано сегодня. — Говорит обеспокоенная Нана и Тсунаёши думает: «Действительно». Обычно его пинает Реборн, который будто бы и не при делах сидит за столом и лыбится неизвестно чему. Ламбо клянчит завтрак. И-Пин его успокаивает. Бьянки что-то химичит напротив мамы. Фута в прострации. Скоро придут друзья. «Повседневная идиллия психушки…» — Просто лёг вчера раньше. — Лжёт. Спал он от силы часа три. Реборн это знает, но ничего не говорит. — Что на завтрак? — Тамаго-яки и натто! — Кричит Ламбо. — И-Пин пинает хранителя грозы. Если бы не подскочивший их успокаивать Фута, началась бы драка и без слёз точно бы не обошлось. Хотя, это всего лишь начало дня. — Будет готово минут через 20. Можешь пока пойти умыться. Тсуна так и делает. Не торопится. Почти не паникует. И не покупается на относительно хорошее начало дня. Его можно назвать пессимистом, но Савада знает, что это чистейший реализм, на чёрное и белое, где одно неминуемо следует за другим, и чем благосклоннее начинается день, тем жёстче он закончится. Сопротивляться этому, конечно же, смысла нет. А он ожидает примерно нашествие экстремальных зомби во главе с Рёхеем. Закончится-то всё хорошо. Но перед этим все двадцать раз помрут, тридцать раз прокачаются, снова передохнут, каким-то чудом победят, и потом обязательно над этим всем посмеются. — У моей могилы. — «У нас цикличная система пиздеца, при том незакономерная. Проще уж по тихой утопится». Пару минут Савада грустно поглядывал то в ванную, то на мамин фен, но подумав что, Реборн быстро найдёт способ его и на том свете задолбать, смиренно вернулся на кухню. Уже всё было готово и все были на своих местах. Гокудера чуть не уронил стол, когда подскочил поприветствовать Джудайме. Благо того поймал Ямамото, иначе бы пострадала рядом сидящая Хару, которая тоже в порыве радости из-за появления Тсуны бросилась его обнимать. Её планам помешал вставший на пару секунд раньше неё, Рёхей и с силой пожал Десятому руку. Ламбо всё-таки довели до слёз и И-Пин с Футой его успокаивали. — Видишь Тсуна? Ничего необычного. — Сказал Реборн, судя по тону, уже догадавшийся о разбушевавшихся тараканах в голове будущего босса Вонголы. Парень незаметно выдыхает, и пожелав всем доброго утра, садится за своё место. — Зомби апокалипсис экстремально будет на твоей совести, Реборн. — Пропустив мимо ушей «солнечное»: «ЭКСТРИМ!» Тсуна на автомате взял первое, что попалось ему в руки и съел. У него не было настроения разбираться в том, что именно будет переваривать сегодня его желудок, но с удовольствием заметил, что это шоколад. Воцарившееся на кухне молчание и пристальные взгляды, заставили мозговые шестерёнки Савады сделать несколько оборотов и вспомнить, что шоколад по утрам они не едят и Бьянки что-то готовила… Та самая Бьянки — мастер отравленной кулинарии. Та Бьянки, которая на кануне вечером восторженно кричала, что наконец нашла способ влюбить в себя Реборна. Та самая, блядь, Бьянки, с пулей в башке и мнящая из себя гениального повара, по любому добавила какую-нибудь «изюминку», чисто для удовлетворения своего чёртового женского эго. Осталось сложить дважды два и получить чудо-отравленный шоколад, созданный по рецепту непроверенного приворота из интернета, и скорее всего с творческими правками. — Джудайме, вы как? — Осторожно спрашивает Хаято, старавшийся лишний раз не смотреть на сестру. -…Моя смерть будет безболезненной? — Не надейся. — Реборн ожидаемо отодвинул «шедевр» Бьянки от себя подальше.Лицемера шоколад сгубил
10 июня 2021 г. в 10:23
Савада Тсунаёши — добрый ребёнок. Всякому поможет, добрым словом поддержит, нуждающемуся не откажет. Главное, чтобы проблемы обходили стороной и не усложнялось всё ненужной наркоманией на мафиозных штучках, и глупыми личностными переживаниями из ничего, но по накатанной встречке от «так интересней» и до нервного срыва.
Мир ведь обязательно рухнет, если его жизнь станет немного проще. Да и как будто у него есть выбор… Приходится пережёвывать, распутывать и разбираться, за счёт того, что Реборн сделал ставку на его совести и не прогадал. Оказалось с этим мирится проще чем он думал. Потому что даже в сложностях есть светлые моменты. Только преодолевая «всякое» начинаешь понимать, что есть — жизнь и как её употреблять правильно. (Желательно со спиртным, Савада несовершеннолетний, ну и хрен с ним, ведь есть шоколад, от передоза которого он рискует стать диабетиком)
Правильным Тсуна считает то, что ближних надо принимать любыми, даже если они отбитые на голову экстремисты с галочкой на самоубийственную романтику. Порой так и хочется сказать пару ласковых тому же Реборну, когда на бесконечном боевом фронте Вонголы появляются очередные солдатики, думающие о себе, как о центре мира, и этот мир обязан вращаться по их правилам, чаще геноцидным. Конечно репетитор говорит: — «Фас». Солдатиков надо остановить, поймать и доходчиво, как первоклассникам объяснить, мол система так не работает и вообще: «фу, фу, фу, так нельзя, Нам Леопольд завещал жить дружно». А потом тоже самое объясняешь своим хранителям, которые аки павлины на Американском подиуме, то и дело, и чаще без повода, красуются своими способностями насиловать мозг и городской фундамент, будто это и не бетон вовсе, а картонная декорация для программы «сдохни или умри».
И Тсуна это вывозит. Потому что Тсуна добрый. У Тсуны во дворе дома заныкана коробка с валерьянкой. Он верит, что в окопе под деревом, этот клад впитывает солнечные нектары с покойными соками земли и её содержимое становится волшебным сокровищем для его души.
А ещё он благодарен вселенной за то, что не у кого в этом дурдоме нет способностей читать мысли. Его друзья — люди итак психологически не особо крепкие, а если бы Савада всегда озвучивал то, что на самом деле думает, они едва ли бы обошлись психиатрами и антидепрессантами. Его фантазия — многостопная, сочная и на каждый звездец разная, с пометкой «21+», свидетельствующая о его отношении к пацифистам, исключительно с творческим к ним подходом Ганнибала Лектора. Хотя… У Тсуны всё-таки больше по настроению, чем по маниям.
«В тихом омуте черти водятся?» — Мысленно ухмыляется Савада, зная, что эти игры в мафию сделали с его чертями.
Дьявольские ублюдки так и ластятся о железные стены его сознания, в желании выйти наконец на сцену и показать зубки. А ведь самому подростку эта идея иногда кажется не такой уж и плохой. Сорвать наконец эти маски лживого покоя и отправить на моральный упокой хотя бы Занзаса с его великим Альтер эго…
Хорошо то, что на каждый его такой позыв, есть Хаято, который не стесняется в выражениях и не страдает моральным мазохизмом. За это же частенько огребет проблемы в виде толп несправедливо оскорблённых подростков с заниженной самооценкой и чешущимися кулаками. И пусть проигравшим в битвах приходит редко, но синяки и царапины — неотъемлемая часть его образа.
Наблюдая за ним, Савада раздирается между завистью и желанием напоить Гокудеру всеми своими запасами валерьянки. Потому что иногда (часто) хранителю урагана стоило бы заткнуть язык за пояс и сидеть на жопе ровно. Того глядишь, многих ненужных стычек бы избежали. Подрывник для Тсуны — воплощение живой мантры на ментальную установку того, что своих демонов лучше держать при себе. В противном случае есть риск не дожить до совершеннолетия. Ну или составить компанию Мукуро в его совсем не уютной тюрьме.