***
Большая стеклянная дверь, совершенно нескрывающая, что происходит по другую её сторону, отворилась, пропуская в помещение мужчину в дорогом чёрном костюме. — Здравствуй, Арсений! — дружелюбно протянул низенький парень в очках — Дмитрий Позов. Брюнет молча кивнул, подходя к чёрному креслу рядом с главой государства. Глянув на Диму и явно не разделяя его веселья, парень устремил взгляд вперёд. Он увидел, что все приглашённые умы уже сидели за длиннющим столом, уставившись на мальчишку лет восемнадцати. Вечно этот Матвиенко не договаривает, зараза. Длинный халат доставал до щиколоток, очки немного скрывали бегающие глаза, на руках были надеты чёрные перчатки из толстой резины. Ну прям какой-то фильм из жанра «фантастика». — Здравствуйте, уважаемые дамы и господа, — высокий голос парня дрогнул, а сам он перемялся с ноги на ногу. — Я от господина Фёдора Бондарчука. К сожалению, сам он не смог присутствовать на данном мероприятии. В общем, господин Бондарчук, гениальный изобретатель. Не буду затягивать. Вот. — На одном дыхании выпалил парень, протягивая странный предмет, похожий на шапку с кучей отходящих от неё ниточек. — Что это? — молодой парень, сидящий совсем близко к Арсению, с опаской прищурил глаза. — Объяснитесь. — Ну, это, как бы объяснить. В общем, этот предмет позволяет перемещаться в прошлое. — Что? Это невозможно! — женщина лет сорока всплеснула руками. — Вы вообще знаете, что такое физика? — Я понимаю, это сложно, но, пожалуйста, дослушайте меня! — помощник изобретателя достал из кармана небольшой квадратный кусок пластмассы, который мигом превратился в парящий экран. На нём тут же появилось изображение мужчины пятидесяти лет с лысиной. — Добрый день, уважаемые коллеги! — довольно строго протянул мужчина, опираясь на спинку чёрного кресла. — Если вы смотрите это видео, значит, вы уже получили моё изобретение. Наверняка вы все наслышаны о машинах времени, которые до сего момента встречались лишь в книгах. Так вот, я смог найти тонкую грань в перемещении квантовых частиц и сплетении их друг с другом. Пожалуй, сейчас не имеет смысла раскрывать всё. Соберите симпозиум. Я понимаю, что вы все явно недовольны, но поверьте, так будет лучше. Экран тут же погас, а юноша повернулся лицом ко всем присутствующим. — Двоякое впечатление, — высказал своё мнение Дмитрий, оглядывая всех собравшихся, нервно прокручивая на пальце обручальное кольцо. — Вас спасло то, — обратился он к молодому человеку, всё ещё сжимающему странный предмет и пластмасску, — что мы давно знакомы с Фёдором. — Симпозиум двадцать девятого марта, — отчеканил Попов, резко перебив друга, постукивая ручкой по дорогому левитирующему столу, сделанному из стекла. — Собрание окончено, — он коротко попрощался с ребятами и с трудом подавил в себе дикое желание подойти к этому чудаковатому парню, желая расспросить о том самом изобретении, но решив, что Фёдор поведает о нём лично, отправился домой, надеясь, что завтра, а точнее уже сегодня, ведь часы показывали «3:56», его никто не побеспокоит.***
На дворе стояло чудесное двадцать девятое марта. Шёл мелкий дождь вперемешку со снегом, который таял почти сразу же, как только опускался на землю, а люди представляли скорый отдых от холода и серости зимы. В просторной комнате, потолки которой уходили на метров пять-семь ввысь, собрались практически все умы государства. На огромной сцене возвышался Бондарчук, вот уже двадцать минут читая свой доклад. — …Таким образом, прибор позволяет перемещаться в разные временные периоды, — заинтересованно говорил мужчина, перелистывая очередную страницу текста, — с максимальным отрывом от настоящего в сто лет. — А как же эффект бабочки? — тонкая ручка с красным маникюром взметнулась вверх, а её русая обладательница — Оксана Суркова, близкая подруга троицы, чуть приподнялась с мягкого пуфика, повисшего в воздухе. — А если случится, что какой-нибудь важный деятель современности не родится? — О, не беспокойтесь, — отозвался мужчина. — Вы будете встречаться лишь с обречёнными. — Это как, простите? — не выдержал Арсений. — То есть с людьми, которые в скором времени умрут. Например, разобьются, их зарежут, они утонут, врачебная ошибка… — начал загибать пальцы мужчина, говоря таким тоном, будто речь шла о погоде на завтра. — Но и это ещё не всё: при желании, вы можете забрать этого человека с собой. На мгновение все люди, которых было в помещении как минимум пятьсот, замолчали. А через секунду зал разразился криками и непрерывными хлопками. Наверняка каждый думал в этот момент о том, что в истории квантовой физики, да и человечества как такового в принципе, началась новая веха.***
Бесконечно долгие дни испытаний на роботах, их перемещения в не такое далёкое, но прошлое тянулись неприлично долго, вызывая лишь ужаснейшее нетерпение у Арсения, который самый первый вызвался испытать прибор на себе. Его поначалу отговаривал каждый, кто мог, но мужчина в своих желаниях остался непреклонен. Несмотря на внешнюю холодность, таким качеством он мог похвастаться только по отношению к незнакомым и малознакомым людям. Для близких же Арсений — довольно хороший друг, который всегда придёт на помощь и выслушает. Но до одури боялся плавать и не любил рыбу. В общем, любая девушка отдала бы всё ради такого парня. Но для незнакомцев он Арсений-ледышка-Попов. А ещё Арсений любил историю. Особенно времена СССР. К слову, сейчас существуют импланты, находящиеся под кожей, со всей нужной школьной информацией, и заучивать многотомные книги не нужно. Но, к сожалению, в школе рассказывают лишь малую часть всего того, что юным умам хотелось бы знать.***
Настал день икс. Двенадцатое мая. Дождь льёт как из ведра, холодные порывы ветра неприятно скользят под одежду, а Арсений сидит, окружённый целой тучей учёных, в компании Позова и Матвиенко. Было принято решение не оповещать действующих тогда глав государств о прибытии человека из будущего, дабы не создавать всемирный переполох. — Ты точно уверен, что хочешь этого? — всё ещё вопрошал Дима, косясь на машину времени, надетую на голову Попова. — Смотри, — резко повернулся к парню Матвиенко, чуть не сшибая лаборанта, — ты всё ещё можешь отказаться. — Ребят, мы с вами уже всё это обговаривали, — возмущённо сказал мужчина, недоумённо всплеснув руками. — Всё пройдёт хорошо. Не пережи… — Дима с Серёжей, не дав парню закончить свою речь, накинулись на него, крепко прижимая к себе. Кто-то из них, кажется, даже заплакал. Они бы просидели так ещё час, если бы не строгий голос Фёдора: — Извините, что прерываю ваше прощание с моряком, но ему пора. Признаться честно, парню было почти всё равно на «обречённых», как их называл Фёдор. За свою долгую жизнь он успел повидать большое количество смертей, а уход из жизни какого-то паренька или девушки не станет для него мегашоком. Поговорить с ним или ней от силы минут двадцать для того, чтобы разузнать о мышлении людей того времени — да, общаться на постоянной основе, заводить дружбу и отношения — нет. И в своём времени желающих хватает. Намного интереснее ему было повидать быт того времени, ощутить на своей шкуре как жили люди, наконец, проверить работу аппарата. Поёрзав на кресле и хлопнув парней по плечу, Арсений закрыл глаза, слыша, как лаборант щёлкает какие-то кнопки. Глаза застелила белая пелена, а перед лицом появилась табличка: «Аппарат готов к использованию. Напоминаем, что Вы можете начать общение с особями, жизненный функционал которых скоро прекратится. Эти люди будут подсвечены красной аурой. Остальные представители человека разумного не начнут общение с вами. При покупке необходимых продуктов жизнедеятельности, у людей, контактировавших с Вами, сотрётся зрительная память, и Ваше лицо будет стёрто из их воспоминаний. Помните, что время течёт одинаково. Для отключения наблюдающей за вами камеры нажмите синюю кнопку на левой части шлема. Прибор находится в бета-тестировании, поэтому забирать людей в реальное время пока не рекомендуется. Удачного путешествия!» А дальше мужчина увидел тоннель необычного фиолетово-синего цвета с проблесками чёрного. Нырнув в него, Арсений почувствовал необычайную лёгкость в теле, словно гравитация уменьшилась раза в два. Закрыл глаза, совсем как перед началом путешествия, а распахнул их, когда уже оказался на лавочке около магазина, над которым возвышалась надпись «вещи». Мужчина оглянулся, всё ещё до конца не веря в реальность происходящего. Аккуратно, словно это всё было иллюзией, и одно лишь касание могло её нарушить, провёл по деревянной скамейке с плавными изгибами. Убедившись, что он — Арсений, собственной персоной сейчас действительно сидит тут, радостно подпрыгнул и хлопнул в ладоши. Поймал на себе странные взгляды прохожих, но его это волновало сейчас меньше всего. Тут Арсений посмотрел себе под ноги и тихо ойкнул, когда понял, что одежда то на нём всё та же, что и была на нём до этого: красная, облегающая тело футболка с логотипом «Puma» и застывшей в прыжке пантерой, синие штаны-бананы, полностью скрывающие рельеф ног, и белые кроссовки на широкой подошве, добавляющие и без того высокому Попову сантиметров пять к росту. Быстро хлопнув себя по карману и обнаружив в нём кошелёк, парень молнией забежал в магазин. Перед глазами предстал не такой обширный, конечно, как сейчас, но выбор одежды: сколько цветастых блузок — зелёная, с принтом каких-то странных кружков, клетчатая болотно-зелёная и синяя; брюки, чёрного и коричневых цветов; парадный костюм, несколько ярких галстуков, странная для Попова обувь, футболки, и, пожалуй, всё. Облачившись в коричневые штаны и бежевую клетчатую рубашку, парня вдруг осенило: он ещё ни разу не увидел человека, который подсвечивался бы красной аурой. Брюнет достал из кармана бумажку, на которой аккуратным почерком было выведено: «Получилось? Господи, получилось! Ты как? Всё нормально, ничего не болит? Оглянись, может, людей с красной аурой встретишь». Ухмыльнувшись, парень написал: «Всё норм. Нет, ничего не болит. Так, камеру не отключаю, иду осматриваться. Вон, кстати, и чел какой-то с красной аурой. Пойду разузнаю, о чём думает парень в тысяча девятьсот шестьдесят шестом, ха-ха. Всё, давай». Попов на миг остановился, приглядываясь к этому человеку: высокий, явно выше его самого, парень, одетый в бело-чёрную блузку и тёмные брюки, шатен. «А он прикольный», — пронеслось в голове у мужчины. Ноги сами понесли его к нему. — Привет, — Арсений старался говорить как можно более непринуждённо, однако руки, теребящие край рубашки, выдавали его волнение. — Слушай, я…я… потерялся. Можешь сказать, что тут где? — брюнет тут же отступил назад, заливаясь по уши краской, понимая, какую глупость он сейчас сморозил. Серьёзно, Арс? Потерялся, да? Ты бы ещё сказал, что тебя сюда случайно инопланетяне выбросили. — Э… здравствуй, — неуверенно протянул парень, откладывая галстук, который он, видимо, хотел купить, — потерялся? Хорошо, а…это…тебе куда? — приветствие брюнета явно вогнало юношу в ступор. На удивления Попова, мужчина не послал его куда подальше, а любезно, согласился помочь. Видимо, ВЛКСМ всё же добился, чтобы каждый комсомолец, каждый молодой человек на протяжении всей своей жизни свято выполнял ленинский завет «учиться коммунизму», а вместе с ним, беспрекословно вести свою жизнь с фразами «коллективизм и товарищеская взаимопомощь: один — за всех, и все — за одного; гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку — друг, товарищ и брат». Да, советское воспитание — оно такое. — Ну, это, к проспекту Мира, дом 5, — наизусть заученная информация о месте проживания и работе сделали своё дело: парень не растерялся. — Э…ладно, — юноша неуверенно двинулся к выходу, прикидывая в голове, насколько это далеко.***
— Тебя как звать-то? — первым заговорил Арсений, пытаясь разрядить обстановку и разузнать хоть что-то. — Я Антон. Шастун, — ответил парень. — А ты вообще откуда? — Я из Калуги, — тут же ответил мужчина, не задумываясь над названием города. — Окончил ЛОЛГУИ Жданова. Какое-то время был там, у родителей, а сейчас сюда вернулся. — Ого, — шатен остановился, восхищённо таращась на своего собеседника. — Я тоже там учусь, представляешь? Факультет истории. У тебя тут квартира, да? — спросил Антон, чуть прищуриваясь от палящего солнца. На этом моменте тело Попова пронзила странная, но очень верная мысль. Как вывести паренька на разговор об обобщённых чертах коммунизма и быте, а не об его квартире? Серьёзно, в то время скорее поверят, что ты долетел до луны за пару минут, успев захватить с собой верблюда, нежели если ты скажешь, что плохо разбираешься в коммунизме. Поэтому вопрос «Ой, а расскажи, как твоё окружение относится к товарищу Ленину и его идеям?» звучал бы донельзя странно. Так что, отложив эти вопросы для интернета или следующего ему встречного, он лишь ответил: — Да, купил совсем недавно, — неопределённо пожав плечами, Арсений двинулся дальше. — Правда, отец настоял, чтоб почти всю стоимость квартиры он оплатил, представляешь? На этом моменте Шастун дёрнулся, словно от удара, будто пуля просвистела только что над его ухом. Однако, быстро справившись с эмоциями, парень весело улыбнулся, догоняя своего спутника, стараясь вести себя дальше максимально расслаблено. — Здорово! — юноша не знал что на это ответить, поэтому постарался перевести тему. Поначалу Арсений обрадовался. Наконец-то разговоры о квартирах прерываются, но всё как всегда пошло вниз. Хотелось задать вопрос по типу: «А как относишься к феминизму? А к ЛГБТ?», но, испугавшись, что ему просто дадут пощёчину, ведь «нетрадиционная» ориентация карается по закону, а про остальные движения ещё и не слышали, брюнет продолжил разговаривать на тему учёбы в университете.***
Спустя минут тридцать ходьбы ребята остановились около многоквартирного дома. Как узнал Арсений во время их «прогулки», Антон живёт в паре кварталов отсюда, в многоэтажке. На вопрос, откуда деньги у студента на квартиру, парень ответил что-то скомканное и невнятное, но, вроде бы, связанное с его отцом. Пожав друг другу руки на прощание, брюнет сунул в руки шатена семь рублей. Тот сначала отказывался, ссылаясь на идеи коммунизма и то, что все тут товарищи. Но кое-как Попов уговорил юношу взять деньги, а потом усмехнулся уголком рта, ведь деньги-то не его. Как только Шастун ретировался, мужчина пробубнил себе под нос: «Милый парень, — заодно и вспоминая задорную улыбку Антона. — Жаль только, что умрёт скоро», — это была последняя его мысль, прежде чем Арсений подумал о машине времени и почувствовал тяжесть в голове. Перемещение назад началось.***
Вынырнув из портала, Арсений тут же был пойман четырьмя парами рук и мягко опущен на кожаный диван. Рядом закружили сотрудники под радостные визги Матвиенко и Позова. Мысли ещё не собрались в единый комок, поэтому брюнет тупо моргал и тёр руками глаза, пока не получил лёгкий удар по щеке. — С ума сойти, — словно из-под земли, за спиной Арсения вырос Фёдор, расстёгивая застёжки на шлеме. — Вас не было около часа. — Представляешь, пуф, — приблизился к мужчине Дима, раскрывая пальцы, — ещё пуф, и ты уже тут. — Предлагаю это отметить! — выскочил из-за спины Позова Серёжа, подбегая к другу для объятий. — Ты молодец, Арс! Все вы молодцы! — Попова подхватили под локти, поставив в общий круг, и крепко обняли. — Ой, Серёж, — отмахнулся от него Арсений, переводя взгляд, полный интереса к происходящему, к Фёдору, — тебе бы только выпить. Ты ж министр культуры! — Да ладно тебе, Арс. Мы тут заслужили, между прочим. А следующие несколько часов Арсений успешно провёл в лабораториях и больницах, ведь изучение здоровья после такого, как-никак, крайне важно. Наконец, вся тягомотина была закончена, и Арс вызвал себе такси, ведь всё-таки согласился на предложение ребят о походе в бар. Летающая чёрная машина, больше подходящая на летающую тарелку, помчалась почти сразу, а Попов, усевшись в неё, отправился на встречу с друзьями.***
Приглушённый розовый свет, мягкие пуфики и доброжелательные бармены в брюках и начисто постиранных и выглаженных белых рубашках создавали атмосферу, будто вам снова восемнадцать, вы пьяны, и вся жизнь ещё впереди. Заказав себе Пина коладу, Попов уселся в кресло, ожидая своих друзей, мимолётно пробегая взглядом по шишкам общества, которые теперь, к слову, хоть и были зажиточными мажорами, но не забывали и о гражданах заботиться. — Ну, рассказывай, как там, — подсели к нему парни, обратив всё внимание на него. — Встретил одного парня, сдохнуть должен, — попивая коктейль маленькими глотками, Арсений придвинулся чуть ближе к ребятам, словно рассказывал им какую-то тайну. Хотя, пожалуй, так и было. — Но пофиг на него, всё равно ничего дельного не рассказал. Короче, там так клёво. Необычно так. Дома прям старые, капец просто. Дальнейшие разговоры ребят текли медленно, изредка прерываясь заливистым смехом. Дима спрашивал об атмосфере того времени, а Серёжа шутил про то, как у них там с секс-услугами, за что раза три получил иронично-пронзительные взгляды ребят. Разошлись уже ближе к полуночи, втроём сели в одно такси, отправились к одному дому, но разошлись в разные подъезды: Арсений — в первый, Дима — во второй, а Серёжа — в третий. Заходя в успевшую стать родной светлую квартиру, брюнет бросил одежду около дивана и отправился в ванную комнату. К сожалению или к счастью, дома не были напичканы роботами, готовящими за тебя, убирающие за тобой, ну и так далее по списку… Вообще, внешний вид улиц не так сильно изменился. Да, дома стали выше, да, улицы стали чище, и да, машины летают, но токсичную гадость в атмосферу не выбрасывают. Есть куда стремиться ещё. Тёплые струйки воды приятно обволакивали тело, позволяя мужчине расслабиться. Мысли о прошедшем дне одна за одной стали заползать в голову. Придя к единственной более ли менее связной, он всё же решил, что насчёт слова «сдох», которое он сегодня позволил себе сказать, он всё же переборщил. Но, как говорится, слово не воробей. В принципе, день прошёл неплохо. Но опять те самые угнетения, которые преследуют его почти ежедневно: вот он, у него нет того, кто мог бы согревать его вечерами, с кем можно было бы просыпаться в обнимку, готовить и гулять вместе. Такого нет. Вышел из душа и протёр запотевшее от жара стекло, увидел красивого, молодого парня с мокрыми волосами и привлекательным телом. Нет, он не был высокомерным, просто себя любил и уважал. Прыгая на кровать и укутываясь в тёплое одеяло, Арсений заснул практически сразу, подумывая, что в ближайшее время нужно бы снова испытать действие прибора, ведь именно сейчас ему захотелось заснуть в той самой двушке. Арсений думает о судьбе того парня, хотя какое ему дело. Арсений доволен тем, что всё прошло удачно. Арсений считает, что сегодня он перепил.