Инвалид

      Утром на завтраке старосты раздали ученикам их расписание, в том числе и третикурсникам. Рональд случайно заглянул в расписание Гермионы и заметно присвистнул.       — Похоже, у тебя напутали с расписанием, — безапелляционно заявил Уизли, такая пальцем в расписание Гермионы, — у тебя в 9:00 прорицания, а ниже, в это же время нумерология. А вот, в среду, у тебя в 12:00 в одно и тоже время древние руны и магловедение. Как ты будешь находиться на двух уроках сразу?       — Во-первых, это не твоё дело, Рон, — огрызнулась Гермиона, — а во-вторых, моё расписание согласовано профессором Макгонагалл.       После этого девочка высокомерно вздёрнула носом, показывая Уизли, что она больше не намерена с ним общаться. Гермиона поднялась со своего места и побыстрее покинула Большой зал.       Невилл и Рон отправились на прорицания, а Гарри и Драко на нумерологию. Нумерологию преподавала Септима Вектор. Это женщина с длинными чёрными волосами и со строгим характером. На первом же уроке Гарри и Драко поняли, что эта ведьма желает видеть на своих занятиях соблюдение строгой дисциплины и всегда сделанные домашние задания. Урок по нумерологии показался Гарри немного скучноватым, но полезным. Но мальчика повесило неожиданное появление Гермионы, мало того, что она опоздала, она же вроде как должна сейчас быть на порицаниях. Это вызвало недоумение у Гарри. А вот Гермионе совершенно не понравилось прорицание. Но больше всего Грейнджер взбесила преподаватель — профессор Сибилла Трелони. Ей оказалась очень странная, худосочная женщина, которая укутывается во множество шалей. Гермиона сравнила профессора со стрекозой, из-за очков с крупными диоптриями, так как из-за этого её глаза казались больше. Ещё Трелони сделала несколько ряд предсказаний. Так она предсказала Лаванде Браун в ближайшее время какую-то потерю. Парвати Патил она предупредила, что ей стоит опасаться рыжих. Также Трелони предсказала, что её занятия в пасху кто-то из учеников прекратит посещать. Но фейерверком её предсказаний стало то, что Невилл разобьёт чашку из розового сервиза. И что самое удивительное, это предсказание профессора в точности сбылось — Невилл разбил свою чашку.       Вторым уроком сегодня была трансфигурация. Профессор Макгонагалл рассказывала ученикам об анимагии. Она на глазах у учеников превратилась в полосатую кошку породы британки. Это вызвало восторг у всех студентов. Макгонагалл рассказала, что не все волшебники могут быть анимагами, а только очень сильные и одаренные волшебники.       После обеда ребята отправились на улицу. У них там должен был состояться урок по уходу за магическими существами. Хагрид дожидался гриффиндорцев и слизеринцев у опушки леса. Через пару минут к идущим ребятам подошёл Хагрид. Было видно, как полувеликан нервничает, ведь это был его первый урок.       — Скорее идёмте! — закричал он, когда ученики подошли метров на десять. — Какой урок я для вас приготовил! Сейчас увидите. Все за мной, вперёд!        На какой–то миг Гарри подумал с содроганием, что Хагрид ведёт их в Запретный лес. Прогулка по этому лесу была для него столь тяжким испытанием, что он до конца дней её не забудет. Но Хагрид повёл их вдоль опушки, и скоро они оказались у ограды просторного загона. В нём никого не было.       — Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем… э–э… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки…       — Что–о? — изумился Малфой. — Как это откройте?        — А? — не понял Хагрид, он недоумевающе уставился на лесничего.        — Как мы будем их открывать? — членораздельно повторил Малфой.        Он вынул свой учебник, который был крепко–накрепко перевязан длинной верёвкой. Все остальные тоже достали опасные книжки. Одни, как Гарри, стянули свою ремнём, многие засунули в тесную папку с молнией, кто-то усмирил огромными скрепками.       — Кто-нибудь… э–э… может открыть? — спросил Хагрид упавшим голосом, весь класс отрицательно замотал головами. — Это совсем просто… Надо только её погладить, — Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи.        Он взял у Гермионы учебник и содрал с него широкую клейкую ленту. Учебник тотчас клацнул страницами, нацелясь откусить Хагриду палец, но лесничий огромным указательным пальцем успел погладить его корешок. Книга вздрогнула, раскрылась и послушно легла на его широкую ладонь.       — Ах, какие мы все глупые! — насмешливо воскликнул Теодор Нотт, — оказывается, всего только надо погладить! А мы и не знали!       — Я… я… думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону.       — Просто милашки! — издевался Теодор, — хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку.       — Заткнись, Нотт, — тихо сказал Гарри, — если тебе не нравится предмет, не надо было его выбирать.       — Я не говорил, что мне предмет не нравится, — пронудел Нотт, — я просто не знал, что данный предмет будет преподавать нам какой-то недоучка.        У Хагрида был такой несчастный вид, а Гарри очень хотелось, чтобы его первый урок прошёл как нельзя лучше.       — Ну… ну вот… — Хагрид, очевидно, потерял нить дальнейших действий. — Теперь у вас… это, значит… есть учебники. Но главное — волшебные существа. Пойду сейчас приведу. Подождите… Лесничий пошёл в лес и скоро скрылся за деревьями. А ребята так и остались стоять в ожидании неизвестности.        — Ой-ой-ой! — взвизгнула Лаванда Браун, махнув в сторону дальнего конца загона.        Оттуда к ним галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Ничего подобного Гарри в жизни не видел. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в треть метра — настоящее орудие убийства. На каждом животном — кожаный ошейник, вместо поводка — длинная цепь. Концы поводков крепко зажаты в огромных ручищах Хагрида, который рысью следует за «волшебными существами».       — Но! Но! Вперёд! — оглушительно кричал Хагрид, гремя цепями и направляя упряжку к изгороди, за которой стояли ученики. Подъехав ближе, Хагрид привязал зверей к частоколу, ученики опасливо попятились.       — Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а!       Гарри мог, в общем, его понять. Изумление при виде коней–орлов быстро сменилось восхищением, вызванным их изяществом и игрой красок. Одетые перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. И все они были разные — сизые, рыжие, красные, каштановые и аспидно–вороные.       — Ну как? — Хагрид потёр ручищи одну о другую, лицо его сияло восторгом, — если хотите, можете подойти ближе.       Желающих, кроме Гарри и Драко с Гермионой, не нашлось. Друзья осторожно приблизились к изгороди.       — Перво–наперво запомните, — сказал Хагрид, — это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго.        Крэбб и Гойл не слушали: они о чём-то шептались. «Наверняка готовятся сорвать урок» — с тревогой подумал Гарри.       — Гиппогриф всё делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдёшь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?        Ученики ещё на шаг отступили от изгороди. Даже трое друзей не горели желанием пообщаться с крылатыми красавчиками. Гиппогрифы вскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Им, похоже, не очень нравилось сидеть на цепи.       — Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил лесничий.       — Я хочу, — решился Гарри, сзади кто–то взволнованно задышал.        Гарри как будто не слышал, что его отговаривают и направился к изгороди. Хагрид специального для него открыл дверцу в загон, и Гарри заехал.        — Молодец, Гарри! — кричал Хагрид. — Я уверен, ты с Клювокрылом поладишь!        Он отвязал сизого гиппогрифа и снял с него ошейник. Школьники по другую сторону забора затаили дыхание, Малфой с опаской смотрел на затею друга.       — Спокойно, Гарри, — громыхал Хагрид. — Гляди ему прямо в глаза, называется «глазной контакт». Старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает.        И конечно, глаза у Гарри тут же стали слезиться. Но он всё равно держал их широко открытыми. Клювокрыл повернул огромную с тяжёлым клювом голову и воззрился на Гарри немигающим оранжевым глазом.       — Хорошо, Гарри, хорошо, — говорил Хагрид. — Теперь кланяйся.       Гарри не очень–то хотел подставлять шею грозному клюву гиппогрифа, но сделал, как было велено. Быстро поклонился и опять взглянул на полузверя-полуптицу. Гиппогриф не шевельнулся, продолжая высокомерно глядеть на мальчика.        — Гарри! — забеспокоился Хагрид. — Ступай назад, скорее, но не резко…       И тут, к великому удивлению Гарри, гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон.       — Здорово, Гарри! — ликовал Хагрид. — Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв!       Для Гарри, конечно, лучшей наградой было бы разрешение покинуть загон, но делать нечего, он медленно подъехал к гиппогрифу, протянул руку и несколько раз погладил его по клюву. Гиппогриф лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия. Все захлопали, кроме Крэбба и Гойла, даже Нотт снизошёл до подобия улыбки.       — Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает! — заявил Хагрид, а потом осёкся, он запамятовал, что Гарри инвалид. Крэб и Гойл начали ржать, как кони, и Хагрид потупил взор, неловко получилось.       — Ничего, Хагрид, — начал спасать ситуацию Гарии. — Думаю, что посидеть на Крювокрыле я могу.       Хагрид взял Гарри на руки и усадил на спину гиппогрифа. Стоило Гарри удобно устроиться, как Хагрид неожиданно хлопнул животного по спине, и тот, растопырив крылья, взлетел. Гарри лишь успел вцепиться в перьевой покров животного. А после стал наслаждаться полётом. Он испытал такие эмоции, которые ранее никогда не испытывал. В этот момент Гарри ощущал себя абсолютно здоровым человеком. А когда полёт закончился, Гарри оказался снова в своей коляске. Но он всё равно ощущал прилив адреналина.        Следующим, кто контактировал с Клювокрылом, был Драко. Он с опаской подошёл к животному и наклонился к нему. Крювокрыл хоть и не сразу, но поклонился блондинчику. Так что Драко тоже смог полетать на гиппогрифе.       После Малфоя Нотт тоже захотел полетать на животном и его выбор пал на Клювокрыла. Клювокрыл любезно поклонился Нотту в ответ на приветствие, и Теодор стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения.       — Это совсем просто, — говорил он, растягивая слова, но так, чтобы слышал Хагрид, — я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился… Держу пари, — обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь.       В какую–то долю секунды сверкнули стальные когти, и Теодор издал душераздирающий крик. Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук, чтоб нанести обидчику ещё удар. Нотт, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко–красные пятна крови.        — Я умираю! — громко стонал Теодор, окружённый испуганными одноклассниками. — Да, умираю! Видите, он меня убил!       — Не умираешь! — сказал бледный, как полотно, Хагрид. — Помогите мне кто-нибудь. Его надо унести отсюда.        Гермиона бросилась открывать ворота загона. Хагрид, как пушинку, поднял Нотта, Гарри успел увидеть у него на руке длинный глубокий порез, из раны на траву лилась кровь. Хагрид со всех ног бежал к главному входу. Потрясённые ученики медленно возвращались в замок. Слизеринцы ругали Хагрида.       — Его надо немедленно выгнать! — кричала Пэнси Паркинсон, заливаясь слезами.       — Нотт сам виноват! — вступился за Хагрида Дин Томас.       Крэбб с Гойлом угрожающе заиграли мускулами. Всей группой поднялись по каменным ступеням в пустой холл.        — Пойду узнаю, как он там, — сказала Пэнси и побежала вверх по мраморной лестнице.       Остальные слизеринцы пошли вниз к себе в гостиную, не переставая честить Хагрида. Гарри и Рон с Гермионой, а также Невилл поспешили к себе в башню.       — Как вы думаете, с ним всё будет в порядке? — Гермиона была очень встревожена.        — Конечно, Мадам Помфри в одну секунду справится с такой раной, — сказал Гарри.       В прошлом году она сотворила чудо, поставив Гарри на ноги после заклинания профессора Локонса.        — Всё-таки лучше бы этого не случилось во время первого урока Хагрида, — Невилл был явно обеспокоен. — Вот увидите, Нотт ещё раздует из этого историю.       В среду у Гарри и Гермионы были древние руны. Этот предмет оказался довольно сложный, даже труднее зельеварения. В этом Гарри убедился на первом же занятии, когда профессор Батшеда Бабблинг зачитала им первую лекцию и дала задание. Выполняя домашнее задание, Гарри сильно пожалел, что выбрал древние руны. Ему на пару с Гермионой пришлось корпеть над учебниками по рунам.       Так незаметно наступил четверг. Сегодня у гриффиндорцев и слизеринцев сдвоенные уроки по зельеварению и защите от тёмных сил. На зельеварении произошёл инцидент с Невиллом. Зелье, которые они должны были сварить сегодня, должно быть зелёным, но у Невилла оно было оранжевым. Да и профессор Снейп сегодня, видимо, встал не стой ноги. В итоге, кошмар подземелий по полной оторвался на Долгопупсе. На Невилле лица не было. Он своим зельем сегодня отравил бы своего Тревора, но благо Гермиона помогла Невиллу исправить ситуацию. Но Снейп это заметил, и, в итоге, оштрафовал Гриффиндор на десять очков, по пять на Долгопупса и Грейнджер. Когда урок закончился, Гарри и Невилл отправились в Большой зал на обед. Рядом с ним шёл Уизли, и он всё время нудел.        — Отнять у нас пять баллов за прекрасное зелье! Почему ты, Гермиона, промолчала? — ворчливым тоном спросил Рон, надеясь задеть Грейнджер. — Сказала бы, что Невилл сам его сварил. Подумаешь, один бы раз соврала!       Гермиона не ответила, и Рон обернулся.        — А где Гермиона? — спросил рыжий, на что Гарри и Невилл остановились.       Мимо шли на обед гриффиндорцы, слизеринцы и ученики других факультетов. Гермиона как сквозь землю провалилась.        — Она ведь шла с нами, — нахмурился Рон.        — Вон она, — увидел её Гарри на нижней площадке сзади.       Гермиона, отдуваясь, поднималась по лестнице, неся в одной руке набитый учебниками портфель, другой придерживала под мантией ещё какую–то ношу.       — Как это ты сумела? — удивился Рон.       — Что? — спросила Гермиона, недовольно посмотрев на Уизли.       — Только что была рядом, и вдруг опять внизу, — ответил Рон, буравя взглядом девочку.       — Я… м-м… забыла кое–что в классе. Ай! — портфель Гермионы лопнул по шву, и все книги вывалились.       Как портфелю не порваться, подумал Гарри, от таких тяжеленных книг.       — Зачем ты таскаешь с собой столько учебников? — удивился Рон.        — У меня ведь уроков больше, чем у вас, — тяжело дыша, объяснила Гермиона. — Подержи, пожалуйста.       — Но у нас нет сегодня этих уроков, — Рон вертел книги в руках и читал названия. — После обеда только защита от темных искусств.       — Верно, — согласилась Гермиона, снова набила сумку учебниками и как ни в чём не бывало добавила: — интересно, что у нас на обед? Умираю от голода!       С этими словами Гермиона бодро зашагала в Большой зал.       — Тебе не кажется, что она что-то от нас скрывает? — заметил Невилл.       — Не знаю, — ответил Гарри, и мальчики продолжили путь до Большого зала.        После обеда был первый в этом году урок защиты от тёмных искусств. Ученики вошли в класс, расселись по местам, достали книги, пергамент, перья и в ожидании профессора перекидывались шутками. Он, наконец, вошёл, улыбнулся и бросил на стол видавший виды портфель. Одежда на нём была та же, потрёпанная и заплатанная, но выглядел он лучше, чем в поезде, как будто поздоровел после нескольких сытных обедов.       — Добрый день, — приветствовал он учеников, сразу заметив Гарри, сидящего в инвалидном кресле, от этого сердце в очередной раз пропустило удар. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки.        С любопытством переглянувшись, ученики спрятали книги и бумагу с перьями. Практическое занятие по защите от тёмных искусств было у них всего один раз, они его хорошо помнили: профессор Локонс принёс клетку с шалунами пикси, выпустил их, и они перевернули всё в классе вверх дном.       — Ну что, готовы? — спросил Люпин учеников. — Я подготовил вас для нечто необычное. Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий.       Люпин подошёл к гардеробу, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись.       — Там всего–на всего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего.       Большинство всё-таки полагало, что боггарта стоит бояться. Невилл с ужасом глядел на профессора Люпина. Симус Финниган не сводил опасливого взгляда с дверцы: только бы не открылась.       — Боггарты любят темноту, — рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашёл в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?       Гермиона тут же подняла руку, и Люпин обратил на это внимание, позволив девочке продемонстрировать свои знания.       — Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится, — процитировала слова из учебника Гермиона.        — Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил Гермиону Люпин, и та зарделась. — Так вот, боггарт в гардеробе ещё ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете.       Невилл дико вытаращил глаза и что-то забормотал. Он боятся, что профессор что-то спросит его.        — А это значит, — продолжал профессор, не обращая на Невилла внимания, — что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?       Гермиона вскинула руку и даже на мыски приподнялась, чтобы её вызвали. Это сбивало с толку, но Гарри всё же решился ответить.       — Ну-у… нас здесь много, — предположил Гарри, не особо веря, что отвечает правильно, Гермиона огорчённо опустила руку.        — Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоём, втроём, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху–то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: ридикулус!       — Ридикулус! — хором воскликнули ученики.       — Замечательно! Но это самая легкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет, — проговорил професор и взглянул на Долгопупса. — Тут–то как раз мне и понадобится помощь. Ну-ка, Невилл, давай-ка помоги мне.       Невилл выглядел так, будто в него ударила молния. Так что Люпин ободряюще хлопнул Долгопупса по плечу и подвёл растерявшегося мальчика к шкафу.       — Невилл, пожалуйста представь, что ты боишься больше всего, — попросил ученика профессор.       — Профессора… Профессора Снейпа, — признался Невилл, на что слизеринцы принялись ржать.       — Тишина! — повысил голос Люпин, пресекая тем самым смех слизеринцев. — Это совсем не смешно. Невилл, ты же живешь с бабушкой? — на что Невилл кивнул. — Что она носит?       — Зелёное платье, шляпу с дурацким чучелом и красную сумку… — начал перечислять Невилл, но был остановлен профессором.       — Постарайся, как можно ярче, представить одежду своей бабушки, — шептал на ухо мальчика Люпин. — Когда богарт появиться… Представь профессора Снейпа в одежде своей бабушки. И не забудь произнести заклинание.       Люпин подошёл к шкафу и открыл дверцу. Оттуда вышел Снейп собственной персоной. Чёрная мантия, длинный нос и сальные волосы, обрамляющие лицо. Невилл сначала испугался, но вспомнив, что перед ним не профессор, а всего навсего боггарт, он произнёс нужное заклинание: «Ридикулус!». Раздался хлопок, и чёрная мантия Снейпа сменилась на зелёное платье, в руке была большая красная сумка, на сальных волосах, водрузилась шляпа с чучелом. Тут то и разразился смех по всему классу.       — Да! Замечательно, Невилл! — воскликнул Люпин. — Десять баллов Гриффиндору!       После этого боггарт в кого-то только не превращался, в ведьму башни, которую боится Симус Финниган. В мумию, которую боится Парвати Патил, в гигантского паука — фобию Рона Уизли, в оторванную движущеюся руку, как бы это странным не выглядело, это было страхом Дина Томаса. Выяснилось, что Драко боится пауков, страх у него появился после общения с гигантскими пауками. А Панси Паркинсон, оказывается боится змей. И вот очередь дошла до Гарри. Боггарт стал делиться, словно не зная, в кого ему превратиться. И вот когда наконец-то сформировался чёрный балахон или мантия, профессор Люпин вышел вперёд, и оказался в аккурат между Гарри и боггартом. И тот превратился в некий хрустальный шар, зависший в синем тумане. Люпин несколько секунд молчал, а потом…       — Ридикулус! — выкрикнул он, и его страх, превратившись в воздушный шарик, лопнул с соответствующим звуком и убрался обратно в старый шкаф. — На этом пожалуй мы урок закончим. Ну и подведём итоги. Мисс Грейнджер и мистер Поттер за свои ответы получают по пять баллов каждый. Мистер Долгопупс вы уже получили баллы.       В общем, ребята остались довольны уроком. Теперь они были уверены, что в этом году им повезло с преподавателем по ЗОТИ. А вот Гарри был слегка расстроен. Ведь профессор не дал ему расправиться с боггартом. Неужели он посчитал, что Гарри не способен одолеть боггарта, только из-за того что он прикован к инвалидному креслу?