The Stars are Dark

      Прохладный шёпот ветра скользнул по обнажённой спине Асоки. Она закрыла глаза и лишь слабо вздрогнула, когда горячие пальцы прошлись вверх и вниз вдоль позвоночника. У Асоки пересохло в горле, как только она почувствовала щекотку чужого дыхания на своём плече.       — Любую твою рану я хочу перевязывать сам, — низко пророкотал голос. — Никак иначе.       — Ты позволишь мне тоже самое? — прошептала Асока.       — Да, — огрубевшие руки, привыкшие держать оружие, почти невесомо огладили плечи, а затем заскользили по лекку.       Губы Асоки приоткрылись в беззвучном «о», тело затрепетало. Мягкая истома побежала по коже из-за нежных прикосновений к голубым узорам лекку. Асока судорожно сглотнула и потянула руку назад. Мол, словно прочтя мысли тогруты, притянул её ближе, согревая голую кожу спины теплом своего тела, запирая Асоку между своими коленями, оплетая кольцом непрерывно движущихся рук.       — Мол, — выдохнула Асока, когда забрак, осторожно перекинув хвост лекку, поцеловал кожу на шее там, где ощущался ускоренно бьющийся в сонной артерии пульс, а потом ощутимо прикусил чувствительное место.       Асока вздрогнула. Рука, прижимающая до этого к груди одеяло, потянулась к рогатой макушке, то ли чтобы прижать ближе, то ли чтобы оттолкнуть. Неприкрытая больше ничем грудь покрылась мурашками из-за прохладного воздуха, соски напряглись. Тёплые ладони тут же обхватили тяжёлые полушария, дразняще массируя и пощипывая мягкую кожу. Асока выгнулась, притираясь ещё ближе, прижимаясь вплотную к согревающему жару тела, точно пыталась вплавиться в него. Пальцы провели по шраму на шее Мола, он с тихим рыком оторвался от бьющейся жилки. Наверняка это место нальётся тёмной синевой собственнического знака — засоса. От этой мысли Асоке показалось, что жар, разливающийся между ног, стал пульсировать в такт с затихающей лёгкой болью на шее.       — Великолепна, — низко произнёс Мол.       Асока слабо застонала, когда одна горячая ладонь поползла вниз, огладила кожу над кромкой пояса юбки. Пальцы второй руки покрутили и оттянули зажатый между большим и указательным сосок. Асока, тяжело дыша, раздвинула колени и запрокинула голову, скользнув лёгким поцелуем по подбородку Мола.       — Ты просто собираешься дразнить меня? — прошептала Тано, потираясь вверх-вниз о тело Мола.       Мол в ответ издал низкий стон и тут же скользнул рукой под резинку пояса юбки и тонкую ткань нижнего белья. Асока ахнула, когда палец потёр влажные складки и закружил вокруг клитора.       — Ты такая мокрая, — почти промурлыкал Мол и сильнее заскользил пальцами вокруг пульсирующего комочка нервных окончаний. — Это ты меня дразнишь, — каждое слово Мола сопровождалось ощутимым движением. — Ты нужна мне, миледи, — выдохнул забрак, плавно погружая один палец в жаркое нутро.       Асока тихо постанывала, вторя неспешным, но уверенным движениям. Дыхание сбилось, когда второй палец присоединился к первому. Они двигались внутри в унисон, растягивая и лаская. Но этого было недостаточно нарастающему в низу живота жаркому и жадному желанию. Мысли в голове Асоки путались, взгляд зацепился за капельку пота, выступившую у Мола на виске.       — Я хочу больше, — простонала Асока, когда Мол двинул пальцами резче.       На мгновение забрак замер, а потом отпрянул от Тано, разрывая объятия. Асока не успела даже разочарованно всхлипнуть, как Мол с утробным рыком, легко приподняв, перевернул её на спину, укладывая на кровать. Тогрута вскрикнула от неожиданности, но тут же замерла, судорожно сглотнув, при виде Мола у её ног, нетерпеливо стягивающего с неё юбку. Сердце заполошно билось в груди, когда шершавые ладони огладили бёдра. Асока приподнялась, помогая Молу снять нижнее бельё.       Асока, поддавшись смущению, зажмурилась и задержала дыхание, когда Мол развёл её ноги.       — Асока, посмотри на меня, — раздался севший на октаву ниже голос. — Асока, — от лежащих на бёдрах горячих ладоней разбегались мурашки, большие пальцы Мола, успокаивающе, выводили неясные круги по внутренней поверхности.       Асока открыла глаза, встречаясь с взглядом Мола, золото которого потонуло в темноте расширившихся зрачков. Словно загипнотизированная, она смотрела на то, как правая рука забрака поднялась выше, как он наклонился и, опалив выдохом, поцеловал внутреннюю сторону бедра. Влажный звук, с которым средний и указательный пальцы Мола снова скользнули внутрь, заглушил стон Асоки, когда большой палец второй руки закружил по горошине клитора. Мол тяжело дышал в такт сильным толчкам пальцев, то и дело прикусывая и целуя бёдра.       Асока выгнулась, схватившись рукой за рога на голове забрака, когда новый выдох коснулся разгорячённой плоти половых губ. Пальцы покинули тугое нутро, узел неясного предвкушения почти до боли стянулся внизу живота. Прежде чем коснуться влажным поцелуем клитора, Мол поднял на Асоку взгляд, прошивший тогруту зарядом удовольствия.       Асока проснулась, тяжело дыша в подушку.       «О нет, — руки тогруты дрожали, когда она поднималась с кровати. — Только не снова! Крифф! — её тело всё ещё дрожало от удовольствия, когда Асока, спотыкаясь, подошла к стене между спальнями и прислонилась к камню монтралами. — Сосредоточься», — приказала себе Тано, прислушиваясь. Вскоре Асока услышала ровный свистящий звук вдохов и выдохов. Она ещё больше сосредоточилась, и через какое-то время ей удалось разобрать равномерный ритм сердец Мола. Слишком медленный и спокойный для того, кто мог бы бодрствовать.       «Он всё ещё спит».       Облегчённо выдохнув, Асока рухнула обратно на кровать. Простынь, сохранившая тепло тела, точно обожгла спину. Асока перекатилась на другой край кровати и уставилась на обшитый деревянными панелями потолок, испытывая неприязнь к царящей вокруг тишине, из-за которой мысли в голове превращались в громогласный рёв.       «Почему-почему-почему-почему… О, мы прекрасно знаем почему, — Асока не была уверена кем были эти «мы». — Я провела больше месяца в компании Мола, мы стали ещё ближе. Кто бы мог подумать, что проведённое с ним время в чужом, но завораживающем своей экзотичной красотой городе, приведёт к этому!» — мысли тогруты сочились сарказмом.       Асока понимала, что всё было гораздо сложнее. Мол помог со швами неделю назад. Они продолжали тепло общаться друг с другом, не вздрагивали из-за случайных прикосновений, не избегали физического контакта. Иногда Тано ощущала призрак лёгких касаний на коже, но думала о них без сожаления. До сих пор. Думать об этом было большой ошибкой.       Мысль о том, чтобы попытаться снова заснуть, можно было выбросить подальше. На остаток этой ночи она не могла довериться собственному телу.       Асока отважилась пройти в гостиную и сесть на подоконник, туда, где обычно Мол проводил время с книгой или чашкой чая. На усыпанном звёздами небе ярко выделялся пояс окружавших планету астероидов. Облокотившись о стену плечом, тогрута удобно устроилась, бездумно скользя взглядом по ночному небу. Тело расслабилось, глаза наполовину прикрылись. Исключая мысли чувствовала Асока себя хорошо. Тогрута встрепенулась, когда неожиданно поняла, что больше не ощущает лёгкой ноющей боли в рёбрах, к которой она уже успела привыкнуть. Асока осторожно покрутилась из стороны в сторону, разминая позвоночник. Боль пропала. Она больше не чувствовала дискомфорта.       «Мне лучше. Наконец-то, — Асока радостно улыбнулась, ощупывая рёбра руками. — Теперь мы можем наконец двигаться дальше, — из-за последней мысли Тано замерла, а улыбка на её лице исчезла. У Сабран были ответы, в которых они с Молом нуждались. Асока поправилась, иных причин оставаться здесь больше не было. — Мне действительно нравится это место. Этот дом и город, — время, проведенное на Искаллине, несмотря на едва не убившую Тано волну, до боли напоминало нормальную жизнь обычных людей. Асока точно знала, что Мол испытывал то же самое. — Может, однажды мы сможем вернуться сюда», — подумала Асока, хотя поставить на это она не рискнула бы.       Два солнца как раз осветили кромку горизонта, когда дверь спальни Мола открылась, и полуситх встретился взглядом с Асокой.       — Ты рано встала, — сказал Мол.       — Сны, — Асока отвернулась к окну, пряча заливающееся румянцем лицо.       — Полагаю, снова обычные. Без видений и кошмаров, — после паузы, показавшейся слишком долгой, произнёс Мол.       — Сегодня тот самый день, — сказала Асока, меняя тему разговора.       — Тот самый?       — Мне лучше, — Тано встала, бодро улыбнувшись.       — Да? — Мол подошёл к тогруте.       Тано прикусила щёку, чтобы сохранить спокойное выражение лица. Взгляд Мола скользнул вверх и вниз по телу Асоки, словно пытался найти новые ранения. Тогрута почувствовала, как кожа покрывается мурашками под столь пристальным вниманием.       — Я так понимаю, что ты собираешься привести в исполнение свою угрозу побить меня тростью? — Мол ухмыльнулся и склонил голову набок.       — Я держу свои обещания, — усмехнулась Асока.       — Будет крайне обидно, если оплошаешь, — протянул Мол.       — Не припомню, чтобы на протяжении всех этих недель видела, как ты тренируешься, — фыркнула Асока. — Был слишком занят?       Ухмылка на лице Мола стала шире.       — Действительно занят, — взгляд забрака впился в лицо Асоки, взмолившейся чтобы румянец досады не был слишком заметен.       Мол усмехнулся и прошёл на кухню, чтобы приготовить себе чай и каф для Асоки, как он делал каждое утро.       В ту ночь, когда Мол снял швы по просьбе Асоки, что-то изменилось между ними. Постоянное напряжение связывало их вместе, как натянутая веревка, готовая порваться в любой момент. Что-то изменилось, но Асока не могла понять, что именно. Всё казалось таким же, как раньше. Разве что, когда их взгляды встречались, они обрывали зрительный контакт на секунду позже, чем раньше. Случайное прикосновение пальцев, когда Мол передавал чашку с кафом, стало на пару мгновений дольше. Иногда они засиживались в гостиной допоздна, обсуждая новую прочитанную Молом главу книги. В такие ночи напряжение ослабевало, не пропадало, но становилась каким-то уютным. Определённо, что-то изменилось, но Асока не рискнула бы заговорить об этом.       Лучшее, что сейчас Асока могла сделать, это притвориться перед самой собой, что она никогда не фантазировала о Моле. Подобные мысли казались постыдными и неправильными. Он доверял ей, они стали хорошими друзьями, она не могла навязывать желания, которые могли всё только испортить. Как бы Мол себя почувствовал, если бы узнал, что она возлагает на него надежды, которые он, скорее всего, вообще не сможет оправдать?       — Я чувствую твоё беспокойство, — сказал Мол из кухни.       Асока резко встрепенулась.       — Праздные мысли, — Тано поморщилась от дрожи в своем голосе. — Сегодня я встречаюсь с Сабран.       Сабран приходила к ним вчера. Её очень обрадовало состояние Асоки. Женщина предложила Тано присоединиться к ней в походе по рынку, на что тогрута согласилась.       — Полагаю, ты собираешься напомнить ей, что пришло время для ответов? — Мол передал Асоке чашку с кафом.       — Определённо. Надеюсь, они у неё есть.       — Держи меня в курсе, — Мол сел на привычное место и раскрыл книгу на заложенном закладкой месте.       — Знаешь, этот аспект нашей связи довольно полезен, — Асока подалась вперёд. — Мы можем одновременно собирать информацию и обмениваться ею.       — Это, безусловно, преимущество, — согласился Мол. — Интересно, есть ли ещё что-то, о чём мы не знаем.       Сабран явилась утром после девяти.       — Готова идти? — спросила женщина Асоку.       — Да, — ответила Асока, убирая кошель с деньгами в сумку. Может быть, она купит ещё что-нибудь.       Пока они шли и вели светскую беседу ни о чём, Асока украдкой бросала взгляды на Сабран. Вокруг её глаз и губ были едва заметные морщинки. Сабран была старше, чем выглядела, возможно старше Мола. Они вышли по каменным улицам к рынку, на котором Асока с Молом побывали после ночной попойки. Сабран то и дело останавливалась у прилавков с рулонами различных тканей, от тонкого шёлка до плотного полотна. Женщина хотела новое эффектное платье на вечер открытия бара, которому потребовался ремонт, после шторма.       — Итак, как ваши с Дартом дела? — спросила Сабран, проводя рукой по расшитой бисером ткани. Асоке показалось это прозвище довольно забавным.       — Честно говоря, намного лучше, чем ожидалось, — Асока посмотрела на подставку, на которой висела куча различных бус. — Я полагала, что длительное пребывание в городе, не говоря о доме, заставит его сорваться.       — Он действительно не так уж и плох, на самом-то деле, — внимание Сабран привлёк рулон ярко-жёлтого атласа.       — О чём ты? — спросила Асока, отгоняя неприятную мысль о том, что кто-то помимо неё самой смог разглядеть в Моле что-то больше агрессивного фасада.       — Ты была в тяжёлом состоянии, и мы вынуждены были работать вместе. На самом деле он довольно разговорчивый, — сказал Сабран. — Он не самый простой собеседник, но с ним можно о многом поговорить.       Асока настороженно напряглась.       — Ему нравится звук собственного голоса, — сказала тогрута, надеясь, что голос прозвучал убедительно бодро.       — Хотя он успел меня недвусмысленно предупредить, что со мной может случиться в случае чего. Слава Силе, ты выздоровела, — Сабран передёрнула плечами.       — Что он тебе сказал? — спросила Асока.       — Скажем так, если бы ты не поправилась, я бы довольно быстро присоединилась к тебе в загробной жизни, — смешок Сабран прозвучал натянуто.       — Я сожалею об этом, — произнесла Асока, пытаясь решить: беспокоит её то, что Мол угрожал кому-то расправой из-за неё, или этот факт тешит самолюбие.       — Всё в порядке, — Сабран повернулся к тогруте, игнорируя навязчивого продавца. — Ты не видела себя, когда он вытащил тебя из батисферы. Его реакция была оправданной.       — И всё же…       — Я не слишком много знаю о Тёмной и Светлой стороне или их адептах, — перебила Сабран. — Но какие между вами…?       Незаданный вопрос сбил Асоку с толку.       — Друзья, конечно. Я знаю, что это необычно, более чем необычно. Я бы сказала, что нам повезло, что это сработало, — Асока уставилась на прилавок, борясь с жаром на лице.       — Мммм, — протянула Сабран, блеснув тёмными глазами. — Должно быть, было не просто разобраться в этом.       — Так и есть. Не сразу получилось отбросить разногласия и определённые догматы.       — Как долго вы вместе путешествуете?       — Уже больше шести месяцев, — ответила Тано.       «Так долго», — Асока удивилась. Она не отдавала себе отчёт в том, сколько уже прошло времени.       — И как скоро ваше путешествие закончится?       Асока не знала ответа на этот вопрос. Её желудок сжался при мысли о том, что они будут делать, когда умрёт Сидиус. Она уже не сможет выполнить свою первоначальную цель — не сможет сдать Мола под суд за преступления.       — Я не знаю, — призналась Асока. — На самом деле, это зависит от тех ответов, что мы получим от тебя.       Лицо Сабран стало мрачным и серьёзным.       — Я так понимаю, что пришло время для ответов, — произнесла женщина, утверждая, а не спрашивая.       — Мы об этом договаривались, — напомнила Асока.       — Да, да, — Сабран забрала завёрнутую в бумажный пакет ткань, отсыпав горсть монет. — Послушай, просто не надейся на многое. Я никогда не видела связи между живыми существами и не могу быть уверена в том, что здесь сработает то же, что и в обычном случае.       — Мы можем только попытаться.       — Да, я знаю, — Сабран надула щёки и провела пальцами по своим густым волосам. — Я зайду завтра, сегодня у меня есть дела в баре.       — Хорошо. Думаю, можешь захватить и голокрон.       — И так собиралась. У меня есть определённые подозрения на его счёт. Здесь я не буду ничего объяснять, — сказала Сабран в ответ на вопросительный взгляд.       — Понимаю, — коротко ответила Асока. Её занимал вопрос о том, кто и для каких целей создал этот голокрон.       — Кстати, мне показалось, что Дарт иногда говорит довольно, — Сабран помолчала, а потом хмыкнула. — Как поэт.       Асока усмехнулась и через мгновение громко рассмеялась.       — Да, он бывает очень драматичен и никогда не использует одно и то же слово дважды, это производит больший эффект, — хихикнула тогрута.       — Ну, конечно. Мужчины бывают излишне склонны к театральности, — Сабран покачала головой. — Именно поэтому я встречаюсь только с женщинами.       После нескольких часов скитаний по торговым рядам рынка и чашки кафа в одной их чайных Сабран с Асокой решили возвращаться обратно.       — Кстати, спасибо, что позволила нам с Молом остаться у тебя. Должно быть, странно разрешать незнакомым людям жить в твоём доме больше месяца, — сказала Тано.       — Пустяки, — махнула рукой Сабран. — Этот дом пустовал с тех пор, как я рассталась со своей бывшей. Кроме того, едва ли теперь тебя и Дарта можно назвать незнакомцами.       — Полагаю, ты права, — уступила Асока и вошла в дом.       Лицо Тано вспыхнуло. Она замешкалась, разуваясь и стараясь не смотреть на Мола, который снова был без рубашки.       «Почему он такой?» — мысленно вопросила Асока не обращаясь к кому-то конкретному. Воспоминания о последнем неприличном сне всплыли с задворок сознания.       — Привет-привет, — пропела Сабран, и на её губах появилась оценивающая улыбка.       Мол смерил женщину свирепым взглядом.       — Я думала, ты лесбиянка? — прошептала Асока.       — О, так и есть. Но сложно не оценить товар, который рекламируют, — Сабран подмигнула Асоке.       — Мне следует воспринимать как объективацию твоё замечание, Сабран? — недовольно спросил Мол, сощурившись.       — Нет, это не по моей части. С вопросом об объективации тебе лучше обратиться к Асоке, — женщина усмехнулась.       — Что?! — возмущённо воскликнула Тано, покраснев. — Нет. Ты не… ничего подобного, — запнувшись, возразила она.       — Хочешь сказать, что я не поддаюсь объективации? — спросил Мол, и его губы дрогнули в ухмылке. Сабран хихикнула.       — Это не, — Асока снова запнулась, а потом раздражённо нахмурилась. Она прекрасно ощущала веселье Мола через связь. — Я думала, ты будешь готовиться к нашему спаррингу, а не бездельничать! — огрызнулась тогрута.       — А ты готовилась, пока ходила по магазинам? — ухмыльнулся Мол.       — Возможно, так и было, — возмущённо фыркнула Асока и направилась в свою комнату.       — Ты не ответила на мой вопрос, — протянул Мол вслед удаляющейся фигуре.       — Лучше засунь свою голову в пасть рафтару! — крикнула Асока и, захлопнув за собой дверь, упала на кровать.       «Крифф бы побрал эту Сабран, она знает, конечно, она знает!» — мысленно взвыла Асока, задаваясь вопросом услышат ли её двое за стенкой, если она решит прокричаться в подушку.       Асока, не глядя, схватила ближайшую подушку, чтобы уткнуться в неё лицом, когда что-то с грохотом упало на пол.       — Что за, — тогрута наклонилась над краем кровати.       На неровном полу лежал головной обруч, сделанный из тёмного дерева. Поверхность, испещрённая резными узорами, и плавные грани обруча были покрыты лаком. В самом центре блестел на свету отполированной поверхностью голубой опал с прожилками красного и белого цветов.       Асока удивлённо выдохнула. Досада и раздражение вмиг испарились. Тогрута наклонилась и осторожно подняла обруч с пола. Асока всмотрелась в узор вокруг опала и узнала некоторые созвездия, горящие над Айврисом. Она почти застенчиво коснулась связи. Золотые глаза Мола сразу же вспыхнули в сознании.       — Когда ты это сделал? — спросила Асока.       — Что сделал, миледи?       — Не прикидывайся дураком, — Асока улыбнулась и перевернулась на спину, благоговейно проводя пальцами по вырезанному узору.       — У меня было много свободного времени, которое я не потратил на пустое безделье, — ответил Мол.       — Я бы не подумала, что у того, кто носит только чёрное, может быть вкус, — насмешливо подразнила Асока.       — Посмотри на оборот.       Асока перевернула обруч, возмущённо фыркнула. На обратной стороне дерева было вырезано изображение маленькой рыбки клоуна.       —Как ты мог?! — возмутилась Асока больше для проформы, чувствуя лишь тёплую радость. Она расслышала громкий смех Мола даже из-за закрытой двери. — Спасибо. Мне очень нравится.       Асока сняла старый обруч, который носила ещё со времён битвы на Мандалоре. Новый идеально лег на место, как будто был создан специально для неё.       «Может быть, так и есть», — подумала Асока, чувствуя, как тепло разливается по узам.       —Только не думай, что подарок спасёт тебя от хорошей взбучки во время спарринга, — сказала Асока.       — Я буду глубоко разочарован, если ты решишь сдерживаться,— ответил Мол.       Асока знала, что таким образом Мол поблагодарил её за книгу, а может быть даже за самодельное колечко. Да и старый обруч напоминал о Мандалоре и старой жизни, которую давно следовало оставить в прошлом.       Асока ещё какое-то время оставалась в своей комнате. По неизвестной для самой себя причине она пока стеснялась носить новый обруч перед Молом. Оставив подарок на прикроватной тумбочке, Тано надела старый обруч, в конце концов рисковать обновкой во время спарринга не хотелось.       Асока взяла световой меч в руку, прислушиваясь к тому, как ощущалась рукоять в ладони протеза.       «Мне придётся приспособиться», — твёрдо сказала тогрута самой себе.       Впервые за месяц Асока сменила летящую широкую юбку и мягкую свободную блузу на привычные штаны, крепкие ботинки и плотно сидящую кофту без рукавов.       Когда Асока вышла из своей комнаты, Мол, к счастью, уже был полностью одет.       — Ну что? — Асока демонстративно крутанула рукоять светового меча.       Мол поднял бровь, и Силой призвал своё оружие, вылетевшее из соседней спальни.       — У меня есть на примете одно подходящее местечко, — сказал забрак, когда они вдвоём вышли из дома.       Место, о котором шла речь, находилось под скалистым утёсом, растянувшимся над песчаным пляжем. Оно было скрыто от взгляда любого, решившего полюбоваться видом и прогуляться за городские стены. Лёгкие волны набегали на песчаный берег белой пеной. Взгляд Асоки устремился к пенящимся водам, когда они спускались по крутой лестнице, выбитой в скале. Асока не боялась океана, не так, как огненных червей. Штормовые волны нельзя было сравнить с этими, едва достигающими метра в высоту.       Влажный песок прилипал к обуви. Солёный воздух был свежим и прохладным, от него у тогруты защекотало в носу.       — Если с протезом, ногой или рёбрами что-то случится, ты должна сказать мне, — предупредил Мол, покрутив двухклинковым мечом.       — Так и сделаю, — согласилась Асока и встала в боевую стойку.       Гудение световых клинков заглушались шуршанием накатывающих на песчаный берег волн. Сердце в груди Асоки бешено колотилось от волнения. Прошло слишком много времени с их последнего спарринга.       Клинки встретились с шипением. Асоку покоробил столь простой и очевидный выпад со стороны Мола. Она не хотела, чтобы он жалел её. Ей не терпелось вернуть былую силу и ловкость в движениях, а доказать это всё ещё не простая задача.       Тано развернулась, низко присев и целясь в ноги. Мол отскочил назад. Асока, немедля, прыгнула за ним и сделала выпад. Если бы Мол не отбил удар, его голова рассталась бы с шеей. Этого оказалось достаточно, чтобы забрак довольно ухмыльнулся.       — Чем же я заслужил такую злобу, миледи? — Мол крепче перехватил рукоять оружия, обходя Асоку по кругу.       Асока фыркнула и перебросила меч в левую руку — ей нужно было испытать протез.       Когда Мол оказался за спиной, Тано рванулась назад, прикрывая слабое место и целясь ему в грудь. Удар получился более размашистым, чем Асока ожидала. Мол с лёгкостью отбил его. Протез казался неуклюжим, медлительным по сравнению с органической рукой.       «Я должна приспособиться», — зло подумала Асока.       Мол заметил заминку Асоки, но сдержал своё слово и продолжил безжалостное нападение. С каждым отбитым ударом тогруту отбрасывало назад. Она сдала позицию атакующего и была вынуждена вернуться к обороне.       Асока, чтобы компенсировать недостатки своей новой руки, решила сконцентрироваться на скорости и акробатике, которая позволит действовать менее предсказуемо. Тело тогруты вспоминало былые рефлексы и обманные манёвры. Даже после долгих недель восстановления мышцы Асоки не забыли больше десяти лет тренировок у джедаев. Увернувшись от ещё одного удара Мола, Тано подпрыгнула и ловко перекувырнулась через голову забрака, тут же нападая сзади.       Во время боя ещё один аспект связи не заставил долго ждать. Своеобразное шестое чувство превратило движения Асоки и Мола в единый поток. Выпады, взмахи, стойки и приёмы плавно перетекали друг в друга, образуя диковинный танец.       Солнца медленно приближались к горизонту, отмечая проведённые в спарринге часы. Тело Асоки дрожало от изнеможения и влага, стекавшая по её лицу, имела привкус морской соли.       «Я должна покончить с этим, или он победит», — подумала Тано.       Проблема двухклинкового оружия заключалась в том, что оно становилось слишком громоздким в ограниченном пространстве. Асока вспомнила о скалах и позволила Молу толкнуть её обратно на влажный песок. Отступая, она медленно заводила забрака в ловушку. Мол почувствовал через связь, что Асока что-то замышляет, и усилил напор. Уклонившись от удара ногой в лицо, Тано крутанулась и сделала выпад, подталкивая забрака к отвесной стене. Красный луч врезался в толщу камня с шипением. Мол бросил хмурый взгляд за спину. Это была его ошибка. Короткой заминки тогруте хватило для нескольких стремительных шагов, Мол успел встретить клинок Асоки, но она с торжествующим криком взмахнула запястьем, выбивая оружие Мола Силой. Асока подпрыгнула и ударила забрака ногой в грудь, толкая его к каменной стене. Мол споткнулся, и Асока сделала ещё один выпад.       Тано, ощутимо ударив Мола коленом в бок, прижала предплечьем его к камню. Возросшая из-за протеза физическая сила левой руки оказалась полезным преимуществом. Мол попытался вырваться из захвата, но Асока успела предупреждающе приблизить сверкающий лазерный клинок к его голове.       — Я выиграла, — выдохнула Асока, тяжело дыша из-за усталости.       Глаза Мола светились восторгом, ощущаемом в связи.       — Ты так уверена, миледи?       Асока почувствовала, как что-то горячее ткнулось ей в бок. Мол прижал рукоять своего дезактивированного меча прямо к талии Тано. Опустив взгляд, тогрута увидела зависший над кнопкой активатора большой палец. Раздражённо фыркнув, Асока вскинула голову, встречаясь взглядом с Молом. Она только заметила, как близко они были друг к другу. В горле пересохло.       — Я обезоружила тебя, — прошептала Асока.       — Я знал, что ты попытаешься воспользоваться преимуществом местности.       — Мой меч у твоего горла.       — А мой у твоего бока, — возразил Мол.       — Самоубийственный шаг.       — Похоже, против тебя это мой единственный вариант, — сказал Мол. — Я почти жалею, что ты столь умела, Асока, — произнесённое на выдохе имя послало дрожь по телу тогруты. — Почти, — добавил Мол низким шепотом.       — Тогда ничья? — спросила Асока, всё ещё прижимая забрака к скале, чувствуя вязкое напряжение между ними.       — Никто из нас не выиграл, — сказал Мол.       — Но и не думаю, что кто-то из нас проиграл, — произнесла Асока, окинув взглядом выделяющиеся под чёрной краской татуировки сухожилия на шее полуситха. На мгновение в голове возникла картинка, как она прижимается к ней губами и пробует морскую соль, осевшую на коже.       Тёмные зрачки Мола дрогнули, немного расширившись.       «Почувствовал ли он…» — Асока отогнала эту мысль.       — Ты очень хорошо адаптировалась, — сказал Мол. Их взгляды снова встретились.       — Это всего лишь рука, — выдохнула Тано.       — Мы оба знаем, что это нечто большее.       Асока разорвала зрительный контакт. Напряжение между ними возросло, стало гуще. Взгляд Тано опустился к губам Мола. Они оба неподвижные застыли на месте.       «Остановись!» — закричала на себя Асока.       Нарочито небрежно Тано отстранилась от Мола.       — Я принимаю ничью, — неуверенно улыбнулась тогрута, игнорируя сердце, бившееся казалось в самом горле.       «Что это было? Почему он подпустил меня так близко… Он издевается надо мной? — Асока отвернулась и посмотрела на океан. — Нет… Конечно, нет. Я приставила меч к его горлу, у него не было выбора».       Позади послышался хруст песка под шагами. Мол ничего не сказал, встав рядом с Асокой, наблюдая за синей гладью волн. Асока с удивлением отметила слабый отголосок разочарования, а потом злости в связи. Мол злился на то, что был разочарован? Безмолвный вопрос повис в воздухе между ними.       — Ты был прав, — прервала молчание Асока. — Всё оказалось намного лучше, чем я ожидала.       — Согласен.       Асока приподняла бровь, глядя на Мола.       — Ты уже некоторое время не можешь ни драться, ни нормально тренироваться. Я ожидал, что ты будешь более измотана или устанешь намного быстрее, — тихо сказал Мол.       — Всё же это было не идеально. Мой протез, — Асока замолчала.       — Ведёт с непривычки из-за тяжести, — продолжил Мол. — Твои атаки немного неуклюжи. Протез добавил физической силы в левую руку, но ты пока не можешь точно её контролировать. Тренировки помогут с этим.       — Я знаю, — огрызнулась Асока. Мол нахмурился, услышав язвительность в её интонации. — Я знаю, — сказала Асока более мягко.       — Ты же не думала, что после нескольких месяцев без настоящих тренировок всё получится идеально с первого раза? — Мол развернулся к Асоке. В его интонации проскользнул намёк на недовольство.       — Мне не нравится иметь такую очевидную слабость, как эта! — Асока потрясла своим протезом.       Мол замер.       — Понятно, — процедил Мол и, отвернувшись, пошёл прочь по мокрому песку.       «Ох, крифф!»       — Мол! — Асока схватила забрака за руку, догнав его. — Это не то, что я имела в виду.       — Ну а что это ещё может значить? — рыкнул Мол сквозь зубы. Асока ощутила через связь, что Мол чувствовал себя униженным. Она унизила его.       — Я имела в виду…       Мол не дал ей времени ответить. Асока дёрнулась, когда он вырвал свою руку из её и попятился.       — Я же сказал тебе, мне не нужна жалость, — прошипел Мол.       — Но…       — Нет! — рявкнул Мол, покачав головой. — Нет, — добавил он сдержаннее и резко повернулся, уходя прочь с пляжа.       — Пора бы научиться держать язык за зубами, — зашипела на себя Асока, пнув песок.       «И это после того, как он сделал мне подарок. Был внимателен и вообще остался со мной здесь!» — Асоке хотелось кричать от злости на саму себя.       Асока бросилась за Молом вдогонку. Но после столь затяжного спарринга, недель отсутствия нормальной физической нагрузки, к тому времени, как она добралась до вершины лестниц, Мол уже давно ушел обратно в город. Асока хотела воспользоваться связью, но не стала, уверенная, что останется без ответа.       «Нужно всё исправить», — подумала Асока.       Их связь, дружба была слишком сильна, чтобы не пережить очередной маленький кризис. В конце концов сколько раз они уже ругались и были за гранью?       Когда Асока вернулась в дом, то услышала, шум льющейся в ванной воды. Тано мерила шагами свою комнату, тревожно заламывая руки. Головной обруч на тумбочке точно насмехался над ней. Асока решительно сняла старый с головы и надела подаренный Молом. Она чувствовала себя ещё более неловко из-за того, что надела его сейчас после того, как обидела Мола. Но тогрута хотела, чтобы Мол видел, понимал, что она ценит его. Ему нужно было знать, что она видела и ценила его. Когда Асока услышала шаги Мола в гостиной, она поспешила туда. Забрак, увидев Тано, тут же отвернулся.       — Мол…       — Что? — рявкнул он.       — Мне жаль, — тихо сказала Асока.       Мол зашипел и провел по лицу ладонью вверх и вниз. Гнев и все прочие эмоции не отступали.       — Это не имеет значения, — наконец сказал он. — Я так понимаю, завтра мы получим ответы от Сабран?       Смена темы сбила Асоку с толку.       — Ах, да. Завтра утром. Она принесёт голокрон.       — Хорошо. У меня болит голова. Спокойной ночи, — с этими словами Мол вернулся в свою комнату. Дверь за ним громко закрылась.       В эту ночь сон Асоки был неспокойным. Она снова бежала в темноте. Шлёпающие шаги отдавались эхом, преследуя. Тано проснулась как раз в тот момент, когда почувствовала, как что-то схватило её за спину. Вскрикнув, Асока села, а потом вздрогнула от тут же последовавшего стука в дверь.       Сабран вошла, одетая в лёгкое платье с яркими зелеными узорами. Через грудь у неё была перекинута сумка. В руке она держала потёртый тубус.       — Проснись и пой, — пропела Сабран.       Мол уже был в гостиной. Он выглядел усталым и измученным.       — Мне нужно, чтобы вы оба рассказали мне всё, что уже знаете об этой связи, — Сабран стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди. — Я не собираюсь рисковать.       Мол промолчал. Сабран подозрительно посмотрела на него и на Асоку.       — Мы… — начала Асока, вздохнув. — Мы можем общаться через связь телепатически. Чувствуем эмоции друг друга, — Тано бросила на Мола взгляд. Сейчас связь ощущалась как тёмное варево. — Во время боя мы предугадываем действия друг друга. Скорее даже чувствуем и знаем, что сделает другой. Можем проникать в сознание друг друга и видеть воспоминания несмотря на то, хотим мы того или нет. Это всё, что нам известно.       — Интересно. Полагаю, эта связь крайне зависима от вашего восприятия друг друга. Если бы мне нужно было угадать цель, если у вашей связи вообще есть какая-то цель, потому что иногда её просто нет, я бы сказала, что, должно быть, дело в синергии и балансе. В конце концов именно Сила связывает вселенную воедино, — нараспев произнесла Сабран.       «Баланс», — подумала Асока и, вспомнив все те жизни, одномоментно погасшие в Силе, вздрогнула.       — Это должно подвести нас к чему-то или мы просто говорим о том, что итак уже знаем? — буркнул Мол, стоя у окна.       Сабран удивлённо посмотрела на Асоку. Её взгляд, казалось, вопрошал: «Что случилось?»       — Мне нужно, чтобы вы оба прикоснулись к связи, активировали её. Я должна посмотреть, как работают эти узы. Думаю, стоит начать с погружения в сознания друг друга. Для этого связь должна быть наиболее устойчивой.       — Нет! — рыкнул Мол. Связь дёрнулась, как зверь в клетке. Сабран открыла рот, чтобы спросить, почему, но Асока вмешалась.       — Мы не будем этого делать. О погружении в сознание друг друга не может быть и речи.       — Я не смогу полностью понять специфику вашей связи связь, если не…       — Нет! — отрезал Мол. Сабран, вздрогнув, сделала шаг назад.       — Хорошо. Тогда, может, начнем с телепатии? — спросила женщина, взяв себя в руки.       — Да, начнём с телепатии, — Асока взглянула на Мола и коснулась связи. Золотые глаза появились перед внутренним взором почти неохотно. — Мы установили контакт, — пробормотала Асока, обращаясь к Сабран.       — Я даже не подумаю о том, чтобы снова войти в сознания друг друга», — кипел Мол.       — Я понимаю и согласна».       Мол с Асокой вздрогнули, почувствовав, как что-то чужеродное коснулось связи.       — Это я, — сказал Сабран. — Продолжай говорить. Я всё равно не могу слышать, ваши слова, если это поможет.       —Мол. Позволь мне объясниться», — начала Асока, заговорив о том, что произошло на пляже.       — Здесь нечего объяснять!       — Есть, и тебе нужно это услышать! — огрызнулась Асока в ответ.       — Нет.       — Если ты не позволишь мне сказать тебе это сейчас и таким образом, я начну вслух. Чтоб все слышали, — пригрозила Асока. Мол недовольно зашипел, но промолчал. Асока перевела дыхание, подбирая верные слова. — То, что я сказала на пляже, относилось ко мне. К тому, что я совершила ошибку, которая стоила мне руки, и времени, которое потребуется, чтобы полностью вернуться в форму. Из-за этого я чувствую себя уязвимой и слабой. Мне следовало подумать, прежде чем говорить. Но тебя я никогда не ассоциировала со слабостью. Прости, — Асока встретилась взглядом с Молом. Она надеялась, что связь донесла до него вину, которую испытывала тогрута.       — Хорошо, пока достаточно, — голос Сабран звучал отстранённо. Асока заставила себя отвлечься от связи. Она надеялась, что сообщение дошло до Мола.       — Ну? — выпалил Мол через мгновение.       — Не особо помогло, — вздохнула Сабран. — Связь чувствовалась сильнее, когда вы двое разговаривали, как будто она просыпалась, выходя из статичного состояния. Но это всё, что я обнаружила. Никаких озарений или мыслей относительно причин её существования.       — Если это не даёт тебе никакой подсказки, то что же тогда даст? — угрюмо процедил Мол.       — Это может, — Сабран достала из сумки белый шар голокрона, поверхность которого покрывала чёрная вязь на мёртвом языке.       — Не прикасайся к нему голыми руками! — поспешно вскрикнула Асока. Сабран лишь фыркнула и перебросила артефакт в другую руку.       — Почему, Асока? — спокойно спросила Сабран.       — Он осквернён. Запятнан тьмой.       — Думаешь? Мы с Дартом не знаем, что произошло в батисфере. Но у него, — Сабран кивнула в сторону Мола, — в один момент внезапно потекла кровь из носа и ушей и ему стало больно.       — Что? — Асока повернулась к Молу. — Почему ты мне не рассказал об этом?!       — Потому что лишние волнения и пустые мысли не помогли бы тебе быстрее поправиться, — ответил Мол.       Асока изо всех сил пыталась сдержать вспышку ярости и не скривиться от злости.       — Мы обсудим это наедине! — выпалила Тано. Мол усмехнулся и отвернулся.       — Тот приступ произошёл из-за того, что ты пострадала? Из-за твоих травм? — продолжила Сабран, не обращая внимания на напряжение между Асокой и Молом.       — Нет. Я уже была тяжело ранена раньше, но это не сказалось на Моле. Во всяком случае, насколько мне известно, — закончила тогрута, многозначительно посмотрев на Мола.       — Ты прикоснулась к голокрону, пока была в сфере?       — Нет. Он… сам, — Асока стушевалась. — Когда я была в храме, я связалась с Молом, чтобы рассказать ему о вмурованных в стену существах. После контакта в связи что-то в Силе позвало меня, и я последовала за зовом. Он привёл меня к голокрону. Ощущения были странными, мне казалось, что нельзя прикасаться к артефакту, что это большая ошибка. Но в батисфере, когда ударила волна, — Асока вздрогнула, вспомнив раскатистый грохот волны. Тано чувствовала, как взгляд Мола сверлит ей спину. — Голокрон влетел мне в руку. Слишком удачно, чтобы списать это на случайность из-за удара волны. А потом меня накрыли видения.       — Дарт, что конкретно произошло с тобой в тот момент? — Сабран повернулась к Молу.       Мол на секунду заколебался.       — Я почувствовал инородное вторжение, — неохотно начал забрак. — Но не в моё сознание, я ощутил это через связь. Я ощущал сопротивление Асоки и отголоски видений. Не видел их, но чувствовал.       — Хм, — Сабран подбросила голокрон вверх, потом поймала его. — Я прикасаюсь к артефакту, но ничего не чувствую, мне не больно и никаких видений, очевидно, нет. Голокрон не осквернён, иначе я бы давно на себе испытала то же, что и Асока.       — К чему ты клонишь? — произнесла Тано.       — Лови! — Сабран бросила голокрон Молу.       Полуситх рефлекторно поймал сферу. Глаза Мола тут же закатились, он застонал, его тело пробила судорога и он упал на пол. Асока вскрикнула, когда связь в её сознании натянулась так невыносимо сильно, что стало очень больно. Перед глазами пронёсся неразборчивый вихрь из вспышек света и теней, складывающихся в неясные фигуры и сцены. В голове у Асоки стучало набатом.       «Мол!» — Тано бросилась к корчащемуся телу, перебарывая собственное головокружение и боль. Из ушей и носа Мола текла кровь.       Асока выбила голокрон, который полуситх сжимал мёртвой хваткой, волной Силы. Сфера отлетела, врезалась в каменную стену. По штукатурке поползли трещины из-за силы удара.       Внезапно всё прекратилось.       — Мол! — Асока схватила его за плечи и приподняла обмякшее тело.       Мол застонал, приоткрыв глаза, белки которых налились кровью. Когда их взгляды встретились буря эмоций утихла. Мол посмотрел на Асоку с облегчением.       — Что ты творишь! — рявкнула на Сабран тогрута.       — Мне нужно было убедиться, — Сабран морщилась, держась рукой за голову. Женщина выглядела бледной. — Я была в контакте с этими вашими узами. Необходимо было проверить, как голокрон повлияет на второе звено связи, на Мола.       — Ты причинила ему боль!       — Едва ли, — простонал Мол и сел. Асока смерила его раздражённым взглядом. — Назови хоть одну вескую причину, из-за которой мне не стоит убивать тебя за это? — угрожающе обратился Мол к Сабран.       — Моя гипотеза оказалась верна, — сказала Сабран и подняла голокрон. С ней снова ничего не случилось. — Этот голокрон не повлияет на меня или кого бы то ни было. Он воздействует только на вас, на вашу связь. Вы испытываете боль из-за того, что артефакт пытается как бы расширить ваше сознание. Вас ведь послали на Искаллин, чтобы найти ответы, верно?        — Да, — выпалила Асока.       — Я не думаю, что причина во мне. Уверена, вас послали сюда за этим.       Все взгляды обратились к бледной сфере.       — Ты не ответила ни на один из наших вопросов, — процедил Мол, поднимаясь на ноги. — Их появилось ещё больше!       — Я ещё не закончила, — миролюбиво сказала Сабран. — Многие вещи связаны в Силе, порой даже косвенно. Думаю, что эта сфера — ключ, который вам нужен. Один из двух. Я ведь говорила, что у голокрона может быть пара.       — Хочешь сказать, что его пара поможет нам? — спросила Асока, встав рядом с Молом.       — Скорее всего артефакт не будет действовать на вас столь разрушительно в тандеме со своей второй половиной. Думаю, что он влияет на вас так именно потому, что не разделяет силу с парой. Они изначально создавались как одно целое, — Сабран сунула голокрон обратно в сумку. Асока облегчённо выдохнула, когда сфера скрылась из виду. — И, кстати, я знаю, где находится второй артефакт, — Сабран развернула старую общегалактическую карту. — Пока ты выздоравливала, Асока, я потратила своё время на изучение этого голокрона. Мне удалось определить нужный сектор.       — И почему я не удивлён. Наверняка это окажется противоположный конец космоса, — процедил Мол.       Асока посмотрела на забрака с беспокойством. Оставшаяся на шее кровь тускло блестела, засыхая. Тано коснулась руки Мола, а потом сжала его ладонь. Он посмотрел на Асоку, и в его глазах не было ни гнева, ни унижения.       «Я в порядке», — произнёс Мол через связь. Он переплёл свои пальцы с Асокиными, не заботясь о том, что Сабран могла это видеть.       — Откровенно говоря, эта карта наверняка устарела. Так что вам нужно кое-что подтвердить для меня. Подойдите сюда, пожалуйста.       Мол с Асокой сели с двух сторон от Сабран. Потёртое и выцветшее полотно карты пересекали белые линии и концентрические круги, изображающие Галактику. Такая система изображения давно устарела. Встретить подобную карту можно было только на Искаллине или в коллекции какого-нибудь ценителя.       — Признаю, точное место определить оказалось не просто. Слишком много различных силовых сигнатур. Но мне удалось. Вот здесь, — Сабран ткнула пальцем в карту. — Сектор Чорлиан во Внешнем Кольце.       — Это… — Асоке показалось, что кровь в её жилах из-за слов Сабран стала холоднее снегов Хота.       — Малакор, — выдохнул Мол.       — Что за Малакор? — спросила Сабран, нахмурившись.       Асока посмотрела в глаза Мола. Глаза ситха, которые были одновременно похожи и не похожи на другие — ядовито жёлтые.       «Вейдер», — мысленно произнесла Асока.       Тени в комнате казалось резко стали гуще и плотнее. Холодок пробежал у Асоки по спине. Она ощутила смутное предчувствие. Что-то пришло в движение, подтолкнуло застывшее на Искаллине для Мола и Асоки время. И это что-то уже нельзя было остановить.