Умница

***

Пока Сережа не вскинулся на кровати от мутного душного сна, ему казалось, что он куда-то бежит. От кого-то. И тот, от кого он пытался спастись, совсем рядом, как бы сильно Сергей не старался отдалиться от него. Сережа не видел лица своего преследователя, но чувствовал страх. Такой сильный и выматывающий, что ноги отказывались двигаться, наливаясь свинцовой тяжестью. Самое ужасное было в том, что Сергей знал - ему не убежать. Это, в конце концов, и разбудило его. Он вытер выступившую на лбу испарину и глубоко вздохнул: сон повторялся за последнее время не один раз. Пару дней назад Сережа даже умудрился разбудить Волкова. Во сне ему на плечо опустилась рука и резко потянула на себя. Сергей не удержался на ногах и стал заваливаться куда-то назад. И вместо того, чтобы встретиться спиной с землей – он продолжал падать, видя над собой темную застывшую фигуру. Сережа закричал, хватая руками воздух, и проснулся. Оказалось, что орал он вслух. Олег сжал его ладони, оторвав их от влажных перекрутившихся простыней, и долго гладил, пытаясь успокоить. Сережа успокоился, но жуткое чувство бесконечного падения запомнил. Ему просто надо было отвлечься. Проблема была в том, что отвлечься не получалось. Сереже хотелось выть. Самым натуральным образом, как волку на луну: скука разъедала его, и казалось - еще немного, и он полезет на стену. Спальня Олега была стерильна. Не в плане микробов или чего-то такого, просто тут не было ничего, что могло бы скрасить многочасовое лежание в постели. Даже телевизора, и того не было. Был только музыкальный центр, но Сереже нельзя было слушать музыку – она могла вызвать головную боль или ненужные эмоции. Расстроить или, наоборот, взволновать настолько, что случился бы приступ гипотетической мигрени, головокружения или тошноты. Сергей мог бы с этим поспорить: тошноту вызывала как раз неподвижность. Когда рядом находился Олег, было хоть как-то терпимо, но без него... - У-у-у... – на пробу тихонечко завыл Сережа. Веселее не стало. Он вздохнул и повернулся на бок. Его заточение длилось уже шесть дней. И с ним правда было все в порядке. Ну да, если быть до конца честным, некоторая слабость все-таки осталась, как и неприятная тяжесть в голове, но больше ничего такого. У него даже синяки не болели! И отек на лице прошел после мази, которую выписал врач. Олег не желал ничего слушать и пекся о Сергее, как о статуэтке, сделанной из тончайшего стекла – тронь, и она рассыплется. И кормил словно на убой. Сережа никогда не ел много. Чаще всего он просто об этом забывал, особенно когда работал над очередным проектом. Его желудок не привык к обильной пище. Олег же запихивал в него полные тарелки. Это было тяжело. Нет, пища, которую приносил Волков, была легкой и полезной, но ее было так много! Сережа давился, глотая очередную порцию. На желудок давило, но… - Еще ложечку. Не капризничай, - говорил Олег, улыбаясь. – Откуда силы возьмутся? Хотелось ответить, что ниоткуда, если он продолжит валяться бревном, но в глазах Олега Сергей каждый раз видел такую заботу и тревогу, что покорно открывал рот, продлевая свою пытку. Когда Олег уходил, Сережу нередко тошнило от количества съеденного. И пару раз он еле успел добежать до унитаза, чтобы отправить туда большую половину съеденных очень вкусных и полезных, тушенных на пару овощей. Сережа поджал губы, обводя взглядом спальню Волкова. Ску-учно-о-о-о. Если бы Сергей имел возможность общаться хотя бы с Марго, он бы так не изводился от скуки. С искином было забавно: самообучающаяся программа могла удивить, рассмешить, составить вполне себе сносную компанию. Или просто озвучить все последние новости, которые могли бы заинтересовать Сережу. Но спальня Олега была территорией, на которую влияние искусственного разума не распространялось, - это была зона тишины. И Сергей не представлял, как Олегу удавалось выживать в ней все это время. У него самого в кабинете постоянно было что-то включено белым шумом - это позволяло настроиться. Здесь же… Сережа осторожно потер руками лицо. Шесть бесконечно долгих дней. Шесть. Он посмотрел на дверь спальни. Предательская мысль ослушаться и нарушить предписанный постельный режим, родилась внезапно. Она казалась такой правильной, что сопротивляться было практически невозможно. Сережа медленно приподнялся на локте, потом сел. Осторожно опустил босые ноги на теплый пол. Ничего не произошло. То есть абсолютно ничего, и Сергей понял, что он может сделать это. Он встал с кровати. Воровато оглянулся, будто Олег мог в любую секунду выпрыгнуть из ванной комнаты с каким-нибудь дурацким «ага!», и побрел в сторону двери. Сережа остановился перед ней и робко положил ладонь на ее поверхность. Он перевел дыхание, только сейчас заметив, что дышит слишком часто и прерывисто. Толкнув дверь, Сергей замер – она не поддалась. Он толкнул ее еще раз, и результат был тем же самым. Сережа уперся второй рукой, и снова ничего не изменилось. Он отступил на шаг назад, потрясенно разглядывая дверь, которая совершенно точно была заперта. Сережа был заперт. Олег запер его. В такое нелегко было поверить. Зачем?! Сергей снова приблизился к двери. А потом вдруг ударил по ней, испугавшись неизвестно чего, заколотил кулаками: - Олег! Олег, пожалуйста! Выпусти меня отсюда! Он никогда не испытывал чувства клаустрофобии. По крайней мере, Сережа не помнил этого. Однако сейчас пространство достаточно просторной спальни внезапно стало ощутимо меньше. Стены словно всколыхнулись, дрогнули, поползли к Сергею, грозя раздавить. Воздуха стало меньше. Сережа забарахтался около двери, заскреб ногтями, тихонечко подвывая. Это ни хера не было весело! Он понимал, что это воображение - не стоит нервничать, ведь он сделает себе только хуже, и тогда Олег будет точно им не доволен, - но накатившая паника заглушала голос рассудка: Сергей все сильнее бил кулаками по двери, выкрикивая имя Волкова. Когда он готов был сдаться, пошатываясь от усталости, чуть ли не плача от охватившего его бессилия, борясь с тошнотой, подступившей горечью к самому корню языка, дверь внезапно отворилась. Сергей, потеряв точку опоры, чуть не вывалился в коридор. Ему не дали упасть, крепко обняв. Сережа врезался в чью-то грудь, обтянутую темной тканью, вдохнул знакомый запах. Олег. - Куда собрался? - Волков разжал руки, отпуская бледного Сережу. - Никуда, - тут же отозвался тот и смутился поспешности своего ответа. Взгляд Сергея воровато заметался: давящее чувство с появлением Олега пропало, стены словно раздвинулись, и стало стыдно за свой страх. Волков не сводил с него взгляда: - Разве ты не знаешь, что тебе показан постельный режим? – поинтересовался он тихо и как-то чересчур спокойно. Сережа заморгал: - Знаю, но… - он резко выдохнул и решительно произнес: - Олег, я больше не могу лежать! Волков склонил голову набок: - Поэтому ты попытался сбежать? – его голос по-прежнему мало что выражал. - Я? – Сережа вскинул глаза на Олега и замотал головой: - Нет, что ты! Олег, я просто подошел к двери… - Ты ломился в нее, - перебил его Волков. Вид Олега почему-то пугал. Тот вроде ничего не делал - просто стоял и смотрел, и от этого Сереже делалось жутко. Совсем как в тот момент, когда он увидел надпись на своем животе. Сережа не помнил, как писал ее, но сам факт присутствия букв на его теле заставлял о многом задуматься. Сергей страшился своих подавленных воспоминаний. Если он начал делать записи на себе – разве это было нормальным? Обилие таблеток, которые выписал врач и которые дополнительно давал Олег. Сережа пугался лишь мысли об этом: он… он был сумасшедшим? Его постоянная тревожность… Он же не был, правда? Но сейчас, когда Олег резюмировал его панические действия – «ты ломился в нее», - Сергей не знал, что думать. Ведь, действительно, выглядело глупо и смешно. Испугался пустой спальни. - Я запаниковал, – все еще пытался оправдаться Сережа, начиная сомневаться в том, что он прав. Реакция Олега только подтверждала его страхи: - Почему? – спросил Волков так мягко, что Сергею захотелось заорать. - Разве тебе здесь что-нибудь угрожало? Сережа сжал кулаки, насупился. - Н-нет, - проговорил он не слишком уверенно, - не в этом дело. Просто… - Сережа оглянулся на кровать и понял, что ему лучше присесть: ноги почему-то совсем не держали. Олег поймал его за руку, чуть потянув на себя, не дав сделать ни шага. Сережа с удивлением оглянулся на него. Они все еще стояли около входной двери. Она была открыта, но Олег загораживал проход в коридор. Странно было то, что сейчас Сережа совсем не хотел покинуть опостылевшую спальню. Хотел спрятаться. Под осуждающим взглядом Волкова его колени начинали противно подрагивать и подламываться. Он не понимал. Он злился. Он терялся в собственных ощущениях, не находя объективных причин реакциям своего тела. Рука Волкова на его запястье сжалась, возвращая Сережу в реальность. Он отвлекся, даже не заметив этого. Олег внимательно смотрел на него: - Просто что? – терпеливо поинтересовался он, продолжая невыносимый разговор. - Сергей, - Волков устало вздохнул; Сереже стало стыдно еще больше, - я пытаюсь сделать все для того, чтобы ты поправился. Ты не слушаешься, - взгляд Олега погрустнел. - Я вообще могу доверять тебе? – он сделал паузу, но, не дождавшись ответной реплики, продолжил: - Сколько раз ты вставал, нарушая предписания? Сережа подался вперед, с жаром восклицая: - Ни разу! Клянусь! – видя недоверие в глазах Волкова, он попытался объяснить: - Олег, просто тут так тихо и… Мне трудно без дела, - Сергей умоляюще посмотрел на Олега: - Я уже хорошо себя чувствую. Если не планшет или ноутбук, то хотя бы книгу мне можно почитать? Он не думал, что просит о запредельном. Книга – это было так мало. Намного меньше того, о чем он мог бы попросить. Наверное, Сережа ошибался - Олег был иного мнения. - Ты мог просто сказать, а не выносить дверь. - Но тебя здесь не было, - шепотом отозвался Сережа. - Но я бы пришел, - возразил Волков. Его рука разжалась, отпуская Сергея. Тот сразу же отступил от Олега на шаг, прикладывая ладонь к месту, где несколько секунд назад были его пальцы. - Тебе нужно было подождать, - сказал Олег, наблюдая за Сережей. - Поспать. Время пролетело бы незаметно. Он был прав. Безусловно прав во всем. Сережа опустил голову, но злость на самого себя – дурак! - вдруг вскипела в нем жгучим ядом. Он подобрался, повышая голос: - Я не могу больше спать! – почти выкрикнул он. Сережа махнул рукой, и от резкого движения висок, где раньше была гематома, прострелило острой болью. Сергей не смог сдержать короткого вскрика, прижимая ладошку к голове. Когда боль отпустила, он медленно поднял глаза на Олега. Тот хмуро стоял перед ним, сложив руки на груди: - Хорошо себя чувствуешь, да? Иди в постель. Олег проговорил это спокойно и обыденно, но Сереже показалось, что на него накричали. Он развернулся, мгновенно сдувшись, растеряв всю свою решительность, и виновато побрел к кровати. Забравшись под одеяло, натянув его чуть ли не до подбородка, Сергей решился еще раз посмотреть на Волкова. - Я измучился, Олеж, - тихо сказал он. Олег вздохнул и опустил руки. Он приблизился к кровати, сел на ее край. - Ты же понимаешь, что все это для твоего блага? Сергей кивнул: - Понимаю. Волков ободряюще улыбнулся: - Потерпи еще немного, - он протянул руку и погладил Сережу по плечу. - Через день или два тебе уже можно будет вставать. Тогда можешь гулять, где хочешь, - встрепенувшийся было Сергей погрустнел, когда Олег ровным голосом добавил: - В пределах нашего этажа. - Но у меня работа! - Сережа сел, подаваясь всем корпусом к Олегу. – Мне нужно хотя бы изредка появляться в офисе моей фирмы, - он сделал небольшую паузу и сразу же продолжил: - И я не был на улице так давно! Не то чтобы Сергей рвался на эту улицу, но сейчас, когда ему было нельзя подавляющее большинство вещей, гулять хотелось неимоверно. Все равно где. Хотя бы банально пройтись по набережной. Волков покачал головой: - Я открою тебе окно. Они оба знали, что это не ответ. - Я не это имел в виду, - упрямо проговорил Сережа. - Сергей, мы уже обсуждали это, - Олег снова скрестил руки на груди. Сережа почувствовал, что сейчас снова сорвется. - Что именно? – начал он вкрадчиво. - Я не помню, - Волков прищурился. – И ты знаешь, что я не помню, но продолжаешь говорить мне об этом! – Сережа сжал в руках край одеяла. - Даже об этом чертовом нападении: где я был, почему на меня напали?! – он смотрел на Олега и не находил на его лице ни одного ответа на свои вопросы; Сережа заставил себя расцепить пальцы. - Как будто кусок моих воспоминаний просто взяли и стерли ластиком, не оставив и следа. Он не стал говорить, что любая попытка напрячься и вспомнить заканчивалась многочасовой дурной болью. Будто что-то препятствовало этому. Назло ему. Олег посмотрел на смятое Сережей одеяло, потом негромко спросил: - Ты очень хотел бы это вспомнить? - Не знаю, - честно признался Сережа. – Но оно тревожит меня. Волков тут же вскинул на него глаза, заставляя Сергея отшатнуться назад, зашарить руками по кровати в попытке отползти подальше. - Тревожит? – бровь Олега приподнялась. Сережа потрясенно раскрыл рот, вдруг понимая, в чем только что признался. - Нет, Олег, я не то хотел сказать! – быстро заговорил он, понимая, что уже поздно оправдываться. - Это не то! Конечно же, это было то. - И как давно тебя это тревожит? – Олег поднялся, отходя от Сергея. - Олег, Олег, послушай, я просто оговорился, - Сергей готов был умолять, в ужасе следя за действиями Волкова. Тот ничего особенного не делал. - Сережа, ты ведешь себя хуже ребенка, - Олег потянулся к ящику прикроватной тумбочки и достал оттуда коробочку с лекарствами. Сергей уставился на нее широко раскрытыми глазами. Она притягивала его взгляд, как магнит. - Олег, - проговорил он, с трудом сосредотачиваясь, - мне просто не нравится что-то не знать. Не нужно таблеток, - после этих слов Сережа замолчал: чувство дежавю было таким сильным, что он на несколько мгновений потерялся в неясных воспоминаниях. Его голова все еще ныла, а сильные эмоции по поводу лекарств только усиливали эту боль. Сережа уже знал, что если не принять мер прямо сейчас, головная боль плавно и неотвратимо перейдет мигрень, и тогда будет уже все равно, что он примет, – не поможет. Олег на его слова только покачал головой. Он высыпал себе на ладонь несколько таблеток и протянул их Сереже. Тот сглотнул и, поколебавшись, взял их. - Сейчас принесу воду, - сказал Волков. Сережа завороженно смотрел на таблетки в своей руке. Когда Олег вернулся со стаканом воды, он поднял на него глаза: - Я не хочу, - негромко сказал он. Он не помнил – черт возьми, он не помнил! – почему плотный ком в его горле почти перекрывал дыхание, стоило Сереже подумать о том, чтобы принять это лекарство. Стакан ткнулся Сереже в плечо. - Сереж, все, что мешает тебе поправиться, должно быть устранено. Это тоже вызвало неясное волнение. Сергей сомневался: - Я же ничего не сделал, - он вновь посмотрел на таблетки. Почему простой акт заставлял Сережу думать о наказании? - Не знаю, про что ты говоришь, - сказал Олег; он потянулся к нему и пальцем подвинул ладонь с лежащим на ней лекарством ближе к Сережиной груди: - Тебе лучше поскорее выпить таблетки. - Мне скучно, - откуда это взялось, Сергей тоже не знал: слова просто вырвались из его рта. Нелепые и бесполезные. - Выпей их, - Олег погладил Сережу по голове. - Это поможет тебе расслабиться и как следует поспать. С трудом сглотнув, Сергей спросил: - Олег, ты слышал хоть что-нибудь из того, что я сказал? - Конечно, Сереж, - Волков улыбнулся и еще раз подтолкнул Сережину ладонь. - Пей. Я посижу с тобой. Сергей слабо усмехнулся, замер и одним быстрым движением закинул таблетки себе в рот, сразу же запив их водой. Он закашлялся, подавившись, но Олег слегка побил его рукой по спине, и все прошло. Волков принял у него пустой стакан, поставил на тумбочку. Повернувшись, Олег заботливо вытер подушечкой большого пальца капельку воды с подбородка Сережи. - Ложись, - мягко сказал он. - На сегодня с тебя достаточно приключений, - Олег расправил одеяло вокруг ног Сергея. - Когда ты проснешься, будет лучше. - Я не знаю, - пробормотал Сережа, опускаясь на подушки. Он поднял взгляд и уставился в высокий потолок спальни. На Олега он смотреть не хотел. Он понимал, что ведет себя неблагодарно по отношению к нему, но ничего не мог с собой поделать. Ему больше не хотелось находиться взаперти. Сергей был готов на что угодно, только бы поскорее войти в привычную колею. Сережа закрыл глаза. Последнее, что он почувствовал перед тем, как провалиться в дурман очередного сна, были руки Олега на его лице. Словно Волков очень аккуратно и нежно ощупывал его скулы, глазницы, нижнюю челюсть. Ему хотелось попросить Олега прекратить так беспокоиться, но Сережа даже не успел разомкнуть губ, рывком оказавшись в уже знакомом призрачном месте. В том самом, где из-за густого тумана за ним наблюдали чьи-то внимательные глаза. Проснулся Сережа в своей кровати. У себя в комнате. Он сел и удивленно огляделся. - Доброе утро, Сергей, - раздался мягкий голос Марго. - Доброе, - машинально отозвался Сережа. Ему сложно было поверить, что Олег внял его просьбе. Но с другой стороны: разве он не сказал, что когда Сережа проснется, будет лучше? Олег это имел в виду? Сережа улыбнулся: сюрприз удался. Он погладил простыни, свое одеяло, которым был заботливо укрыт. В комнате пахло чем-то пряным. Тонкий знакомый аромат, заставляющий вдыхать воздух помещения полной грудью. Спокойствие – вот что испытывал сейчас Сережа. И благодарность. Он пережил несколько трудных дней – неделю или, возможно, чуть больше, - но он поправился, и Олег выпустил его. Сергей прислушался к тишине, качнул головой и поднялся. Он прошелся по своей спальне, раздернул шторы на окнах. Панорама города раскинулась перед ним. Осенние тучи, мелкий дождик на стеклах. Сережа скучал по всему этому. Он повернулся к двери и на некоторое время замер в ожидании. Когда ничего не произошло, Сережа решился проверить кое-что. Он приблизился к выходу из комнаты, положил руку на дверную ручку. После секундного колебания Сережа надавил на нее - она легко поддалась. Дверь открылась. Сердце мгновенно застучало в ускоренном ритме. Как был, в своей черной широкой пижаме, Сережа вышел в коридор. Он сделал несколько робких шагов и остановился. - Марго? - Да, Сергей. Он сглотнул и посмотрел в потолок коридора, хотя прекрасно знал, что динамики, транслирующие голос искина, находятся не там. - Марго, где Олег? - Олег Волков находится на служебном этаже. Сережа моргнул и попытался задать следующий вопрос: - Он… я… - Сергей не смог достаточно четко сформулировать свои мысли – они еще путались со сна, - и замолчал, думая о том, как темны тени в самом верху коридора. Марго недаром являла собой самообучающуюся программу - она с легкостью определила, что именно волнует ее хозяина: - Олег был уведомлен, что вы проснулись, сразу же после вашего пробуждения, Сергей. Сережа опустил глаза: - Он не желает присоединиться ко мне? – он даже задержал дыхание, ожидая ответ. - Олег в данную минуту занят, - проговорила Марго. Чувствуя себя немного потерянным, Сережа кивнул: - Хорошо. Тогда… - он нервно потер левую руку выше локтя: - Тогда я пройду в кабинет? - Конечно, - сразу отозвался искин, - вы же здесь босс. Сергей позволил себе улыбнуться. Его спина неосознанно выпрямилась, избавляясь от легкой сутулости, и Сережа прошагал в гостиную. Он преодолел три ступеньки, отделяющие его от стеклянных дверей, замер на последней, пережидая легкое головокружение, а потом решительно вошел в помещение, служащее ему рабочей комнатой. На первый взгляд здесь ничего не изменилось. Даже стол. «Твой стол. Он сломался». Олег сказал, что его заменили. Сережа приблизился к интерактивному гаджету, внимательно оглядел его, не находя внешних расхождений. Он опустился в свое кресло, блаженно откинувшись на удобную ортопедическую спинку, и глубоко вздохнул. Сережа был дома. Сейчас он особенно остро чувствовал это. Здесь он работал, здесь протекала вся его жизнь, и это был его дом. Он улыбнулся, положил руки на стол, погладив ладонями его широкий край. Что-то будто вздрогнуло в нем, и Сережа замер, ощущая, как уголки рта опускаются. Пальцы мелко и сильно задрожали на прохладной столешнице, так что Сергею пришлось отдернуть их, словно стол мог обжечь его. - Что за бред! – немного раздраженно проговорил Сережа, встряхивая кисти рук, и решительно коснулся сенсорной панели. Она высветила знакомые значки и папки – Марго хорошо потрудилась, восстановив рабочее место Сергея в мельчайших подробностях. Сережа открыл рабочую почту и на некоторое время выпал из реальности, разбирая ворох накопившихся проблем. Они не были серьезными, но требовали его непосредственного участия. Так что Сергей позволил себе увлечься рутиной, совершенно забыв о времени. Вернуться из мира бюрократии и обсуждения рабочих моментов его заставило чувство голода. Сережа позволил себе заказать доставку еды, выбрав то, что всегда ему нравилось. Он буквально пьянел от собственной храбрости: Олег стопроцентно не одобрил бы его выбор. Только не жареную картошку с острым соусом! Но Олега здесь не было, и Сережа мог делать все, что ему захочется. В конце концов, он не маленький ребенок. Смутное беспокойство заворочалось в груди, но Сергей предпочел проигнорировать его. В ожидании доставки он взял баночку газировки из своей коллекции (хотел было выбрать кофейный напиток, но при взгляде на него Сережу почему-то затошнило), и опустился на диван, щелкая пультом управления, чтобы включить огромный экран на стене. Пролистав несколько каналов с музыкой и кинофильмами, Сергей остановился на том, где шли новости. Хотелось наверстать упущенное: Сережа целую неделю был оторван от повседневной жизни, и ему было интересно, что произошло за это время. - Найти что-то определенное? – спросила Марго. - Нет, - отозвался Сережа. – Просто просмотрю новостную ленту. Чем он и занялся, погрузившись в мировые проблемы, от которых плавно перешел к местным новостям. Прибыла доставка еды. Расплатившись с курьером, Сережа вернулся на диван и с наслаждением принялся поглощать пищу. Ему казалось, что ничего вкуснее он не ел лет сто. Это были не пресные овощи, не опостылевшая вязкая каша, такая отвратительная и такая полезная для его желудка. Вкусовые ощущения были настолько сильны, что Сергей простонал от наслаждения, обмакивая хрустящую картошку в соус и запихивая ее себе в рот. Когда первоначальный голод был утолен, а небольшая коробочка с соусом вылизана дочиста, Сережа удовлетворенно вздохнул и откинулся на диванные подушки. Он обвел глазами свой заказ, отыскивая бумажные салфетки, всегда идущие в комплекте с заказанной пищей – пальцы лоснились от масла, и их хотелось поскорее вытереть. В этот момент его внимание привлек голос диктора: - Знакомьтесь – Филипп Зильченко, монополист на рынке отходов. Сережа, забыв о грязных пальцах, перевел взгляд на экран, транслирующий новостной ролик, где диктора в студии уже сменил корреспондент, стоящий на улице среди груд разномастного мусора. - Мусор тоннами ежедневно свозят сюда, - мужчина указал на завалы за своей спиной, - в место, где когда-то был песчаный пляж. Высота отдельных куч достигает более десяти метров, - камера тут же переключилась на один из таких холмов, показав его грандиозность и хищно кружащих в небе чаек. – Отходы разлагаются, выделяя метан и другие химикаты, отравляющие почву и воздух, которым дышат тысячи жителей города, - фокус камеры вернулся к корреспонденту: - Местные рыбаки страдают от продуктов разложения, попадающих в море. Рыба и животные мутируют, - замелькали кадры со странного вида рыбой и кем-то, напоминающим то ли собаку, то ли овцу, бредущим по краю свалки. – Это проблема уже не местного значения. Гигантская мусорка влияет на экологическую обстановку у берегов залива. Мусор становится все более токсичным, повышается содержание тяжелых металлов и радиоактивных веществ, пластмасс на основе синтетических смол. Свалка стала настолько ядовита, что эксперты предрекают серьезные последствия ее нахождения здесь, даже после полной ее ликвидации. Только вот господин Зильченко ничего ликвидировать не собирается. Далее приводились цифры повышения заболеваемости астмой и прочими болезнями среди примыкающего к свалке населения. Статистические данные смертности до организации свалки на пляже и после. Сережа смотрел на это, широко открыв глаза. Он знал о существовании свалки, но совершенно не представлял ее масштабов и серьезности влияния на людей и животных. Это было настолько ужасно, что он не мог не поразиться размерам катастрофы, разворачивающейся в каких-то десятках километров от его Башни. Новостной сюжет вызвал ноющую боль за грудиной и гнев. Сергей вскочил, задев коленкой стол, стоящий около дивана, но едва ли обратил на это внимание. Он всегда помогал людям, старался сделать их жизнь лучше. Он жертвовал деньги в разные благотворительные организации и фонды, экологические организации. Помогал реконструировать детский дом, в котором вырос. Он работал волонтером до проекта «Вместе», раздавая горячую еду и одежду бездомным. Потом стало слишком некогда, но Сережа все равно пытался сделать хоть что-нибудь, откупаясь деньгами и иногда своим именем ради достижения благой цели. И что? Все его старания сводились на нет такими вот Зильченко! Ничем не лучше преступника или убийцы с молчаливого одобрения властей. Под самым носом у всех! Сережа задохнулся от переполнившего его негодования. Он не знал, что все настолько плохо, иначе предпринял бы что-нибудь раньше. Головная боль пришла к Сереже незаметно и ввинтилась в висок с неотвратимой нежностью электрической дрели. Он прижал ладонь к голове, зарылся по-прежнему перепачканными в масле и соусе пальцами в волосы. Боль росла и пульсировала где-то внутри. Несколько слезинок сорвались с ресниц Сережи. Отгородившись от всего мира, запершись от проблем в комфортной Башне бизнес-центра, Сергей чувствовал себя пособником распоясавшегося чиновника. Ему верили, считали честным человеком, а он… Сережа с обидой посмотрел на экран, где шло уже что-то иное вместо репортажа о деяниях Зильченко. Яркие цвета плазменной поверхности резанули по глазам, и Сергей, не сдержавшись, застонал, сжимая голову руками. - Сергей, вам плохо? – будто сквозь вату раздался голос Марго: - Вызвать экстренную службу? Он хотел было ответить, но понял, что его сейчас стошнит. Сережа бросился из гостиной в коридор, в свою комнату, благо она располагалась не так далеко. Он еле успел, рухнув на колени перед унитазом, вцепившись в него до белых костяшек, и его вырвало. Спазмы и кашель только усилили распустившуюся пышным цветом мигрень, и терпеть ее стало практически невозможно. Перед глазами очертания ванной комнаты плыли вперемешку с кадрами из новостной ленты. Сережа сначала заскулил, а потом завыл, царапая коротко остриженными ногтями голову, будто пытаясь выскрести из нее мучившую его боль. Он слышал, как Марго что-то говорила, но не мог разобрать ни слова. Было так больно и плохо, что он скорчился около ножки унитаза, прижимаясь затылком к прохладному полу. У Сережи темнело в глазах, во рту чувствовался привкус крови, и он не мог перестать подвывать в такт своей бесконечной агонии. Его опять затошнило, но сил хватило только на перевернуться на бок, чтобы не захлебнуться рвотой. Лампа под потолком вдруг показалась Сереже очень большой, приблизилась к самому его лицу, ослепив, вызвав новый приступ боли. Яркие вспышки били прямо в измученный мозг, заставляя извиваться. Он то проваливался куда-то вниз, то взмывал вверх, то кружился на месте, теряя ориентацию в пространстве. В бесконечном мельтешении всполохов света и тьмы, пола и потолка, Сережа отчетливо увидел свой кабинет, рабочий стол, стоящую на нем баночку с кофейным напитком и самого себя. Олега. Олега, который склонился над ним, держа руку на его голове, прямо там, где сейчас болело сильнее всего. Олега, который бил его лицом об стол. Перевернутую баночку. Кофе, стекающий с мокрых ресниц. Кровь на белом кафеле… Кафеле? Сережа оперся рукой об пол, приподнявшись, уставившись на алые капли, весело капающие вниз. Он мазнул пальцами по верхней губе и зажмурился от насыщенности красного на своей коже. Воспоминания хлынули на него, опрокидывая назад. Все недостающие кусочки. Все, что произошло до того, как его уложили в постель на долгую – бесконечную – неделю. На Сережу не нападали. Не было никаких бандитов. Не было никакой питерской подворотни. Не было. Не было. Не было. Он зажмурился, прикусывая изо всех сил губу, чтобы не заорать в голос. Его плечи обхватили широкие ладони, потянули вверх, не дав встретиться затылком с полом. Сережа понимал, что еще одного удара головой он бы просто не пережил. И ему внезапно сделалось смешно. Он засмеялся сквозь пелену боли, шмыгая носом, захлебываясь кровью и соплями, чувствуя, как влага течет по подбородку. - Сережа, Сереж! Сергей с трудом разлепил слезящиеся глаза и посмотрел на склонившегося над ним Олега: - Я… я вспомнил… - прошептал он, продолжая улыбаться и плакать, содрогаясь всем телом. - Что ты вспомнил? Боже, я знал, что тебя рано выпускать из постели, - Олег выглядел очень расстроенным: - Прости, Сереж. Я сейчас вызову скорую. - Это ты. Это все ты, - Сергей прикрыл глаза, чувствуя, как его колотит почти до судорог. – Не было никого. Только ты. - Мы потом поговорим. Марго, вызови врача! – Волков сдернул откуда-то сверху полотенце и намочил его, открыв кран одной рукой. Прохладная влажная ткань легла на лицо Сережи, вытирая его осторожными движениями. От которых все равно было больно и невыносимо. Как и от лжи, которой его окружили. Сережа стучал зубами и всхлипывал от каждого прикосновения. - Марго, что послужило?.. Боль словно взорвалась у Сережи внутри, и он напрягся, выгнувшись в спине, вытянулся в руках Олега, а потом обмяк, потеряв связь с реальностью. Безучастный взгляд уперся в пол, в колени Волкова, в темную ткань, в бесплотные черные тени, заскользившие змеями вокруг него. - Ты же умница, - шипела каждая из них, вперивая блестящие бусины-глаза в Сергея: - Ты же моя умница. Держис-с-сссь. - Куда ты? – Вадим склонился над распластанным на кровати Сережей. - Восстановить справедливость, - процедил Олег, одергивая пиджак. Вадим удивленно посмотрел на него: - Твоему другу только что… - начал говорить он. Но Волков перебил, не дослушав: - Просто делай свое дело, ладно? - он направился к двери. – И присмотри за Сережей. Около выхода Олег обернулся, чтобы бросить взгляд на бледное лицо Сергея. Его брови дрогнули, сходясь на переносице, и Волков гневно толкнул дверь, выходя из комнаты. Той же ночью все новостные ленты взорвались репортажами о гибели Зильченко и его семьи. Заботливо записанный ролик-послание через социальную сеть «Вместе» разлетелся по сотням, тысячам аккаунтов. Сережа чувствовал, как его перетащили на кровать. Чувствовал присутствие Олега, но лежал с закрытыми глазами слишком беспомощный, чтобы реагировать. Волков снял с него перепачканную одежду, обтер остатки рвоты и пошедшей носом крови. Он переодел Сережу в чистую пижаму. Укрыл одеялом и, наконец, оставил в покое. Сергею было по-настоящему плохо: боль раздирала голову, а ложь и жестокость близкого человека – разъедали душу. Он слишком устал, чтобы противиться этому. Было проще лежать с закрытыми глазами, не реагируя ни на что. Однако Олега обмануть было непросто. Сережа знал, что Волков не купился на безучастный вид и знает, что он находится в сознании. Но, видимо, увиденное в ванной комнате произвело на Олега большое впечатление, и он позволил Сереже и дальше разыгрывать бессознательность. Они молчали. Потом пришел врач. И Олег ушел. Сережа посмотрел в сторону двери, когда она закрылась за Волковым. Вадим окликнул его: - Сергей, взгляните на меня. Сережа повернул к нему голову. - Вам было плохо? Что произошло? Сергей некоторое время смотрел на него, потом кое-как разлепил ссохшиеся губы: - Голова болит, - хрипло прошептал он, морщась после каждого слова. – Я расстроился. Сережа замолчал и внезапно подумал: а как много знает врач? В тот первый свой визит Вадим говорил про нападение. Это была официальная версия или ему приказали так сказать? - Вы расстроились, - повторил за Сережей мужчина и полез в свою сумку, извлекая оттуда одноразовые шприцы и несколько ампул. - По шкале от одного до пяти, где один – хорошо, а пять – совсем плохо, как вы себя чувствуете? - На семь, - честно проговорил Сережа и обессиленно выдохнул. - Вас все еще тошнит? - Нет. - Что вы ели - это не могло быть отравлением? Сережа усмехнулся и тут же застонал. Вадим закатал ему рукав пижамы и перетянул руку выше локтя жгутом: - Поработайте кулачком, - когда Сергей послушно стал сжимать и разжимать пальцы, мужчина поинтересовался: - Что смешного я сказал? - Ничего, - ответил Сережа. – Просто… я ел картошку с острым соусом и мясной салат. Запивал газировкой. Вадим подавил тяжкий вздох: - Вы в курсе, что вам прописана щадящая диета? Губы Сережи снова дрогнули: - Более чем. - Зачем же ели то, что нельзя? Сергей перевел взгляд с некой точки в пространстве на Вадима: - Мне захотелось. Вадим коротко кивнул и коснулся пальцев Сережи, останавливая их движение: - Хватит, - сказал он, - подержите вот так. Укол поможет справиться с болью и тошнотой. Сережа моргнул, замирая. У Вадима была легкая рука, и боли Сергей почти не почувствовал. Впрочем, на фоне той боли, что он испытывал, эта боль была ничтожна. Мужчина сначала ослабил, а потом и вовсе снял жгут, вытащил иглу из Сережиной вены, прижав к ранке ватку, пропитанную спиртом, отложил шприц в сторону. - Сожмите руку в локте и посидите так некоторое время, - попросил он. Сережа сделал, как ему велели, и отвел взгляд в сторону. - Скоро вам должно стать легче, - сказал Вадим. – И я бы настоятельно рекомендовал поспать или хотя бы полежать в постели до конца дня. Или, в идеале, парочку дней. Сережа с тревогой посмотрел на него: - Нет! В смысле… - он замялся, а потом проговорил более мягким голосом: - Прошу вас, не говорите об этом Олегу. Он заставит меня провести в постели еще неделю. Я с ума сойду. Вадим улыбнулся: - Волков как сторожевая собака, верно? - Да, - с неохотой признал Сережа. – С ним невозможно договориться. Мужчина рассмеялся: - Это уж точно! – он внимательно посмотрел на Сережу и спросил: - Но с вами-то можно? - Договориться? – переспросил Сергей. - Да. - Со мной можно, - подтвердил Сережа, ощущая, что говорить ему уже не так больно, как пару минут назад. - Отлично, - отозвался Вадим. – Тогда давайте вы мне пообещаете, что сегодня как следует отдохнете, поспите, если вас потянет – а вас потянет - в сон, а я ничего не скажу Олегу. Это было разумно. Сергей чувствовал себя совершенно разбитым и понимал, что в таком состоянии не сможет быть по-настоящему продуктивным. - Хорошо, - сказал он. - Тогда не буду больше утомлять вас ненужными разговорами. Постарайтесь поспать прямо сейчас. Я на всякий случай посижу вон в том кресле, - Вадим указал на любимое Сережино кресло около окна. - Хорошо, - повторил Сергей, не будучи уверен, что сможет заснуть с посторонним человеком в комнате. Но лекарства, видимо, были слишком хороши, и на Сережу, вместе с долгожданным облегчением от проходящей боли, опустилась сильная сонливость. Сергей не заметил, как сначала задремал, а потом и вовсе провалился в крепкий сон. Когда он открыл глаза, на улице уже было темно. Судя по всему, время уже перевалило за полночь. Вадима в комнате не было. Зато был Олег. Он сидел в кресле Сережи и смотрел ему в глаза. Сергей засуетился, забарахтался под одеялом, неловко приподнимаясь в постели. - О-Олег? – спросил он, слегка заикнувшись. Будто Волков мог быть одним из его кошмаров. Олег мягко улыбнулся и негромко сказал: - Тебе больше не нужно беспокоиться. - Что? – Сережа не понимал, и почему-то от этого становилось особенно жутко. - Тебе не нужно беспокоиться, - повторил Волков. – Я решил твою проблему. Сережины пальцы скомкали край одеяла: он не представлял, о чем говорит Олег. - Ч-что? – звучало тупо, но Сергей ничего не мог с этим поделать. Он снова начинал волноваться. Голова снова начинала ныть. Олег плавно поднялся из кресла, приблизился к Сереже, заставив его отодвинуться к спинке кровати, буквально вжаться в нее. Волков опустился рядом с Сергеем, протянул к нему руку. Некоторое время Сережа смотрел на нее, но потом заставил себя разжать пальцы и протянуть ладонь Олегу. Тот взял его кисть, сжал ее обеими руками, погладил, поднес к губам и поцеловал. - Зильченко, - проговорил он. Сергей нахмурился: - Прости, Олег, я все еще… Волков отпустил его, достал из кармана брюк смартфон. Он коснулся экрана, что-то ища, а потом развернул гаджет к Сереже. Сергей дрожащей рукой взял смартфон, глядя широко раскрытыми глазами на экран. Чумной Доктор снова совершил правосудие. Серийный маньяк стал суперзвездой. Зло наказано – семья мусорного магната уничтожена. Добро восторжествовало. Следом за обращением Чумного Доктора запустился новостной ролик. Олег потянулся забрать свой телефон, но Сережа чуть отодвинулся, продолжая смотреть. Массовые беспорядки, горящие улицы, погромы. Рост преступности, несмотря на все действия полиции. Сережа уронил руки на одеяло, и Волков наконец смог забрать у него свое имущество. - Ты… Ты сошел с ума, - проговорил он, зажмуриваясь, но тут же распахнул свои глаза: - Зачем ты убил всю семью?! – Сережин голос сорвался на крик. Он тяжело дышал, глядя на Олега. Тот пожал плечами: - Я уничтожил гнилое семя. Разве ты не этого хотел? - Я? Я?! – Сергей, забывшись, наклонился вперед, но почти сразу отпрянул, отползая на другой край кровати, будто Олег представлял для него опасность: - Я не хотел этого! Я не хотел ничьей смерти! - Да? – флегматично поинтересовался Волков. – Я нашел тебя в ванной, на полу, корчащимся в луже рвоты вперемешку с кровью. Что ты хотел, Сережа? - Мне было больно, я… - Ты расстроился, - закончил за него Олег. – Расстроился настолько, что чуть не умер, - он лег на кровать боком, опершись на локоть. – Я должен был проигнорировать это? - Ты убил ребенка. Женщину… Они не были виноваты, - голос Сережи срывался и дрожал. Он не знал, как объяснить Олегу, что тот сотворил. - Были, - заверил его Волков: - Она – поддерживала мужа и ничем от него не отличалась. Убей я только его, она наследовала бы мусорный бизнес, а сынок – он вступил бы в наследство спустя несколько лет. Смогли бы они отказаться от такого жирного куска пирога? – Олег гипнотизировал тяжелым взглядом Сережу, раздраженный, что пришлось объяснять настолько очевидные вещи. Сергей покачал головой, зарываясь пальцами в волосы. Он не был согласен. Преступников нужно судить законными методами, сажать в тюрьму. Даже если с первого раза не получится, надо бороться с коррупцией, и в конце концов все получится. Должно получиться, потому что иначе и быть не могло. Это закон. Он един для всех. Но Олег не желал признавать это, поставив себя выше всех. Провозгласив себя богом. Сережа сглотнул: - А ты видел, что творится на улице? – Волков ему не ответил. - Олег, они тебе подражают! – воскликнул Сергей. Он перевел взгляд с Волкова, посмотрел за окно, на кресло, на ковровое покрытие, потом снова на Олега. - Ты должен остановиться, - тихо и уверенно проговорил Сережа, напряженный до вновь зародившейся головной боли, - или я тебя остановлю, - он замолчал, сжав губы в тонкую линию. Бледный, тонкий. Измученный. Волков выслушал его, не перебивая, но как только Сережа закончил, он усмехнулся и тихо поинтересовался: - И что же ты сделаешь? Сережа вновь вцепился в край одеяла, терзая его так, что ткань пододеяльника жалобно затрещала. - Я… Я… - растерянно начал он, но потом его взгляд сделался жестким: - Я лишу тебя поддержки, - Олег вскинул брови. - Я отключу сервера, все. Я закрою соцсеть! – эмоционально выкрикнул он и тут же испугался своего предложения. Социальная сеть «Вместе» была всей его жизнью. То, над чем он работал длительное время, чем горел и на что имел большие планы. Ее можно было улучшить, развить, сделать необходимой в каждом доме. И теперь… теперь Сережа готов был от нее отказаться. Он убивал сам себя, корчился где-то внутри, переживая свое решение. Но если иначе было нельзя… если это поможет… Волков опустил взгляд на белую ткань пододеяльника, провел по ней ладонью, разглаживая складки. - То есть, - чересчур спокойным голосом начал он, - ты готов пожертвовать делом всей своей жизни ради кучки зажравшихся ублюдков? Сережа затравленно сжался, но промолчал, уверенный в своей правоте. Олег озвучил его мысли, но если ему больше ничего не оставалось… Он никак не мог додумать это предложение до конца. - То есть, - продолжил Олег, - ты считаешь, что это сделает жизнь людей лучше? – во взгляде Волкова, обращенном к пододеяльнику, читалось огромное разочарование. – Это об этом ты мечтал, да? – он поднял взгляд на Сергея, и тот не узнал его. Лицо Олега было искажено обидой и ненавистью. Сережа боялся предположить, на кого именно они были направлены. Все давно шло не так. Он запутался в своих чувствах. Олег его запутал, посылая противоречивые сигналы. Сережа любил Волкова так сильно! И он не узнавал его прямо сейчас – это был чужой, незнакомый ему человек. Не Олежка из детдома, не тот мальчик, который всегда защищал и оберегал его. Сережа разжал пальцы, с мольбой глядя в прозрачные глаза Олега. Он впервые подумал, что ошибся: Волков не вернулся с войны – он навсегда остался где-то там, далеко, под палящим арабским солнцем, среди выжженной до терракотового цвета земли. - Я звоню в полицию, - проговорил Сережа низким, лишенным эмоций голосом, понимая, что никогда... Марго, молчавшая все это время, мгновенно среагировала на ключевое слово: - Сергей, мне позвонить в экстренную службу? Он не ответил. Это было слишком больно. Головная боль красным маревом застила глаза Сережи, и он сморгнул ее, держась из последних сил, не желая выдать свою слабость. Уголок рта Волкова приподнялся в намеке на улыбку: - Только не забудь сказать им, что ты знал обо всем с самого начала. Сережа вздрогнул. Все его аргументы закончились. Беспомощность швырнула Сергея к Олегу. Он упал на кровать, распластался по ней, вцепляясь в одежду Волкова, подтаскивая его к себе: - Олег, - голос Сережи дрожал в такт его отчаянию и боли, – послушай меня. Я прошу тебя! – закричал он, срываясь, глубоко дыша. - Нет, я… Я… Я тебя умоляю! – он сжал водолазку Волкова в своих пальцах, коротко рванул на себя; по его щеке скатилась слезинка: - Слышишь? – Олег отцепил от своей одежды сначала одну Сережину руку, потом вторую. – Остановись, - простонал Сережа, утыкаясь горячим лицом в одеяло. - Не-ет, - прошептал-протянул Волков и поднялся с кровати. Сергей всхлипнул, его плечи крупно дернулись. Он услышал, как дверь спальни захлопнулась за Олегом, и горько расплакался, накрывая раскалывающую голову руками. По квартире Игоря расхаживал Дима Дубин и раздражал. Гром следил за ним взглядом и размышлял, почему запустил коллегу в свой дом. Ах, да – шаверма. Хотя она с картошкой (Игорь сделал скорбное лицо и откусил от шавухи большой кусок) – мог бы и не пускать. Но все же пустил! И теперь Дима восторженным щенком метался между заклеенным фотографиями и рисунками окном и стеной с размещенными на ней дедуктивными выкладками. И не затыкался ни на секунду. Гром вздохнул и откусил еще кусочек. Он покосился на шаверму Дубина, которую тот держал в руках, задаваясь вопросом: там тоже картошка? В любом случае, если Дима продолжит быть таким надоедливым, Игорь имеет полное право съесть и ее. Гром был очень голоден: Чумной Доктор нанес еще один удар, и Игорь сбился с ног, перерывая место преступления. Ему до сих пор казалось, что он чувствует от себя противно-сладковатый гнилостный запах. Игоря невольно передернуло. - А! Я понял! – взволнованно сообщил Дима, и Гром приподнял бровь, показывая, что внимательно слушает. Это было не так. Ему не нужны были помощники – он привык работать один. Но Дубин слов не понимал, и легче было сделать вид, чем в сотый раз объяснять, почему нет. - Это же психологический портрет Чумного Доктора, верно? – Дима показал на окно. – Нас такому в академии учили. Игорь едва удержался, чтобы не закатить глаза: все-то у Дубина из академии, все-то по линеечке – ровно, красиво, не придраться. Только не работает это так. Реальность – другая. Кривая, уродливая. Гром покачал головой, жалея Диму – когда-нибудь парень столкнется с тем, что научит его жизни. Некрасивой. В которой не всегда есть место героям в развевающихся плащах. Потому что таких героев, если они и есть, быстро сжирают драконы. Наверное, если бы Дубин обладал даром телепатии, он бы стал спорить с Игорем до хрипоты, но, к счастью, Дима читать мысли не умел, потому он продолжал свой монолог: - Так, посмотрим, - Дубин окинул взглядом листочки на стекле: - К какому типу маньяков относится Чумной Доктор? А! Миссионер! Игорь, проглотив очередной кусок шавухи, пробурчал: - Пенсионер. Дима не обратил на это внимания и продолжил размышлять: - Он преследует высшую цель и убивает ради своих идеалов. А видео зачем? – Игорь тяжело вздохнул: где ж он так нагрешил, за что? – Сублимация? Значит, ему не хватает внимания. Игорь опустился на старенький диван. Дубин проследил за его перемещением взглядом и вновь повернулся к окну: - И он компенсирует этот недостаток за счет трансляции на огромную аудиторию. В этом месте даже Гром готов был признать, что звучит складно. Но все равно чересчур красиво! - Да, у таких психов все из детства идет, - отстраненно вставил свои пять копеек Игорь. - Может, он был одиноким ребенком? Или сиротой… Точно! Игорь, слышишь? Надо срочно достать список всех… Гром решил прервать поток сознания Димы, ибо шавуха была наконец-то доедена: - Забудь, - будто ушат холодной воды вылил, проговорил Игорь: - Пытаться вычислить его бесполезно. Улик нет, сообщников нет. Его можно хлопнуть только во время следующего убийства. Дубин, внимательно слушающий, покачал головой, указывая на стену с выкладками: - Но ты же анализировал его действия! И с каждым убийством он повышает ставки. Вот, например… - Дима стал перечислять свои умоизмышления. Игорь с досадой поморщился. - Значит, - закончил уверенный в своей правоте Дубин, - следующую жертву должны ненавидеть все. Гром посмотрел на него и спросил: - И знаешь, кто это будет? Дима подошел к дивану и замер, пытаясь сообразить. Игорь вздохнул, проговорив: - Ты! - и отобрал шавуху, так как чувство голода после первой не притупилось, а, наоборот, разыгралось еще больше. Дима спорить не стал, но выглядел так, что Игорь невольно испытал чувство давно забытого стыда – пнул щенка. Он откусил от новой шавермы, подмечая, что эта – господи, ты есть! - без картошки, и сказал: - Да не знаю я. У нас в городе столько богачей охреневших. Я б на их месте заперся в бункере и не высовывался. Игорь хотел утешить, но судьба сегодня упорно разворачивалась к нему задом. Диму Дубина снова осенило: - Точно! – проговорил он, вытаскивая свой смартфон: - Завтра же открытие казино «Золотой Дракон». И там будет большинство из твоего списка, - Дима указал на стену и присел около Игоря, показывая Грому перечень лиц, приглашенных на столь знаменательное событие. – Смотри, Игорь, смотри! Игорь, прожевывая особенно большой кусок шавухи, хотел уже высказаться по поводу гениальности и искрометного ума Дубина, но, вчитавшись, нахмурился. А пацан ведь дело говорит! - Угу, - пробурчал Гром, чувствуя, как шестеренки в его голове закрутились с удвоенной силой: - Неплохо. Он отложил шаверму, так и не доев ее, встал с дивана и, подхватив джинсы, направился в ванную комнату. Теперь, когда ему указали на возможную зацепку, Гром не имел права ею не воспользоваться. - Надо скорей предупредить Стрелкова, - выдал Дима, подрываясь за Игорем. - Сдурел? – отозвался Гром, стаскивая с себя домашние штаны. Под которыми не было нижнего белья. Дима поспешно отвернулся. - Этот тип притащит туда целый отряд спецназа, вспугнет Чумного Доктора и все испортит. Если Игорь и преследовал какую-то цель, говоря все это, он ошибся, потому что Дима широко улыбнулся и выдал: - Ну и отлично! Значит, работаем вдвоем? Напарник! - Никаких «вдвоем»! – отрезал порядком уставший от разговоров Гром. – Мы с тобой не напарники! Ясно? - Да ладно, брось, - сказал Дима, и Игорь невольно задумался: чем вообще можно вывести из себя этого человека? – Мы отлично компенсируем недостатки друг друга. Гром даже из ванной комнаты вышел. В джинсах. Дима попятился от него, и Игорь догадывался, что немалую роль в этом играло выражение его лица. - Это какие же у меня недостатки? – спросил он, разведя руки в стороны, словно предлагая Диме оценить его физические данные. Дима, будто молодой бычок, потупился, но ответил, не желая уступать: - Ну, откровенно говоря, ты действуешь не по уставу, - он махнул рукой и чуть ли не пальцами в воздухе щелкнул. Игорь почувствовал, как начинает медленно закипать: - Ага, - он плотоядно улыбнулся, - ты, то есть, меня еще работать будешь учить? - Есть стандартные процедуры допроса и задержания, которые мы обязаны выполнять. От смертоубийства Игоря отделяло совсем чуть-чуть: - А-а-а-а, - протянул он, ударяя рукой об руку, и привлек Диму к себе: - Смотри, - проговорил Гром, увлекая Дубина к окну, - по городу ходит псих в суперкостюме с бомбами и огнеметами, и вот ты его по уставу собрался ловить? Да он весь город к чертям спалит, пока я бумажки собирать закончу! – Игорь толкнул Диму на диван и опустился напротив, сев на краешек стола: - Если я буду ловить злодеев по правилам, я никого никогда не поймаю. Знаешь, почему? – Дубин растерянно пожал плечами. – Потому что у них нет никаких правил! Его тирада пропала даром. Предсказуемо Дима нашел, что ответить, и Гром вскипел окончательно: - Так, иди! – Игорь встал, указав Дубину на дверь. – Иди! На его счастье Дима – наконец-то! – психанул и потому ушел без лишних слов. Громко хлопнула дверь, очередная порция штукатурки упала на пол. Игорь вздохнул, только сейчас заметив, что сжимает в руке один носок. Он надел его на ногу и задумался. Зря, конечно, он вызверился на Дубина, но, блин, достал! Хотя и подбросил дельную идею. Игорь бы до нее и сам додумался, но все же. Гром прошел на кухню к своему ноутбуку, загрузил его, чтобы еще раз повнимательнее просмотреть список приглашенных на открытие казино. Среди прочих мелькнула знакомая фамилия – Разумовский. Игорь опустил голову: вот же! Он снова забыл о парне, стоило Чумному Доктору появиться на горизонте. Ну, черт! Так, ладно. Если Сергей был в числе гостей, то есть шанс пересечься с ним на этом мероприятии. Хотя что может быть общего у программиста, пусть и очень богатого, и этой шайки-лейки воров, Игорь представлял с трудом. Но если Разумовский придет, Гром найдет предлог пообщаться с ним и прощупать почву. Только бы телохранитель его – Волков этот – глаза не мозолил. Игорь взъерошил и так спутанные волосы: вот уж на такое везение ему рассчитывать не приходилось. Он покачал головой и продолжил одеваться, чтобы навестить старого друга, собираясь его любезно попросить достать приглашение на открытие «Золотого Дракона».