Dream A Little Dream of Me

      Нэшвилл, штат Теннесси. Окружная исправительная колония строгого режима.       С самого утра солнце время от времени пряталось за свинцовыми тучами. Вот-вот должен был пролиться дождь. Из окна комнаты для переговоров виднелся небольшой внутренний дворик, окружённый стальной сеткой. Весьма скудный пейзаж, но вполне ожидаемый.       Вэл отвела взгляд от окна и в ожидании заключённого принялась осматриваться по сторонам, беззаботно раскачиваясь на жёстком пластиковом стуле. Она надеялась, что встреча не затянется — её ждала целая куча неотложных дел.       Тюремная атмосфера отнюдь не угнетала. Скорее, казалась слишком заурядной и скучной. За время службы офицером полиции, Валери повидала и более пугающие тюрьмы с холодными каменными стенами и бешеными преступниками, выкрикивающими пошлые ругательства из своих маленьких душных камер.       Окружная исправительная колония строгого режима определённо нуждалась в ремонте, но то был её единственный минус. Повсюду царила чистота и минимализм, а охранники были вымуштрованы не хуже королевских гвардейцев Великобритании.       Однажды Вэл посчастливилось встретить бывшего работника этой тюрьмы, и тот поведал ей много интересного. В каждой камере имелись окно, удобная кровать, туалет, душ и даже небольшой телевизор с несколькими основными каналами. Но не всё было так радужно, как могло показаться на первый взгляд. За каждым заключённым велось непрерывное наблюдение, а из камер в прогулочный двор их выпускали лишь на пять часов в неделю.       Эта тюрьма славилась тем, что практически каждый третий заключённый в ней сходил с ума из-за полной изоляции камер, куда не проникало ни единого звука. Большую часть своего заключения преступник проводил наедине с собой в четырёх стенах. Это было весьма жестоко и изощрённо одновременно, ведь, по сути, не причиняя никакого физического вреда заключённым, их полностью истощали психологически, оставляя на произвол судьбы в полном одиночестве. Заключённым запрещали разговаривать друг с другом даже во время прогулок в общей комнате.       Валери мысленно вычеркнула Окружную исправительную колонию из списка достопримечательностей, которые она хотела посетить. Следующим пунктом стояла Психиатрическая больница для душевнобольных преступников. Там наверняка было куда интереснее.       — Разочарованы, что всё выглядит не так, как в фильмах? — прозвучал мягкий баритон. В комнату вошёл невысокий пожилой человек в сопровождении двух крепких охранников.       — Добрый день, мистер Варгас! — повернулась к нему Валери и приветственно кивнула головой. Похоже, её только что приняли за очередную начинающую журналистку.       Один из надзирателей остался за стеклянной дверью. Второй — усадил заключённого напротив Валери, пристегнул его к железной ручке, приваренной к столу, и присоединился к своему коллеге у входа в переговорку.       — А вы смотрели «Молчание ягнят»? — полюбопытствовала Вэл.       Внешне Дорангель не был похож ни на одну из киношных версий Ганнибала Лектера. Он даже не выглядел пугающе, что немного обескураживало. Манера поведения и вежливая размеренная речь были единственным сходством с этим персонажем. Да и сама Валери тоже не была похожа на Клариссу Старлинг, хотя, аналогия явно прослеживалась — каннибал и стажёр ФБР. На этой мысли Вэл охватило чувство необычайной эйфории.       — К сожалению, управляющий данного учреждения жёстко ограничивает контент, потребляемый его «постояльцами», — печально вздохнул заключённый. — Но мне постоянно приходят письма, и порой они бывают весьма подробными.       Дорангель вёл себя так, будто находился в элитном санатории для членов светского общества. Он оказался ниже, чем выглядел на фото. Его некогда чёрные кудрявые волосы отливали сединой, зато глаза оставались такими же колючими. За все эти семь лет, что он пробыл в заключении, его тело не потеряло былую форму, и это вызывало уважение. Сдержанно улыбнувшись, Вэл включила диктофон.       — Думаю, будет невежливо не представиться. Меня зовут Валери Морган. Я стажёр отдела криминалистики ФБР. Мне нужно задать вам несколько вопросов, и я очень надеюсь на приятную беседу с вами.       Дорангель быстрым цепким взглядом осмотрел Валери и остановился на её лице.       — Вы не похожи на стажёра, — насмешливо произнёс он и поспешил объясниться. — Хоть вы и выглядите молодо, в вас чувствуется уверенность и… По всей видимости, вы меня совсем не боитесь.       Вэл приглушённо рассмеялась. Страх не то, чтобы был совсем ей неведом. Скорее, на неё он действовал по-другому. Большинство людей обычно избегало его, а она шла страху навстречу, словно на очередной с виду занятный аттракцион, на деле оказывающийся детской качелькой.       Дорангель испытующе гипнотизировал её взглядом, ожидая ответа.       — До поступления в Академию я служила офицером в Департаменте Полиции Атланты.       — Тогда понятно, почему вы так расслаблены в присутствии такого опасного преступника, как я, — проговорил он, не улыбаясь, но в его голосе слышалась ирония. — Мне это даже нравится.       — А вы высокого о себе мнения, — с усмешкой поддела она его. Дорангель склонил голову и слегка приподнял брови, выражая согласие.       — А вы разве нет? — прищурился он.       Другой человек на её месте воспринял бы слова маньяка за присущую тому язвительность. Для Вэл же это прозвучало признанием её равной себе. Выпятив нижнюю губу, она невинно пожала плечами — что есть, то есть.       — Должен признать, у вас удивительно яркая мимика, — заметил он. — Это у вас с детства, так? Что удивительно вдвойне, учитывая то, кем вы являетесь.       В животе расползлись маленькие адреналиновые щупальца, и Вэл пришлось взять себя в руки, чтобы не поддаться искушению заглотить такую аппетитную наживку.       Варгас не представлял для неё угрозы. Даже если он и разгадал её натуру удивительным образом, то вряд ли заявит об этом прямо. Исходя из прочитанной информации, Дорангель был любителем психологических игр и двусмысленных речей. Впрочем, как и Валери.       Она легонько постучала карандашом по включённому диктофону, привлекая к нему внимание собеседника.       — Доктор Варгас, я бы и рада послушать о себе подольше, но моё начальство будет недовольно.       Покосившись на диктофон, Дорангель неохотно кивнул.       — Прошу прощения! У меня не так часто бывают интересные гости. Обычно это назойливые журналисты да напомаженные агенты.       — Агент Райт тоже к ним относится? — взметнула бровь Валери. Ей не терпелось подтвердить свою догадку.       Тихо рассмеявшись, Дорангель хлопнул ладонью по столу. Цепь, сковывающая его руки, громко зазвенела.       — Мне стоило догадаться! Гэбриэл — один их тех, кого я был бы рад видеть в любое время. Но, к моему огромному сожалению, он давно меня не навещает.       — Это ведь он вычислил вас? — спросила Валери, чуть склонившись вперёд. Ответа не последовало.       Должно быть, он ожидал, что она сама ответит на свой вопрос. Глаза Дорангеля сверкнули недобрым огнём. Это проверка.       — Семь лет назад агент Райт работал над загадочным исчезновением нескольких людей, — продолжила Вэл. — Он получил травму при поимке опасного преступника и, пока тот боролся за свою жизнь, всю славу получил его босс. А тела тех пропавших людей так и не были обнаружены.       Варгас удовлетворённо прикрыл глаза и глубоко вздохнул, видимо, вспоминая тот момент.       — Насколько я помню, он был выпотрошен и держал в руках свои внутренности до приезда парамедиков. Я был приятно поражён, узнав, что агент Райт всё же выжил.       — Вы ведь не хотели его убивать, — предположила Валери. — Есть более простые и быстрые способы убить человека...       — Какая проницательность, мисс Морган!       — ...но гораздо изощрённее заставить его страдать и посмотреть, сможет ли он это выдержать, — закончила она.       — И он смог! — Дорангель восторженно всплеснул руками, откинувшись на спинку стула. — При всей своей внешней скромности, Гэбриэл — одна из самых сильных личностей, когда-либо встречавшихся на моём пути. Как физически, так и духовно. И мне интересно, чего он хочет от меня на этот раз? Не отправил же он гонца обсудить со мной свои старые обиды?       — Вовсе нет, — Валери протянула Дорангелю папку с делом, и он с энтузиазмом принялся изучать её. — Недавно было обнаружено массовое захоронение. На небольшой территории у Брукхэвэна нашли десять отдельных могил.       — Какие же у вас мысли на этот счёт?       — Убийца выслеживал одиноких мужчин в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Затем оглушал их и отвозил в своё логово, где подвязывал за ноги и перерезал им шею. А после того, как жертвы были обескровлены, с их тела срезалась часть мышц.       — Думаете, это был акт каннибализма?       Прозвучавший вопрос показался Валери смущённо-заигрывающим. При этом Дорангель опустил подбородок на грудь и мило улыбнулся. Ну что за душка!       — Думаю, это не сама цель. Все жертвы абсолютно разные и ничем не связаны между собой. Кроме как относительным здоровьем, что позволяло добавить их в свой рацион. Сами убийства были достаточно быстрыми, я бы даже сказала милосердными, — Вэл сделала паузу и покрутила в руках карандаш, прежде чем продолжить. — Я склоняюсь к версии о жертвоприношении.       — Любопытная теория, — Варгас закрыл папку и смерил её долгим взглядом, сцепив пальцы обеих рук. — И чем же я могу помочь?       — Помогите нам заглянуть в голову убийцы и увидеть детали. Вы ведь заслуженный деятель науки, почётный доктор философии и теологии. К тому же у вас схожее меню.       Варгас снова хохотнул — ему определённо был по душе чёрный юмор Валери.       — Если говорить о моём меню, как вы выразились, то я предпочитаю мясо помоложе, и неважно какого пола. Старики слишком жёсткие на вкус, у полных — большой уровень холестерина, а дети… — он доверительно наклонился вперёд. — Не вижу в их убийстве никакого смысла. Чем сильнее жертва, тем лучше охотник.       И Вэл не могла не согласиться с его словами.       — Вы бы съели меня? — на этот раз Валери также не смогла сдержать любопытства. Наверняка её не погладят за это по головке, но кто не рискует, тот не пьёт шампанского.       — Определённо, — мужчина заговорщицки подмигнул ей, как будто они обсуждали что-то хорошее, и он только что сделал ей достойный комплимент. — В отличие от вашего убийцы, меня скорее завлекает идея поглотить лучших представителей рода человеческого и вобрать в себя их лучшие качества. Но, безусловно, я мог бы попробовать помочь вам. Итак, мне ясна ваша мотивация в данной встрече. Но какова же моя?       Вот и пришёл ожидаемый черёд торгов, на что у Валери в запасе был подходящий вариант. Недаром ведь она получила один из самых высоких баллов по допросам с пристрастием и переговорам с подозреваемыми.       — Вы просили о переводе в федеральную тюрьму последние три года, но ваши прошения были отклонены. В случае действенной помощи следствию и вашего хорошего поведения, Федеральное Бюро будет ходатайствовать о переводе. У Верховного суда не будет причины отказать. Просторная камера, обширная библиотека и ежедневные прогулки во дворе… — мечтательно расписывала она. — Вас это устроит?       — Более чем, — удовлетворённо улыбнулся Дорангель. — Теперь я готов к дальнейшему обсуждению. Вводите в курс дела, агент Морган.       Валери пропустила его льстивое обращение мимо ушей. Закусив губу, она раздумывала, куда бы направить нить разговора, которая, благодаря её собственному любопытству и нетерпению, постоянно заходила не в ту степь. Ей хотелось узнать больше подробностей об убийствах Варгаса и о нём самом. Поговорить по душам, как рыбак с рыбаком, так сказать.       — Это белый мужчина средних лет — серийные убийцы обычно предпочитают свои этнические группы, — объяснила она. — Наш убийца достаточно религиозен, можно сказать, фанатичен. По мотиву убийства мы классифицируем его как организованного визионера-каннибала[1], возможно, страдающего параноидной шизофренией. Агент Райт считает, что он приносит людей в жертву Богу, чтобы спасти жизнь какому-то близкому человеку. Как вы видите, у нас есть примерный профиль, но не хватает деталей. В Атланте слишком много религиозных организаций. На проверку уйдёт куча времени, а мы не можем себе этого позволить. Убийца уже ищет следующую жертву, если ещё не нашёл…       На лице Дорангеля отразилось понимание, и некоторое время он о чём-то размышлял. Его взгляд блуждал по серому бетонному потолку, а пальцы поглаживали отросшую бороду.       — Формы жертвоприношения у древних израильтян были близки к формам ханаанского культа, — лекторским тоном принялся вещать он. — Однако Библия решительно отвергает и сурово порицает изуверские и оргиастические элементы этого культа, в первую очередь — человеческое жертвоприношение. В еврейской религии он становится выражением покорности и благодарности Богу, но главным образом — основным средством искупления грехов и очищения от скверны. Возлагая руки на голову животного, жертвователь символически переносил на него свои грехи. Тем не менее, во многих культурах люди сумели органично вплести жертвоприношения в религию.       Увлечённо внимая словам Дорангеля, Валери поймала себя на мысли, что была бы не прочь записаться на его лекции, если бы он всё ещё был практикующим профессором в университете.       — Агент Морган, знакомы ли вы с термином «шхита»? — задал он вопрос, и Вэл отрицательно помотала головой. — Это означает ритуальный убой животного для еды в соответствии с требованиями кашрута, что один в один повторяет метод убийства всех этих людей. По кашруту животное должно быть убито с «уважением и состраданием» шохетом, то есть ритуальным забойщиком. Им становится религиозный еврей, прошедший специальную подготовку и получивший соответствующую лицензию.       — Значит, мы ищем белого мужчину среднего возраста, который учился в еврейской семинарии и работал мясником, — подытожила Валери, делая записи в блокнот. — Надо будет опросить все инстанции, выдающие подобные лицензии…       — Если только он действительно собирался работать кошерным мясником.       — А если нет, то как мы тогда его найдём? — задалась она вопросом. — Боюсь, в связи с обнаружением места захоронения, убийца может видоизменить свой modus operandi[2].       — Конечно, он уже около года практиковался на многих жертвах и вполне может решиться на что-то более смелое. Но… я не собираюсь делать за вас вашу работу, агент Морган. — Дорангель хитро осклабился.       Поджав губы, Валери кивнула, соглашаясь с его словами.       — Я понимаю и не прошу поймать его за нас, — Вэл чуть помедлила и растерянно почесала лоб. — Ответьте, пожалуйста, на последний вопрос — требуется ли для таких жертвоприношений специальное место?       Нахмурившись, Дорангель вновь погрузился в раздумья, и что-то вдруг промелькнуло в его глазах. Он плутовато посмотрел на Валери, слегка ухмыляясь.       — По идее, это должна быть кошерная бойня, но это слишком очевидно. Такой набожный человек наверняка стремится оказаться ближе к Богу. Вы верите в Бога, агент Морган?       Пронизывающий взгляд чёрных как смоль глаз устремился к ней, будто пытаясь заглянуть внутрь её головы. Без доли смущения Вэл ответила тем же.       — Нет, я не верю в Бога, доктор Варгас. Я родилась в семье врачей-атеистов. Правда, сама склоняюсь больше к агностицизму.       — Значит, вы всё же можете представить себе существование высшего разума. Если бы вы верили в него, в то, что он создал свет и тьму, здоровье и болезни, где бы возносили его имя? Где бы молились ему?       На комнату опустилась тень, словно за окном в этот самый момент огромный змей Апо́фис[3] поглотил солнце. Валери не торопилась с ответом. Задумчиво покусывая нижнюю губу, она засмотрелась на удивительно ухоженные ногти собеседника. Ох, как же ей нравились люди, способные поддерживать аккуратность, несмотря на все неудобства!       — Это может быть заброшенная синагога… В действующей — слишком людно, а ему нужно уединение… — пробурчала она себе под нос. Услышав противный писк громкоговорителя, сигнализирующий об окончании встречи, Вэл подняла на собеседника взгляд зелёных глаз. — Доктор Варгас, спасибо большое за уделённое время!       — О, мне было безумно приятно с вами поболтать! — мимолётно улыбнулся Дорангель.       Отключив диктофон, Вэл убрала все свои вещи в портфель и встала из-за стола. Она почти собиралась пожать руку Дорангелю, но вовремя спохватилась. «Никаких физических контактов!» — всплыло в её голове. Валери едва сдержалась, чтобы не поморщиться, искоса взглянув на мнущихся у стеклянных дверей надзирателей. Интересно, что будет, если она совершенно случайно оставит на столе скрепку?       От неподобающих мыслей её отвлёк вошедший в комнату охранник. Он отстегнул железную цепь от стола, и Дорангель поднялся на ноги. Поравнявшись с Валери, он ненадолго остановился подле неё.       — Зачем вы пришли ко мне, раз и так всё знаете, агент Морган? — поинтересовался он, дьявольски сверкнув глазами. — Я вижу, вы многое скрываете.       Валери изобразила притворное удивление и повернулась к Дорангелю так, чтобы скрыть лицо от охраны и камер.       — Иногда даже агентам ФБР нужен указатель, и вы как нельзя лучше справились с этой ролью, — доверительно подмигнула она ему.       Расправив плечи, Дорангель по-джентльменски шаркнул ногой и почтительно склонил голову.       — Что ж, надеюсь, я помог вам.       — И я искренне благодарна вам за это, доктор Варгас.       Провожая взглядом его удаляющуюся фигуру в сопровождении охраны, Валери расплылась в мечтательной улыбке.

***

      Вашингтон, округ Колумбия. Здание Верховного суда.       Столица встретила Гэбриэла на редкость противной октябрьской погодой. Мало того, что лёгкий моросящий дождик переходил в настоящий ливень, так к нему присоединился ещё и промозглый ветер. С северо-восточного побережья Атлантики надвигался шторм. К счастью, после аэропорта Гейб сразу отправился в Верховный суд и умудрился предстать на заседании в довольно приличном виде.       Величественное здание суда, выполненное в неоклассическом стиле, каждый раз вызывало у Гэбриэла чувство благоговения. Возможно, потому, что его архитектурный дизайн представлял собой греческий храм из белого мрамора — символ долговечности и красоты. Треугольный фронтон, украшенный мраморными скульптурами, поддерживали шестнадцать коринфских колонн и вторили его высоким сводам. Сами колонны были выполнены в виде человеческих фигур, олицетворяющих три незыблемых столпа общества — Свободу, Порядок и Власть.       Прислонившись к колонне у восточного входа, Гейб похлопал себя по карманам и вытащил пачку сигарет. С огромным удовольствием закурив, он выпустил сизое облачко в холодный осенний воздух, щурясь от едкого дыма. В голове роилась куча мыслей, а взгляд блуждал по виднеющимся вдали крышам домов.       Сегодня справедливость восторжествовала — сорокасемилетнего Дэниела Льюиса Ли, годами убивавшего людей целыми семьями, приговорили к казни посредством смертельного укола пентобарбитала. Гейб слышал, что это вещество может оказаться весьма болезненным, и всей душой надеялся на это. Жаль только, право присутствовать на казни имели родственники осуждённого и его жертв, адвокаты и священник. Агент ФБР, поймавший преступника, к сожалению, в этот список не входил.       — Снова прячешься от журналистов? — послышался ироничный голос за спиной. Гэбриэл обернулся и увидел невысокую стройную женщину в отлично скроенном тёмно-сером костюме. — У главного входа, как всегда, ажиотаж, а Коннелли, как всегда, забирает твои лавры себе.       По иронии судьбы эта эффектная женщина по имени Анжела Бригман являлась не только прокурором по делу Дэниела Льюиса Ли, но также приходилась Гейбу бывшей женой.       — Ты ведь знаешь, я не гонюсь за славой, — ответил он, и уголок его рта изогнулся в некоем подобии улыбки. — Рад тебя видеть, Энджи. Отлично выглядишь!       Анжела тепло улыбнулась и прикрыла глаза.       — Благодарю за комплимент, Том! — она придирчиво осмотрела Гейба, отчего он почувствовал себя чумазым ребёнком пред взором строгой матери. Та тоже любила называть его вторым именем, считая это своей особой прерогативой. — Ты тоже посвежел с нашей последней встречи.       Затушив сигарету, Гейб хрипло рассмеялся и грациозно отправил окурок в полёт к урне. В прошлый раз он был настолько одержим зашедшим в тупик расследованием, что алкоголь оказывался в его желудке намного чаще еды. Хуже он выглядел только после поимки Ночного Дьявола — тогда он пробыл в коме около двух месяцев, и Анжеле пришлось почти полгода выхаживать его. Они через многое прошли вместе, и эта связь оставалась нерушимой даже после развода.       Единственное, что его всегда в ней бесило, так это назойливая забота и чрезмерная правильность. Анжела с самого начала их совместной жизни видела в нём потенциального алкоголика и критично относилась даже к банальному стакану виски в пятничный вечер. Хоть она и знала о волевом характере мужа, но считала его увлечение алкоголем в высшей степени саморазрушительным. Постоянная игра с огнём, упрямость и непредсказуемость Гэбриэла сделали своё дело — Анжела предложила расстаться. Гейб удивительно спокойно воспринял эту новость, и его равнодушие не могло не задеть её, как женщину. Возможно, поэтому она легонько поддевала его при каждой встрече, неосознанно пытаясь вывести на эмоции.       — Не хочешь заглянуть ко мне и отпраздновать наш совместный успех? — Анжела вскинула бровь и игриво взглянула из-под длинных ресниц. — Ты поставляешь «товар», а я его качественно упаковываю. Из нас получается отличная команда.       — Энджи… — начал он, нахмурившись. — Я бы с радостью, но мне нужно возвращаться в Атланту. У меня на попечении пять агентов и три желторотых стажёра, у которых по приезду надо проверить «домашнее задание».       Анжела опустила глаза и печально вздохнула. Но Гейб знал, что на самом деле она не слишком-то и расстроена. Да, они не гнушались заняться сексом при случае — так, по старой дружбе, — но их романтические отношения остались в далёком прошлом.       — Что ж, тогда в другой раз, — вежливо ответила она. — Удивлена, что ты решил взяться за стажёров, тем более за троих сразу. Снова ищешь юные дарования?       — В этот раз указание пришло сверху, — Гэбриэл указал пальцем в крышу здания. — Вообще-то, у меня только одно свободное место, но мне нужно посмотреть на них в действии и выбрать самого достойного.       Послышался низкий звук вибрирующего телефона, и Гейб достал из кармана айфон.       — Помяни чёрта, — проворчал он и ответил на звонок. — Да, слушаю… Хм, буду в Атланте через три часа, а к чему этот вопрос?… Отлично! Без меня ни шагу! Будь в кампусе, я заеду за тобой.       — Один из желторотых птенцов? — иронично поинтересовалась Анжела, когда он закончил разговор, и принялась рыться в сумочке в поиске ключей от машины.       — Скорее уж тёмная лошадка, — ответил Гэбриэл и впервые улыбнулся. — Кстати, Эндж, подбросишь до аэропорта?

***

      Брукхэвэн, штат Джорджия.       В тусклом свете вечерних сумерек лес растерял свои привычные осенние краски. Ни солнца, ни луны. Лишь бескрайнее серое небо да густой туман, окутавший всё вокруг невесомым ковром. По идеально ровному асфальту Пичтри роуд бесшумно нёсся чёрный кроссовер в сторону Брукхэвэн виллидж, собирая на лобовом стекле мелкие капельки моросящего дождя.       — Ты уверена, что свернуть надо именно здесь? — хмуро переспросил Гейб, съезжая на поросшую травой просёлочную дорогу. — На карте этого проезда нет.       Сидящая справа от него Валери глубоко вздохнула. Гэбриэл был уверен, что та сейчас борется с собой, чтобы не закатить глаза. И всё же профессиональная этика победила.       — Да, сэр, я уверена! — невозмутимо ответила она, повернувшись к нему лицом. — Милый дедок на заправке подробно описал мне путь до заброшенной синагоги.       Гейб хмыкнул и включил противотуманные фары. Вдали от главной дороги лес был гуще, и видимость заметно ухудшилась.       — Хм, не видел никакого деда. Только парнишку лет семнадцати.       — Это потому что вы не захотели зайти в магазин, — беззаботным тоном парировала Вэл и протянула ему шуршащую пачку. — Будете чипсы? Я и вам взяла, сэр.       Верхняя губа Гейба слегка дёрнулась, выдавая вспыхнувшее в нём раздражение. Можно подумать, они едут на семейный пикник, а всё вокруг утопает в цветах и лучиках солнца! Конечно, при такой работе профдеформация далеко не редкость, но то был результат защитного механизма психики. А реакция Валери, точнее, её отсутствие, казалась Гэбриэлу чем-то неправильным. Но, раз уж она смогла пройти все важные психологические тесты и обследования при поступлении в Академию ФБР, её поведение, видимо, было в пределах нормы.       — В округе нет других строящихся, ремонтируемых или заброшенных молебен, — объясняла Валери свою точку зрения. — А выезжать за пределы нерентабельно: слишком далеко, можно попасться патрулю или постовым, да и труп может начать благоухать, особенно в жару летом…       — Да, это понятно, — перебил её Гейб. — От Кортеза и Сандерса не было вестей?       — Нет. Они погребены под завалами в архивах и, как мне кажется, ещё нескоро оттуда вылезут.       Это означало, что Валери самостоятельно провела расследование и вычислила предположительное место преступления. Недурно. Хоть у Гейба и не было времени прослушать запись разговора с Варгасом, интуиция подсказывала ему — они на верном пути.       По его телу разливалось волнительное предвкушение. Валери только в общих чертах успела описать интервью и свои умозаключения, после чего Гейб пошёл выбивать ордер на обыск. Пришлось подключить все возможные связи, чтобы ускорить процесс получения необходимой бумажки. Поначалу он думал взять с собой кого-то более опытного из отдела, но в случае промашки он бы впустую потратил драгоценные человеко-часы.       Вскоре они подъехали к небольшому серому зданию на окраине деревни. В центре под куполом крыши виднелось круглое слуховое окно в виде звезды Давида. В некоторых местах фасада обваливалась штукатурка, кое-где виднелись трещины, но в целом дом выглядел вполне сносно. Граффити и привычного мусора вокруг не наблюдалось.       Припарковавшись у входа, Гэбриэл вынул из наплечной кобуры самозарядный пистолет Смит-и-Вессон тридцать восьмого калибра и проверил патроны. Внимательно посмотрев Валери в глаза, он проинструктировал:       — Я пойду первым, ты — сразу за мной. Будешь прикрывать мою спину. Ни к чему не прикасаться и не геройствовать!       — Поняла, сэр! — ответила она, вытаскивая оружие, выданное несколько дней назад вместе с временным удостоверением агента ФБР.       Гейб с тоской взглянул на Глок 17 в руке Валери и покачал головой. Бесполезные тендеры — ещё одна вещь, которую он никак не мог понять даже после одиннадцати лет работы в Федеральном Бюро. Нахрена, спрашивается, они выбрали в этом году Глок, если у него сильная отдача и неудобная рукоятка?! Есть же старый проверенный Смит-и-Вессон с лучшим контролем стрельбы и надёжным хватом. Тендер ради тендера — это так по-американски!       Они молча вышли из машины и двинулись к дому. На дверях висела внушительная цепь, и Гейб на всякий случай проверил её — следов взлома нет. Нигде в окнах не горел свет, охраны тоже не было видно. Обойдя здание, они обнаружили запасной вход с хлипким замком. Гейб выбил дверь ногой, и та с грохотом распахнулась. В спёртом воздухе едва уловимо слышался характерный приторный запах.       — ФБР! — выкрикнул он. — Все находящиеся в здании должны немедленно спуститься вниз!       Ответом послужила полная тишина. Никого нет дома.       Гэбриэл вынул из кармана фонарик и, переглянувшись с Вэл, дал ей знак следовать за ним. Они оказались в тёмной пристройке, служившей складом для садовых инструментов и разных бытовых приблуд. Пройдя дальше, Гейб вошёл в просторную столовую с большим обеденным столом в центре. Внезапно комната взорвалась ярким светом, и он резко обернулся.       — О! Электричество всё ещё работает, — невинно проговорила Вэл, убирая руку с включателя.       — Ничего. Не. Трогать! — процедил Гейб сквозь зубы.       Валери продемонстрировала ему руки, затянутые в медицинские перчатки, и Гейб удовлетворённо хмыкнул. И когда она успела?       Продолжив осмотр, он обнаружил железную дверь, ведущую в промышленный холодильник. Он оказался пуст. Крюки для подвешивания туш скота одиноко болтались на металлических рейках, встроенных в потолок. Присев у сливного отверстия в полу, Гейб посветил туда фонариком.       — Похоже на свежую кровь и человеческие волосы, — вздохнул он. — Нужно будет вызвать судмедэкспертов. Чувствуешь запах? Где-то в доме наверняка есть тело…       — Сэр, я заметила следы! Они ведут в ту сторону.       Гейб быстро поднялся и подошёл к Валери. На половицах в столовой виднелись засохшие тёмно-коричневые пятна. Они двинулись по этим пятнам, точно Гензель и Гретель по следу из хлебных крошек. С каждым шагом сладковато-гнилостный запах становился всё сильнее, пока они не упёрлись в высокие двустворчатые двери. Недолго думая, Гэбриэл распахнул их и очутился в просторном помещении для богослужения. От представившейся картины у него вмиг перехватило дыхание.       — Господи Иисусе! — тихо проговорила Вэл, опуская пистолет.       — Тот, кто это сотворил, точно не Бог, — полушёпотом ответил ей Гэбриэл.       Тела трёх мужчин словно парили в воздухе, подвешенные почти невидимым армированным шнуром к крюкам на потолке. Их длинные светлые одеяния чуть развевались от сквозняка, а за их спинами виднелись белоснежные крылья. Новоявленные ангелы располагались полукругом, а в самом центре на помосте торжественно возвышался амуд — специальный пюпитр для возложения священных свитков и чтения молитв.       С трудом оторвав взгляд, Гэбриэл спешно вызвал всю необходимую бригаду и вернулся к созерцанию жуткого зрелища. Убийца проделал невероятную работу — омыл тела, облачил их в нечто похожее на тогу, прикрепил бутафорские крылья и подвесил на нужную высоту. Даже маленькое окошко, казалось, было приоткрыто специально, чтобы при открытии дверей лёгкие одежды живописно развевались на ветру, придавая «ангелам» летящий образ.       От всех этих мыслей, калейдоскопом вращающихся в голове, внутри Гэбриэла зарождался благоговейный ужас.       — Сэр, — отвлёк его голос Валери. — Здесь висит нож.       Гейб подошёл поближе и осмотрел внушительных размеров блестящий нож, прикреплённый к ещё одному шнуру. Запрокинув голову, он сосчитал на потолке четыре крюка, создающих квадрат.       — Четвёртое место пустует… — мрачно произнёс он. — Для кого же ты его оставил?       Обернувшись, Гэбриэл столкнулся с долгим нечитаемым взглядом Валери, скользящим по его лицу. Когда он вопросительно приподнял подбородок, она наконец заговорила:       — Доктор Варгас упоминал о некой «шхите», и я решила более подробно почитать об этом в интернете. В иудаизме с этим понятием сравнивается архангел Гавриил, забирающий души праведников, что называется «кошерной шхитой». Он играет роль ангела смерти и приходит как посланник «верховного суда» за праведниками с идеально ровным ножом в руках, — Вэл замолчала, и взгляд её метнулся к подвешенному оружию.       — И что же это означает? — нахмурился Гейб, отчего на его лбу пролегла глубокая вертикальная морщина. Вэл смущённо поджала губы. — Получается, это изображение четверых архангелов — Михаэля, Уриэля, Рафаэля, насколько я помню, и… пустое место для Гавриила?       — В религиозных мотивах именно эти архангелы стоят по четырём сторонам престола Бога и исполняют обязанности стражей на четырёх концах мира, — ответила она и махнула рукой в сторону амуда. — А это вполне сойдёт за престол Господень…       Не дослушав до конца, Гэбриэл стремительно покинул помещение. Выйдя на свежий воздух, он запрокинул голову и глубоко вдохнул, уперев руки в бока. Отвратительная трупная вонь, казалось, проникла сквозь одежду и въелась в кожу и волосы, отравляя тело изнутри. Нет, его не смущал запах, но вся эта сумасбродная экспозиция буквально выбила почву у него из-под ног. Гейб устало опустился на деревянную скамью у входа в дом, массируя виски́. Мигрень вновь дала о себе знать.       Через минуту из дома вышла Валери и присела рядом с ним, не говоря ни слова. Гейб покосился в сторону Вэл, пытаясь припомнить её реакцию. Молодняк частенько блевал прямо на месте преступления, что впоследствии порождало кучу стёбных шуточек и неодобрительные взгляды судмедэкспертов. Но Валери держалась очень даже неплохо.       Он не мог отделаться от мысли, что убийца оставил ему послание, проводя аналогию с его именем. Это не могло быть простым совпадением. Чёртов монстр читает криминальные новости и явно в курсе, кого назначили ответственным за это дело. Чего же он от него хочет? На этот вопрос у Гэбриэла не было ответа, но он догадывался, что нож — это предложение поиграть. И он не мог ему отказать.       — Вы уже выяснили личности погибших? — поинтересовался Гэбриэл у своих ребят, когда те прибыли на место в полном обмундировании.       Вокруг заброшенной синагоги уже давно опустилась ночь, но многочисленные служебные машины освещали местность похлеще июльского солнца.       — Да, сэр! — откликнулся Дейв Купер, худощавый парень с планшетом в руке. — Предположительно, это Клаус Хидельман, Джозеф Питерсон и Нэйтан МакКинли. Неподалёку в лесу мы нашли яму с полусгоревшими документами — это большая удача!       — Спасибо, Купер! Не забудь сообщить родне о случившемся, чтобы они пришли на опознание, — сказал ему Гейб и обернулся к стажёрам. — Опросите всех, с кем они проживали или близко общались. Поищите свидетелей. В общем… вы в курсе стандартной процедуры. Вперёд!       Гейб поморщился оттого, что приходилось проговаривать настолько очевидные вещи. Ему вдруг жутко расхотелось что-либо говорить вообще, как если бы слова потеряли свою ценность. Но, так или иначе, приказ должен был прозвучать.       Докуривая последнюю сигарету, он хмуро глядел на чёрные мешки с телами и строил догадки. Что-то не сходилось…       — Интересно, что одна из жертв была задушена, — удивлённо хмыкнул судмедэксперт, упаковывая последнее тело. Он прищурил раскосые глаза и коснулся трупа. — После чего парню зачем-то сломали шею… Это пока всё, что я могу сказать тут на месте. Полный отчёт будет завтра после обеда.       — Отлично! Зайду к тебе после планёрки в полтретьего, — подытожил Гейб.       Можно не беспокоиться, что Хидео Куросава затянет с отчётом — по нему можно было сверять часы. Склонившийся над телом Мигель вдруг усмехнулся.       — Эй, Сандерс! — крикнул он своему другу, стоящему чуть поодаль. — Ты случайно не потерял брата-близнеца? Этот жмурик больно похож на тебя.       Энтони оторвался от записей в блокноте и вопросительно уставился на Мигеля. Тот указал на тело Нэйтана МакКинли, чьё лицо пока ещё торчало из пакета, и Энтони пренебрежительно фыркнул:       — Разве что в общих чертах… Но я красивее!       Внезапно в голове Гэбриэла что-то щёлкнуло. Перед глазами возникла картинка, как Вэл воодушевлённо душит Энтони на боевой подготовке. И теперь в уравнении появляется Нэйтан МакКинли: такого же роста, веса, с такой же западно-европейской внешностью, убитый очень похожим образом. Притянуто за уши, конечно, но это породило интересную цепь размышлений.       В памяти Гейба всплыл ещё один интересный факт: как-то он поинтересовался, почему в личном деле Валери Морган дата зачисления в Академию стоит позже других. Тогда ему ответили, что её взяли на освободившееся место — Милли Карлински покончила с собой, не выдержав и одной недели учёбы в Академии ФБР, а Вэл была следующей по баллам.       Гэбриэл не мог избавиться от мысли, что вся эта цепочка событий выглядит довольно подозрительной. Слишком много совпадений, но они недостаточно значимые даже для косвенных доказательств. И ни одной улики.       Незаметно от всех Гейб прошёл к свой машине и поехал за сигаретами в придорожный магазин у заправки. Там он нашёл подростка лет четырнадцати, которого видел ранее издалека. Парнишка сидел в кресле за прилавком и играл в какую-то стрелялку на телефоне.       — Хэй, вы вернулись! — глаза его восхищённо блестели. — Вы ведь агент ФБР? Я видел жетон у вашей помощницы.       Гейб недовольно нахмурился. Вот и поручай дело стажёрам — вся округа будет в курсе. В следующий раз лучше самому оплачивать бензин.       — Да, так и есть, — нехотя пробубнил он.       — Нашли убийцу или труп? Я видел, много ваших проехало по этой дороге.       Неопределённо хмыкнув, Гейб почесал щетину на подбородке, мысленно отмечая, что не мешало бы завтра побриться. Порой он слишком глубоко уходил в работу, забывая о своём внешнем виде.       — Прости, парень, не могу разглашать информацию по делу. Подай мне пачку Pall Mall. Сдачи не нужно, спасибо!       Оставив на прилавке деньги, Гейб уже собирался было выйти, как вдруг замер на месте.       — Слушай, — обратился он к юному продавцу, обернувшись через плечо. — А что за дед был здесь вечером?       Подросток нахмурился, видимо, копаясь в памяти.       — Сэр, — усмехнулся он. — После обеда, кроме вас с напарницей, сюда вообще никто не заходил.       — Ясно. Видать, я что-то перепутал, — буркнул Гейб и вышел из душного магазинчика.       Сев за руль, он двинулся обратно к месту преступления. По дороге его мучили разные мысли и догадки. Зачем она соврала про деда? Очевидно, чтобы не говорить Гейбу о том, что она знает путь к синагоге. Но откуда тогда она знает дорогу? Была здесь раньше?       Он никак не мог поверить, что Валери могла быть Могильщиком из Брукхэвэна, но между ними чувствовалась скрытая связь, до которой Гейб пока не мог докопаться. Ей потребовалась бы машина времени, чтобы успевать охотиться на людей и обучаться в Академии. С другой стороны, высокая осведомлённость в мотивах убийцы также вызывала подозрение. Всё это было не больше, чем просто догадки, однако, интуиция редко подводила Гэбриэла.       Выйдя из своего чёрного бьюика, он нашёл глазами Валери, разговаривающую с командой на другом конце площадки, и закурил сигарету. Гэбриэл был уверен — она ощущала на себе его прожигающий взгляд, но с лёгкостью делала вид, что не замечает. Умело принимала глубокомысленное выражение лица и заинтересованно осматривала место преступления вместе с другими агентами. И наверняка она почувствовала себя непревзойдённым актёром в театре для одного зрителя, и живот её сводило от адреналина — так же, как и у него в этот момент осознания.