Гарри-звероморф

Итак, Северусом было принято судьбоносное решение — усыновить Гарри Поттера. Человеком Северус был хорошим, надежным и, главное, давним знакомым для Петуньи, так что на правах тёти она была всецело за. Всё бы ничего, но… Ночью приперся Дамблдор со своим верным адъютантом и подпевалой МакГонагалл. Без церемоний вышибив дверь, старик дождался, когда на шум в холле соберутся жильцы и гость. Оглядев Петунью с тяжелой статуэткой в руках, Вернона с ружьем и Северуса с палочкой наизготовку, Альбус сверкнул голубенькими глазками и укоризненно начал журчать: — Петунья, девочка моя, ну я же объяснил в письме, что Гарри должен жить в вашем доме до самого своего совершеннолетия! Какое-такое усыновление, вы о чем?! Тем более таким… — косо оглядев Северуса, Дамблдор скривился. — Таким ненадежным человечком. Петунья, дорогая, вам известно, что он состоял в рядах убийц, ходил правой рукой того, кто убил вашу сестру? Вернон в ответ передернул затвор, Петунья поудобнее перехватила бронзовую кошку на высоком и тяжелом постаменте, Северус поднял бровь. Дамблдор разочарованно покачал головой. — Нет? Жаль, очень жаль. Северус, я запрещаю вам усыновлять мальчика! Гарри не должен покидать дома дяди и тёти до своего полного совершеннолетия! Только так он может обезопаситься от происков Темного Лорда и его приспешников. Поймите, Гарри здесь находится под защитой крови своей матери, которую ему может обеспечить родная по крови тётя. — А что, есть гарантии того, что Темный Лорд вернется? — ровным тоном спросил Северус, как бы невзначай поведя плечами. На нем были черная майка и серые пижамные штаны, и взгляд Дамблдора сам собой приковался к совершенно голым рукам, а точнее, к предплечью левой конечности: чистой и абсолютно не-Пожирательской. Рука честного и добропорядочного гражданина, без татушек и шрамов. Ничего не понимая, Дамблдор досадливо прикусил волосатую губу. Странно… очень странно. По идее, Темный Лорд не мог сгинуть с концами, причем настолько, что с рук верных последователей пропадут рабские клейма — Черные метки. Хотя… если он пока без тела и, значит, физически не может присутствовать в этом мире, то, возможно, метки исчезли лишь на время? А когда Лорд вернется, то и метки восстановятся. Ну вот, всё просто. И Дамблдор, утвердившись в своей правоте, настойчиво повторил наказ: — Северус, мальчик должен оставаться в доме дяди и тёти, а вам я запрещаю заявлять на него права и как-то влиять на его дальнейшую жизнь. Вам всё ясно? Северус был слишком взбешен, чтобы отвечать, лишь желваками заходил, стараясь не скрипеть зубами, поэтому за него ответила Петунья: — Ты, старый вонючий козел, немедленно починил нам дверь и вышел вон! Дамблдор гневно взглянул на неё и демонстративно потер пальцем в ухе. — Я не расслышал, что ты сказала, девочка моя… Но будем считать, что ты всё поняла и проследишь, чтобы Пожиратель Снейп не стал опекуном Гарри Поттера. — Не станет! — сквозь зубы выцедила Петунья. Дамблдор умиротворенно покивал и развернулся было к выходу, подобрав полы мантии, но его остановил тихий рык Вернона: — Дверь почини, телячий ты хрен! Но Дамблдор на его требование лишь презрительно фыркнул и отмахнулся. Вернон побагровел, чуть опустил ружье и мстительно нажал на курок. Грохнул выстрел, за ним — испуганный вопль боли и сизый дым, заволокший весь холл. Когда он рассеялся, стали видны старик с простреленными ногами, перепуганная Минерва, склонившаяся к нему, и упрямо покрасневший Вернон, налившийся бешенством до отказа. — Дверь почини, скотина! И вообще хватит с нас ваших идиотских шуток с летающими тортами и подкидышами, брошенными на пороге! Вы чем там себе думаете, урр-р-роды, положили младенца на порог и досвидоси, да? А то, что его буквально через пять минут собаки сожрут, до этого вам и горя мало, так, что ли? — Как?! — от ужаса у Минервы ноги подкосились, и она мешком свалилась рядом с Дамблдором. — Как собаки сожрут?.. Гарри что, погиб??? — А то! — встряла Петунья, решив дожать сволочей. — Вон как знатно рвануло! Слышали — пол-улицы вдребезги снесло? Стаю собак в куски, ещё какие-то ошметки… м-м-минуточку… а это что, то, что от мальчика осталось??? Да что ж вы за изверги такие, постучать или позвонить в дверь не могли? По-человечески передать маленького ребёночка на руки, что ж вы его на пороге-то бросили, да ещё и ночью?! Тут Вернон снова передернул затвор. Этот многообещающий хищный ружейный лязг на фоне драматизма заставил колдунов быстрее принять решение — вспомнив о своих неотложных делах, они похватались друг за дружку и, спешно пробормотав «извините!», канули прочь в парной трансгрессии, не вставая с пола. Петунья хмыкнула и посмотрела на Северуса. Ласково улыбнулась и сообщила: — Ну, Снейпом не Снейпом, а Эвансом ты вполне можешь усыновить нашего Гарри. На что Северус лишь криво ухмыльнулся, прислушиваясь к звукам приближающейся полицейской сирены. Бдительные соседи, услышав выстрел, вызвали полицию. Вошли двое копов, строгие, подтянутые и праведные до мозга костей, развернули планшеточки, занесли перьевые ручки над бланками и начали: — Что у вас случилось? Кто стрелял? Почему дверь выломана? — Ну так мародеры же! Стрелял муж, он настоящий защитник… — Кто? Мародеры? Сколько их было? — А двое их было! — Петунья выставила два пальца для точности. — Оба совсем ненормальные! Дед в балахоне, хиппующий по самое не могу, с бородой до Мерлина! Тётка в твиде, в зеленом, под ведьму выряженная! — Понятно, — суровый полисмен без тени юмора на постной роже коротенько черкнул в бланке. — Идиоты ряженые, Хэллоуин у них по сию пору в головах, никак не наиграются. У вас они ничего не украли? — Так не успели же! Говорю, муж выстрелил, прогнал негодяев! — Прекрасно… — тяжелый взгляд блюстителя порядка перетек на Северуса. — А это кто? — А это мой брат, Северус Эванс, — ласково приобняла Петунья гостя и почти родственника. Взгляд полисмена потеплел. — Очень хорошо. По какому адресу проживаете, мистер Эванс? — А здесь, — продолжая сжимать плечи Северуса, Петунья настойчиво улыбнулась. — Он вместе со своим сыном переехал к нам и собирается у нас прописаться! — Вот как? — не меняя выражения лица, полисмен дочеркал что-то и захлопнул планшет. Щелкнул каблуками и взял под козырек. — Честь имею, граждане! Больше не нарушайте покой соседей. До свидания. Ушли полицейские, попутно уточнив у свидетелей-соседей о внешности «мародеров», и, получив точно такое же описание деда в хламиде и высокой леди в твиде, как от Петуньи, только утвердились в своих подозрениях насчет ненормальных психов, после чего погрузились в машины и укатили. Северус повернулся к Петунье и вопросительно вздернул левую бровь. Петунья упрямо скрестила на груди руки и непреклонно глянула в ответ. Северус вздохнул и, покоряясь её воле, поднял ладони кверху. Починил дверь прочным и постоянным Репаро-абсолют и ушел к себе. Плюхнулся на кровать и отрешенно уставился в потолок, полностью отдаваясь во власть воспоминаний. Моросил противный мелкий дождь. Небо словно вошло в роль плакальщика — ныло и капало. Его безмолвный плач тоской отдавался в груди, хотелось лечь в могилу рядом с мамой и накрыться с ней одной крышкой. Тобиас притащился на похороны уже под самый конец — после отпевания и возложения цветов на гроб. Шестнадцатилетний Северус в эту минуту его просто ненавидел — угробил маму, гад, ещё и прийти не погнушался!.. Тобиас, как обычно, был пьян в дымину, смотрел на свежую могилу и за сердце держался, сволочь. Северус ни на йоту ему не поверил: сердечко болит? А чего ж маму поколачивал, в гроб её вбивал?! Интуиция его не подвела. Летом, через четыре месяца, Тобиас привел сожительницу. Ещё и полугода не прошло, и мама остыть не успела! Ну какая же ты сволочь, Тобиас Снейп!!! А тогда, на похоронах, Северуса забрали с кладбища Эвансы. Все уже давно разошлись, чтобы устроить тризну и повспоминать вечно забитую печальную Эйлин. Северус остался на могиле матери — стоял на коленях в мокрой грязи и мок под дождем. Кто-то взял его за плечи, и грустный голос Розы Эванс сказал ему на ухо: — Северус, не надо так, пойдем, мой хороший… В общем, не дали Северусу остаться одному. Эвансы всеми силами поддерживали его, не позволили скатиться в бездну отчаяния. Роза, Гарри, Петунья… Лили только делала вид, что помогает, на самом деле она держала эмоциональную дистанцию, так и не простив Северусу школьную обиду. А зимой не стало и Тобиаса — не выдержало больное сердце, или любовница его затрахала, так цинично полагал Северус. А вот когда на пороге выросли грозные социальники, приехавшие забрать несовершеннолетнего сироту в работный дом, стало не до цинизма. Стало очень страшно. А как ещё можно выжить в этом огромном жестоком мире одинокому подростку? Как? Всё, что мог на тот момент напуганный мальчик: это запереться и позвонить соседям — Эвансам. И они не подвели. К дому Снейпов пришел Гарри, со скандалом разогнал чинуш и забрал Северуса к себе. Позднее ошарашенный подросток наблюдал самое настоящее сражение за него: церберы из органов опеки изо всех сил стремились зацапать сиротинушку и переправить в работный дом либо в патронажную (фостерскую) семью. По закону Северус до восемнадцати лет считался ребёнком и поэтому нуждался в защите и опеке взрослого. Гарри сопротивлялся, ругался и скандалил, пока не добился полного права на усыновление Северуса. И чего спорили, спрашивается? А они соседи! С двумя дочками, одногодками Северуса. Вот такие пироги с котятами… Так что бедный пацан потом по гроб жизни был благодарен Эвансам за то, что те не сдались и до самого конца дрались за мальчика-соседа. Всё же знакомые и проверенные Эвансы были во стократ лучше, чем какие-то незнакомцы из патроната, взявшие парня лишь по обязанности, и уж точно хуже всего был работный дом, где Северус мог содержаться в черном теле и на птичьих правах. Таким образом Гарри и Роза Эванс стали приемными родителями Северуса, за два месяца до магического совершеннолетия, но разумеется, умничка Северус не стал срываться из их дома к черту на рога, а тихо и мирно прожил до полного совершеннолетия, искренне любя «папу», «маму» и названых сестричек, Лили и Петунью, с гордостью и уважением нося фамилию «Эванс» вместо презираемой папашиной. Потом, по достижении двадцати лет, когда Темный Лорд призвал его к себе на службу, Северус с чистой совестью покинул жилище Эвансов и переехал в старый снейповский дом, интуитивно оберегая любимую семью от вторжения магов. И снова интуиция его не подвела: вскоре Том Реддл начал сходить с ума, а затем, с момента случайного подслушивания пророчества, стали происходить те самые известные события… Что интересно — о пророчестве Северус никому не рассказывал. Ни Тому Реддлу, ни Дамблдору, ни… вообще ни одной живой душе не заикался! Северус и сам не знал, кто же донес о пророчестве Темному Лорду. Но, если вдуматься, доносчиков более чем достаточно: во-первых, сам Дамблдор мог растрепать кому угодно, как и его братец-трактирщик, а трактир — идеальное место для распространения слухов. Во-вторых, сама Трелони запросто могла похвастаться, что-де напророчила аки Сивилла! Дельфийский Оракул, блин… Да мало ли кто ещё мог подслушать! Глубоко вздохнув, Северус повернулся на бок и попытался заснуть, но благодарная память нипочем не желала отпускать. Он продолжал улыбаться в темноту — ах Петунья, сестричка любимая, какая же ты смелая девочка! Не побоялась соврать прямо в глаза Дамблдору, величайшему магу столетия, так нагло и храбро заявить, что проследит за тем, чтобы Пожиратель Снейп не стал опекуном. И ведь что смешно — она чистую правду сказала: Снейп не станет опекуном, зато Эванс — запросто! Для волшебного мира штампы в паспортах не играют никакой роли: Северус Эванс для волшебников как был, так и остался Снейпом, то же случилось и с Гарри. Став Эвансом в мире магглов, для колдунов он оставался Поттером, так что никакие равновесия и шаблоны мироздания не были нарушены. На свой дом в Паучьем тупике Северус навесил мощный Фиделиус, создавая тем самым видимость того, что он здесь где-то живет и прячется ото всех, Тайну Хранителя он, разумеется, запечатал в своем сердце. А сам со спокойной душой вселился в одну из четырех комнат в доме Дурслей, любезно предоставленной Петуньей для него и сына. На дом он тоже поставил защиту, на сей раз против Дамблдора, благо, что кровь из простреленных конечностей осталась на половицах. Пришлось лишь настроить защиту на кровь врага, пролитую в доме, и теперь Дамблдор нипочем не найдет и не зайдет. Вовремя, кстати… Озабоченный тем, что Пожиратель слишком близко подобрался к Ребёнку Пророчества, старик попытался подселить шпионку, свою верную соглядательницу Арабеллу Фигг. Та, прибыв по назначению, не нашла нужный дом. Потыкавшись туда-сюда, Фигг с отчаяния обратилась в паспортный стол — простите, мол, так и так, не подскажете, где проживает мальчик по имени Гарри Поттер. Администратор просьбу выслушал и сунул ей под нос толщенную адресную книгу, раскрытую на разделе «Поттеры», со всеми адресами и телефонами. Замороченная старушка, понятия не имевшая, в какую семью Альбус засунул мальчишку, честно проискала-пролистала все листочки с тысячами Поттеров, прерываясь на справки в больницы на наличие детей. Наконец отыскала семью с ребёнком, вроде подходящим по возрасту, проживающую по адресу Литтл Ундинг, где-то рядом с Редингом, поехала туда, нашла и сняла дом по соседству, перевезла своих книззлов и зажила, не забыв отчитаться, типа, доехала нормально, с мальчиком всё в порядке. Да-да, миссис Фигг наивно думала, что Гарри живет у родственников Поттеров, чисто машинально так придумалось бабульке. Сама виновата, спрашивать умнее надо было. Как спросила, так и ответили ей… А Гарри, маленький славный Эванс, тем временем жил не тужил, привыкая к папе и новой семье, которую надо было называть дядя Вернон, тётя Петунья и Дадли. Ну, с дядей было сложно — его имя всё-таки длинноватое, и Гарри с горем пополам приспособился звать его дя Вевен, тётю — тя Тюня, и только с Дадли он не мучился, попросту никак не называя — смысла не было. Пока. Дадли был для него просто «он», просто толстый мальчик, с которым было забавно играть. И Гарри играл — превращался в щенка далматина, так в нем было больше подвижности и ловкости. И дружелюбия, исконно собачьего, ласкового и терпеливого. В виде щенка Гарри мог терпеть любые выходки Дадли, лучше и тоньше чувствуя его настроения. Это выглядело довольно мило… Стоило Дадлику на что-то обидеться и жалобно захныкать, как Гарри тут же подкатывался к нему белым щенком и начинал ласкаться и лизаться, обнимая лапками. Дадли моментально успокаивался и отвлекался от своих детских горестей, начинал смеяться и обнимать веселого щенка. Столь ранние способности к анимагии, кстати, ошеломили Северуса, когда он узнал об этом, а главное, увидел своими глазами, как годовалый карапуз перекидывался в симпатичного ловкого пёсика примерно четырех месяцев от роду. По-собачьи Гарри любил весь мир и был просто эталоном преданности. Потом пришлось уточнить — это не анимагия, а что-то совсем иное, неизвестное Северусу. На прогулке в парке Гарри увидел бабочек, восхитился их яркими расцветками и… потемнел, покрылся пятнами и разводами, в точности повторяющими рисунок на крылышках чешуекрылых. В том же парке в другой день на берегу пруда Гарри вдруг превратился в утенка, чем чуть не довел Северуса до инфаркта. Это был самый худший день в его жизни после смерти матери и Лили. Стоял он на коленях на гальке, вытянув руки к воде, до рези в глазах вглядывался в утят, желтеньких и пушистеньких, и испуганно взывал: — Гарри, Гарри, ты где? Немедленно вернись ко мне, Гарри, прошу… А мальчишка, ну совершенно не отличимый, плавал и нырял среди утят. Звал, звал Северус, да и крикнул в сердцах: — Проклятье, да чтоб тебя! Плохой мальчик!!! Один утенок замер, посмотрел на Северуса и превратился в Гарри, чтобы тут же, потеряв плавучесть, уйти под воду с головой. Перепугавшись до полусмерти, Северус кинулся его ловить и, вытащив на сушу, от всей души вмазал леща по мокрому заду. Подумав, Гарри решил, что это несправедливо, и обиженно заревел. Промокший до последней нитки Северус прижал Гарри к груди и сам чуть не разрыдался — ну не готов он совсем к роли молодого отца, совсем не готов!.. В общем, странная анимагия была у Гарри, непонятная, не похожая на стандартную. Ведь анимаг обыкновенно превращается в одно животное и навсегда остается верен одному образу, а эта анимагия была какая-то спонтанная, если не сказать — универсальная, Гарри превращался в любого зверя или птицу, какого увидит. В библиотеке Хогвартса Северус ничего похожего не находил и поэтому понятия не имел, что это за штука такая и где о ней можно прочитать? Попробовал поискать про Мерлина в Публичной библиотеке Лондона и неожиданно наткнулся на целую толпу знатоков и фанатов. Услышав запросы Северуса, к нему тут же протянулись десятки рук с книжками, журналами и буклетами. А уж информация, почерпнутая из них… Уникальным свойством аниморфов является аниморфизм — способность превращаться в любое живое существо. Достаточно аниморфу прикоснуться к любому животному, как его генетический код записывается в память аниморфа, и он отныне в любой момент может сам превращаться в такого же. Аниморфомагов — великое множество в любом магическом мире; это один из наиболее древних видов магии, еще многие племена обладали способностями превращаться в зверей, у многих по сей день осталось поклонение зверю-тотему, в которого перекидывались предки. Основной состав аниморфомагии: — Анимагия (включающая: Среднюю, Высшую, Низшую анимагию) — Оборотничество (включающее: Высшее, Среднее, Низшее оборотничество, Оборотней-перевертышей и Оборотней-близнецов, Волчью Кровь) — Копирующий аниморфизм (ДНК-морфизм) — Семиридизм (включающий изучение как различных рас и кланов семиридов, так и случаи инициации и ритуалов) — например: Веры, Дракониды, Люди-ящеры (Лизардмены), Аэракокры и другие. — Расовая аниморфомагия (включающая частные случаи аниморфомагии отдельных рас, не вписывающиеся в рамки предыдущих классов). Каждый из этих классов включает в себя множество подразделов, нюансов, каждый так или иначе связан с другим, имеет свои особые отличительные особенности, свои «плюсы» и «минусы». Как такового термина «аниморф», определяющего конкретную расу или вид, не существует. Аниморф, аниморфа — принятое простое наименование превращающегося в зверя человека, когда неизвестно, к кому он принадлежит — к анимагам, оборотням, семиридам. Кроме того, применяется в литературе в качестве слова-заменителя во избежание тавтологий в тексте. То бишь назвать аниморфом вы можете и ликантропа, и анимага, и семирида. Это равнозначно тому, если вы называете и магов, и неволшебников людьми или собак, лошадей и мышей — зверями или животными. Однако не стоит путать просто «аниморф» с «копирующим аниморфом», поскольку последнее — уже отдельный класс аниморфомагов, отличающихся целым рядом особенностей. Не путайте «аниморфа» с «аниформой» — последнее используется для обозначения «звероформы». Северус запустил пальцы в волосы и крепко вцепился в них: книги ничего не объяснили, напротив, подбросили ещё больше вопросов. Кем на самом деле является его дорогой приемный сынок?