Инвалид

      Утро было бешеное для Гарри и Гермионы, которых под свое крыло взяла миссис Уизли. Она подгоняла их, так же как и всех своих детей, поблажки делала она лишь Гарри, ввиду его особенности. И вот семейство Уизли, а вместе с ними и Гарри с Гермионой едва не опоздали на поезд. Когда они оказались в поезде, оказалось, что все купе заняты. Но Гермиона нашла купе, в котором как раз было три свободных места. В купе был лишь один пассажир. Незнакомец был одет в поношенную, штопаную–перештопанную мантию. Болезненного вида и измождённый, но совсем ещё не старик, светло–каштановые волосы едва тронуты сединой. Ребята закрыли дверь и сели подальше от окна. Гарри, перебравшись на сиденье, задвинул своё кресло к столику, чтоб не мешалось, если что.       — А это кто такой? — шепнул Рон, оказавшийся ненарочным соседом Гарри и Гермионы.       — Профессор Р. Дж. Люпин, — не замедлила с ответом Гермиона.        — Откуда ты знаешь? — спросил Рон, его бесила Гермиона, просто из-за того, что она всезнайка, а теперь в добавок, она таскала с собой этого кота, который положил глаз на его крысу.       — Посмотри на чемодан, — она показала на полку над головой мужчины.       Маленький потрёпанный чемодан был перевязан верёвкой, аккуратно связанной из множества маленьких верёвочек. В одном из углов была надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин».       — Интересно, что он преподает? — Рон, прищурившись, глядел на его бледный профиль.       — Защиту от тёмных искусств. Только по ней нет преподавателя, — пояснила Гермиона.       У них было уже два учителя по защите, на первом курсе и на втором. Ходили слухи, что на эту должность наложено заклятие.        — А потянет ли он? — засомневался Рон.       Но Гарри и Гермиона не стали отвечать на вопрос Рона, просто они не знали ответ на его вопрос. В какой-то момент поездки, Гермиона выпустила своего кота из клетке, на что Рон устроил, что-то похожее на истерику. Он заявил, что питомец Гермионы хочет сожрать его Коросту.       Тем временем дождь усилился, а «Хогвартс–Экспресс» мчал всё дальше на север. Окна закрыл густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Стучат колеса, по окнам барабанит дождь, завывает ветер, а профессору Люпину всё нипочём — спит себе и спит.        — Скоро должны приехать, — Рон пытался что–то разглядеть в тёмном окне. Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход.       — Прекрасно! — Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом, — умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол.        Гермиона посмотрела на часы.       — Но нам ещё далеко ехать, — заметила она.       — А чего же мы останавливаемся? — удивлённо спросил Рон.        Поезд ехал всё медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились. Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные. Поезд дёрнулся и остановился. Гарри не удержался на сиденье, поэтому оказался на полу. Так что пришлось взбираться обратно на сиденье. А судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.       — В чём дело? — раздался позади голос Рона.       — Ой! — вскрикнула Гермиона, похоже Рональд наступил на ногу девочке, — Рон, это моя нога!        — Может авария? — насторожившись, спросил Гарри.       — Не знаю… — отозвался рыжий, пряча свою крысу в кофту.       Что–то зашуршало, и Гарри увидел на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло.       — Там что-то движется, — сказал Рон. — По–моему к нам спешат люди.        Дверь открылась, и кто–то встал Гарри на ногу, но он этого не мог почувствовать.       — Простите! Вы не знаете, что случилось? — раздался взволнованный голос Долгопупса.        — Привет, Невилл! — Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию.       — Гарри? Это ты? — испугавшись, спросил Невилл. — Что случилось?!       — Понятия не имею! Иди к нам, садись, — Невилл плюхнулся на сиденье, но в эту же секунду раздалось разозлённое шипение, Невилл сел на питомца Гермиона.       — Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос Гермионы.        Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули.        — Кто это? — раздался голос парня, которого не было видно из-за кромешной тьмы.       — А это кто? — теперь спросила Гермиона.       — Это я, Драко, — отозвался мальчишеский голос, — Гермиона?       — Она самая, — отозвалась каштановолосая девочка. — Ты что делаешь?       — Ищу вас, конечно, — ответил Драко и наощупь зашёл в купе ребят.       — Иди садись, — послышался голос Гарри, он был слегка недовольный, будто на него чуть не сели. — Не сюда!       Усаживаясь на сиденье, Драко случайно запнулся об кресло Гарри, и, как результат, повалился на всё ещё спящего профессора.       — Ой, извините, — извинился Малфой, осознав, что на кого-то свалился.       — Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос.       Профессор Люпин, наконец, проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали. Слабый треск — и в купе забрезжил свет.       В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.       — Оставайтесь на месте, — голос был всё ещё сиплый после сна.       Он медленно встал, но как и Драко запнулся о кресло, но в отличие от блондина смог сохранить равновесие. Он хотел было посмотреть, о что он умудрился запнуться, но тут стало не до этого, так как дверь медленно открылась. Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из–под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало её в складке чёрной материи. То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг.       Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался. Откуда-то издалека донёсся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, всё равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман…       На счастье Гарри и ребят, профессор отреагировал молниеносно. Он пробормотал неизвестное им заклинание, и из его палочки появилось белесое бесформенное свечение, которое начало прогонять это странное существо.       — Здесь нет Сириуса Блэка! — раздался разозлённый голос Люпина. — Никто из нас не прячет его под мантией! Уходи!       После этого под действием белёсого свечения непонятное существо наконец-то покинуло купе. Люпин помог Уизли положить Гарри на сиденье. Именно тогда профессор увидел, об что он запнулся. А запнулся он об инвалидное кресло. Люпин тут же окинул взглядом сидящих ребят. Рыжий прижимал к себе крысу и выглядел подавленным. Девочка, державшая в руках большое рыжего кота, выглядела не лучше рыжего мальчишки. Слегка упитанный светловолосый мальчишка, напоминавший Люпину его однокурсника Френка Долгопупса, выглядел напуганным. «Неужели этот мальчишка, сын Алисы и Фрэнка? Уже такой взрослый?». Дальше профессор перевел взгляд на взъерошенного блондина в галстуке Слизерина. «Очевидно, сын Малфоя? Но что он делает в компании с Гриффиндорцами? Неужели дружат?». Тут Люпин снова посмотрел на худенького щупленького мальчика в круглых очках. Он сразу увидел в мальчонке своего покойного друга. «Боже, этот мальчик, что при виде дементора хлопнулся в обморок, сын Джеймса. Нет, он просто вылитый Джеймс Поттер, вот только глаза? Глаза Лили. Какой он беззащитный и худой. Как в нём только жизнь теплится?».       Профессор стал накладывать на Гарри диагностирующее заклинание, которому его обучали в бытность Ордена Феникса. Но то что обнаружило заклинание, заставило сердце профессора пропустить удар. Сын Лили и Джеймса парализован. Теперь стало понятно, чьё это инвалидное кресло.       Тогда же Гермиона принялась шлёпать Гарри по щекам, от чего мальчик начал приходить в себя.        — Гарри! Гарри! — вскрикивала Гермиона, но заметив реакцию друга, перестала этого делать. — Как ты?       — Что… что? — удивлённо спросил Гарри, и принялся смотреть по сторонам.        Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс–Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Гарри хотел поправить очки, но его затошнило, на лбу выступил холодный пот. Ребята недоуменно уставились на него.       — Ну, как ты? — забеспокоился Драко.       — Ничего, — Гарри бросил взгляд на дверь, существо в капюшоне исчезло.        — Что это было? Где тот… ну, который выл? — ничего не понимая, спросил Гарри.       — Никто не выл, — Рон недоумевающе покачал головой.       Гарри осмотрел освещённое купе. Бледные Гермиона и Невилл таращили на него глаза.        — Но я слышал вой, — повторился Гарри.       Что–то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.        — Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче.       Гарри взял, но есть не хотелось, не было сил, да и подташнивало его.       — Вы не знаете, кто это был? — спросил он Люпина.       — Дементор, —Люпин раздавал шоколад всем остальным. — Один из дементоров Азкабана.       Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обёртку и сунул в карман.       — Ешь, — повторил он. — Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.        Люпин скрылся в коридоре.       — Гарри, ты правда в порядке? — Гермиона тревожно смотрела на друга.       — Я так и не понял, что произошло, — Гарри вытер пот со лба.        — Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался, я так подумала, лица–то я его не видела, и ты, ты…       — Наверное, это был обморок, — Рон никак не мог успокоиться, он с трудом сдерживал улыбку. — Ты вдруг обмер, упал и забился…       — А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Гермиона. — Он что-то сказал ему о Сириусе Блэке. Но великан не шелохнулся. Тогда профессор Люпин что–то пробормотал, и из палочки на дементора стало светить довольно яркое белёсое облако, и тот развернулся и тотчас исчез.       — Ужас какой! — пропищал Невилл не своим голосом.       — Когда это вошло сюда, вы почувствовали холод? — поинтересовался Гарри.       — Мне показалось, он явился с того света, — Драко перевернулся. — Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет.       — Но вы же не попадали с сидений, — неловко пробормотал Гарри.       — Нет, — подтвердил Драко и опять беспокойно глянул на него.       Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость и зуб на зуб не попадает… Этого дементора все видели и ничего, а он упал в обморок! Стыд–то какой! Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся.        — Съешь, пожалуйста, шоколад, он неядовитый, — попросил мальчика.       Гарри откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло.       — Через десять минут будем в Хогвартсе, — произнес учитель. — Ну что, Гарри, полегче стало?       — Да, — Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя?       О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела. Все студенты промокшие и продрогшие поспешили оказаться в большом зале.       — Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнём с самого важного и серьёзного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжил: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе».       Дамблдор секунду–другую молчал. А Гарри вспомнились слова мистера Уизли, что Дамблдор не очень–то рад такой охране.        — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! Никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведёшь ни переодеванием, ни какими–либо ещё фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. — Последние слова он произнёс как бы между прочим, а Гарри с Роном переглянулись. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.       Перси, сидевший недалеко от Гарри, снова выпятил грудь и горделиво огляделся. Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнёс ни слова.       — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от тёмных искусств.       Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с профессором Люпином, включая Гарри. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.       — Посмотри на Снейпа, — шепнул на ухо Гарри Невилл.       Профессор Снейп — специалист по зельеварению, смотрел через весь стол на профессора Люпина. Все знали, что Снейп давно мечтал о должности, которую занял Люпин, и Гарри был поражен тем, как исказилось его худое, землистого цвета лицо. В нём читались не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение.        — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.       Гарри, Невилл и Гермиона не поверили своим ушам. И тут же присоединились к буре аплодисментов, которые были особенно сильны за столом гриффиндорцев. Гарри подался вперёд, чтобы лучше видеть Хагрида. Лесничий был красный как свёкла, глядел, опустив глаза, на свои огромные ручищи, а в его чёрной всклокоченной бороде играла широкая довольная улыбка.       — Как же это мы не догадались! — ударил кулаком по столу Невилл. — Кто ещё мог рекомендовать нам эту кусачую книгу?        Гарри, Рон и Гермиона последние кончили хлопать. Дамблдор заговорил опять, и друзья увидели, что Хагрид вытирает глаза скатертью.       — Ну вот, кажется, и всё, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!