Гарри-звероморф

В Шеффилд поехали нескоро, после основательных сборов, на которые понадобилось несколько дней, ведь маленького ребёнка не будешь собирать наспех и с бухты-барахты! Так что гостю была предоставлена гостевая комната на время сборов. Петунье славный Соломон очень понравился: приветливый и доброжелательный, предельно внимательный, да ещё и врач дипломированный! Его советы и рецепты Петунья скрупулезно записывала в тетрадку, попутно выспрашивая ещё сотню-другую для похудения, омоложения и прочего, чем обычно интересуются женщины-домохозяйки. Сам Соломон прописал Вернону курс специальных витаминов и необходимые физические нагрузки, которые точно помогут избежать ожирения. Собирая последние мелочи, Северус с любопытством спросил у Соломона, который отвлекал Гарри при помощи оригами. — А у вас есть земля под школу, здание, учебные пособия, вы знаете, где достать школьную мебель, снабжение всем необходимым и учителей? Соломон сначала доделал журавлика и только потом ответил: — Ничего этого у меня пока нет, — и он невинно улыбнулся. У Северуса отвалилась челюсть, офигев по самое не могу, он упал на кровать рядом с чемоданом. Растерянно забормотал: — Как же так, что, совсем ничего нет? Вы шутите? Нам нужна школа, Соломон, я думал, у вас всё готово, а вы… Это же делается для того, чтобы обезопасить Гарри и его сверстников, которые могут оказаться в беде, как Дора Тонкс, нет? Я так хотел обломать старого хрыча! Вы представьте только: исполнится Гарри одиннадцать лет, придет письмо из Хогвартса, а он уже учится, и подкопаться к нему нельзя — школа официально зарегистрирована, там все в порядке, а проверяющих в магБритании сроду не бывало. Вы представляете его разочарование?! Соломон светло улыбнулся, мечтательно складывая ещё одну бумажку для новой фигурки оригами. За вдумчивыми загибами неспешно проговорил: — Северус, идея о создании школы пришла мне в тот день, когда мы с вами познакомились, решение пришло спонтанно, совершенно внезапно, когда б я это всё приготовил? И потом, нам школа нужна особая, скрытая в самом недоступном месте и хорошо защищенная, так, чтобы никакой Дамблдор не нашел и не пролез. — Думаете, это возможно? — кисло посмотрел на него Северус. — Дамблдор — волшебник, и очень сильный, от него не так-то просто скрыться. Соломон бросил на Северуса лукавый взгляд. — А если мы найдем такой, свой скрытый «Хогвартс»? Надежный и недоступный всем Дамблдорам в мире? Начиная с шестнадцати лет, я, как все начинающие друиды, ударился в паломничество по всем местам силы, куда обязательно хотя бы раз в жизни заглядывает каждый уважающий себя друид. С тех пор я успел постранствовать по миру, побывал во всех местах: в Стоунхендже, Тролльих тропах, Сноудоне, побывал в Гримпенских болотах, Роллрайт Стоунс, на холме святого Михаила… И знаете что? — Что?.. — невольно затаил дыхание Северус, чувствуя нечто таинственное в голосе Соломона. Дальнейшие слова подтвердили его догадку. — В двух местах я видел… Северус, не знаю, вы поверите? Вы слышали о Лапуте Джонатана Свифта? — Э-э-э… Летающий остров? — не поверил Северус. — Не совсем. В разных странах так называемую Лапуту видели и описывали по-разному, по-разному её и называли: Блуждающий замок ведьм, Небесная Родозия, Лапута, само собой, ещё какие-то имена… известные только тем, кто пользовался Тайным замком. Как он выглядит, никто не знает, но, думаю, он для каждого владельца свой. Понимаете, к чему я клоню, Северус? — Разве он существует? — осторожно усомнился Северус. — Я видел его. Дважды. В первый раз он мне явился замком ведьм, а во второй раз он улетел в небо огромным островом. Глаза Северуса загорелись, но сомнения остались. — А так ли он надежен, раз вы дважды его видели? — Я видел его лишь потому, что владельцы бродячего замка не прятались, — развеял сомнения Северуса Соломон. — То есть?.. — заволновался тот. — Да, — подтвердил Соломон. — Мы можем так спрятаться, что никто в мире не найдет нас. Кроме того, летающему дому доступны другие миры и, возможно, время. Взлетая, тот остров обронил на землю кусочки иноземного грунта, во всяком случае, те растения я не видел на Земле. Фрагмент безымянного ростка, узнанный мной по рисунку в манускрипте Войнича и… сиди крепче, Северус, лепесток колдовского цветка Рапунцель! — Да иди ты! — ошарашенно воскликнул Северус. — Да-да! — счастливо выпрямился Соломон. — И если мы его призовем, вообще в другом мире парить начнем, да хоть бы и на Марсе, чем МакБун не шутит! — Невероятно!!! — от раскрывшихся перспектив Северус аж в волосы вцепился — так потрясающе выглядело открытие Соломона. — Кстати, — продолжил тот. — Я лепесток-то отварил, настоял по древнему ведьминскому рецепту, эликсир получился просто каноничный, совсем как в сказке, вот только проверить не знаю на ком… Его должен принять только неизлечимо больной, эх, жаль, Сметвика не догадался спросить, вдруг у него есть такие пациенты. — Есть, — эхом ответил Северус, завороженно глядя на Соломона. — А сколько порций? — Три, — озадаченно глянул друид. Северус понял, что влюбился в это длинноволосое чудо. Нет, ну в самом деле, расхаживает по свету белому с тремя порциями чудодейственного эликсира Жизни и не знает, на ком его испытать! — Вы слышали о Долгопупсах? Алису и Фрэнка три года назад Пожиратели Смерти запытали круциатусами до потери рассудка, Гиппократ все способы перепробовал, даже маггловские, ничего не помогает. — Что-то такое слышал, только подробностей не знал, — осторожно заметил Соломон. — Я правильно понял — их не могут вылечить? — Не могут, — подтвердил Северус. — Вот уже год, как их объявили неизлечимыми. Они теперь пожизненно останутся пациентами Мунго. — Понятно… — и Соломон снял с пояса кожаную поясную сумку, с которой никогда не расставался, открыл её и вынул футляр. В нем оказались три скляночки с золотистой опалесцирующей жидкостью, одновременно похожей на жидкий мёд и Феликс Фелицис. Две из них он передал Северусу. — Держите, порадуйте своего друга. Только не проболтайтесь, что зелье из Рапунцеля. В нашем мире он нигде не растет. Северус трепетно принял этот щедрый невозможный дар и едва удержался от того, чтоб не заключить в объятия это длинногривое чудо и не расцеловать его изумительное бородатое лицо, так похожее сейчас на святой лик Христа. Прежде чем уйти, спросил: — Вы не хотите поприсутствовать при таком знаменательном событии? — Вы мне потом расскажете, Северус. Мне лучше не светиться в широкой массе раньше времени. Я — невидимка, про меня никто не знает. Разумеется, Северус его прекрасно понял — сам же прятал от волшебников свою приемную семью Эвансов… Эликсир Жизни, сваренный из сказочного цветка Рапунцели, он тут же доставил Сметвику, зная, что время дорого, и чем больше он промедлит, тем хуже это скажется на здоровье медленно угасающих Долгопупсов, в чей прогноз входило долгое умирание. Причем умереть они должны не сейчас, а через десяток-другой лет… Что, впрочем, неудивительно: их на Земле держал Невилл, их маленький сын, ради которого они и цеплялись за жизнь. — Что это, Северус?.. — напружинился-зазвенел всеми нервами Гиппократ, увидев две склянки с неизвестным зельем, в то же время интуитивно почуяв их неизмеримую ценность. — Это то, что поможет Долгопупсам… — шепнул Северус и прибавил, не желая отягощать приближение чудесного мига ложью: — И не спрашивай пока ничего, ладно? Я не хочу врать. Прекрасно всё поняв, Гиппократ подхватил склянки и, кивком велев другу идти за собой, понесся по коридорам. Будучи достаточно мудрым человеком, Гиппократ додумался не разглашать грядущие события и с единственного свидетеля — Януса Тики — стребовал неукоснительное соблюдение полной конфиденциальности. Фрэнка и Алису разбудили, попросили раскрыть ротики, после чего аккуратно влили в покорные глотки содержимое сосудов. И замерли перед ними в тревожном ожидании. Сперва ничего не происходило — Алиса с Фрэнком кротко моргали, причмокивая: зелье, судя по всему, было вкусным — потом, по прошествии нескольких минут, начали по сторонам робко смотреть. В их взгляды постепенно и верно возвращались проблески разума. Не веря своим глазам, Гиппократ склонился к ним и посветил в зрачки офтальмоскопом, на что больные впервые за три года отреагировали — заморгали и отвернули лица, приведя Сметвика в истерический восторг, охватывающий всех врачей, перепробовавших всё и дошедших до последней черты, когда никаких надежд уже не осталось. — Алиса, Фрэнк, родненькие мои… — в порыве чувств Сметвик обнял и расцеловал Долгопупсов, потом поймал шарахнувшегося Северуса и от души придушил спасителя. — Севка, дорогой мой, спасибо, спасибо! И ему спасибо… — шепнул он на ухо. Северус только кивнул — Сметвик не был идиотом, он прекрасно понял, откуда взялось это утопическое лекарство. Далее пришлось ещё ненадолго задержаться, собирая в путь-дорогу семью Долгопупсов. Понимая, что чудесное исцеление привлечет нежелательное и, увы, опасное, внимание некоего дедушки, было решено спрятать Долгопупсов вместе с Невиллом в том же Шеффилде. Из больницы их не выписывали, об исцелении не трезвонили — Фрэнк с Алисой ушли по-маггловски, своими ногами, и уехали из Лондона на поезде, таким образом их побег удалось сохранить в тайне. А у Гарри зато появился спутник, мальчик-одногодка, как Дадли, который остался дома. Невилл, повеселевший и заметно оживший, сидел на коленях у мамы и крепко держал её за руки, словно не веря, что это мама, и что она теперь действительно с ним! Северус с Гарри и Соломоном сидели напротив и тихо наслаждались поездкой. Гарри нравился поезд, нравился его запах и шум, создаваемый колесами, нравилась качка и потряхивание на стыках рельс. К счастью, ему уже было почти четыре года, и он давно перерос свои ноги, которые ранее несли его куда глаза глядят. Сейчас Гарри чинно сидел у окна и смотрел на проплывающие виды английских ландшафтов. Чинности, однако, хватало ненадолго: порой он, забывшись, ковырял в носу, потом, домучив козявку до твердого шарика, щелчком отправлял её в свободный полет. Болтал ногами. Облизывал палец и начинал рисовать по стеклу волнистые линии, черточки и кружочки. Просил попить, просил поесть. Одернутый папой, снова чинно с полчаса глазел в окно, потом его палец чисто машинально тянулся к носу, и дальше — в ноздрю… В том же поезде ехала какая-то молодая мама с ребёнком и, видя, как взмыленная мамка несется за годовалым чадушкой, которому в ногах кто-то включил моторчик, Северус искренне благодарил богов за то, что его сынок УЖЕ вырос из такого несознательного возраста. Ведь Гарри в год-полтора тоже был таким непоседой, всё носился и носился без остановки, совершенно оглохший от впечатлений окружающего мира. Алиса и Фрэнк с таким же неистощимым интересом смотрели в окно, радуясь тому, что видят и понимают все эти обыденные вещи, которых были лишены целых три года из-за беспамятства. Алиса прижимала к себе Невилла и, зарывшись лицом в темную макушку, дышала им, своим ребёнком, дышала и не могла надышаться, понимая, что чудом возвращена к нормальной жизни. Гиппократ ничего не скрывал, рассказал всё, как было и могло бы быть. То же самое переживал и Фрэнк, в свою очередь прижимая к своей груди жену с сыном. Временами они бросали взгляды на Соломона, их случайного спасителя, от которого получили тот самый эликсир, вернувший их к полноценной жизни. Воистину, никогда не знаешь, от кого и когда придет спасение! И теперь они все вместе ехали в укрытие, посвященные в общее дело — найти и основать секретную школу. На вокзале их встретили Вальбурга и Регулус, встреча с которыми стала полной неожиданностью для Северуса. — Господи, Рег, ты живой?! — потрясенно вскрикнув, Северус крепко облапил своего друга, всего на год младше его, но такого родного… — Севка, Сев… — задушенно бормотал Регин, беспомощно трепыхаясь в питоньих объятиях жилистого слизеринца. Гарри и Невилл любопытно таращились на встречу, схватившись за руки, интуитивно держась вместе в незнакомом месте. Соломон и Вальбурга тихо переговаривались, отойдя в сторонку, спокойно дожидаясь парней, Алиса и Фрэнк робко жались друг к дружке, нерешительно поглядывая на Вальбургу Блэк, прекрасно вспомнив её темную семейку. Наконец эмоции поугасли, и они смешанной толпой двинулись с вокзала. Потом Соломон, видя, что Долгопупсы отсеялись и плетутся позади всех, отстал и поравнялся с ними. — Фрэнк, Алиса, что-то не так? — Э-э-э… Всё не так! — процедил Фрэнк, сверля глазами спины Регулуса, Вальбурги и Северуса. — Сынок-Пожиратель и его мамаша. Помню я их… оба со Слизерина, и Снейп, и Блэк. Всё Темными искусствами увлекались, всё изучали их, поперек и насквозь, с-сволочи! — Зато они лучше всех знают, как с Темными искусствами бороться! — строго отчеканил Соломон. — Они их, как вы выразились, поперек и насквозь видят и на каждое проклятие имеют дюжину контрзаклятий. Фрэнк презрительно фыркнул. — Ну да, ну да, так я и поверил! Это Пожиратели-то с Темными искусствами борются?! Что-то мне не верится. Куда Дамблдор смотрел? Пожиратели Смерти же на свободе тут разгуливают! — В темноту Дамблдор смотрел! — неприязненно ответил Соломон. — Между прочим, это именно Снейп передал Сметвику лекарство, едва только найдя, а драгоценный ваш Дамблдор даже слезами феникса с врачами не поделился для исцеления своих соратников! Фрэнк сбился с шага, споткнувшись, растерянно уставился на Соломона, не понимая, как возможно то, что он услышал? Все мировые устоявшиеся шаблоны пошли крупными трещинами — приспешники Темного Лорда помогают сторонникам света, а сам предводитель светлой стороны даже не почесался, чтобы своим же помочь! — Он ещё и магию в детях гасит, светоч ваш, — продолжал тем временем Соломон. — Маленькие волшебники едут в Хогвартс навстречу чуду, полные стремления научиться колдовать, управлять своей волшебной силой, а вместо этого получают пшик. За примерами далеко ходить не надо, достаточно Молли Прюэтт и её братьев вспомнить. Сильные волшебники, боевые маги, таланты так и лезли изо всех щелей — краса и гордость родителей. А из Хогвартса вышли, так слабее котят! Братья погибли в первом же сражении, сама Молли хорошо если Люмос знает, в бытовых чарах ни бельмеса… А Дора Тонкс! Что он с Дорой сделал, гад?! Увидел, как малышка в щенка превращается, так за голову схватился: ай-яй-яй, злобный оборотень растет, во, озверел — в зверюгу оборотился, непорядок! Ну и привел девчонку в порядок — выжег из неё всю анимагию, так как детям нельзя так рано оборачиваться, это ж не положено! Ага, а потом с пятого курса те же дети годами корячатся, пытаясь превратиться хотя бы в синичку. Никак не поймет, старый пень, что анимагия не относится к темным силам, что если маленький ребёнок превращается в лисёнка, то это не означает, что он становится зверем в буквальном смысле! Короче, дурью мается ваш Дамблдор, в каждом мало-мальски сильном волшебнике видит черного колдуна, которого тут же стремится подавить и погубить. Прямо так и кажется, что он соперников опасается, вот и давит всех своих врагов ещё в зародыше. — Ну, после Грин-де-Вальда и Того-Кого-Нельзя-Называть его опасения вполне оправданы, — нерешительно предположил Фрэнк. — Да? — ощетинился Соломон. — Со взрослыми это оправдано! Детей-то зачем губить?! На это у Фрэнка возражений не нашлось, и оставшийся путь до дома они проделали в задумчивом молчании. Дом друида оказался вместительным, некогда Соломон жил с дедом и родителями, сестрами, дядями и тётями, но с тех пор родичи обросли своими половинами и разъехались кто куда. Кроме деда, он отправился в дубовые рощи, перешагнув третий век. Родители, слава богу, здравствовали, просто уехали на родину, едва Соломон достиг зрелости и перестал от них зависеть. Так что место в доме нашлось всем, и Гарри с Невиллом, и Фрэнку с Алисой, и Северусу. Правда, нотка неприязни между Фрэнком и Соломоном всё ещё ощущалась — не понравились они друг другу. После стало понятно, что вместе они не уживутся, поэтому пришлось искать дом поблизости, снять временную аренду и выпинать туда Долгопупсов. Потому что это реально тяжело, терпеть рядом того, кого на дух не переносишь. Можно было, конечно, сказать Фрэнку — откуда дровишки, то бишь лекарство, но, как говорится, насильно мил не будешь. Скорей наоборот, может зародиться ненависть к тому, кому ты обязан, а оно нам надо? Ну ничего, наши герои не скучали по Долгопупсам, с головой уйдя в лето и занятия. После сытного завтрака Соломон с Северусом и Гарри спускались в овраг, войдя глубоко в лес, приходили на солнечную поляну, на которой паслись прикормленные друидом дикие олени с оленятами, и начинали неспешные вдумчивые уроки. Соломон бережно и очень аккуратно прививал Гарри знания и чувства зверей: после того, как мальчик порезвится щенком или оленёнком, учитель ласково спрашивал о запахах и звуках, которые Гарри с его помощью запоминал. Северус же, дорвавшийся до ещё одного скрытого леса, бродил по нему, утоляя свои зельеварческие страсти, собирал цветочки-корешки, грибочки, водящиеся только в данной местности, и прочие дары богини Флоры. Потом был перерыв на обед и дневной сон для маленького Гарри, а после отдыха мальчик просился к Невиллу, не хватало ему игр со сверстником. К счастью, Алиса не возражала против их дружбы и быстренько промыла задубевшие на больничной койке мозги Фрэнка, а когда тот заартачился было, жена уперла руки в боки и подозрительно прищурилась. — Так-так… Это не койка тебе мозги запудрила, это Дамблдор тебе лоботомию устроил! Фрэнк, зараза ты такая, не будь дебилом: дети-то тут почему должны страдать?! Только потому, что кто-то сказал слово против твоего обожаемого светоча? Или это кровь Блэков в тебе взыграла? Я помню, матушка твоя — из Блэков, просто она случайно сменила пятна, когда вышла замуж за твоего отца. Честно, мне жаль свекра… мир его праху! Не дожил до позора. Под таким натиском супруги Фрэнк быстренько сдался. А Невилл и Гарри начали свою раннюю и прочную дружбу, тепло играя вместе и весь день. Потом их звал Соломон, попрощаться с солнышком до завтрашнего нового дня. Такая у него была традиция — провожать закаты и встречать рассветы… Иногда Гарри просил папу почитать ему сказку на ночь, чтобы она пришла хорошей, доброй и не пугала его кошмарами. Северус не хотел, чтобы сына пугала плохая ночь, и терпеливо читал малышу. Временами в комнате задерживался Соломон и тоже слушал сказку, мечтательно глядя при этом в темное окно. Гарри знал, о чем мечтает Соломон, разговоры взрослых о невидимой школе он частенько слышал. И однажды, в один из вечеров, Гарри нашел на полке большую, красочно иллюстрированную книгу Джеймса Мэтью Барри «Питер Пэн», поглазел на сияющий огнями корабль, летящий по небу на фоне огромной сливочной луны, похожей на голландский сыр, и изрек: — А вот и автобус до Немедиса! И заулыбался смешной своей молочной улыбкой маленький кудесник, видящий истину своим сердечком. Потому что позвал он его, призвал школу с небес, правильно и по-детски поставив вопрос. Сполохи золотого огня побежали по стенам и потолку, просочившись в окна, что-то загудело вдали, заставив дрогнуть землю… Северус и Соломон переглянулись и сломя голову бросились на улицу, где и замерли, в полном обалдении наблюдая, как с неба на двор спускается старинный трехмачтовый парусник, а над ним в вышине застыла черная громада — остров Немедис прибыл по зову маленького друида. Сказки вообще-то не врут, они правдивы. Хотя бы тем, что являются всем повсюду, кто в них верит и видит. Не зря же бедные писатели зарабатывают статус лжеца и фантазера, упорно выписывая на страницах своих книг бесчисленные описания летающих островов, от Лапуты и Локхайма, от парящих островов Пандоры, чихающих на все законы физики и гравитации, до тех же летающих в поднебесье земель, на которые когда-то занесло Сварога… Вот и сейчас, зависла в небе гигантской тучей неведомая земля, и встал на якорь великолепный парусник, готовый поднять наверх наших героев-первопроходцев.