Здесь было роскошно, даже слишком: тёмные обои были обшиты золотыми нитками, словно золотом; на потолках красовалась гипсовая лепка, весьма маленьких размеров с внушительными извилинами; люстры мало того, что были большими, так ещё и очень длинными, трос которых был украшен блестяшками. Стекло это или действительно драгоценные камни — парень не знал, ибо не достаточно хорошо разбирается в этом. Пол был сделан из дорогой древесины, а ковры мягкие, словно шерсть альпаки. На этих самых коврах стояли столы с зелёной обшивкой, за этими столами богатые люди выигрывали и проигрывали большие деньги, очень большие… Казино — вот куда пригласил Хамемию друг, чтобы расслабиться и отвлечься от разборок банд.
— Вы Казутора Хамемия? — спросила молодая фигуристая девушка в строгом костюме, который просто идеально подчёркивал её фигуру. Ответом ей послужил лишь лёгкий кивок парня. — Пройдёмте за мной. — Не дождавшись ответа, девушка пошагала прочь, умело лавируя между посетителями и столами. Казутора последовал за ней.
Удивительно, но пока они шли, он заметил отсутствие окон и часов в помещении. Видимо, здесь всё сделано для того, чтобы богачи проигрывали деньги сутками напролёт. И, конечно же, всё это нелегально. Вход только для своих.
Спустя пару секунд ходьбы юноша оказался рядом с огромной, массивной дверью, сделанную из тёмного дерева. Девушка в облегающем костюме вежливо поклонилась и удалилась, оставив парня одного.
Хамемия вошёл в помещение — в нос тут же ударил сильный запах сигар, дорогого виски и таких же дорогих духов. На одном из кресел вальяжно развалился его друг — Такума, а фамилию его он никогда не помнил: слишком тяжёлая и длинная. Наконец-то он обратил на Казутору внимание, вскочил с кресла, чуть не перевернув его, и слегка заплетающим языком протараторил:
— Хамемия! Как я рад тебя видеть! Ты проходи, садись. — Бандит принял приглашение старого друга и сел в мягкое бархатное кресло, обычным движением собирая волосы в хвост. — Ну, рассказывай, как дела у тебя? Девушку нашёл? А банда как? — всё не унимался Такума, пока официант наливал и ему, и Казуторе крепкий алкоголь. Крупье в это время тасовал новенькую, судя по виду, колоду карт.
Хамемия сморщил нос, как только он отпил жидкость в стакане.
«Бренди. Не люблю его. Даже не знаю на кой чёрт этот олух пьет. Он же совершенно не умеет это делать!»
— Слишком много вопросов, — в спокойном тоне сказал бандит, немного приподнимая угол выданной ему карты.
«Дама червей и девятка пик. Плохо». — Всё по-порядку. Дела у меня отлично, вот, с тюрьмы уже вышел, ужился в обществе. На счёт девушки, — парень сделал паузу, смотря на первую общую карту, выложенную на стол.
«Десятка пик. Очень плохо». Казутора сделал минимальную ставку, а Такума — наоборот.
«Ужасно. Светится и не скрывает этого. Впрочем, он умелый игрок, может, он блефует? Пасовать? Нет, подожду ещё». — Начал-таки встречаться с Т/И…
— С ней?! — Такума аж подскочил в кресле, чуть было не вылив себе на штаны бренди. — Ну ты даёшь! За ней ведь целая толпа бегала! —
«И ты в том числе». — Повезло… — мечтательно протянул Такума, почёсывая отросшую бороду чёрного цвета.
На столе оказалась дама пик. Появилась хоть какая-то надежда, и Хамемия сделал ставку чуть больше предыдущей.
— Да, мне повезло, — сухо и без эмоций ответил парень, пожимая плечами.
Хоть он и не выдавал никаких эмоций, в голове всплыл яркий образ его девушки, её улыбки, запах её духов. Он соскучился. Очень сильно соскучился, пусть они и не виделись всего-то пару дней. Однако для юноши это было аж целых три дня!
На твёрдой зелёной поверхности появился трефовый валет. Надежда всё усиливалась, но он сделал ставку такую же, как и первую. Пусть Такума не умеет пить, может тогда наговорить лишнего, но покер он играет превосходно даже в пьяном состоянии. Он, безусловно, мастер в этом деле.
— О-о, ещё как повезло. У неё, — бородач издал некий хлюпающий звук то ли отрыжка это была, то ли икота. Хамемия не смог понять, — прекрасные формы, особенно задница, а ножки какие… — Такума мечтательно закатил глаза и улыбнулся. Вена на лбу бандита взбухла, а рука сама собой потянулась за ужасным на вкус бренди.
«Чёртов извращенец! Перетрахал уже небось всё Токио, но к моей Т/И даже не смей лезть, Нет, даже думать о таком не смей. Кто-кто, а ты прекрасно знаешь, что я ещё не до конца здоров, в плане психики. Не стоит испытывать моё терпение, Такума».
На круглом столе появился пиковый валет. Надежда росла, да с такой скоростью, что превратилась в уверенность. Однако на лице Казуторы не дрогнул ни один мускул. Он пошёл ва-банк, тоже самое сделал и Такума, а затем опрокинул ещё один стакан с бренди. Официант попросту не успевал наливать ему, к тому же большая часть бутылки была уже пуста, а ведь Хамемия выпил лишь два стакана.
— Слушай, а у неё всё такие же длинные и мягкие волосы? Однажды мне удалось их держать в руках, ещё в школе. Помню, как тот момент, словно он вчера был. Тогда была физика — скучный урок, сам понимаешь. Я. Физика. Нигде ещё не находил столь неподходящие друг к другу слова. Так вот, — Такума икнул, а затем прочистил горло и опрокинул стакан, одним глотком выпивая содержимое, — я тогда сидел сзади неё и от скуки решил немного поиграться с её волосами. Скажу честно, это было лучшее, что я держал в руках, — выждав секундную паузу, добавил: — кроме денег, разумеется.
«Чувак, заткнись. Моя девушка важнее нашей «дружбы». Я серьёзно».
Хамемия открыл рот, дабы перевести тему, но на столе удобно разместилась последняя карта — бубновый валет. Фулл хаус. Идеально. Он заметил на себе вызывающий взгляд друга. Тот перевернул свои карты. У него флеш. А у Казутооры — фулл хаус, последний выиграл кучу денег.
— Ну надо же! Ты выиграл! Поздравляю! — взревел бородач, эмоционально всплескивая руками.
«Ты мне дал это сделать. Может, у меня не все дома, но я достаточно хорошо тебя знаю, знаю как ты играешь. Достаточно, чтобы сказать, что ты позволил мне выиграть».
— Ага, выиграл, — всё так же сухо ответил бандит.
Началась новая партия, а Такума всё не унимался. Он явно испытывает его терпение.
—… интересно, какого это держать её за волосы во время секса?
В этот момент, в эту самую секунду вся жизнь Хамемии опять пошла под откос. Он не сдержался, врезал этому псевдодругу, да так, что до его ушей донёсся хруст. Нос сломан и из него сочилась кровь, которая испачкала не только дорогой костюм, но и ковёр. Официант позвал охрану, а Казуторе было мало… Бандит продолжил избивать Такуму, превращая его лицо в кровавое месиво. Однако долго это не продлилось: его скрутили охранники, а бородач, почувствовав свободу, сплюнул кровь вместе с обломком зуба на ковёр. Хамемию вышвырнули через чёрный вход. Он понял, что просто так ему это не сойдёт. Он понял, что это было нарочно. Только слишком поздно он это понял.
«Чёртова крыса!»
Парень с горем пополам добрался до квартиры Т/И. Почему же он пошёл к ней? Всё просто. Её квартира гораздо ближе его. Поднявшись на лифте на шестой этаж, привычной дорогой Казутора направился к жилищу своей девушки, а перед его входом посмотрел на наручные часы, на которых мирно покоилась засохшая кровь.
«У неё ещё ночная смена. Хорошо, что у меня есть запасные ключи».
Парень легким движением открыл входную дверь и заполз в маленький и тесный коридорчик, выполненный в светлых тонах. Хамемия поковылял в гостиную и растянулся на мягком сером диване. Юноша уже представлял лицо Т/И, когда она увидит его: кожа покроется багровыми пятнами, ноздри будут то и дело, что раздуваться, а щёки смешно надуются, да так, что их захочется потискать в ту же секунду. Она ведь не знает, что у парня есть ключ от её квартиры.
Прождав час-два, Казутора услышал звук открывающейся двери, когда он сам обрабатывал стёртые до крови костяшки. Он слышит её осторожные шаги, каждый её вздох доносится до его ушей, а после глаза больно режет от яркого света. До этого ему было вполне достаточно освещения Луны и огоньков ночного города.
— Боже, Казутора! Ты здесь вообще откуда?! Что с тобой случилось?! Как ты проник в квартиру?! — всё не унималась девушка.
Она выглядела в точности так, как он её и представлял, правда, ко всему прочему барышня была ещё и немного растрёпана. Ему ничего не оставалось, кроме как объяснить сложившуюся ситуацию. Послышался тяжёлый вздох Т/И, а затем она уронила голову на руки. Он понимал, что она сейчас думает как бы выйти из ситуации, он знал, что сейчас его ненаглядная прокручивает у себя в голове всевозможные последствия. Казутора решил хоть немного успокоить её: начал медленно поглаживать по спине, невзирая на ноющую боль в ладони, которая разливалась по всей руке.
— Мы придумаем что-нибудь, а пока ты будешь жить у меня. — Девушка встала с насиженного места и добавила, поправив одну из многочисленных выбившихся прядей: — Думаю, сейчас тебе нужно отдохнуть, ложись спать, — спокойным, с нотками ласковости, голосом пробормотала Т/И, отправляясь на кухню.
Парень, подумав минуту, решил направиться за ней. Как выяснилось, она готовит кофе в турке, её плечи напряжены, а в голове наверняка крутится целая туча мыслей. Казутора подошёл к ней и обвил руками её талию — девушка вздрогнула, а юноша бессильно уронил голову на плечо Т/И. Парень нежно поцеловал открытый участок кожи и пробормотал привычным спокойным тоном:
— Всё будет хорошо.
Хамемия не знал кому это говорит, кого успокаивает больше… самого себя или всё-таки её?
— Я… я очень на это надеюсь. Кто знает этого Такуму, надеюсь, ты не отправишься в тюрьму, — девушка, наплевав на кофе, обернулась и стиснула его в стальных объятиях.
Он чувствовал, что по его шее скатываются её горячие слёзы. Только теперь он действительно осознал какую беду натворил.
***
Этот урод Такума подёргал за нужные ниточки, выставил так, будто бы они подрались в дорогом ресторане, даже другим людям заплатил, чтобы дали ложные показания! Чёрт бы его побрал! Благо, у Казуторы были смягчающие обстоятельства и ему дали вместо двух лет один. Прежде чем отправиться в тюрьму, он строго-настрого приказал подопечным следить за Т/И. Боже сохрани тех, кто не справится со своей задачей и тех, кто посмеет позариться на его.
Когда его забирала полицейская машина, он видел горькие слёзы своей девушки, как она кричала ему, что любит и обязательно дождётся его. Что же в этом он не сомневался никогда, однако ему было больно видеть её слёзы. Слишком больно, чтобы позволить случиться такому ещё раз. Больше такого точно не повторится.
***
Как только выпадала возможность, Т/И всегда приходила его навещать, рассказывала последние новости, спрашивала о его самочувствии, вот только коснуться друг-друга они не могли: прозрачное пуленепробиваемое стекло мешало, а ведь желание было столь велико…
Сегодня день выписки, в этот прекрасный день Казутора наконец сможет коснуться её, провести рукой по спине, талии и остановиться на ягодицах, сжать их, притянуть девушку к себе и поцеловать её, а после… Так, мысли опять полезли не в ту сторону. Будет очень иронично, если из тюрьмы он выйдет со стояком.Нужно завязывать с этим, пока что…
Вот массивные железные ворота открываются, взгляд Хамемии мечется по всей территории и наконец находит ту самую.
«Она исхудала, мягкие щёки пропали, Т/И повзрослела, взгляд стал более серьёзным, но это всё ещё она. Любимая и желанная».
Парню освободили руки от наручников, из-за них на запястьях теперь красовались красные полосы, в некоторых местах были незначительные ссадины. Секунда, и на него налетает её легкое тельце, обвивает своими ногами талию Казуторы, вынуждая его подхватить возлюбленную под бёдра. Девушка стиснула его плечи в крепких объятиях, из которых ему вряд ли удастся выбраться, впрочем, этого и не хотелось. Пара охранников наблюдала за ними, позволив себе скривить губы в еле заметных улыбках, даже такие амбалы тают от таких сцен. Т/И начала зацеловывать каждый миллиметр кожи на лице, а после добралась-таки до столь желанных губ и с нежностью и трепетом поцеловала партнёра.
«Всё же она не изменилась».
***
Хамемия проснулся первым. Он осмотрел смятые простыни, на которых мирно посапывала нагая девушка, временами она морщила носик, хмурила брови, а порою расплывалась в довольной улыбке.
«Интересно, что ей сниться? Надо будет спросить утром».
Парень растянулся, словно кот на солнце, а затем положил руку за голову и начал осматривать помещение. Его взгляд метался от белоснежного потолка к стенам, которые покрытые тёмной краской; вчера в порыве страсти и бури эмоций они забыли задвинуть занавески, в последствии чего солнечные лучи превосходно освещали комнату; на полу валяется наспех брошенная одежда. Всё-таки ему очень хорошо с ней, ему, безусловно, повезло с Т/И. Она никогда его не бросала, всегда поддерживала даже в самых сложных ситуациях…
Казутора кинул беглый взгляд на светлую прикроватную тумбочку, выполненную в современном стиле. Немного помедлив, он как можно более осторожно открыл её, достал оттуда свою книгу и открыл. Середина детективного романа была вырезана, а в дырке покоилась красная бархатная коробочка. Он знал, что она не любит этот жанр книг, а потому никогда не сунется сюда. Идеальное место. Хамемия достал коробочку и повертел её в руках.
«Я хотел сделать ей предложение ещё год назад, но, увы, не сложилось. Думал, что всё будет как в фильме: в ресторане, при свечах, под открытым небом… Но нужно ли это? Да и всякое может случиться завтра. Нельзя тянуть…»
Мысли парня прервал шорох. Он повернул голову и увидел, что Т/И сонно протирает глаза, потягивается, из-за чего одеяло сползает и даёт возможность рассмотреть грудь девушки, покрытую багровыми пятнышками. Да уж, вчера он разошёлся… Казутора принимает сидячее положение и прячет коробку у себя в кулаке.
— Доброе утро, — спокойным, слегка хриплым голосом бормочет Казутора, и Т/И обращает на него внимание.
Барышня улыбается, жмурит глаза и мямлит в ответ:
— Доброе, ты чего так рано встал?
— Сейчас десять часов, — он пожимает плечами и кивает в сторону будильника.
— О-ой, — протянула девушка, — я так хорошо выспалась.
— Слушай, мы давно уже вместе, много чего пережили, — голос Казуторы непривычно подрагивал, — и вот… — Он открыл бархатную коробочку, в которой покоилось золотое колечко с изумрудом, а после добавил: — Выйдешь за меня?
— Что? — секунда молчания, а затем оглушающий девичий писк. — Конечно! — Т/И налетела на него с распростёртыми объятиями, да так, что они оба свалились на пол!
Копчик Хамемии болел, но он сейчас так счастлив, что совершенно не обращает на пульсирующую боль никакого внимания. Парень прижимает к себе возлюбленную, ощущая как бешено колотится её сердце. С этого момента всё будет иначе…
