Инвалид

      Так вот и поселилась тётушка Мардж на Тисовой улице. И Гарри вдруг понял, что до неё всё шло не так уж и плохо. Дяде Вернону и тёте Петунье он старался не попадаться на глаза, и это всех устраивало. С тётушка Мардж такое не пройдёт — постоянно требует находиться при ней, чтобы досаждать нравоучениями. И хлебом не корми, дай сравнить его с Дадли. Особенно нравилось ей заваливать толстяка дорогими игрушками. Подарит и смотрит на Гарри — ждет, что он попросит: «Тётушка Мардж, а мне что?» И всё время нудит, какое Гарри бесполезное, пропащее существо. Со дня приезда тётушки Мардж прошло три дня. Все обитатели дома № 4 по Тисовой улице сидели за обеденным столом.       — Ты не виноват, Вернон, что мальчишка неисправим, — утешала тётушка Мардж брата. — Что поделать, коль он уже родился с гнильцой.        От негодования у Гарри задрожали руки, к лицу прилила кровь. «Помни об уговоре и молчи, думай о Хогсмиде. Не обращай на неё внимание» — внушал себе Гарри, уставившись в тарелку, тётушка налила в бокал вина и провозгласила.        — С собаками тоже всегда так. У дурной суки — дурные щенки! — едва она произнесла эти слова, как бокал в её руке взорвался.       По всей кухне разлетелись осколки. Тётушка заморгала, что-то бормоча, по багровому лицу потекло вино.        — Мардж! — закричала тетя Петунья. — Мардж, ты жива?!       — Да не волнуйся, Петунья, — тётушка вытерла лицо салфеткой, — я просто очень сильно сжала бокал. На днях у полковника Фабстера точно так же перестаралась.       Но тётя с дядей не сводили с Гарри подозрительных взглядов. От греха подальше Гарри отправился в коридор, не дождавшись пудинга.       Наконец-то настал последний день пребывания тётушки Мардж на Тисовой улице. По такому случаю тётя Петунья накрыла праздничный стол, а дядя Вернон откупорил бутылки с вином. Все так увлеклись супом и жареной форелью, что на Гарри никто не обращал внимания. На сладкое был лимонный торт-безе, но удовольствие всем испортил дядя нудным рассказом о дрелях, которые производила его фирма «Граннингс». Потом тётя Петунья подала кофе, а дядя Вернон принёс бутылку бренди.        — Мардж, не соблазнишься, а? — предложил Вернон, и тётушка выпила уже не один бокал вина, и лицо у неё налилось кровью.       — Плесни чуток, — хрипло хихикнула она, протягивая рюмку. — Ну что так мало? Лей ещё… ещё… Ага, вот теперь будет.       Дадли лопал четвёртый кусок пирога; тётя Петунья держала чашку кофе, оттопырив мизинец. Гарри собрался уходить, но дядя Вернон так сердито на него посмотрел — пришлось остаться.        — Уф!.. — тётушка облизнулась, поставив на стол пустую рюмку. — Потрясающий ужин, Петунья! Мне, с дюжиной бульдогов, готовить некогда. Дома ем готовое из магазина.       Смачно рыгнув, она похлопала себя по животу. Под твидовым пиджаком ему было явно тесновато.       — Прошу прощения. Люблю я упитанных мальчиков! — тетушка подмигнула Дадли. — Ты, Дадлик, вырастешь и будешь такой же большой, как папа! Ну-ка, Вернон, налей ещё бренди!       — Пожалуйста, — отозвался Вернон, а тётушка мотнула головой в сторону Гарри, и у того ёкнуло сердце, мальчик мысленно представил, что открывает учебник по зельеварению.        — Фу, скелет! Смотреть противно! Подобные особи встречаются и у собак. Год назад я велела полковнику Фабстеру утопить одного недоноска. Такой слабак! Всегда говорила: дурная кровь — дело безнадёжное. Рано ли, поздно ли, она даст о себе знать! Я ничего не хочу сказать плохого о твоей семье, Петунья, — тётушка хлопнула ладонью величиной с лопату по костлявой руке тёти Петуньи, — но согласись, сестра у тебя была никудышная! Всю семью опозорила! Сбежала с каким-то прохвостом, и вон, смотрите, что получилось!       Гарри уставился в тарелку. В ушах зазвенело. И тут произошло такое. Что было дальше, он не помнил. Голос тётушки Мардж сверлил голову не хуже дрелей дяди Вернона. Тётушка схватила бутылку бренди, плеснула себе ещё и забрызгала скатерть.       — А я ведь совсем ничего не знаю про старшего Поттера. Кем хоть он был? Работал ли? — спросила Мардж, не то у Вернона, не то у Петуньи.       Лица у дяди с тётей так сильно напряглись, что Дадли оторвался от пирога и с удивлением глянул на родителей.        — Он не работал, — тяжело вздохнув, дядя покосился на Гарри.— Он был безработным.       — Неудивительно. Бездельник! — она вытерла подбородок рукавом пиджака. — Нищий дурак, который…       — Ложь, — вдруг отчеканил Гарри, в комнате воцарилась тишина.       Гарри с силой упёрся руками в подлокотники кресла, никогда ещё он не был так зол.        — Ещё бренди! — взревел бледный, как мел, дядя Вернон. — Марш спать! — шикнул он на Гарри.       — Нет, Вернон! — Тётушка Мардж икнула, выбросив вперёд руку, крошечные, налитые кровью глазки впились в Гарри. — Продолжай, мальчишка. Ты, я вижу, гордишься своими родителями? Бедные! Погибли в автокатастрофе! Наверняка были оба пьяные!       — Они погибли не в автомобильной катастрофе! — закричал он, — они это…       — Нет, в автокатастрофе, маленький гаденыш!!! — от ярости она надулась, как индюк. — И взвалили тебя на этих добрых людей! А ты, неблагодарный…       Она замолчала, будто поперхнулась. Её продолжало раздувать. Полное красное лицо опухло, крошечные глазки полезли из орбит, а рот растянулся до ушей. Твидовый пиджак лопнул, и пуговицы со свистом разлетелись в стороны. Скоро тётушка превратилась в громадный воздушный шар. Юбка лопнула, живот вывалился наружу, а пальцы растопырились, как огромные сосиски.       — Мардж!!! — хором закричали тётя с дядей. Тётушку оторвало от стула, и она поплыла к потолку. Она была совсем круглая, как надувная игрушка, руки-ноги безвольно колыхались, глаз почти не видно, из груди рвалось тяжкое пыхтение. «Гав-гав-гав!!!» В комнату вбежал ошалевший Злыдень.       — Прекрати!!! — дядя схватил тётушку за ногу и едва не взлетел сам.        А Злыдень кинулся на дядю и тяпнул его за ногу. Гарри отъехал в сторону и испуганно уставился на родственников. Он знал, что крупно попал. Дядя на нём живого места не оставит. Так и вышло. Вернон, озверев, избил мальчика-инвалида ремнём, исполосовав его кожу, а после чего по обычаю запер его в комнате. Гарри лежал на кровати, из его зелёных глаз текли слёзы. Его тело болело и жгло. Окно в комнате мальчика было открыто настежь, и именно тогда туда влетела сова. Она была небольшая, с серым оперением, да и выглядела облезлой. К её лапке было привязано письмо. Гарри с трудом заставил себя сесть. Он снял письмо с лапы птицы, та после этого вспорхнула и улетела. Гарри распечатал письмо. Оно было написано разборчивым, но не знакомым для Гарри почерком:       Дорогой Гарри. Ты, наверное, удивишься, но у тебя есть крёстный отец. Прости, что мы не виделись с тобой эти двенадцать лет. Но на то у меня были причины. Мы обязательно встретимся с тобой. У меня сейчас не лучшие времена. Возможно ты уже слышал о сбежавшем преступнике из Азкабана. Но тебе не стоит верить, что говорят обо мне. Знай, не всё это правда. Я тебе всё объясню при личной встрече. И да, с днём рождения, Гарри. Подарок от меня ты получишь чуть позже. Твой крёстный отец, Сириус Блэк.       Гарри пребывал в шоке. Оказывается у него есть крёстный. Правда, тот отсутствовал в его жизни аж целых двенадцать лет. И тут Гарри вспомнил про новости, в котором говорили о сбежавшем преступнике, который был вооружён и опасен. Значит, его крёстный, всё это время был в тюрьме Азкабан, а недавно сбежал оттуда. Но что он такого совершил? Этого Гарри не знал, сейчас его больше волновало то, что его скорее всего исключат из Хогвартса. Ведь он применил магию. Едва Гарри успел убрать письмо Блэка под подушку, как дверь в его комнату открылась, и на пороге его комнаты появился никто иной, как сам министр магии, Корнелиус Фадж. Увидев вошедшего, Гарри уставился на мужчину. Он знал, кто перед ним, и осознавал, что его ожидает за применение магии.       — Ты, наверное, Гарри Поттер? — спросил Фадж, предавая своему голосу как можно больше мягкости.       — Да, сэр, — ответил Гарри, его голос был слишком тихим, — меня исключат из Хогвартса?       — За что Гарри? — изогнув бровь, спросил Фадж, — за раздувание тётушек так не наказывают.       — Просто, в том году, сэр, ко мне прилетала сова, извещающая что я нарушил правило: «Несовершеннолетним запрещено колдовать вне Хогвартса.»       — Гарри, Гарри, — ответил министр магии и ободряюще похлопал мальчика по плечу. — Неужели ты подумал, что за раздувание тётушки, мы отправим тебя в Азкабан?       — Да, сэр, — ответил Гарри, при этом весь покраснел.       — Это смешно, — ответил Фадж, похоже ему самому стало смешно. — В Азкабане сидят самые опасные преступники, и таким как ты Гарри там не место.       — Сэр, а вы ещё не поймали Блэка? — спросил Гарри, ему было интересно, за что его крёстный провел двенадцать лет в тюрьме. — А за что посадили Блэка?       — Нет, — ответил Фадж, его насторожил вопрос мальчика, касаемый преступлений Сириуса Блэка. — А… На нём много разных обвинений Гарри. Самое тяжкое — это убийство.       «Убийство, значит» — подумал Гарри, для себя мальчик решил выяснить, если его крёстный действительно кого-то убил, наверное, для этого была резонная причина.       — И вот, ещё что, Гарри, — обратился к мальчику министр магии. — Сейчас здесь работают ликвидаторы случайного колдовства. И ещё, до конца каникул поживёшь со своими родственниками. Но советую сейчас больше не злить их.       — Сэр, как мне быть с поездкой в Косую Аллею за школьными принадлежностями? — спросил Гарри у министра. — Просто родственники меня туда не отвезут, а сам я туда добраться не смогу.       — У тебя ведь, кажется, есть друзья? — спросил министр магии и увидел кивок мальчика. — Попроси друга, чтоб он и его семья взяли тебя с собой. Всего доброго, Гарри.       После этого министр магии покинул магловский дом, оставив юного волшебника разбираться со всеми его проблемами. Гнев Дурслей Гарри ощутил практически сразу. Его заперли в комнате и практически не давали еды. Ладно, что тётка всё-таки сжалилась над ним и приносила ему иногда холодную еду, так чтоб об этом не узнал Вернон. Так и пролетела неделя. Гарри написал Гермионе, что не знает как ему быть с покупками к школе, ведь один он не справится. На счастье мальчика, девочка ответила, что они уже завтра собираются посетить Косую Аллею и с удовольствием возьмут с собой Гарри. На следующий день после обеда к дому Дурслей подъехала небольшая приличной марки белая машина, из которой вышли мужчина и женщина, а с ними ещё девочка, ровесница Гарри. Мужчина, худощавого телосложения с серыми глазами и рыжеватыми волосами, одет был в серый джемпер и белые брюки. Его жена, брюнетка с зелёными была одета в зелёную блузку и коричневого цвета твидовую юбку. Вернон Дурсль встретил незнакомцев очень недружелюбно, а узнав, что их дочь из этих, он захлопнул дверь перед самым носом мистера Грейнджера. Вернон тут же велел Гарри собираться, пока он не передумал его отпускать в эту его школу. В итоге, Гарри был выставлен из дома, как ненужная вещь. Усадив Гарри в машину и уложив его вещи в багажник машины, чета Грейнджеров направились к Дырявому котлу. Там Гермиона и Гарри купили всё ю, что им необходимо в школу. Также Гермиона завела себе симпатичного питомца, кота, на половину книзла. Девочка назвала своего питомца Живоглот. После покупок Гарри и Гермиона зашли в Дырявый котёл, где Гарри наткнулся на семью Уизли. А там Рон разразился скандалом. Он заявил, что кот Гермионы с аппетитом смотрит на его Коросту. В итоге, Рон и Гермиона разругались в пух и прах. Гарри же надоело слушать их ругань, поэтому он решил наведаться к близнецам. Проезжая мимо комнаты мистера и миссис Уизли, Гарри стал невольным свидетелем ссоры.       — Как это не говорить ему? — возмущался мистер Уизли. — Гарри должен знать правду. Я пробовал поговорить с Фаджем, но он относится к Гарри как к ребёнку. А ведь ему уже тринадцать лет!       — Артур, правда поселит в нём страх, — резко сказала миссис Уизли. — Неужели ты хочешь, чтобы в школе Гарри вздрагивал от малейшего шороха? Он такой жизнерадостный мальчик. Зачем его запугивать?       — Пойми, я не хочу его запугивать. Но Гарри надо быть начеку, — возразил мистер Уизли. — Тем более у него не всё хорошо со здоровьем.       — Но он жив, ну, а то, что он не может ходить, это не так опасно, так что… — недоговорила мисс Уизли, её перебил Артур Уизли.       — Молли, говорят, Сириус Блэк — сумасшедший. Может и так, однако у него хватило ума сбежать из Азкабана, чего никому не удавалось! Три недели прошло, а он как в воду канул. И что бы там Фадж ни говорил «Пророку», скорее изобретут самозаклинающиеся палочки, чем мы схватим этого злодея! Но за кем он охотится, нам известно…       — В Хогвартсе Гарри будет под надёжной охраной… — попыталась вставить свою Молли.        — Мы думали, что и Азкабан под надежной охраной, — ответил Артур Уизли. — А он оттуда сбежал, значит, проникнуть в Хогвартс ему не составит труда!        — Но ещё неизвестно, что Блэк охотится именно за Гарри… — в этот момент Гарри услышал глухой стук, наверняка это мистер Уизли ударил кулаком по столу. — Молли, сколько можно тебе говорить? Репортёры ничего не пишут об этом, так распорядился Фадж. Ночью после побега Блэка он приехал в Азкабан. И охрана предупредила его, что Блэк постоянно бормотал во сне одни и те же слова: «Он в Хогвартсе… он в Хогвартсе…». Молли, Блэк спятил и хочет убить Гарри. Думает, что со смертью мальчика к Ты–Знаешь–Кому вернётся сила. В ночь победы Гарри над Ты–Знаешь–Кем Блэк потерял всё. Он двенадцать лет провёл в Азкабане, вынашивал…       Голоса смолкли. Прильнув к двери, Гарри с нетерпением ждал, что ещё они скажут.       — Хорошо, Артур, тебе виднее. Но ты забыл про Альбуса Дамблдора. Пока он директор Хогвартса, никто не причинит Гарри вреда. Надеюсь, Дамблдору всё это известно? — задала вопрос Молли, её голос был явно недовольный.        — Конечно. Мы попросили у него разрешения выставить у всех школьных ворот стражей из Азкабана. Он согласился, правда без особой радости, — ответил мистер Уизли.        — Без особой радости? Но почему? А вдруг они поймают Блэка? — взволнованно спросила Молли.        — Дамблдор не выносит стражей Азкабана, — тяжело вздохнул мистер Уизли. — Как и я, впрочем… Но, имея дело с таким злодеем, приходится объединяться с кем попало.       — Но если они уберегут Гарри… — вновь недоговорила миссис Уизли.       — То я впредь и слова дурного о них не скажу, — устало молвил мистер Уизли. — Поздно уже. Пойдём–ка спать, Молли.       Гарри поспешил уехать в спальню близнецов, чтобы его мистер или миссис Уизли не поймали за подслушиванием. Гарри решил никому не рассказывать об услышанном разговоре.