Прерогатива мотылька

Вам когда-нибудь доводилось устраивать академические праздники? Нет? Ну, одной проблемой в вашей жизни будет меньше. Мне не повезло так же как вам, так что сейчас, в шесть тридцать, на секундочку, я на всех парах бегу в чёртову академию: в зубах тост, на спине сумка, закреплённая на моих плечах как рюкзак, реквизит под мышкой и юбка шиворот-навыворот, видали — картина маслом! По хорошему, в это время я должна была быть в классе, объяснять третьегодкам, куда деть их недоразвитые ручонки, но к сожалению, вчера мне пришлось дописывать ноты для сегодняшней музыки, так как индивид, который должен был этим заниматься, заболел. Я спрашиваю себя, как можно было заболеть в середине мая… Ну да ладно. Вам ведь наверное интересно, что заставило одну единственную старосту-второгодку заниматься праздником для всей академии. Ну так вот…у вас наверняка есть хорошая подруга или друг, который выручает вас из гиблых ситуаций. У меня таких нет. Есть только одна булочка с крысиным ядом, которая без моего ведома подала заявку на моё непосредственное участие как организатора. Я, кстати, была единственной, кто записался (меня записали). Таким образом, я стала перманентным участником этой оргии, не побоюсь выразиться так, моё сегодняшнее утро трудно было не назвать извращением — так быстро по нашей квартире ещё никто не бегал. У ворот учебного заведения я вспомнила про те самые ноты, которые я, внимание (!), забыла дома…благо я додумалась сфотографировать их на телефон. С этим бардаком все нервы себе изведёшь… Спешно шагая по коридорам, так как старостам бегать не положено, я наткнулась на какого-то ученика, быть которого здесь вроде не должно было; своих раздолбаев я за километр узнаю, этот же выглядел…не как мои раздолбаи. На нём была наша форма, и я даже готова признать, что он одного со мной возраста. Но что-то в нём наводило меня на мысль, что его надо гнать отсюда взашей, иначе беды не миновать. — Эй, парень! — выразительно крикнула я. — Академия ещё не открылась, так что топай-ка ты домой. Сегодня ведь важное событие, не мешай людям работать. Парень обернулся и я остолбенела. Такого выразительного взгляда я ещё никогда не видела. Очень чёткие черты лица, бледная и прозрачная, как у змеи, кожа и два пронзающих рубина-глаза. — Прошу прощения, я новенький здесь. Не знал когда начинаются занятия. Голос у него был совсем не мальчишеский, а интонацией так и вовсе можно было морозить Антарктиду. Он выглядел как член высшей аристократии — ухожено, сдержанно, холодно, но со вкусом. В бакалавриате училось много аристократов, в конце-концов это был очень престижный вуз. Я часто видела их — благородно идущих по коридорам. Но таких как этот парень я за два года обучения не встречала. Было в нём что-то такое…в его позе, в его взгляде, в его словах; что-то неуловимо жуткое, как во мгле леса по ночам, в самой его чаще, там, где нельзя узреть глазами. — Тогда я советую тебе пойти в гостиную своего факультета. До начала занятий ещё полтора часа. — я не дрожала, голос, как и всегда, звучал уверенно. — Нет. — мертвенно-спокойно ответил он. — Я ожидал встретить старосту второго курса, и потому как мы сейчас говорим, я могу определить, что появился здесь вовремя. «Появился — хорошее слово» — отметила про себя я. Не удивилась бы даже, если бы этот странный парень влетел в окно, как Бэтмен, побрезговав дверью. — И что новичку понадобилось от старосты? Всеми организационными вопросами занимается классный руководитель, а не я. Эта ситуация начинала выводить меня из себя. Парень мало того, что ходил вокруг да около, как волк перед зайцем, так этим он ещё и задерживал меня на пути к классу, где я должна была быть двадцать минут назад. — Но мне нужна именно ты. — могильным голосом сообщил студент. — Я вижу ты спешишь. Давай встретимся у задних ворот, когда ты закончишь. Тогда я смогу чётко изложить суть проблемы. Мне не хотелось соглашаться, но в класс мне сейчас нужно было под зарез. Музыкальный кружек должен получить свои ноты, я должна распаковать и уложить реквизит и проконтролировать всех и вся. Эти амёбы точно что-нибудь да испортят! — Отлично, тогда по окончанию праздника я буду тебя ждать. — спешно кинула я и уже было двинулась дальше по коридору. — А что за праздник сегодня? Его нет в официальном, японском календаре. Он сейчас пошутил? Как можно поступать в учреждение, обычаев которой ты даже не знаешь. Наша Академия — Касугайгарасу, была основана семьёй Убуяшики сотню лет назад и стала самым большим вузом в Японии. Её основание было описано, как символ победы над демонами (в коих в наше время многие не верят), и сегодняшний день стал самым важным событием в году, потому что именно в этот день, сотню лет назад, был побеждён прародитель демонов. — Сегодня день Сияющего Солнца— день победы над расой демонов. Разве ты не знаешь? Парень скривился. На его лице отразилась высшая степень омерзения, на лбу заходили желваки. Сквозь зубы он спросил: — Что делают люди в этот день? — Сегодня поднимутся флаги каждого из шести Хаширо — каждого из факультетов. — раздражённо ответила я. — Будет парад, эстафеты, открытый вечер. А ночью мы запустим фонари в память о погибших. — Ясно. Он развернулся и зашагал в противоположную от меня сторону. Я, посчитав разговор оконченным, также направилась дальше. Пройдя пару шагов, я почему-то решила обернуться — поглядеть ещё раз на странного змееуста. Но коридор за моей спиной был пуст. Лишь тихо колыхалась на ветру кружевная тюль и танцевали на бежевых стенах утренние лучи. Я решила не предавать этому значения — просто забыть и закопаться с головой в ворох житейских проблем. С размаху открыв дверь в кабинет, я выразительно объявила о своём появлении, мол всё, перекур окончен — пашем дальше. Весь день мне казалось, что я нахожусь в улье: одни ученики летали в разнобой по всему актовому залу, другие копошились у мольбертов, музыкальных инструментов, плакатов, вывесок, декораций и прочего. Я же как мать-пчела, летала по всему этому балагану и проверяла работу каждого — мой путь лежал через актовый зал в гримёрку, оттуда на кухню, затем вниз по лестнице к главному входу и обратно в главный зал. Походу обходов возникали вопросы и споры, которые мне приходилось решать на скорую руку, что получалось у меня примерно так же хорошо, как рыбе взбираться на дерево. Пару сотен нервных клеток ранее: — Это глупо! Синий для трапезной подойдёт куда больше! — кричал какой-то неизвестный девичий голос за моим плечом. — Нет! Красный выделит наш настрой куда лучше! — оо~, это голос Ренгоку — старосты первого курса, любящего отстаивать своё мнение. — Савада-сан, ну скажите ему! — жалобно пропищал кто-то сбоку и я обернулась. На меня смотрели две пары жутко уверенных в себе глаз. Ренгоку был ещё к тому же убеждён, что я встану на его сторону, раз мы с одного факультета — э нее, чувак, окстись. — Ну возьмите оба цвета, в чём проблема-то? — изогнув бровь, я уставилась в свои записи-нужно было ещё напомнить ребятам с кухни, что директор не ест креветки. — Вы что?! — возмутилась женская особь. — они же не сочетаются! К тому же наш факультет по праву главнее! — поддержал её Ренгоку. — Не знаю…ну возьмите фиолетовые шторы. С ними трапезная будет смотреться…ээ, загадочно? — я вжала голову в плечи и попыталась сфокусироваться на креветках. Два конфликтёра уставились на меня, как на душевно больную, а после в унисон крикнули: — Фиолетовый — цвет факультета бабочки! И таких моментов было великое множество. Когда подготовка и основная часть всей этой танцевальной анархии была окончена, я решила под шумок ретироваться, чтобы ко мне больше не лезли за советом. В конце-то-концов, могут они сами запустить фонарики и не срамить наше заведение перед умершими?! В коридорах академии было темно и пусто, нежные отражения от летящих в небо желтых огоньков обнимали стены, в воздухе прыгали отголоски скрипки, что играла где-то на первом этаже, а я тихо, еле слышно, передвигалась во мраке ночи. Надеясь по пути никого не встретить, я завернула за угол и осознала, что на этом моя фортуна меня оставила. У окна, прозрачный словно шаль, но тяжёлый словно гранит, мраморной статуей стоял утренний парень. Его бледное лицо переливалось всеми оттенками жёлтого, а в глазах плясали блики, но даже так он оставался холодным, точно мертвец. Повернувшись ко мне и опустив руки, что раньше лежали на его груди, он тихо, но внятно, заговорил: — Кажется, ты уже закончила со своими делами. Не желаешь прогуляться. — он не задавал вопроса, скорее утверждал своё желание. — В пределах этого здания. Я выслушаю тебя и мы разойдёмся. — отчеканила я. Он мне не нравился и я не собиралась убеждать его в обратном. — Конечно. — на мгновение его голос показался мне навязчиво сладким. Он сделал шаг в мою сторону, а я от чего-то шагнула назад. Ещё пара шагов с его стороны и вот я уже откровенно пячусь к стенке. Пара секунд, его злобный, страшный взгляд и мой бег по пустынным коридорам, где так ясно слышалось эхо моих кед. Я не знала от чего бежала, он просто мальчик…просто шизик моего возраста, бояться ведь нечего. Вопреки здравому смыслу я продолжала семенить галопом по академии, а за моей спиной было тихо, как бывает в склепах. Мне казалось, я осталась одна, но сознание раз за разом кричало «Беги!», и я подчинялась. Остановилась я лишь в тот момент, когда, совсем запыхавшись, выбежала на задний двор. Только сейчас я осознала, что сама вырыла себе могилу. С заднего двора был лишь один проход — через главное здание, из которого я выбежала. Я огляделась. Наш дворик представлял собой подобие круга, в центре которого стоял небольшой фонтанчик; по бокам шелестели кроны яблонь и слив — лёгкая идиллия, в которой студенты любили проводить свои перерывы. Сейчас здесь было тихо, ничто не нарушало звуки природы. И я, выдохнув, села на землю. Нет, ну правда, что это вообще был за сдвиг? Парень наверное сам сейчас в шоке от моих закидонов… — Мы кажется не договорили. Взвизгнув, я сорвалась с насиженного места, как ошпаренная. Обернувшись, я вгляделась в тень деревьев, где стоял мой ночной кошмар. Как он мог добраться сюда раньше меня? Я знаю эти ходы, как свои пять пальцев и никто не смог бы меня в них обогнать. — Тебе кажется. — тень упала на моё лицо. — Ты человек вообще? — сдавленно выдохнула я, двигаясь поближе к центру круга, чтобы быть максимально далеко от темноты, где стояло это нечто. Он мне не ответил. Вместо этого тёмная тень со скоростью гепарда ринулась ко мне. В глубине моего омута зашевелились тараканы и один из них, явно не мой, закричал — «Укройся в воде!». И я побежала. За мной и нежить. Замахнувшись неожиданно когтистой ручищей, он вознамерился меня схватить. Но я была быстрее. Моментально среагировав, я схватилась за бортик фонтанчика и, Сатана пойми зачем, прыгнула вовнутрь. Вопреки ожидаемому дну, мои ноги коснулись пустоты и я целиком провалилась под воду, снизу вверх созерцая расплывчатое лицо моего преследователя. Я не знаю, сколько времени прошло, но и его лицо, и ночное небо стали расплываться перед моими глазами. А вместо них возникла блеклая бескрайность — голубое небо.