Sorry, I`m an anti-romantic

      На улице стоял тёплый, солнечный день. Сяо Чжань остановился на входе в университет и облокотился о стену, ощущая прохладный ветер на своём лице. Освежает. Он прижал книги к груди, будто ветер их украдёт, и подумал, что совершенно не хочет идти на лекцию. Чжаню нравилось рисовать, изучать историю искусства, новых художников и всё такое, но ему больше нужна практика, которая будет только через месяц. Вспомнив об этом, парень тяжело вздохнул и открыл глаза.       — Когда пройдёт этот месяц? — подумал начинающий художник и уже собирался зайти внутрь здания, как до его ушей донеслись громкие возгласы и нарастающий звонкий смех. Чжань повернулся в сторону звука и увидел ЕГО. Ван Ибо. Глаза остановились на высокой худой фигуре, у которой в руках был скейт, а на одном плече висел портфель.       Ван Ибо — парень с факультета танцев. Он всегда весёлый, вокруг него собираются множество людей, и со всеми он находит общий язык, хотя по-настоящему дружит только с единицами. Ибо был до жути красив, так ещё и танцует — настоящая находка для всех девушек универа, но никто и никогда не видел его ни с кем, кроме Ван Хаосюаня и Лю Хайкуаня, его близких друзей. Он даже на вечеринках нечасто бывает, а если уж и посчастливилось его увидеть, то он быстро уходит, не дождавшись конца.       Но несмотря на это, Ибо улыбается: ему и правда весело в компании этих двоих ребят. И Чжань радуется, что Ибо веселится, но с каждым днём он ловит себя на мысли, что тоже хочет быть в их кругу, хочет быть причиной счастья Ибо.       — Так и будешь пялиться на него? Твоя челюсть уже поцеловалась с полом раз двести, не больно? — спрашивает подошедший Чжочэн и ухмыляется. Уж кто как не он знает о безответной любви своего горе-друга, который болтает о чудесном Ибо с факультета танцев каждую минуту? Даже ночью, когда не может заснуть.       — Чжочэн, ты бы молчал, знаешь ли. С твоими-то успехами по отношению к Мэн Цзыи.       — Я не говорил, что она мне нравится. Просто она мне импонирует, как человек.       — Ага, и какие её любимые цветы, ты спрашивал у Сюань Лу только ради забавы.       — Так, — тут же вспыхнул Ван Чжочэн, взглядом говоря другу прекратить, — она уже состоит в отношениях, да и не думаю, что она мне долго будет нравится, так что отстань. А вот у тебя ситуация поинтересней.       — Ты это о чём?       — Ну как… Ибо ни с кем не встречался, хотя ему предлагали практически все, а ты сохнешь по нему уже год. Ты уже скоро свалишь с универа, может начнёшь действовать?       — Мне до выпуска ещё…       — Какая разница? Смысла моих слов это не меняет, — Чжочэн приобнял друга за плечи и одной рукой повернул его голову в сторону Ибо. — А вот он имеет смысл. Может, хватит вянуть от чувств в одиночестве и наконец нужно признаться?       — Да что ты пристал! Признаться, признаться. Может, он меня тоже как человек интересует?! — Чжань вырвался из хватки парня, но тот лишь прыснул со смеху. — Чего ты смеёшься? Пристал ко мне со своим признанием, а теперь ржёшь?!       — Чжань-Чжань, а ты знаешь, что у тебя его могут увести? — сам того не понимая, Сяо Чжань резко замолчал и пристально уставился на Чжочэна. — Ибо понравился одному парню из нашего потока. Если быть конкретнее, то это Цзи Ли.       — Цзи Ли?! Тот, который всегда веера расписывает да от книжек не отрывается?       — Даже ты его знаешь. Я как-то услышал об этом, он разговаривал с кем-то из своих. Кстати, сидеть сложа руки он не будет, уже признаться хочет. Вроде завтра, если не ошибаюсь. Так что либо поторопись, либо отпусти малыша Ибо в свободное плавание жизни без твоего пристального внимания.       — Он не малыш.       — Как скажешь.       Весь день Чжань то и дело думал о словах Чжочэна. Он даже прослушал пол лекции, если не больше. Ибо был очень красив, и в учёбе он был точно не на последнем месте, его дружелюбность, но в то же время холодность поражали в самое сердце, потому Сяо Чжань не удивился, услышав, что Цзи Ли тоже запал на него. Он не удивился, но испугаться — он испугался. Если раньше парень мог дать себе время подумать, помечтать, взвесить все «за» и «против», то сейчас нужно было действовать быстро. Цзи Ли точно долго думать не станет и признается, как и обещал.       «Но если он обещал, то поговорит с Ибо, несмотря на то, что признался я или нет, — рассуждал Чжань, приставив карандаш к своему подбородку. Вот бы сейчас рядом был Чжочэн, он бы точно что-то посоветовал. Вообще, Чжань и сам мог решить проблемы своей жизни, но когда дело касалось Ибо, его мозг временно отключался. — Да какая вообще разница?! Признаться ведь не так сложно, пойду и расскажу ему обо всём после занятий. А там уже пусть решает. Главное — сделать это первее Цзи Ли».       — Ну что решил? — подбегает Ван Чжочэн, чуть ли не сбивая юношу с ног. Его улыбка достигает самих ушей, будто он уже знает, что ответит Чжань.       — Я решил поговорить с ним сегодня, после занятий, — немного тише уточняет Сяо Чжань. — Не думаешь, что Цзи Ли может поменять мнение и подойти к Ибо сегодня?       — Если хочешь, я могу помочь. Задержу Цзи Ли.       — Было бы неплохо. Кстати, как проверка? Справился? — так неожиданно интересуется Сяо Чжань, чтобы успокоить свои нервы. Сегодня у Ван Чжочэна ежемесячная проверка, на которую студенты факультета вокала должны подготовить одну любую песню, чтобы показать свой прогресс.       — Да, мне сказали, что мой голос улучшился с прошлого раза. Я же выбрал ту песню, что ты мне советовал.              Конец лекций пришёл намного быстрее, чем ожидал сам Чжань. Но отступать некуда, он уже пообещал и себе, и Чжочэну. Тем более друг уже пошёл отвлекать Цзи Ли на всякий пожарный, так что выбор, что ему делать или не делать, пропал уже сегодня утром.       Молниеносно собирая все свои вещи, художник думал, какие слова сказать Ибо, как лучше поступить. И после минуты своих рассуждений он понял, что совершенно ничего не знает об Ибо. Да, он круто танцует, неплохо учится, хорошо ладит с людьми, но сторонится практически всех, у него прекрасный смех и просто идеальная внешность. А дальше? Сяо Чжань не знает ничего.       — Я должен узнать о нём больше.       Добежав до корпуса факультета танцев, Чжань увидел Ибо, который как раз выходил из аудитории. Видимо, сегодня удача на стороне Сяо Чжаня, и никакой тренировки у Ван Ибо не намечается. Чжань понимает, что дойти до парня за короткое время не сможет — Ибо уйдёт, потому набирает воздуха в лёгкие и зовёт:       — Ван Ибо!       Танцор оборачивается и удивлённо смотрит на того, кто его позвал. Обычно никто не подходил к нему, когда он был один, но нашёлся же один смельчак. Ибо решил подождать и всё-таки узнать, что же этому красавчику (по-другому назвать его в своих мыслях Ибо не захотел) нужно от него.       Заметив, что на его зов обернулись, так ещё и стоят ждут, Чжань сорвался с места и быстренько подошёл к стоящему парню.       — Спасибо, что подождал.       — Не стоит благодарности, ты быстро подошёл. Ты же Сяо… Чжань? Из факультета искусств, да?       — Я? Да-да, это я. А откуда ты узнал? — удивлённо смотрит Чжань, ведь не знал, что Ибо владеет хоть какой-то информацией о его существовании.       — Хайкуань выступал с твоим другом: Хайкуань-гэ играл на фортепиано, а твой друг пел. Ты тогда подошёл к нему после выступления, вот я и спросил, кто ты.       — Вот как… — тихо отреагировал Чжань. Ван Ибо разговаривал с ним! Ещё и сказал больше пары слов! Этот день точно нужно записать в календарь.       — Так зачем ты звал меня?       — А… Я… — вся уверенность Чжаня пропала также неожиданно, как и пришла. «Я звал тебя, чтобы признаться в чувствах и сказать, какой ты охрененный», — крутилось на языке, но Чжаню показалось это как-то слишком. Пошлёт ещё, а Ибо может.       — Ты собираешься говорить? — Ибо снова окликнул парня, стоящего напротив. Сначала бежит за ним (это Ибо понял по отдышке), потом зовёт чуть ли не на весь универ, а теперь молчит и не может связать двух слов. Ему что, делать нечего стоять тут пол вечера? — Слушай, может ты…       Чжань затолкал парня в аудиторию (лучше не признаваться в коридоре, а то услышит кто), из которой тот недавно вышел, и быстро закрыл двери, ни разу не посмотрев на Ибо. Он собирается признаться, конечно же, он нервничает! Если взглянет на Ван Ибо хоть раз, то уже точно не заговорит. От толчка танцор чуть ли не падает на пол, но всё-таки может удержаться на ногах. Он смотрит на Чжаня с возмущением и уже хочет как-то возразить, но начинающий художник выставляет руку в знак протеста.       — Подожди! И ничего не говори… пожалуйста, тогда я точно не смогу собраться с мыслями, — Ибо эти слова ставят в лёгкий ступор, но парень всё-таки останавливается, а Чжань не заставляет себя долго ждать. Как никак это единственный его шанс. — Кхм… Ван Ибо, ты… ты мне нравишься! Уже как год, если говорить честно. И… и я каждое утро смотрю, как ты счастливо улыбаешься со своими друзьями, мне хочется узнать тебя получше, потому что ты… ты правда чудесный, я хочу сблизиться с тобой, а не наблюдать со стороны.       — Подожди, подожди, — перебивает его Ибо, массируя свою переносицу. Чжань первый раз за пару минут поднял на него взгляд. Было страшно увидеть там насмешку или ещё хуже, что Ибо давно ржёт над ним. — Прости, но я не могу ответить на твои чувства, — эти слова, словно нож прошлись по сердцу Чжаня, который наконец решился рассказать о своих чувствах. Он уже был готов упасть в объятия пола, но держался. — Я аромантик.