Когда я снова увижу тебя

Несмотря на то, что прошлая ночь завершилась благоприятно и для Евы с Лансером, и для остальных Слуг и их Мастеров, Ева проснулась в паршивом настроении. Она укрылась одеялом на своей кровати и отказывалась выходить даже на завтрак. — Леди, — мягко звал ее Диармайд, погладив одеяло. Он был довольно высоким, поэтому дотянуться до второго этажа двухъярусной кровати (тем более сделанной в Японии) ему не составляло особого труда. — Отстань, — послышалось из-под одеяла. — Леди, ты плачешь? В ответ были слышны лишь громкие шмыганья и протяжный вой. — Я понимаю, что прошлой ночью, ты через многое прошла, и что тебе сейчас нужно дать пространство, но… то устройство, с помощью которого все общаются на расстоянии, все время трясется. — Мне звонят? — хрипло удивилась Ева. — На экране написано «лягушонок». Девушка невольно хихикнула. — Дай мне телефон, — она приняла прибор в свои руки и нажала зеленую кнопку на дисплее: — Да, Вейвер, чего надо? — Хей, привет, Ева, — послышался неловкий голос на том конце провода. — Райдер хочет встретиться с вами… Ай!.. То есть, мы хотим встретиться с вами. — Райдер дал тебе щелбан? — Да… То есть, нет! То есть, эх, просто приходите в закусочную Зонг-куй через час. — Ладно, лягушонок, скоро будем. — Почему я…? Ева успела сбросить трубку до того, как Вейвер успел возмутиться. — У нас двойное свидание с Райдером и Вейвером, — произнесла она, вздохнув. — Встреча с союзниками не повредит, — с улыбкой кивнул ей Лансер. — Прошу. Он подал ей руку. Ирвин взяла ее, и Диармайд резко потянул ее на себя, и она приземлилась в его объятья. — Необычный способ подъема, — буркнула она ему в грудь. — Я буду рад будить тебя так каждый день, — она почувствовала его губы на своем виске. — Диармайд… — произнесла Ева, и Лансер взял одну из ее рук в свою. — Я… мне так страшно. — Чего, леди? Я тебя не уроню. — Нет, просто… — она утопила свое лицо в его ключице. — Ты… когда закончится война… ты и-исчезнешь. И-и Райдер тоже, и… Она расплакалась. Снова. Как же ей надоело плакать на этой войне. — Леди, даже если я исчезну, я клянусь, что всегда буду с тобой, — Диармайд крепко прижал ее к себе. Еве казалось, что он тоже вот-вот заплачет. — Это не имеет смысла, — она всхлипнула. — Я знаю, что судьба каждого из Слуг в этой войне — умереть и вернуться в Трон Героев. Но даже духи могут наблюдать за жизнью тех, кого любили. Мое сердце будет разрываться от разлуки с тобой, но я верю, что с тобой все будет хорошо. — Не будет, — покачала головой девушка. — Не будет, не будет! Я не переживу еще одну смерть любимого человека! — Любая смерть — лишь возвращение туда, откуда человек пришел. В Троне Героев почти все могут менять свои реальности и перемещаться в воспоминания. Как в Зеркале Души. Когда меня не станет, позволь себе плакать и грустить столько, сколько тебе надо. Но прошу, умоляю тебя, не позволяй моей смерти загубить твою жизнь. Война за Святой Грааль — лишь одна глава в твоей длинной истории. Продолжай жить и наслаждаться моментами как человек. А потом, когда придет время, мы снова встретимся. Ева очень громко вдохнула и выдохнула. — Дурак. — Только твой, — Диармайд мягко рассмеялся. — Тебе лучше? — Вполне, — кивнула она, заметив, что он все это время не опускал ее. Сколько ж сил у человека-то. — Кстати, Диармайд. Мы теперь официально встречаемся, д-да? — Встречаемся? — не понял копейщик. — Но мы ведь встретились еще во время призыва. — Нет, я имею в виду, что… мы теперь пара, да? — Ах, ты об этом! — Лансер снова рассмеялся. — Если ты не против, то да, я «официально» за тобой ухаживаю. Только мне так стыдно, что я не могу ничем оплатить за то, что ты для меня сделала. — Ты за меня кучу раз чуть не помер, а сейчас ты… ты… нет, все, не буду говорить. Знакомая тема. Лучше давай собираться. *** — Неплохой у тебя аппетит для девушки, — неуверенно усмехнулся Вейвер. Ева, проглатывая остатки бургера, испепелила его взглядом злой колдуньи, и парень закрылся чашкой чая. — Кто вообще пьет чай в фаст-фуд закусочной? — спросила Ева. — Ты заставляешь окружающих верить в стереотипы о британцах. — У меня живот крутит от этой газировки, — маг кивнул на большой стакан с разноцветными полосками, который стоял на полупустом подносе. Он глянул за окно: — И чего они вышли, не понимаю. — Может, поболтать по-мужски, — пожала плечами Ева, закидывая в себя слишком соленую картошку фри. Вейвер уже хотел возмутиться, но решил промолчать, громко фыркнув, что заставило девушку рассмеяться. — Да ладно, не парься, лягушонок. — Да почему я лягушонок-то?! — Ну, ты маленький и зеленый, — рассмеялась Ева, и Вейвер покраснел — то ли от гнева, то ли от смущения. — Нельзя называть людей прозвищами, которые немного на них похожи! — Да если бы я назвала тебя прозвищем, которое было на тебя похоже, то ты бы назывался «козявкой». — Ах, ты! Вейвер взялся за свою почти пустую чашку с чаем. Ева вооружилась недоеденной картошкой и подносом. Они решили прекратить только тогда, когда к ним подошел работник и попросил утихомириться. Они утихомирились. Почти. — Это что, Лансер? — спросил Вейвер. Ева проследила за его взглядом и чуть не упала на месте. Ирландский рыцарь стоял напротив закусочной, где обедали Вейвер с Евой, и продавал ромашки. Ромашки. Ева не помнит, когда кто-то продавал ромашки — особенно в такой богатой стране, как Япония, — но судя по тому, с каким рвением девушки раскупают у него эти цветы, он мог бы сделать свой собственный бизнес. — Это ты ему сказала ромашки продавать? — Я на дуру похожа? Может, он на взятку Священнику копит, — хихикнула она. — Ага, вот бы Райдер у меня такой же бережливый был, — Вельвет недовольно кивнул в сторону Искандера, который расселся на лавочке недалеко от Лансера и спокойно попивал вино. — Я на его игры половину сбережений потратил. Так еще и не моих. — Банк ограбил? — Одолжил! У старого знакомого. Сказал, что если расскажу хорошую историю, могу не возвращать. — Ничего себе, — приствистнула Ева. — Завидую. Я бы тогда богачкой была. У меня таких историй выше крыши собралось. — Не сомневаюсь, — фыркнул Вейвер. — Слушай, а вы с Лансером… ну, вместе? Ева слегка наклонила голову на бок, изображая непонимание. — Ну, то есть, вы… встречаетесь? Вы пара? — А, в этом смысле. Ну, как бы да. Да, мой парень, молодой человек, мужчина — называй как хочешь — древний ирландский рыцарь, которого я сама и призвала. Можешь смеяться. — Нет, ну, я считаю это милым, — парень покраснел и закашлялся. — То есть, я не ожидал такого, но Райдер считал, что это произойдет. — Райдер считал? — Ева поперхнулась. — Еще как! Он же… у него вроде три жены при жизни было, и он знает… — Мне ужасно льстит, что наш с Лансером союз предсказал сам Александр Македонский, но Вейвер…! — Тихо, тихо, тихо! — Вейвер вооружился подносом. — Не психуй. Он видел, как Лансер на тебя смотрел, и… — Это… это была вежливость! Дверь распахнулась, и в закусочную вновь зашли Лансер и Райдер. — Ну что, предприниматель, — хмыкнула Ева и присела, глядя на рыцаря, — ты зачем цветы продавал? — Чтобы хоть как-нибудь расплатиться за все, что вы для меня сделали, — он поцеловал ее в щеку, что заставило покраснеть и девушку, и другого Мастера. Где-то неподалеку послышались завистливые женские охи. — Позвольте мне оплатить ваш обед. Он протянул Еве деньги. Ей почему-то казалось, что он заработал в два раза больше, но расспрашивать не стала. — Парень! — воскликнул Райдер, и Вейвер поперхнулся остатками чая. — Ты позволишь даме платить за себя? — Король Завоевателей, вы и так много сделали для нас. Позвольте мне. — Рыцарь Фианы, мы с вами — равные воины, практически союзники. Неужели нам будет сложно заплатить, тем более, что это мы вас пригласили? — А давайте пополам, — в унисон предложили Мастера, чувствуя, что на них сейчас смотрит вся закусочная.