***
Каникулы Гарри проходили как обычно. Дадли, кузен Гарри, это толстый магл с невыносимо мерзким характером, как обычно издевался над Гарри, а помогали ему в этом занятии его друзья. Вот и в этот раз. Дадли взял да и скинул Гарри с его средства передвижения. А после со своими друзьями принялся ржать над бедным мальчиком-инвалидом. Видите ли, Дадли и его компании было смешно, когда Гарри, прилагая усилия, садился в своё инвалидное кресло. — Жалкий урод! — писклявым голосом заявил Дадли, продолжая смеяться над кузеном, а после отвесил ему подзатыльник, зная, что Гарри не сможет ответить ему этим же. — Лучше бы ты тогда помер в той машине отца. И не мозолил нам тут глаза. Так и проходили дни Гарри. Несколько раз на домашний телефон звонила Гермиона. Ей везло, что трубку каждый раз брал Гарри. А вот Невиллу так не повезло. Когда Долгопупс решился таки позвонить Гарри, трубку взял как назло Вернон Дурсль. — Алло, Вернон Дурсль слушает, — проговорил толстяк в телефон. — Добрый день, сэр, — поздоровался голос из телефона, — я Невилл, друг Гарри. Гарри Поттера. Могу ли я его услышать? — Здесь нет, никакого Гарри Поттера! — злобно ответил дядя Вернон. — Не звоните сюда больше! Никогда! И бросил трубку телефона. А после, весь побагровев, уставился на Гарри, ибо он был виновник произошедшего. — Как ты смеешь давать наш номер всяким типам! Типам вроде тебя!!! — брызгал слюной дядя, задыхаясь от ярости. После этого звонка Гарри стало совсем тяжко. От друзей никаких известий. Невилл больше не звонил — видно, понял, что Дурсли запрещают Гарри общаться с волшебниками. И от Гермионы ничего не слышно — наверное, Невилл предупредил её, чтобы она не звонила. Жаль, ведь Гермиона сама из семьи маглов, умеет пользоваться телефоном, и к тому же лучшая ученица второго курса в их волшебной школе. Уж она-то сообразила бы, что в разговоре с Дурслями не стоит упоминать о Хогвартсе. Но нет, не звонит Гермиона, и Гарри очень грустно. Да и Драко тоже не звонил, возможно конечно, что Невилл и его предупредил. Он не общался с друзьями больше месяца. Это лето такое же плохое, как и прошлое, так думал Гарри, пока дядя и тетя не сообщили, к ним в гости приезжает сестра Вернона — Мардж Дурсль.***
Мысль о мести нельзя назвать счастливой, поэтому дементоры не заметили изменений в поведении узника. Сириус прекрасно понимал, что слишком слаб сейчас для осуществления своего плана. Только теперь он в полной мере осознал, насколько мала порция тюремной похлёбки! Раньше он ел ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы не умереть, а сейчас съедал всё без остатка, после чего превращался в пса и до блеска вылизывал миску. Очень скоро крыс в его камере не осталось, а однажды ему посчастливилось схватить за крыло чайку, подлетевшую слишком близко к окну. Скрипнула открывающаяся дверь. Стражи принесли еду. Чёрный пёс бросил грустный взгляд на миску, и проскользнул мимо стражника в коридор. Дементоры ничего не заметили. Сириус почти без труда протиснулся между прутьями решётки и плюхнулся в море. К счастью, было ещё светло, но противоположный берег казался таким далёким! «Ничего, — успокаивал себя Блэк, — это только кажется. Я доплыву, собака плавает быстрее человека». Волны подталкивали его в спину, море словно само хотело помочь беглецу. Наконец, лапы нащупали дно. Сириус выбрался из воды и почти без сил упал на песок. Нет, сейчас нельзя поддаваться слабости. Рано или поздно его побег обнаружат, значит, надо, как можно скорее, убраться отсюда. Пёс поднялся на ноги и потрусил прочь от берега, туда, где виднелся лес. В тени деревьев он снова остановился, поймал нескольких мышей, чтобы немного утолить голод. Затем двинулся на звон ручейка: губы его спеклись от морской соли, и в шкуре застряли белые кристаллики. Волкодав долго и жадно лакал воду, затем с наслаждением выкупался. Превратился в человека и взглянул на своё отражение. Кожа воскового цвета, глаза запали, волосы спадают ниже плеч, а уж борода… Хагрид позавидует. Сириус снова стал собакой. Его уже могли хватиться, а значит зверю безопаснее. Несмотря на усталость, сердце переполнял восторг: он выбрался из Азкабана.***
Ночью тридцать первого июля Гарри как обычно поздравил сам себя с днём рождения. Дурсли по обычаю забыли о нем. Но Гарри увидел в окне, как к дому его дяди и тёти приближаются четыре совы. Одна из них была Букля. Ещё одна была серого оперения, и было видно, что она уже старая и выбилась из сил. Гарри сразу понял, что это сова Уизли. Третья сова была чёрного оперения — птичка Драко. Четвёртая сова — рыжая, Гарри не знал, чья она. Он понял, его друзья прислали подарки. Первым подарком, который открыл Гарри, был подарок от Гермионы. Это была книга по зельям, ведь маглорождённая ведьма знала, что Гарри нравится этот предмет. Драко подарил Гарри красивое павлинье самопишущее перо. Подарок Невилла прибыл с серой совой. Невилл прислал чернила разных цветов. Уизли прислали Гарри шарф гриффиндорской расцветки, а также вырезку из газеты, где была фотка счастливого семейства, сейчас отдыхающего в Египте. Но самый оригинальный подарок был от лесничего Хогвартса. Гарри снял верхний слой бумаги и успел лишь заметить, что в пакете лежит что-то из зелёной кожи. Господи, что это? Подарок вдруг задрожал. Щёлк! Уж не челюсти ли? Гарри похолодел. Опасную вещь Хагрид не пришлёт, но… Что опасно, а что нет, у Хагрида на этот счет свои понятия. Достаточно вспомнить гигантского паука или жуткого трёхглавого пса! А год назад он тайком принес к себе в хижину драконье яйцо! Дрожа от страха, Гарри тронул свёрток. Щелк!.. Щелк! Гарри снял с тумбочки лампу: если что, он как стукнет! И одним махом сорвал обёртку. На кровать упала книга в красивой зелёной обложке, на которой золотыми буквами было вытиснено: «ЧУДОВИЩНАЯ КНИГА О ЧУДИЩАХ». Только Гарри успел прочесть название, как книга перевернулась и как-то боком, словно краб, двинулась по кровати. — Да что же это такое? — едва не воскликнул Гарри, но вовремя вспомнив, что его могут услышать Дурсли. Чтобы родственники его не услышали, Гарри схватил ремень от старых брюк Дадли, которые отдали Гарри. Мальчик тут же связал кусающеюся книгу ремнём, так что она больше не могла шевелиться. А после Гарри прочитал открытку от лесничего: «Дорогой Гарри! С днем рождения! Эта книга тебе очень пригодится в следующем году. Больше ничего писать не буду. Вот свидимся и расскажу. Надеюсь, маглы тебя не обижают. Всего хорошего. Хагрид.» Утром за завтраком Гарри сел между Дадли и дядей Верноном — плотным, краснолицым мужчиной с крохотной шеей и пышными усами. С днём рождения Гарри никто не поздравил, даже доброго утра не пожелали — делают вид, что его нет. Подумаешь! Гарри к этому не привыкать. Он взял гренку и глянул на экран, где говорили о сбежавшем преступнике: «Блэк вооружен и очень опасен. Увидев его, немедленно сообщите властям по специально созданной горячей линии». — Без вас понятно, что негодяй! — крякнул дядя Вернон, глядя на преступника из-за газеты. — Да вы посмотрите, на кого похож этот грязный бездельник! Взгляните на его патлы! Он метнул злой взгляд на племянника, чьи растрёпанные волосы вечно повергали в гнев прилизанных Дурслей. Но дядя не прав, у беглеца прическа куда хуже. Волосы такие длинные и спутанные, что худого, бледного лица почти не видно. А на следующий день в дом Дурслей пожаловала тётушка Мардж. Но перед переездом тётушки Мардж, Вернон провел целую лекцию Гарри. Но и Гарри был не промах. Он вспомнил по письмо из Хогвартса и бланк-разрешение на посещение деревни Хогсмид. Мальчик знал, что его родственники ни за что бы не подписали эту бумагу. А сейчас у него был шанс. И мальчик решил воспользоваться этим. — Мардж погостит у нас неделю, — пробасил дядя Вернон, — а ты, — ткнул он в Гарри толстым пальцем, — слушай меня внимательно! — Ха-ха-ха!!! — Дадли оторвался от телевизора. — Сейчас папочка начнет чихвостить Гарри. Вот будет весело! — Итак, — прорычал дядя Вернон, — с Мардж ты будешь предельно вежлив! Только попробуй ей нагрубить! Понял?! — Хорошо, — уныло выдохнул Гарри. — Но пусть и она меня не обижает… Дядя Вернон пропустил его слова мимо ушей. — Далее. Мардж ничего не знает о твоей… э-э… ненормальности… И покуда она здесь, никаких аномальных явлений! Веди себя прилично! Понял меня?! — нависал над мальчиком-инвалидом Вернон. — Буду. Если она тоже будет прилично вести, — стиснув зубы, кивнул Гарри. На багровом, мясистом лице дяди еле проглядывали маленькие, злые глазки. — И наконец, мы сказали Мардж, что ты учишься в школе-интернате для детей-инвалидов имени святого Брутуса, — сообщил, как приговор, Вернон. — Что?! — ахнул Гарри, врать, что он учится в школе для инвалидов, ну это уже перебор, ведь несмотря на свою инвалидность, он в полне мог учиться в самой обычной школе. — Мальчик, запомни, что я сказал. Не то тебе будет худо, — брызнул слюной дядя. Побледнев, Гарри уставился на дядю. Тетушка Мардж приезжает на целую неделю! Да-а, Дурсли устроили незабываемый день рождения! По сравнению с этим подарок в виде старых носков дяди Вернона — просто мечта! — Ну, Петунья, я поехал, — сказал дядя, тяжело поднимаясь со стула. — Дадли, не хочешь прокатиться со мной? — Не-а, — замотал головой Дадли. Дядя Вернон перестал поучать Гарри, и толстяк снова впился в телевизор. — Дадлик, пойди переоденься, — тётя ласково погладила сыночка по жидким светлым волосам. — Мама купила своему мальчику такую красивую бабочку! Ах! Тётушка будет в восторге! Дядя хлопнул Дадли по толстому плечу. — Я скоро вернусь, — попрощался он и вышел из кухни. Гарри сидел понурив голову. Он был вне себя. И вдруг его озарило. Отбросив гренку, Гарри пулей вылетел в холл. Дядя Вернон уже натягивал пальто. — А тебя я с собой не звал, — буркнул дядя. — Я не за этим, — твёрдо сказал Гарри. — Хочу вас кое о чём попросить. Дядя Вернон прищурился. — Третьекурсникам в Хог… то есть в моей школе разрешено посещать одну деревню, — произнес Гарри. — А я причём? — зашипел дядя, снимая с крючка ключи от машины. — Мне надо ваше разрешение. — С какой стати, интересно? — хмыкнул дядя Вернон. — Понимаете, — осторожно начал Гарри, — мне ведь нелегко будет притворяться, что я учусь в школе святого… — В школе-интернате для детей-инвалидов имени святого Брутуса, — закончил за него дядя Вернон, кажется, дядя занервничал, подумал Гарри. — Правильно, — он спокойно смотрел на багровое лицо дяди и продолжал: — Но это трудно запомнить. И чтобы тетушка Мардж поверила, придётся постараться, а то вдруг я скажу чего не так? — Тогда я из твоей башки выбью всю дурь!!! — сжав кулак, дядя двинулся на Гарри, но тот и не шелохнулся. — Ну и выбивайте! Тётушка всё равно сказанного мной не забудет! — ответил Гарри, а дядя Вернон оторопел — кулак повис в воздухе, лицо исказила гримаса, — но если вы подпишете разрешение, — быстро сказал Гарри, — то, клянусь, я запомню эту школу и буду вести себя как магл, то есть как хороший мальчик. Дядя стиснул зубы и задумался. Жилка у него на виске запульсировала. — Ладно, — наконец изрек он. — Будешь говорить, что я велел, подпишу эту чёртову бумагу. Но если обманешь — пеняй на себя! Вернон уехал встречать свою сестру, а Гарри отправился к себе в комнату, приводить себя в порядок. Через минут сорок Гарри с тяжёлым сердцем встречал сестру дяди. На пороге стояла тётушка Мардж. Эта краснолицая, внушительной комплекции дама очень походила на дядю Вернона. У неё были даже усы, правда, не такие пышные, как у дяди. В одной руке она держала здоровенный чемодан, второй прижимала к груди старого, угрюмого бульдога. — А где мой ненаглядный Дадли? — хрипло гаркнула тётушка. — Где мой медвежонок? В коридоре появился толстяк Дадли. Соломенные волосы прилизаны, из-под пяти подбородков торчит галстук-бабочка. Тетушка ринулась навстречу племяннику. Тетушка Мардж подбежала к Дадли и, потискав его одной рукой, смачно чмокнула в щёку. Гарри прекрасно знал, что её объятия Дадли терпит лишь потому, что тётушка ему за это платит. И действительно, когда объятия разжались, в кулаке толстяка хрустнула двадцатифунтовая бумажка. — Петунья! — воскликнула тетушка и двинулась к ней. На Гарри она и не взглянула. Он был для неё пустым местом. Тетушки поцеловались, Мардж прижалась массивной челюстью к впалой щеке тёти Петуньи. Появился и дядя Вернон — сама любезность. — Мардж, не хочешь ли чашку чая? — предложил он. — А что желает Злыдень? — Злыдень желает испить чаю из моего блюдечка, — ухмыльнулась тетушка Мардж. Семейка отбыла на кухню, а Гарри остался в коридоре с тяжеленным чемоданом. Когда Гарри вернулся в кухню, тётушка уже попивала чай с фруктовым тортом, а в углу Злыдень шумно лакал чай из блюдца. Пол вокруг был забрызган слюной и чаинками. Тётя Петунья была явно не в восторге. Эта блюстительница чистоты терпеть не могла животных. — Послушай, Мардж, а кто присматривает за другими собаками? — полюбопытствовал дядя Вернон. — Полковник Фабстер, — загудела тетушка. — Он вышел на пенсию, и ему всё равно делать нечего. Но моего бедного старичка я на него оставить не могу. Злыдень так без меня грустит, так грустит. Гарри разместился за столом, и собака зарычала. Тетушка Мардж повернулась и тут как бы впервые заметила Гарри. — Ага! — рявкнула она. — Ты всё ещё здесь? — Да, — кивнул Гарри, и слегка отъехал всторону на своей коляске. — Да? — передразнила тетушка. — Как ты разговариваешь, неблагодарный мальчишка? Вернон и Петунья столько сделали для тебя! А ты… Если бы тебя оставили на моём крыльце, я бы с тобой миндальничать не стала! Сразу бы отправила в детский дом! Гарри сдерживал себя, он помнил о договорённости с дядей, поэтому и выдавил некое подобие улыбки. — Ах, он ещё и ухмыляется! — возмутилась тетушка. — Совсем не изменился — грубиян! А я-то, я-то надеялась, что инвалидность тебя угомонит! А выходит ничего не изменилось! — тётушка одним глотком осушила полчашки чая, вытерла усы и продолжила. — Кстати, Вернон, где он учится? — В школе Имени святого Брутуса, — не замедлил с ответом дядя. — Самое подходящее место для инвалидов. — Ясно, — тётушка повернулась к Гарри, — ты должен благодарить своих дядю и тётю, что они определили тебя в это учебное учреждение. — Ну-у… — кивнул Гарри, а потом решил, что говорить надо подоходчивей, и добавил, — да, я очень благодарен дяде и тёте. Лучше учиться в школе-интернате, чем обучаться на дому.