человек человеку волк

      Мама часто говорила Полине, что есть люди, которые хуже диких зверей. Однако Морозова никогда не придавала этому большого значения. Может, ей просто везло — находиться в кругу адекватных и спокойных одноклассников. Но когда прямо перед носом Морозовой Пятифан со всей силы ударил какого-то мальчика — на класс младше, Полина не видела его лица среди своих одноклассников, — стрелка ее морального компаса пошатнулась. Разве можно быть таким жестоким?       Хладнокровным.       И дело было даже не в том, что Рома ударил его. Нет. Полина часто становилась свидетельницей различного рода драк. Проблема заключалась в том, с каким выражением лица Пятифан осмотрел окровавленную руку. Он улыбался, в диком оскале показывая зубы, и ледяная черствость читалась во взгляде. Никто из присутствующих даже бровью не повел. Все стояли, словно вкопанные в землю по шею, и не смели повернуться в сторону остервенелого парня. Морозова сорвалась с места первая.       Сторонницей сохранения всех моральных принципов Полина никогда не была. Но когда прямо перед твоими глазами избивают человека, волей-неволей становишься соучастником этого преступления. Морозова не могла поверить, что Рома поступил вот так. Глаза ей не врали — ярость охватила парня с ног до головы. В этом городе все точно посходили с ума.       А мама часто говорила Полине, что человеком нужно оставаться всегда. — Ты что творишь? — не своим голосом рявкнула Морозова, ладонью упираясь в грудь Пятифана в жалкой попытке сдержать его от нанесения очередного удара. Рома смотрел на нее непонимающим взглядом. Черные зрачки, будто бы затянутые пленкой, ловили блеск ламп школьного коридора и как-то слишком ярко блестели обломками звезд. — Отойди, — холодно произнес Пятифан, задрав голову и осадив Морозову всем своим презрением. Однако Рома даже не шелохнулся, боялся (или не хотел) навредить Морозовой. Поэтому стоял неподвижно. Прямо как люди, окружающие их в этот момент. — Хуже будет, — гортанные звуки доносились сквозь плотно сжатую челюсть.       Полина не понимала, что происходит. С какого перепугу она вообще влезла в этот конфликт? Даже не знала ведь, с чего все началось. Переступив порог школы, тут же оказалась втянута в непонятную драку. Пятифан стал ей другом, это правда. И она просто не могла смотреть на то, как он превращается в безобразного зверя. Ей на секунду показалось, что у него действительно оскал стал похож на волчий. — Ром, — мягко начала Полина, обхватив парня за талию. Она физически чувствовала ледяные взгляды своих одноклассников. Учащихся школы. — Он того не стоит.       А жертва Пятифана растянулась на полу, натянув нахальную ухмылку, и ладонь к щеке прижимала, будто на ощупь проверяя повреждения кожи. Если бы Морозова повернула голову, она бы увидела, с какой ненавистью парень, протирающий одеждой линолеум, смотрел на Рому. Бесстрашно, без угрызения совести. С некой искрой, прожигающей легкие.       Полина лишь видела. Не знала.       А глаза, как известно, могут обманывать.       Катя, возникшая (казалось) из воздуха, схватила ее за локоть и рывком оттащила от Ромы. Пятифан тут же сорвался с места, накинувшись на вскочившего парня. Морозова смотрела на все словно в замедленной съемке — со стороны. Вот — Рома наносит ему очередной удар по лицу, вот — Смирнова оттаскивает ее в пустой кабинет, вот — смотрит на нее с лисьим прищуром и непониманием. А Морозова сама ничего не понимает. И взгляд Кати делает лишь хуже.       У Полины в животе непонятные волны будто бы. Хочется одновременно вырвать желудок, чтобы не чувствовать боль — непонятную, давящую, — и с громким криком вонзиться ногтями в легкие. Потому что дышать — невозможно. Нельзя. — Какого хрена ты опять лезешь? — на выдохе произнесла Смирнова чуть мягче, чем хотела. Тут же прикусила внутреннюю сторону щеки. Она держала Полину за ворот свитера, прижимая к стене с необъяснимой силой. Морозова спиной чувствовала неприятную шершавую поверхность. — Когда говорят «не ходи в лес», это значит, что тебе нельзя ходить в лес!       Морозова туда и не ходила. Избегала его всеми возможными способами. Даже в сторону его не смотрела, чтобы не дай Бог не стать пленницей высоченных облитых смолой деревьев. Зима здесь длится семь месяцев. А в душе у Смирновой — круглый год.       Она немного наклонила голову, словно пытаясь проникнуть в мысли Полины. Пытаясь понять, почему же она ведет себя так безрассудно. Совершенно непонятно для нее. Как чужая. Действительно, как Смирнова могла забыть? Полина — чужая. Слишком много света в сердце своем до сих пор хранит, растапливает снег вокруг себя, заставляет улыбаться. Катя разжала хватку. — Почему ты такая бесчувственная? — обессиленно проговорила Полина, срываясь на крик. И в глазах застывшие крупицы льда. Смирнова удивленно вскинула брови. Неужели расплачется? Улыбка коснулась ее губ.       Полине здесь совсем не нравилось. Абсолютно. Как бы она ни старалась сделать это место комфортным для себя. Как бы она ни старалась внушить себе, что здесь — не так плохо. Что люди здесь не такие уж и плохие. Ей все равно здесь не нравилось. Доказательством наличия гнили безразличия в сердцах людей послужил утренний инцидент. Морозовой стало тошно.       Была ли причина в Кате? Возможно. Смирнова казалась другой. Если Полина — чужая, то Катя банально непохожая. Ну не бывает таких людей. Настолько жестоких. Настолько мягких. Настолько…

нереальных.

      Морозова сглотнула подступивший к горлу ком. Было трудно контролировать себя после навалившегося в один момент стресса. А Смирнова смотрела выжидающе, скрестив руки на груди. И не было понятно, злится она или нет.       Не ходите, дети, в лес.       Что за глупость?! — Тот парень, которого ты приняла за невинную овечку, — начала Смирнова, прикрыв глаза. Морозова впилась в нее взглядом, будто бы надеялась услышать что-то… теплое. То, что могло спасти ее в данный момент. Но даже солнце, лучи которого путались в светлых волосах Кати, казалось ледяным. Все в этом чертовом месте было пропитано льдом. — Попытался изнасиловать свою одноклассницу. Рома узнал. Вот результат, — девушка пожала плечами.       Морозова почувствовала, как тошнота, вызванная сказанной фразой, собралась где-то под ребрами. Взгляд Кати — потускневший. И в ее глазах Морозова видела свое собственное испуганное лицо. — Знаешь, как надоедает тебя спасать постоянно? — Смирнова цыкнула, закатив глаза. — Любишь же ты приключения.       Что?       Что она только что сказала?       Полина находилась будто бы в вакууме, полностью игнорируя все, что окружало Морозову в данный момент. Ни Кати, ни Ромы, ни школы, ни тайги сейчас не существовало. Все растворилось. Умерло для нее. Хватка Смирновой — крепкая, надежная — вывела ее из раздумий. — Не сходи с ума, пожалуйста, — от ее голоса таял лед. Подснежники прорастали сквозь толщу снега. И Морозовой действительно показалось, что Катя волновалась. Или делала вид.       Полина открыла рот, будто пытаясь что-то сказать, но тут же прикусила язык, услышав пронзительную трель школьного звонка, которая сейчас казалась даже громче. Катя растворилась в толпе. Полина до сих пор не могла прийти в себя.       Если ее опять вызовут к доске — она прямо во время урока разрыдается. Точно.       Но ничего такого не произошло.       Уроки пролетели незаметно — по щелчку. Полина даже не успела осознать, что все стали медленно расходиться по домам. Школа пустела, люди мешались лицами и терялись, растворяясь в толще снега. У нее в душе — ощущение незавершенности. Недосказанности. Потому что Катя — чертова Катя! — определенно что-то знала. Но совсем не желала раскрывать все карты так быстро. А долгие игры Морозова не любила. — Морозова, мать твою! — донесся громкий голос. Полина дернулась, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и увидела перед собой запыхавшегося Рому. Он выглядел виновато. — Извини. Никак не мог до тебя докричаться.       Полина не двигалась. Каждый звук доносился до нее сквозь толстый слой ваты, а все действия тянулись патокой — заторможенно. Медленно. Она нехотя посмотрела ему в глаза — остерегаясь утонуть в бездне. Но ни страха, ни отвращения она не почувствовала. Перед ней стоял тот самый Пятифан, который любил рассказывать ужастики, ругался матом и ненавидел молоко — именно это она узнала за несколько недель общения с ним.       В груди кольнуло. Неприятно и больно. — Что тебе надо? — на выдохе произнесла Полина, поправляя лямку сползающей сумки. Она не хотела сейчас ни с кем говорить и контактировать в принципе. Однако провести остаток дня в полном одиночестве ей хотелось еще меньше. Слова Смирновой о том, что Рома просто защищал честь какой-то девушки, заставили Полину сомневаться абсолютно во всем. Во всех действиях и словах. — Я домой хочу, и мне неинтересно слушать твои извинения.       Пятифан в действительности не понимал, за что ему нужно извиняться. Он неловко почесал костяшками правой руки скулу, выпрямился, натягивая смущенную ухмылку, и сделал шаг ближе. — Извини, — Морозова нахмурилась. — Я не хотел тебя пугать, правда. Просто, понимаешь… — Мне Катя все рассказала, — девушка прикрыла глаза. Холод пробрался под кожу после того, как Полина произнесла имя Смирновой. — Успокойся, — Рома облегченно выдохнул. Он не был хорош в подобного рода вещах, поэтому чувствовал себя сейчас максимально некомфортно. — Знаешь, — неловко начал он, запустив ладонь в волосы, скрытые под шапкой. — Я хотел пригласить тебя на «тусу», — в груди у Полины что-то загорелось, разливаясь приятным теплом. Такое чувство можно сравнить с надеждой. Только вот о чем думала в тот момент Морозова, было неизвестно даже ей самой. В горле пересохло. Злость на Рому будто бы сняло рукой. Он улыбнулся, заметив резкие перемены в девушке.       По правде говоря, ее никогда не приглашали на подобного рода «мероприятия». Может, ее одноклассники и друзья считали Полину слишком правильной. Или просто не хотели контактировать с ней за пределами школы. Морозова поморщилась — неприятные воспоминания ударили по вискам. Рома продолжал улыбаться, будто бы пытаясь скрыть в тени что-то страшное. Не было понятно, что же действительно таится за темной радужкой. — Где? — Морозова закатила глаза. Ей было интересно. Только и всего. Если бы девушка почувствовала опасность, она бы моментально ушла оттуда. Скрылась. И больше никогда в жизни не доверяла бы таким парням, как Пятифан.       Вечер опустился на улицы очень быстро. Теперь абсолютно все фигуры людей, скользящих мимо домов, казались Морозовой озлобленными монстрами. Не то из-за шуб, не то из-за склонившихся почти к самой земле голов. Было страшно — совсем немного. Взглядом Полина скользнула по лучу света, исходящего от единственного фонаря. Лицо Пятифана казалось совсем белым на фоне сгущающейся тьмы. — Да за гаражами, где еще? После школы часто там кутим с ребятами. А ты теперь, вроде как, часть коллектива, — Полина усмехнулась. Частью коллектива она точно не была. Уж слишком жестоко было ее окружение. — Если тебе станет легче, Антон тоже придет, — парень поежился. Резкий порыв ветра дернул его в сторону.       В голове Морозовой сразу всплыли слова Кати.       Не ходи в лес.       Полина сделала шаг навстречу Пятифану. Потому что ему она доверяла намного больше, чем Кате. — Обещай никого не бить. — Сегодня, — дополнил Рома, галантно подавая ей локоть.       По какой причине Полина пошла на эту так называемую тусу, было очень трудно сказать. Но здесь, по крайней мере, не было той холодной отрешенности, которая преследовала девушку абсолютно везде. Люди улыбались — и Морозовой даже казалось, что это были не те надменные ухмылки, а действительно что-то настоящее. Теплое. В груди у Морозовой некий трепет. На языке — привкус чего-то соленого.       Сбежать отсюда ей не хотелось. Кажется, впервые за долгое время она не пожалела о своем решении. Усталость, конечно, брала верх, но мысленно Полина все равно была совсем не здесь.       Рома ей наврал. Это было совсем не то место, которое всплыло в мыслях Полины, когда она услышала слово «гараж». Обычное крытое помещение, находящееся под каким-то заброшенным домом, больше напоминало подвал. Сырой, грязный, но наполненный светом разноцветных ламп и гирлянд. Людей было много. Большую часть из них Полина даже мельком не видела. И все казались такими разгоряченными и возбужденными, что сдержать проблеск надежды в глазах Морозова просто не могла.       Огни манили, притягивали к себе. Запах чего-то неприятного мешался со спиртом и табачным дымом. Морозова поморщилась, оглядываясь по сторонам. Куда она попала? — Полин, — Рома наклонился к самому уху девушки. Она дернулась, будто бы возвращаясь в реальность. — Мне правда очень жаль, что ты видела меня… ну, ты знаешь. Сегодня можешь гулять за мой счет. Угощаю, — он улыбнулся.       Полина взглядом пыталась найти Антона. Однако в толпе было практически невозможно кого-либо разглядеть. Она с некой досадой вздохнула, прикрыв глаза. Музыка звучала громко. Полина предпочитала классику, поэтому сейчас чувствовала, как из нее медленно выходит душа под чьи-то непонятные крики. Раздался треск стекла. Морозова повернула голову куда-то в сторону. Заторможенно и будто бы пьяно.       Катя улыбалась, сверху вниз осматривая сутулого парня, виновато потупившего взгляд. Она сидела на бетонном выступе, скрестив руки на груди. Полина немного наклонила голову, пытаясь внимательнее рассмотреть девушку. В горле пересохло. Смирнова выделялась, притягивая чужие взгляды. Морозова вдруг почувствовала, как оказалась в ловушке. Огни ярким светом били по глазам, из-за чего было очень трудно сфокусировать на чем-то взгляд. Почему-то на Смирнову Полина злилась даже сильнее, чем на Рому. — Давай я пока найду что-нибудь выпить, — он вытянулся, выглядывая что-то вдалеке. — Найди пока Бяшу и Тоху.       Парень растворился в толпе прежде, чем Полина успела сказать хоть что-то. Она была погружена в эту атмосферу чего-то неизвестного. До сих пор даже не изученного ей. Морозова даже не успела вдох сделать, как перед ней возник тот самый парень, которого она пыталась спасти от разгневанного Пятифана. Тошнота подступила к горлу ледяным комом. Она недоверчиво покосилась на него. Тот усмехнулся, дернув бровью. — Ну привет, — его голос ядом растекался по коже и неприятно просачивался внутрь. Полина сглотнула, взглядом пытаясь поймать чье-то знакомое лицо. Она оказалась загнанной в ловушку.       Отец часто рассказывал ей, как охотятся звери. — Хотел спасибо сказать, — на выдохе произнес парень, и Полине стало легче. — Рома с катушек слетел. Дикий. Не советую с ним общаться, — заговорщически проговорил он, наклоняясь к Полине. Он был выше девушки чуть ли не на две головы. — Я бы тоже слетела с катушек, если бы узнала, что кто-то пытался изнасиловать девушку, — Морозова недоверчиво сузила глаза, делая шаг назад. В груди синица билась о металлические прутья. — Кто тебе это сказал? — голос звучал холодно и устрашающе. — Смирнова, — парень рассмеялся, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. Полина плотно сжала челюсть.       Ей совершенно не нравилось подобное поведение парня. — Ты веришь этой сплетнице? — перестав смеяться, спросил парень, все еще улыбаясь во все тридцать два. У него на лице виднелись ссадины и темные пятна космоса, напоминавшие о недавней драке. Видимо, ему оказалось мало. Морозова не сразу заметила у него в руке пластиковый стаканчик с непонятной жидкостью темного цвета. — Да она пиздит как дышит, — слух неприятно оцарапали подобные слова. По спине Полины прошел холод.       С какой стати она вообще поверила Кате?       В груди закололо. От обиды и злобы. В тот момент Смирнова казалась не просто честной — она выглядела так, будто никогда в жизни не соврала бы Полине. Не навредила бы ей. Сомнению не подлежало также то, что Катя действительно ее защищала. Оберегала.       Черт возьми, да она единственная пыталась помочь Морозовой.       Так почему слова незнакомца так сильно пошатнули ее веру в Смирнову. — Не водись ты с ними, — он аккуратно положил руку ей на плечо, воровато оглядываясь по сторонам, словно боясь быть пойманным. — Пойдем лучше со мной, — стальная улыбка и блеск красных огней в его зрачках.       Полина ведь не глупая. Правда?       Совсем не глупая.       Только вот обида, заполнившая все ее мысли, не давала здраво мыслить. Соображать. В принципе делать хоть что-то «неглупое». Парень протянул ей стаканчик. — Расслабься.       Вот бы кто-нибудь в этот момент заехал Полине по лицу. Чтобы вернуть ее в реальность. Кто вообще берет что-то у незнакомых людей? Видимо, у Морозовой напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Девушка приподнялась на носочках, стараясь высмотреть в толпе Рому или Антона. Или Бяшу, в конце концов. Но перед ней лишь краски разноцветных ламп разливались. В тот момент ей стало страшно.       Черные тени безлюдного леса сгущались, затягивая в сумрак любого, кто посмеет подойти. И не было никаких сомнений в том, что Морозова окажется в клетке из голых веток. Не ходи в лес.       А речь шла совсем о другом. — Меня, кстати, Макс зовут, — он притянул девушку ближе, делая шаг куда-то в сторону. Сердце бешено стучит, вот-вот ребра треснут, разлетятся в щепки, проткнут плоть и кожу. От страха можно погибнуть. И Морозова на грани. — А тебя же Полина, да? — Да, — она улыбнулась, пытаясь скрыть дрожь по всему телу. В одну секунду по венам растеклась холодная вода сотни рек. — Только приехала сюда, — девушка продолжала взглядом искать хоть намек на спасение. Однако помещение вновь погрузилось в ледяное безразличие ко всему вокруг.       Полине показалось, что она заметила темно-синюю шапку Ромы, который вертел головой в поисках девушки. Но Морозова уже скрылась за бетонной стеной. Пустая комнатка освещалась лишь блеском чужих глаз напротив. Дышать нельзя. Двигаться тоже.       Когда встречаешь дикого зверя, нужно притвориться мертвым.       Полина сделала несколько шагов назад, вжимаясь в бетонную стену спиной, и вытянулась по струнке, задрав подбородок. — Чего ты боишься? — он усмехнулся, делая шаг ближе. — Я же знаю, что ты с Пятифаном трахаешься, — голос (словно гром среди ясного неба) раздался прямо рядом с ухом Морозовой. Девушка зажмурилась. — Чем я хуже?       Мерзкое чувство сковало все тело. Полина — идиотка — даже не понимала, зачем пришла сюда. Новых ощущений захотелось? Пожалуйста! Тут этих ощущений вагон и маленькая тележка. Возможно, она действительно хотела дать Роме шанс оправдаться и извиниться. Доказать, что он не тот, кем показался Полине в школьном коридоре. А возможно, Морозова просто хотела увидеть ее.       Не зря же спасительница Полины появлялась в самый нужный момент.       Как только рука Макса вцепилась в предплечье Полины, девушка моментально покрылась липкой пленкой пота. В висках разливался самый настоящий кипяток — и шум, стоявший в ушах, заглушал абсолютно все мысли. Нужно бежать, а единственный выход за спиной у парня. Морозова широко распахнула глаза, услышав глухой удар и почувствовав, как хватка парня ослабла. Он медленно сполз на пол. Глаза Смирновой в абсолютной темноте сияли неоновым синим. Морозова была готова разрыдаться прямо на месте. — Т-ты убила его? — дрожащим голосом спросила Морозова, все еще не до конца соображая. — Голову этому долбодятлу пробить невозможно, — Катя даже секунды не дала ей, чтобы прийти в себя. Схватила ее за руку, крепко сжимая ладонь. И потащила куда-то в неизвестном Морозовой направлении. Что-то ей это напомнило.       Люди склонны доверять тем, с кем ни разу не общались. Потому что незнакомцы их никогда не обманывали. Полина не знала, сколько раз врала ей Смирнова. И от этого в груди неприятно заныло. Сейчас абсолютно все происходило для нее слишком быстро. Они рывком забрались по какой-то лестнице, даже не осматриваясь по сторонам, пробежали мимо комнат на втором этаже и остановились около разбитого окна. У Полины на глазах были слезы. А ледяной ветер неприятно царапал кожу.       Катя выглядела уставшей. Морозова не знала, было ли виной ее поведение и то, что Смирнова в очередной раз спасла ее, но в глазах напротив Полина видела лишь грусть и тоску. Девушка виновато потупила взгляд. Слезы сами собой мелкими стекляшками посыпались на пол. — Все нормально, — на выдохе произнесла Катя, будто бы не зная, какие слова подобрать, чтобы успокоить Полину. Она испуганно забегала по дрожащему телу девушки в попытке понять, что же делать. Похлопав по карманам собственной куртки, она неловко протянула Морозовой помятую пачку сигарет. — Будешь?       Полина никогда не курила. — Да, — дрожащим голосом проговорила девушка. Морозова неловко вытащила сигарету из пачки, но так и не зажгла ее, неловко косясь на Катю.       Смирнова сделала затяжку и выдохнула куда-то в сторону, прикрыв глаза. В ее тонких пальцах сигарета смотрелась так, будто скульптор лично сотворил ее руки из мрамора. Морозова сглотнула. Сердце все никак не унималось. — Как же ты любишь неприятности. — Скажи, — перебила ее Полина неожиданно даже для самой себя. Катя подняла на нее вопросительный взгляд. — Ты не врешь мне? — В каком смысле? — Почему ты постоянно находишься там, где есть что-то опасное для меня? — Смирнова нахмурилась, словно вопрос Полины задел ее до глубины души. Сделал уязвимой. Она повернула голову, устремив свой взгляд на чернеющее небо, залитое мелкой крапинкой звезд. Профиль Кати ловил отблески луны и уличных фонарей, от чего казался еще белее, чем снег под окном. — Случайность, — безразлично бросила Смирнова после минутного молчания. Девушка пожала плечами, повернувшись к Полине, и улыбнулась, немного наклонив голову. — Абсолютная случайность. — Не бывает таких случайностей, — голос стал тверже. Морозова злилась. И на саму себя, потому что посмела повести себя так глупо, и на Катю, не желавшую давать ответы на ее вопросы. — Ты хочешь сделать меня обязанной себе, чтобы потом заставлять делать какие-то мерзкие вещи?       Морозова в одну секунду забыла, что Катя только что спасла ее от возможного изнасилования. Смирнова стала для нее единственным источником опасности. Ноги подкосились, голова пошла кругом. — Мне больше не спасать тебя? — с усмешкой спросила Смирнова. Сигарета продолжала тлеть у нее в руке. Больше она не прикоснулась к ней, переведя все свое внимание на Полину. Та тряслась не то от холода, не то от страха. А возможно — тело еще не до конца осознало, что все закончилось. Она в безопасности. — Больше не становись причиной опасностей, в которые я попадаю. — Меня винишь? — Смирнова пыталась сдержать смех. — Я же тебя в самый первый день предупредила. — Почему ведешь себя по-доброму только тогда, когда никого нет? — не унималась Полина. Она думала, что забраться в голову Смирновой не составит никакого труда. Несколько вопросов, и вот — Катя у нее в руках. На ладони. С распятой душой. Однако Смирнова лишь закатила глаза, раздраженно цыкнув. Окурок полетел вниз. — Во-первых, я ни с кем не веду себя по-доброму. Во-вторых, у тебя есть Ромка, готовый глотку перегрызть любому, кто хоть пальцем тебя тронет, — с некой обидой проговорила Смирнова, опустив взгляд. Морозова почувствовала себя мерзко.       Она прислонилась спиной к стене (ноги уже не держали ее) и прикрыла глаза. Она больше никогда в жизни не придет в подобное место. Ни-ког-да. Катя смотрела на нее с некой издевкой и сожалением одновременно. Казалось, сделать свой взгляд еще мягче она просто не могла. — Но тогда рядом была только ты, — Полина резко повернула голову. — Не он. — Делай выводы, красотка, — Смирнова подмигнула Полине, от чего та тут же удивленно распахнула глаза. В груди все загорелось бенгальскими огнями.       Они стояли в тишине, кажется, всего несколько минут. Но Морозова за это время смогла оправиться, прийти в себя. Дрожь по всему телу прекратилась. Да и слезы перестали капать в неконтролируемом потоке. Все это время Смирнова искоса наблюдала за девушкой, готовая в любую секунду сорваться и сделать все, чтобы ее защитить. Полина сделала глубокий вдох. — Ты в порядке? — неуверенный кивок. Катя облегченно выдохнула. — Сейчас Пятифана позову, чтобы он тебя до дома довел, — Катя нахмурилась, дернув плечом. — Придурок, — уже собираясь уходить, Смирнова последний раз скользнула взглядом по лицу Полины. Кате нужно было убедиться, что она не убила Макса. Да и предотвратить их встречу с Ромой тоже не мешало бы. — Можно последний вопрос? — Полина потупила взгляд. — Почему Рома назвал тебя хищницей? — Катя залилась звонким смехом, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Морозова непонимающе смотрела на девушку.       От смеха Кати в груди стало тепло. — Потому что, — она в одну секунду стала невероятно серьезной. Рывком сократив расстояние между собой и Полиной, Катя приблизилась к самому лицу испуганной девушки. Морозова хотела сжаться до размера атома. От такой близости внизу живота все скручивало и приятно тянуло. — Я таких, — она осмотрела Полину с ног до головы. — Маленьких девочек ем на завтрак, — улыбка.       У Полины подкосились ноги. — Пойдем, доведу тебя прямо до Ромы, а то опять в какую-нибудь историю попадешь.       Морозова неуверенно кивнула.