Я смотрю в зеркало и не понимаю что со мной происходит.
Боже…
Не узнаю себя.
Настолько уставшей и вымученной я никогда себя не видела.
И да, почему же мне в голову пришла идея посмотреть на себя через некоторое время закрытых зеркал: когда я расчёсывалась заметила что-то неладное, будто какую-то потерю, как это бывает с вещами — ощущение полного непонимания.Тогда мне не составило труда разглядеть комнату; вроде всё на месте, но должно же быть что-то не так.
Посмотрела на расчёску.
Ещё раз взглянула.
Ужаснулась.
Мягкие хрупкие волосы обвивали маленькие зубчики.И их было очень много.Целый пучок.При том, что я отчётливо помню как аккуратно перебирала локоны, стараясь их не повредить.
Тогда у меня и произошёл ещё один срыв.
По какой причине? Затрудняюсь сказать, наверное, мозг понимает всю плачевность ситуации.Мне даже не было жалко волосы так, как было жалко свой организм.
— Что я наделала? —Звоночек в ушах неприятно подал признак жизни: противно зазвенел как будто моя голова сейчас разорвётся и все внутренности вылетят наружу.
Увы, этого не произошло.
Я просто со всей оставшейся силы швырнула расчёску куда-то в угол комнаты, присела на пол и разревелась.
Буквально рыдала как герой какого-то плаксивого кино.
Конечно же мне очень повезло и никого не было дома, но я рано обрадовалась.
В моё окно, что ближе к лесу, постучались.
Вспоминая тот звоночек в ушах — это был именно тот звук, получается стучали долго, а потом на некоторое время притихли решаясь — заглянуть ли в этот дурдом.
Я поворачиваю голову и выглядываю из-за краешка кровати.За стеклом кто-то очень храбрый, красивый, ну и конечно же тот, кто весь этот цирк видел.
Карл Галлагер.
Опять он застаёт меня в самый неподходящий момент.Дело даже не в этом — мне стыдно что я поддалась эмоциям, стыдно что он наверняка оставит эту ситуацию у себя в голове.
Мы смотрим друг на друга особенно
.Кажется, не просто разглядываем, а будто о чём-то говорим.
Странное ощущение.
Не менее странные мы.
Что он тут делает? Как узнал где я живу?
А…
Ведь, парень проводил меня домой после вечеринки студентов, с которыми Галлагер очень хорошо сдружился и их не смутило то, что он заступился за меня, наоборот, развеселило.
Всё смешалось в голове:
Вечеринка.
Карл.
И проклятые волосы на расчёске.
Боже, как же стыдно.
— Ты меня впустишь? —Мне кажется, если бы он ещё пару минут молчал я бы просто провалилась в глубокий сон и не просыпалась где-то около трёх дней.Почему-то силы меня покинули неожиданно, но мгновенно.Я с трудом смогла открыть окно и впустить парня внутрь комнаты, хорошо что москитной сетки не было.
Ему крупно повезло.
Да и мне — я бы не стала спускаться, чтобы открыть дверь Галлагеру.
Он смешно спотыкается, когда уже чувствует под собой холодный пол, но удерживается всё-таки на месте, сразу же хмурясь.
Я старалась не засмеяться, занимая себя оглядыванием комнаты: чтобы всё было аккуратно и чисто как у прилежной девушки (!).По крайней мере мне успели навязать мнение о хороших дочерях, которые не шляются на вечеринках совершенно одни, не спят с парнями в одной кровати (хоть и в одежде, без намёков).
Сумасшествие.
Тем временем парень ничего не говоря поднимает расчёску с пола и рассматривает.Мне кажется на игры в бои ММА нет сил, поэтому просто остаюсь в стороне понимая что возможно будет серьёзный разговор.
— У меня только одно предположение. —Карл кладёт предмет на мою прикроватную тумбочку и подходит ко мне вплотную.—У тебя рак?
— Что? Нет.
— Как это тогда понимать? —Посвящать его в
свои дела с РПП я не планировала, не потому что не доверяла, было просто страшно как он может отреагировать.
Ладно.
У меня проблемы с доверием.
И если сейчас я не расскажу — смогу ли когда-то ещё?
— Нервы и всё такое.Давай сменим тему разговора? —Я хотя бы попыталась соврать.Но это получается у меня плохо и в мою ложь верят только доверчивые, и искренние люди.Как и стоило ожидать он не купился на дешёвый трюк моего щенячьего взгляда.
— Когда ты уже прекратишь лгать? Я ждал ответа уже довольно долго и заслужил его услышать.Раз ты не связываешься с наркотиками, ведёшь здоровый образ жизни и у тебя нет смертельной болезни — я в замешательстве. —Я могу отвести свой взгляд в сторону, но не хочу.Ещё могу просто выгнать его, но не хочу.
Достало.
— Ты что-то слышал о пищевом расстройстве? —Галлагер медленно неуверенно кивнул.—Вообще там много чего, но меня касается булимия и, кажется, скоро анорексия.Это когда ты…
— Знаю, —Не дав мне закончить, Карл продолжил.—И давно это происходит с тобой? Давно разрушаешь организм диетами и вызываешь рвоту?
Я думала что он менее начитанный в этом плане.
Хотя, чему тут удивляться?
У него целых две сестры, да и внимание у девушек хоть отбавляй, вероятно где-то слышал или видел.
Думать об этом не хочу.
— Давно. —Голос вдруг стал другим — с хрипцой.
Больная тема для общения.Да и я заставляла Галлагера чувствовать себя неуютно когда предлагала помощь и вообще пришла в кафе.—В общем меня гнобили, кхм, вот на этом всё и сложилось.Многие говорили гадости в прошлой школе, а после смерти мамы всё ухудшилось, как моё состояние, так и отношение с социумом.
Сначала парень молча стоял: переваривал ситуацию, потом зачем-то начал рыскать под кроватью в надежде что-либо найти.Глупое занятие обвенчалось успехом и он всё же нашёл то, что искал.
Зубная щётка.
— Давай начнём хоть с чего-то чтобы измениться. —Он выкидывает средство для ухода за зубами в мусорку, предварительно узнав где находится кухня в доме.Язык не поворачивается сказать в (
моём) доме.—Я могу обсудить с тобой твои проблемы, просто начни говорить о них, тему я подхвачу.
Без особого стеснения мы ложимся на чистую постель, а так как уже достаточно поздно я выключаю свет в комнате, оставляя только ночник, чтобы если мачеха и отец вернулись не стали меня беспокоить.Но маловероятно что они сегодня заявятся, только если Зак решит перекусить дома или же поспать в своей комнате.
— Всё это началось с детства.Я дружила с девочкой в начальной школе и она во всём превосходила меня…так получилось что однажды она обозвала меня при всём классе толстой и сказала что у меня никогда не будет парня.Конечно все смеялись, не помню из-за чего она так взъелась на меня, но всё это откладывалось. —Вздох.— Все обзывательства случаются либо потому что человек хочет развлечься, либо самоутвердиться.Тогда я решила что буду худеть.Села на диету, не помню на какую, но я быстро сорвалась.Заедала проблемы в семье.Заедала проблемы из-за абьюзивных отношений, совершенно забылась после смерти мамы.Так я, то набрала, то сбросила и по кругу.Ну а в старшей школе всё ухудшилось.
Карл внимательно меня слушал сжимая мою ладонь в своей руке и нервно принимал информацию, сказанную мной.
— Спасибо что прекратил все эти обзывательства.Мне действительно приятно.Ты первый человек, который заступился за меня в этой школе. —Сказала я и грустно улыбнулась, смотря как красивы его кудрявые локоны в лунном свете и как же быстро я забыла о своих волосах с его приходом.Галлагер действительно мог меня успокоить лишь одним своим взглядом, но вопросов не меньше.—Можешь не брать в голову, я просто…
И опять он затыкает меня, правда, уже не своей репликой или объятьями.
В комнате всё также темно, мы лежим на кровати и всё кажется таким неважным.Даже если сравнивать мои первые отношения — они полностью ничтожны по сравнению с тем, что я чувствую к Карлу.
Волнение.
Возбуждение.
Спокойствие, умиротворение.
Что-то, что противопоставляет, что-то искреннее, неизвестное мне, таинственное.
Наши взгляды встречают друг друга настолько быстро — нуждаются во всех тех эмоциях внутри.
Он нежно касается моей шеи, обволакивая её теплом ладони и жадно цепляется глазами, как бы спрашивая разрешения.
Я первая подала инициативу, хотя он первее спросил можно ли делать такие движения, моё тело медленно скользит по кровати и когда касается его тушки, я также без резких движений тянусь к губам Карла.
Не могу сказать что помню когда его мягкие желанные губы оказались на моих.
Но это действительно очень приятно, как наши души будто сплетаются воедино, мы чувствуем друг друга, чувствуем тепло тел — это отличается от ощущений после объятий.
Опять же, в его чистых и совершенно незлобных глазах читалось некое волнение и безумное желание.
Желание завладеть моими губами и телом в целом.
Это была самая настоящая эйфория до трепета бабочек в животе.
Мы сомкнули губы в страстном поцелуе.
В этот момент я нуждалась в Карле как никогда.
И когда мы отстранились друг от друга, хоть очень этого не хотелось, я пыталась восстановить дыхание.
Это было нелепо.
Парень сладко улыбнулся и совсем неожиданно навалился на меня сверху, конечно не придавливая всем весом.
— Ты самая красивая. —Шепчет Галлагер нежно затягивая меня в ещё один длительный поцелуй.
— Нет…—Карл опаляет меня своим неравномерным дыханием.
Он негодует почему же я опять начинаю дискуссию и насколько меня сложно убедить в обратном.
— Ты не веришь мне? Я открылся тебе и ты до сих пор не понимаешь что мне неприятно лгать? —Мне становится душно.
Парень раскрывается мне в другом ключе, каком-то более мутном, как воспоминание из давнего детства.Его взгляд совершенно туманный.—Ну, ладно…
Я уже думаю как всё хорошо сложилось, но не успеваю даже что-либо сказать по поводу внешности, как чувствую что его губы смыкаются в неком чуть болезненном поцелуе на шее: совсем недавно он боялся даже прикасаться к моему телу, спрашивал разрешение, а теперь без особого стеснения оставляет мокрый след на моей коже, который скоро превратится в багровую отметину.
Непроизвольно из горла вырывается краткий, приглушенный стон, что и заставляет Карла немного отвлечься.
— Больно? —Раздасованный Галлагер отрывается от моей шеи.Мой стон, да вообще моё участие в процессе не только возбудили его.Он начал волноваться, будто моё тело что-то о-о-о-очень хрупкое.Как это бывает когда у вас в руках дорогая вам вещь.
— Нет…это как-то само. —Парень нахально улыбается — его такой ответ вполне устраивает.В принципе Карл и хотел чтобы именно сейчас я расслабилась и доверилась ему.
Хочу надеяться что я выгляжу менее неуклюже в этой ситуации.
С ним в моей жизни появилась новая (жизнь) — более красочная и не обыденная.Мне не хватало такого человека, с которым я могу обсудить всё на свете, а Галлагер и есть тот человек.
Я забыла обо всём.
Просто отдаюсь ему и вызванной эйфории.
Хочется чего-то запретного.
И этот плод достаточно сладкий чтобы согрешить.
Всего одна ночь не станет роковой.
Хотя бы я так думаю.
Карл не настаивает.
Это и делает его по-настоящему мужчиной.
Это мне в нём нравится.
Меня никто не заставляет.
Я наконец-таки просто хочу его и он меня.
Обоюдно.
С согласием.
Тогда…почему нет?
Я ещё раз затягиваю парня в поцелуй, более страстный и раскрепощённый, и манёвром переворачиваю его на спину своим телом, прилагая к этому много усилий.
Оказываюсь сверху.
Парень, не ожидавший от меня такого (
а я могу удивлять людей)ухмыляется.Его руки начинают блуждать под толстовкой, пальцы щекочат живот, поднимаются на талию и ещё несколько нежных, робких движений — они оказываются под лифчиком, продолжая плутать на груди.
Я издаю уже более уверенный стон и одной рукой опираюсь на его торс.
Мои волосы действительно красиво спускаются вниз по телу.
Карл осторожно приподнимается чтобы снять рубашку с футболкой и куда-то откидывает вышеперечисленные вещи.
Я уже видела его без футболки, но ситуация значительно поменялась — мне не стыдно пялиться на тело парня.
Оно прекрасно.
— Всё хорошо? —Галлагер задаёт мне вопрос, приблизившись к моему уху.
— Да.Что такое? —Я вижу как он пытается остановить
озноб, который появляется в его теле.—Карл?
— Из-за наркотиков…не бери в голову.
— Мне закрыть на это глаза? Ну уж нет. —Я отстраняюсь и включаю свет, наплевав на тот факт что сейчас где-то два часа ночи.—Я не знаю что делать в таких случаях, расскажи что с тобой происходит.
— Самая обычная блядская ломка. —Он сворачивается в клубочек, будто закрываясь от всего мира.
— Раз тебя знобит, нужно одеться.Или наоборот… Что мне делать?!
— Грейс, успокойся. —На этом моменте мой мозг совершенно не готовый к такому повороту, начинает давать заднюю — нервозность сменяется на ужасное волнение будто я хирург, проводящий сложную операцию лишь с двумя окончаниями —
смерть или
жизнь и оба варианта не уступают друг другу.—Есть снотворное?
— По-моему…не знаю.Сейчас поищу.
На самом деле я знала что папа частенько их пьёт и глупо было так отвечать.
Просто всё из головы вывалилось.
Через некоторое время поисков мне посчастливилось найти заветную баночку таблеток, я сразу же вернулась в комнату.
— Грейси, я могу просить тебя в дальнейшем о дозе.Не давай мне много снотворного, хорошо? —Киваю.На моих ладонях появляется белая таблетка.Передаю её в руки парню.—Если я начну говорить чушь, просто запри меня в комнате.Я скоро уйду, не волнуйся.Потерпи меня немного.Отдохну и уйду, слышишь?
Перед глазами всё расплывается.
Я не была морально к этому готова.
Ему
плохо, но
не могу помочь.
Это очень расстраивает.
Даже слишком.
— Грейс? —Я сажусь около кровати.—Ты чего? Плачешь?
Его руки обвивают моё лицо.
Он старается разглядеть выражение эмоций, но мокрые щёки дают понять всё без взглядов или слов.
— Даже не знаю как тебя успокоить, прости что причиняю слишком много боли.
