6. Тяготы и невзгоды
19 сентября 2021 г. в 14:21
Гермиона поверить не могла, что целуется с незнакомцем, но сложнее всего было осознать то, с каким энтузиазмом откликалось на это её тело. Каждое нежное движение его губ — словно поток электричества, пронзающий её. Она чувствовала, как все декорации вокруг исчезают, когда он притягивает её ближе так, что она почти оказывается на его коленях. Вкус виски на его губах, то, как он едва ощутимо царапнул острыми зубами её нижнюю губу, вызвало у ведьмы тихий стон.
Всё закончилось, не успев начаться, когда он медленно отстранился от неё. Её глаза распахнулись и снова сфокусировались на оживлённом вечере вокруг. Они больше не дышали друг другом, но она чувствовала тепло от его присутствия рядом — он не отодвинулся на другой конец скамейки. От него пахло сандалом.
— Прости, — низкий, хриплый голос, в котором не было ни крупицы раскаяния, — Мне не стоило… ничего не мог с собой поделать.
— Я… мне кажется, мы оба виноваты, — тихо ответила она, глядя в сторону фонтана.
— Пожалуй.
Боже, взгляд его глаз был словно огонь, она жалела, что он отстранился. Её слишком давно так не целовали. Было в этом «Оскаре» что-то такое, что заставляло чувствовать, будто ты нарушаешь правила, и, помоги ей Бог, но ей это нравилось. Что-то в его нежных поддразниваниях и озорных ухмылках пробудило ту её часть, которая наслаждалась нахальными пренебрежениями правил Амбридж и расспросами учителей, когда девушка была убеждена в своей правоте. Её высокомерность. Она отрицала существование этой черты характера и была честна только со своими близкими друзьями. Некий недостаток, который нравился слишком сильно, чтобы пытаться его исправить. Она была уверена в его отсутствии, но с каждой секундой убеждалась в своей неправоте всё больше.
Может, он был прав. Может, она и была проблемой.
— Не хочешь прогуляться, например? — спросил он, вырвав её из самоанализа.
— О, да, было бы неплохо, — расплывчато ответила она, — Хорошая идея, на самом деле, а то напиток мне так ударил в голову.
— Я не удивлён, — он поднялся со своего места, протягивая руку, — В том плане, что по сути это был как большой бокал джина, верно?
Она закатила глаза, но ответила на его жест. Поднявшись, она почувствовала головокружение, признавая его правоту.
— Там ещё оливки и вермут, — пробормотала она, — Да и разве «Манхэттен» это не просто большой бокал виски?
— Честно говоря, это бокал немного меньшего размера, — они направились в сторону сада-лабиринта, но мужчина резко остановился.
— Что?
— Чёрт, — прошипел он, и в тот момент Гермиона заметила Сисели и Нарциссу, направляющихся в их сторону в сопровождении своих супругов.
— Чёрт.
Не дав девушке и шанса подумать об этом, он резко схватил её за руку и дёрнул в сторону так, что они были частично скрыты большим топиарием в форме гиппогрифа.
— Какого хрена?
— Прости, — пробормотал он, держа в руках палочку; его поза выглядела напряженной и настороженной. Он направил палочку на высокую живую изгородь рядом с ними и пробормотал заклинание, с мягким шелестом листьев превращая её в арку, — Пойдём.
Он потащил её за собой; арка закрылась, оставив их в тишине и темноте живого лабиринта. Гермиона повернулась к нему, прищурившись в тусклом свете, и увидела, как он переминается с ноги на ногу, явно чувствуя себя неловко.
— Что это было?
— Извини, я просто… чёрт. Не хотел встречаться лицом к лицу с прославленной хозяйкой мероприятия, — он поднял руки в успокаивающем жесте.
— Неужели?
— Да… это немного неловко. Мы говорили недавно, и я уверен, что она узнает меня за секунду.
— Оу.
— И я не был… Был не совсем готов разрушить эту магию, эту иллюзию, — с печальной усмешкой вздохнул он.
— И поэтому протащил меня через изгородь? — недоверчиво спросила она, скрестив руки на груди.
— Ну, сначала я ведь сделал проход, — он лишь пожал плечами, — В любом случае… Погоди, а почему ты тоже сказала «чёрт»?
— В смысле?
— Когда увидела их. Тоже не хотела их видеть?
«Твою мать», — подумала Гермиона. Шпион из неё получился бы отвратительный.
— Нет… — осторожно ответила она, про себя отметив, что её спутник забыл уточнить, с какой из двух хозяек не хотел бы сталкиваться.
— Ладно, — после небольшой паузы сказал он, и Гермиона внутренне выдохнула с облегчением.
— Хотя, думая об этом сейчас, у меня нет никаких причин считать, что кто-то из них меня узнает.
«По крайней мере, я на это надеюсь».
— Повезло, — пробормотал он себе под нос.
— Да, я… — она резко замолчала, внезапно смутившись, и мысленно отругала себя за собственную глупость. Она улыбнулась ему, заправив прядь волос за ухо, — Тоже наслаждаюсь иллюзией.
Воздух внезапно будто стал гуще, насыщенный тяжёлым предвкушением бесчисленного количества возможностей.
— Приятно слышать, — хрипло сказал он, делая шаг к ней.
Пролёт между живыми изгородями был, наверное, размером в метр, так что он был почти над ней. Хоть его запах и тепло так ужасно соблазняли, Гермиона чувствовала, как её ноги погружаются в почву, и ей совершенно не хотелось, чтобы половина куста застряла в её волосах. Предпочтительнее было, чтобы её волосы были птичьим гнездом метафорически, а не буквально.
— Как бы мне ни хотелось продолжить с того места, на котором мы остановились, — тихо сказала она, осторожно положив ладонь ему на грудь и тем самым останавливая, — Я бы предпочла не выходить из лабиринта выглядя так, будто меня буквально протащили через изгородь.
— Я тебя понял, — усмехнулся он, вытащив палочку из мантии. Он быстро одарил её улыбкой и снова прошептал заклинание.
Но ничего не произошло. Он повторил, на этот раз двигая палочкой с большей силы. И по-прежнему ничего.
— Дай мне попробовать, — девушка принялась рыться в своей бездонной сумочке в поисках волшебной палочки.
— Не нужно, я справлюсь, — ей показалось, что в его голосе проскользнула какая-то хмурость, когда он продолжал тыкать палочкой в нереагирующую изгородь.
— Да, очевидно, — сухо ответила она, когда его попытки снова оказались безуспешными.
— Всё под контролем, — повторил он, как ей показалось, немного раздражённо, а затем вздохнул, — Хорошо, попробуй ты, но… оу….
— Что?
— Ну, когда я говорил с хозяйкой раннее, она, возможно, упомянула о заклинание на изгородях, чтобы убедиться в порядочности людей…
— О, да т… серьёзно?! Бога ради, это же вечеринка, а не чёртов Турнир Трёх Волшебников. Почему мы тогда вообще смогли сюда попасть?
— Вероятно, над тем, чтобы заклинание работало в обе стороны, они не подумали. В любом случае, зачем кому-то может понадобиться попадать в место, которое расположено настолько далеко от лабиринта?
— О, ну, даже не знаю. Может, чтобы избежать с кем-нибудь встречи?
— Туше.
Гермиона вздохнула, изо всех сил стараясь подавить раздражение, что вот-вот грозилось вырваться наружу. Она ведь должна была веселиться, верно? Хотя это была игра, которая вполне могла испортить её платье и туфли, но, тем не менее, игра. Она снова вздохнула и вытащила из сумочки палочку.
— Иди сюда, — когда он сделал шаг навстречу, она опёрлась локтем о его плечо, а второй рукой слегка приподняла юбку, чтобы видеть свои туфли, — Импервиус. Ну вот, так я хотя бы туфли не испорчу.
Он лишь усмехнулся, галантно подставив локоть. Девушка взялась за него с лёгкой улыбкой, и пара отправилась в лабиринт.
Каждый метр был освещён волшебными огнями, и, хотя звуки вечеринки всё ещё были слышны за живыми стенами, атмосфера внутри лабиринта была на удивление безмятежной. Возможно, это не совсем подходящее для описания слово, но это место казалось живым и в то же время таким… интимным, мистическим, что через несколько минут совместной прогулки в тишине показалось, что в мире остались только они вдвоём.
В какой-то момент она отпустила его локоть, и его ладонь почти в тот же миг переместилась к её пояснице, держа её как можно ближе к себе, а кончики его пальцев слегка задели заднюю часть тазовой кости.
Ещё через несколько минут они набрели на небольшую круглую поляну с несколькими тропинками, ведущими вглубь лабиринта. По краям стояли ещё несколько серебристых скамеек и два маленьких столика, на одном из которых стояли бокалы с шампанским, а на другом большая стеклянная чаша, полная каких-то больших разноцветных шариков.
Гермиона осторожно шагнула ближе и увидела, что на каждом шарике было выгравировано слово «выход».
— Порт-ключи? — раздался голос Оскара позади неё. Он находился ближе, чем стоило бы.
— Возможно, — она обернулась и заметила его, стоящего прямо за ней и скривившего губы в снисходительной улыбке.
Именно она предпочла найти дорогу обратно, нежели продолжить с того, на чём они остановились, но теперь, стоя здесь, на этой удивительно приватной поляне, ей не хотелось ничего больше, кроме как почувствовать его ладони на себе. Словно прочитав её мысли, он медленно поднял руки, положив их ей на бёдра, нежно поглаживая большими пальцами вверх и вниз. Здесь она не была Гермионой Грейнджер — упрямой мегерой из Министерства; не была Гермионой Грейнджер — идеальной героиней войны. Здесь она была просто Лиззи — обычным человеком, наслаждающимся моментом близости с незнакомцем, разделяющим её мысли.
Он склонился во второй раз за сегодняшний вечер, и во второй раз за вечер Гермиона почувствовала, как каждый нерв в её теле загорелся от восхитительного ощущения его губ на своих. Боже, она действительно давно ни с кем не целовалась. Его рука мучительно медленно скользила вдоль её спины, оглаживая, оставляя маленькие следы удовольствия, и Гермиона не смогла удержаться от того, чтобы не издать тихий, хриплый звук удовольствия. Одной рукой она обвила его шею сзади, и, засомневавшись всего на секунду, нежно провела языком по его нижней губе. Он застонал, и этот звук вызвал в ней приступ чистейшей похоти. Казалось, на него это повлияло не меньше, потому что движения его губ сменились с мягких и медленных на грубые и отчаянные, его язык скользнул в её рот. В этот момент какой-то невидимый барьер между ними резко сломался. Она изо всех сил старалась соответствовать его интенсивности, но осознала, что таять в его руках и позволять увлекать себя в поцелуй было так же приятно. Он обвил рукой её талию, крепко прижимая к себе, и целовал с таким энтузиазмом, от которого слабели мышцы ног; ей казалось, будто он крадёт воздух прямиком из её лёгких.
Он прервал поцелуй, но в этот раз не отстранился. Гермиона громко вздохнула, когда он оставил поцелуй на линии её челюсти. Она вцепилась в его плечи, закусив губу так, чтобы не застонать, когда он оцарапал зубами её шею.
— Должен сказать, — прошептал он, щекоча дыханием её кожу, — Ты действительно не такая, как я ожидал, Лиззи.
— А чего ты ожидал?
— Я… карты на стол, ладно? — он чуть отодвинулся с небольшой кривой усмешкой.
— Ладно… — подозрительно сказала она; вряд ли это доставит ей такое же удовольствие, как его губы на её шее.
— Хорошо. Когда я к тебе подошёл, то ожидал, что ты окажешься какой-то хихикающей идиоткой, такой, поверхностной, знаешь.
— Чего?!
— Ну либо так, либо ты просто отвергнешь меня сразу же.
— Я похожа на идиотку? — её руки вмиг оказались на бёдрах, когда она с досадой осознала, что даже с изменённым голосом она всё ещё звучала слишком пронзительно.
— Ты выглядишь, как чёртова богиня в этом платье, — уголок его рта слегка дёрнулся, — Вот почему я был готов рискнуть, что ты окажешься дурочкой.
— Очаровательно.
— Я не пытаюсь оскорбить тебя, просто говорю… ну, знаешь, опыт…
— Что женщины — идиотки?
— Конечно нет. Люди.
Гермиона ничего не ответила, но насмешливо подняла бровь, поздно осознав, что под маской этого не видно.
— Ладно, можешь не отвечать, но у меня такое чувство, что ты частично согласна, — сказал он, пожав плечом.
— Я не настолько цинична, — ложь.
— Я лишь пытаюсь сказать, что был приятно удивлён. Очевидно, что ты красива, но ты также обладаешь чертовски острым умом, и это так сексуально. Плюс целуешься ты так, словно в последний раз, что является огромным бонусом.
Гермиона искренне не знала, что сказать. Она не была уверена, что кто-то когда-либо раньше так… откровенно описывал её достоинства. И было приятно получить комплимент по поводу поцелуя, хотя она и беспокоилась, что это может выглядеть как что-то отчаянное, что, честно говоря, было недалеко от правды. Она была в отчаянии — отчаянно хотела почувствовать его язык на своей коже, его тело, прижатое к ней, и казалось, что он чувствует то же самое. Внезапно её красивое платье показалось ей не чем иным, как раздражающим барьером, мешающим отбросить осторожность и взять то, что она хотела.
Она промолчала, лишь наклонилась вперёд, чтобы схватить его за челюсть, притянуть к себе и снова почувствовать его губы на своих. Он сразу же ответил, издав тихий, грубый звук, который вызвал в ней ещё один приступ вожделения. Он притянул её ближе, сжимая рукой бедро.
Внезапно тихое спокойствие было нарушено другой парой, которая появилась на поляне под аккомпанемент громкого смеха и разговоров, Гермиона подумала, что не услышать их приближение было чудом. Неужели она была так очарована интимной атмосферой и опьяняющим присутствием Оскара? Как бы то ни было, они резко отскочили друг от друга.
— О, — сказал незнакомый мужчина в тёмно-синей парадной мантии и соответствующей маске, — Просим прощения за вторжение, — его спутница лишь хихикнула, как будто точно знала, чему именно они помешали.
— Нам нужно…
— Мы как раз собирались уходить, — быстро сказала Гермиона, подходя к чаше с порт-ключами и избегая взгляда Оскара.
— Я… да, — сказал он, натянуто вежливо кивнув незнакомцам и следуя за ней.
Она потянулась к шарикам, но его пальцы сомкнулись на её руке как раз в тот момент, когда она коснулась одного из них, сопровождаемая резким рывком в животе в момент их совместного исчезновения.
Схватив порт-ключ, она думала лишь о том, чтобы скрыться от любопытных глаз, но, когда её ноги коснулись земли, она оказалась в вестибюле настолько оживлённом, что было удивительно, как они не приземлились кому-то на голову. Гермиона подняла взгляд и одарила его лёгкой виноватой улыбкой, на которую он ответил. Но, взглянув на толпу вокруг них, его улыбка исчезла. Она проследила за его взглядом и выругалась себе под нос.
Да, они не упали на кого-то, но стояли всего в двух метрах от тех самых людей, которых избегали. Сесили Розелин и её муж оживленно разговаривали с Люциусом Малфоем, который выглядел так, словно больше всего на свете хотел бы оказаться в любом другом месте.
— Мне нужно идти, — пробормотала она, рискнув поднять на него взгляд. Он сухо кивнул, сжав губы в тонкую линию. Она вздохнула и отвернулась, чувствуя глубочайшее, сокрушительное разочарование от того, что её ночь вот-вот так глупо закончится после весьма впечатляющего начала.
— Подожди, — его голос звучал тихо, едва слышно из-за гула голосов.
Она повернулась, решительно сжав челюсти и встретившись с ним взглядом.
— Я… ты будешь здесь завтра? — спросил он, потянувшись к её бедру, но, видимо, передумал и одёрнул руку.
— Да, — выдохнула она, и её внутренности сжались, заметив, как приподнялся уголок его рта.
— Мне пора идти… уверен, что мой… что меня позовут в любую минуту, но…
— Завтра я буду в чёрном платье, — сказала она, словно задыхаясь.
— Думаю, я буду выглядеть так же, — тихо сказал он, наклоняясь чуть ближе, — Тогда до завтра?
— У бара в саду?
— Жду с нетерпением, — хрипло промолвил мужчина, быстро оглянувшись через плечо.
Он взял её руку и медленно, нежно поцеловал костяшки пальцев. Боже, как бы ей снова хотелось почувствовать эти губы на своей шее… Но затем он отстранился, одарив её лёгкой улыбкой, прежде чем отвернуться.
Гермиона улыбнулась и со смешанным чувством разочарования и волнения наблюдала за тем, как он исчез в оживлённой толпе. Да, завтрашний день определённо будет интересным.