Я изменилась...

Когда нервы накалены до предела, когда ярость красной пеленой застилает глаза, когда рушится все, к чему так долго шел, само понимание о правильности поступков теряет свое значение. Стираются все грани дозволенного, некогда важные этические постулаты перестают существовать. Привычный мир начинает потихоньку саморазрушаться, оставляя после себя пепел и пыль. За эти годы я стала настоящей Вольтури — без жалости, без страха, без сомнений, но осознала это только сейчас, сидя в этой жалкой столовой. Прежняя Белла никогда бы не поступила жестоко, она просто не способна была на что-нибудь злое. Только сейчас до меня дошло, что с Эдвардом я жила в каком-то хрустальном, до одурения идеальном мире. В мире где обязательно есть принцесса и ее герой, в мире где нет неверных поступков, да и самих намерений, в мире где тебе запрещено совершать какие-либо безрассудства. Только сейчас пришло осознание того, что это не расставание с любимым сделало меня такой, какая я сейчас. Я всегда была такой. Там, за маской вечной доброты, всепрощения и понимания скрывалась другая Белла. Она до поры до времени ждала своего часа, выжидала удобного момента чтобы, наконец, вырваться на свободу, уничтожая все на своем пути, разрушая привычные идеалы. Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как к нам подошли Элис и Джаспер Каллены. Бывшая подруга молча разглядывала меня, словно старалась лучше запомнить. Повисла неловкая тишина. — Здравствуй Белла, — наконец заговорила Элис, — прекрасно выглядишь. — Привет, — я с напускным безразличием смотрела в ее глаза, — ты тоже неплохо. Кажется, простой обмен любезностей, но всем был ясен подтекст, скрывающийся за этими незамысловатыми словами. Джаспер первым правильно оценил ситуацию и понял, что дружеских объятий и счастливого визга не будет. — Мы пришли с просьбой, — перешел сразу к делу Каллен, — во избежание недоразумений и возможных конфликтов наш отец просит о встречи. Мы не ищем ссоры с вашим кланом и рассчитываем на мирное урегулирование всех спорных вопросов. — Мы сообщим о нашем решении, — коротко ответил Деметрий, дав понять, что разговор окончен. Каллены ушли, а я продолжала неподвижно сидеть смотря в одну точку. Со словами Джаспера пришло более глубокое понимание того, что сейчас происходит. Я поняла игру Аро, пусть не до конца, но смысл ухватила. Никому ничего не говоря, я встала со стола и направилась к выходу. Хватит с меня на сегодня этого дурдома, а точнее фарса. Выйдя на улицу я, едва уловимым движением, выдернула заколку из волос, освобождая их от мучительного плена, и закрыла глаза, наслаждаясь легкими касаниями ветерка — он словно искусный любовник ласкал мое лицо, заставляя забыться. В эту минуту я чувствовала себя одинокой, невероятно одинокой и никому не нужной. Не помню как села в машину, как доехала до дома — все было как в тумане. “Очнулась” от стука в дверь своей комнаты. Моим гостем оказался Ал. Он молча подошел и сел на краешек кровати. — Поговори со мной, — умолял парень. Я молчала, не зная что сказать. Мне было тяжело, апатия к окружающему миру накатилась на меня, неожиданно став тяжёлой удушливой ношей. По ощущениям было похоже на глубокую депрессию. Точно. Я первый неуравновешенно-депрессивный вампир. — Обними меня, — парень удивился такой просьбе. — Прошу, мне это необходимо. Он не стал спорить, а лег рядом и прижал меня к своей груди. Его запах обволакивал меня, проникая под кожу, заставляя забыться, принося с собой так долго искомое спокойствие. Не понимая, что творю, я повернулась к нему лицом. Наши глаза встретились, изучая друг друга с опаской и неверием, вглядываясь, и ища ответы. Невольно я потянулась к его губам осторожно, боясь получить отказ, коснулась мраморного шелка. Тепло его дыхания разлилось невероятно страстной волной по моему телу. — Не делай того, о чем потом будешь жалеть, — молил меня Алек. — Пожалуйста, — вторила его молитвам я. — Пожалуйста. Не отталкивай… мне это нужно. Пожалуйста… По комнате прокатился полустон, полувздох. Капитулируя, парень притянул меня поближе к себе со всей страстью, впиваясь в мои губы поцелуем. Губы опьянившие меня повергли в водоворот невероятных ощущений. Мое тело начало жить своей жизнью, отвечая на сладостные ласки, пробуждая женское начало, направляя на путь высшего блаженства, которому ничего не могло помешать. Упоение охватило меня целиком. Его ласки открывали все новые и новые источники наслаждения, заставляя утопать в омуте разноцветных чувств и ощущений, я чувствовала себя во власти какой-то неведомой силы, которая жила во мне и толкала в бездну страсти. Ласки становились более жаркими, жадными, требовательными. Мои руки жили собственной жизнью, лаская этого мужчину, а тело все сильнее и сильнее прижималось к любовнику в поисках новой ласки. С губ сорвался сладостный стон, утопающий в нетерпеливом рычании. Я чувствовала нежность его рук, скользящих по моему телу изучая и даря неописуемое удовольствие, заставляя терять последние крохи здравого рассудка, унося за собой в океан бушующих страстей. Все, что было важным до этого дня, растаяло в легкой дымке, не осталось ничего кроме его губ и ласкающих мое тело нежных рук. Я забыла обо всем на свете, ощущение первобытного, необузданного желания накрыло меня с головой. Я больше не могла и не хотела ждать. Время казалось страшной мучительной пыткой, одежда создавала видимость неприступного барьера на пути тянущихся друг к другу тел. От невозможности больше терпеть, желая ощутить на себе тяжесть его оголенного тела я, в несколько этапов, разорвала не нужные тряпки. Алекс видимо, желая того же, что и я, разорвал мою одежду, освобождая мое тело от ненужных предметов. Он навис, надо мной опираясь на локти, стараясь не давить всем телом и бережно коснулся губами моей груди. Стон наслаждения слетел с моих губ заставляя прогнуться на встречу мучительно-сладостным ласкам. Медленно, словно изучая каждый изгиб моего тела, Алек провел руками по плечам, груди, плавно спустился к животу. На бедрах его пальцы замерли, словно спрашивали разрешения, или боялись быть отвергнутыми. Но, не встретив сопротивления, слегка поглаживая внутреннюю сторону бедер, медленно, до одурения медленно, раздвинул их, чтобы оказаться между ними. Достигнув своей цели Ал снова вернулся к ласкам нежно целуя пупок, поднимаясь выше к груди, нежно прикусывая соски, заставляя мое тело биться в агонии страсти. Когда его губы накрыли мои, даря тепло и дурманящий аромат, я почувствовала легкий толчок. Еще толчок. Пришло понимание того, что он заполнил меня. Я чувствовала его в себе, ощущала трепет его ласк. Он целовал все до чего мог дотянуться, я делала тоже самое. В этот миг воссоединялись не только наши тела. Две израненные, измученные, уставшие души тянулись навстречу друг к другу исцеляя старые раны, принося долгожданный покой. Появилось легкое головокружение. Дрожь пробежала по всему телу, заставляющая сокращаться все мышцы в томящейся истоме. Громкий стон, уносящий меня на неведомые, неизведанные вершине блаженства эхом прокатился по комнате. Я очутилась в Раю, в мире, где яркие краски взрываются каждую секунду, там, где все уходит на второй план, а ты утопаешь в фейерверке неизведанных доселе чувств. Я попала в мир истинного блаженства забывая обо всем. — Изабелла... — сквозь вату в ушах долетел голос Алека.