К нам едет ревизор, и имя ему Бог

Отражение маленьких светильников тонуло в тёмной зеркальной поверхности стола, стоящего в центре переговорной. Стулья, расставленные вокруг, ждали своих хозяев, и только внушительных размеров кресло, казалось, задремало. Стеклянная дверь распахнулась, впустив высокого черноволосого мужчину, который недовольно оглядел пустующие стулья и фыркнул. Небольшая красная кнопка, расположенная на стене, молила о том, чтобы её нажали, и мужчина не отказал себе в удовольствии поднять всё здание на уши. Пронзительная сирена волной прокатилась по коридорам, забралась в самые дальние закоулки, всполошив одетых с иголочки работников, которые зашептались, забеспокоились, засуетились. А спустя мгновение семь человек с разных концов рванули к единой цели, не замечая никого вокруг. — Какого хуя? — спросила миниатюрная девушка, вбегая в комнату и останавливаясь на полпути. — Люцифер? — И тебе здравствуй... — Люцифер скосил глаза на белый бейджик. — Паола? Отлично, и кто там у нас ещё? — Оставшиеся шесть сотрудников сгрудились за спиной у Паолы, не решаясь выйти вперёд. — Ну же, смелее. Говард, Зак, Алана, Генри, Чейз и Уна. Что за дурацкие имена! Совсем без меня распустились! Но вспышка гнева вопреки ожиданиям расслабила семёрку людей, и они дружно выдохнули. — Может, стоило чаще приходить, — флегматично заметил Генри, проходя к столу и присаживаясь на один из стульев. — Если мне не изменяет память, график посещений у нас следующий: не реже одного и не чаще двух раз за год, исключая случаи чрезвычайной необходимости, вызванные непреодолимыми обстоятельствами. А также согласно подпункту пять основного договора о сотрудничестве... — Ты сейчас надо мной издеваешься? — Генри прав. — Зак пожал плечами и сел рядом с другом. — К тому же не стоило пугать наших сотрудников. Ты уйдёшь, а нам потом разгребать. — Что именно вам придётся разгребать, Зак, не пояснишь? Они ваши рабы, мелкие демоны, которые умрут, стоит вам приказать. — Ты бы сбавил обороты, Люц. Мы же не изверги, к тому же подобная система не является эффективной. Мы уже давно практикуем осознанный подход вкупе с личной вовлечённостью работника. Наша корпоративная культура предполагает командную работу, — вмешалась Уна. — Мы поэтому и имена сменили, чтобы создать более благоприятную атмосферу. Разве приятно отправлять документы Унынию, а вот Уне — очень даже. — И плюс к этому, результаты нашей работы говорят сами за себя. Ты же видел отчёты, — примирительно улыбнулся Говард и сел рядом с Люцифером. — Наш отдел — гордость корпорации «666». — Угум, — буркнул Люцифер. — У вас такие охуительные результаты, что к нам едет проверяющий. — В смысле? — В коромысле. Пару часов назад Пётр прислал мне срочное сообщение и позже на личной встрече заявил, что хочет посетить отдел Семи Грехов, чтобы лично, так сказать увидеть, какими методами вы обеспечиваете такие высокие результаты. — Что, ангельские выродки опять облажались? — Средневековье на дворе, Алана. Конечно, они облажались. Это вы у меня дохуя умные, мотаетесь в будущее как на работу, а им нельзя. Вы хоть представляете себе масштаб проблемы? У них там пения, хламиды, светящиеся нимбы, молитвы. А у вас? Бранчи, кофе-брейки, диаграммы, презентации и рубашки с галстуками. Да даже если мы это исправим. Вы себя в зеркало видели? — Каждый день смотрим, — проворчал Чейз и стушевался под пристальным взглядом Люцифера. — Ты чревоугодие, Чейз. И ты худой. — Я стройный, а не худой. Просто у меня астенический тип телосложения, — взвился Чейз, и Генри подошёл к нему, чтобы успокоить. — Худой — это всего лишь слово. Оно не является оскорбительным, Чейз. Люц не хотел тебя обидеть, и ты знаешь, что мы не зацикливаемся на внешности, принимая любое тело. — Спасибо, Генри. — Если хочешь, вечером мы можем вместе помедитировать, чтобы негативные эмоции не наложили тёмный отпечаток на твою ауру. Люцифер закатил глаза, и Алана строго посмотрела на него. — Господи Боже, помоги мне, — выдохнул Люцифер. — Гнев зовёт худое Чревоугодие медитировать. Похоть сидит в кроссовках и пижаме, Уныние светится от радости. — Но любовь к жизни — определяющее условие здоровой психики, — возразила Уна, и Люцифер пробил себе звонкий фейспалм. — Завтра Он вместе со своими ангелами, архангелами, херувимами и прочей светлой швалью спустится в ад. — В смысле Он сам спустится? — возмутилась Паола. — У него совсем совести нет? Он бросил тебя, прошла всего пара тысяч лет, а Он делает вид, будто ничего не случилось? Какого хрена, Люц, ты позволяешь Ему так с собой обращаться? — Мы не обсуждаем мою личную жизнь на работе! — отрезал Люцифер. — И я уже давно ничего не чувствую. На мне, на секундочку, висит целая корпорация. Мне некогда сопли на кулак наматывать. — Ну ты хоть к психологу ходишь? — тихо спросила Паола, и под тяжёлым взглядом Люцифера стол оплавился и пара прозрачных капель в полной тишине упала на пол. — Мы не обсуждаем твою личную жизнь, — громко повторила Паола, пока Генри осуждающе покачал головой. — Завтра они будут здесь. Есть предложения, как мы будем выкручиваться? — А может не будем никак выкручиваться? — предложил Зак. — Пусть Он и все его шестёрки увидят, как у нас всё устроено. Пусть завидуют. — Ну хоть кто-то остался верен себе, — усмехнулся Люцифер и обвёл взглядом своих работников. — Значит, встречаем по полной программе. Мне нравится! Люцифер громко хлопнул в ладоши и растворился в клубах чёрного дыма. Завыла пожарная сигнализация, и Говард устало взмахнул рукой, загоняя дым в вентиляцию. За столом воцарилось гнетущее молчание.