Слова притворной отваги

Гет
NC-17
Завершён
111
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
13 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
111 Нравится 15 Отзывы 10 В сборник Скачать

Единственная часть

Настройки текста
Примечания:
— …Дело в том, что ты должна была вернуть долг в назначенный срок… И ты не выполнила обещание.       Кэтрин вздрагивала от каждого нового слова. В горле заметно пересохло, её голос задрожал. — Я же говорила, что… — Именно. Я как настоящий джентльмен решил обойтись без угроз и дал ещё немного времени. Но ты опять подорвала моё доверие, и пока я не позвонил, не решилась принести деньги сама. Время шло. За него также нужно платить.       Встав напротив Кэтрин, Оушен наклонился, пристально всматриваясь в её глаза. — У тебя накопились проценты. — Это издевательство. — Это бизнес.       Вернувшись на место, мужчина взял бутылку с виски, вновь разливая напиток по бокалам. — Из-за тебя мы лишились товара. Поверь, будь на твоём месте кто-то другой, он бы тут уже не сидел. Ты должна мне… — он похлопал по купюрам, которые уже были разложены на столе, — столько же. До конца месяца. — Но это же чуть больше трёх недель… — Верно.       Так долго она пыталась заработать нужную сумму, продала квартиру матери… Наконец надеялась ощутить желаемую свободу. У неё ничего не осталось. Как и где до конца месяца найти такие деньги?       Оушен протянул девушке бокал. Взглядом приказал поднять с ним тост. — За тебя, прекрасная Кэтрин.

***

Спустя три недели от событий, произошедших в истории…

— Алчная мразь!       Автомобиль бывшей спортсменки мчался по шоссе с максимальной скоростью, грозясь налететь на столб, отвлекись девушка хоть на мгновение. Но Кэтрин было безразлично, попадёт она в больницу с многочисленными переломами или отделается от этого лёгким испугом. Оушен в любом случае её из-под земли достанет, не получив свои проценты. — Деньги, деньги, деньги… Всем нужны только деньги!       Время поджимало. Осталось два дня до того, чтобы всё вернуть, а она до сих пор не наскребла на нужную сумму. Конечно, какая-то часть уже была собрана, но это выходило настолько смехотворным, что девушка невольно вздрагивала, представляя, что будет, когда войдёт в кабинет и скажет, что это всё. Наверное, она больше оттуда не выйдет живой. Ну и пусть. Зачем такая жизнь, если в ней нет радости? «Нет! Что я несу?»       Жить хочет каждый. Пусть её жизнь — словно сплошная чёрная полоса, но это, мать его, её жизнь, со своими радостями и печалями. И как бы судьба еще не захотела посмеяться над бывшей спортсменкой, она выдержит эти насмешки с достоинством и высоко поднятой головой.       Припарковавшись около отеля, Кэтрин моментально выскочила из машины и буквально ввалилась в холл. Наоми с кем-то болтала около стойки регистрации. — Наоми! Почему ты мне не отвечала?! — набросилась на неё спортсменка сразу же со входа. — Нам нужно срочно поговорить. Это важно!       Горничная что-то шепнула администратору, кокетливо помахала ему на прощание и с недовольным видом от того, что её беседу прервали, последовала за подругой в номер. — Что опять стряслось? — равнодушно спросила она, усаживаясь на кровать и закидывая ногу на ногу. Кэтрин порой была готова убить Наоми за такое пренебрежительное отношение. Так называемая «подруга» почти никогда не отвечает на звонки, зато когда ей что-то понадобится — названивает не прекращая. Но сейчас некогда было спорить. Отбросив свои кровожадные мысли, девушка сделала вдох, чтобы наконец всё выложить, и затараторила: — Я должна одному влиятельному человеку. Первый раз я отдала всю сумму, но за то, что я якобы сделала это поздно, он потребовал ещё столько же. Послезавтра время, данное мне на возврат процентов, заканчивается, а у меня ещё нет и половины!       Горничная смотрела на неё, пребывая в лёгком недоумении, но потом возмутилась: — Стоп! Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? Кто этот человек? — Я не могу этого сказать, Наоми. Мне запрещено. Не хочу ещё больше проблем. — Ах, то есть ты до этого молчала, а когда время стало поджимать, прибежала просить о помощи? А откуда мне знать, что это деньги не на то лекарство, которое ты наверняка пьёшь без разрешения от врача? — Наоми! — Кэтрин была в бешенстве. — Ты в своём уме?! Это лекарство позволяет мне заглушить боль от травмы! Деньги мне нужны срочно, и не на покупку, о которой ты говоришь! Сейчас… на кону может стоять моя жизнь.       На минуту в номере повисло молчание. Наоми ошеломлённо хлопала ресницами, но потом тихо заговорила. Её наглая уверенность вмиг улетучилась. — Кэтрин, я… я не знаю, правда. Почему ты раньше молчала? Я могла бы тебе помочь… — Я не хотела впутывать тебя в свои проблемы, — бывшая спортсменка вздохнула и села рядом, — но сейчас мне правда нужна помощь. Прости, что так неожиданно, но это вопрос жизни и смерти. — Кэтрин, ты же знаешь… у меня нет денег. Точнее, есть, но это жалкие копейки. Сколько ты ему должна?       Девушка назвала сумму, и горничная в изумлении прикрыла рот рукой. — Серьёзно?! — закричала она, вскакивая с кровати. — Это же… Это несколько почек нужно продать! Что за бред? На какие цели ты у него занимала? — Не совсем занимала… Это было на лечение для матери. — Охренеть… Похоже, ты конкретно попала. Я не знаю, что делать. Где за два дня можно взять такую сумму? Ты пыталась устроиться на вторую работу?       Наоми снова села. От её слов страх в груди Кэтрин начинал только расти, сворачиваясь мерзким липким комком. — Пыталась. Меня никуда не приняли. Тогда я выставила машину на продажу, но её никто не хочет брать, — сказала она, стараясь сделать интонацию как можно спокойнее, несмотря на ураган эмоций, бушующий внутри. — Я уже и по объявлениям покупателей искала… Перекупщиков нанимать дорого. Кое-какие сбережения у меня ещё остались, но этого мало. Всё равно не хватает. — У меня и правда нет столько денег, я не смогу помочь… Может, взять кредит? — при этих словах бывшая спортсменка лишь горько усмехнулась: — Я работаю горничной. У меня нет постоянного и высокого источника дохода. Кредит просто не одобрят. Квартиру я продала, но те деньги уже не вернуть. Почти вся сумма ушла на уплату предыдущего долга и на прочие расходы. — Пожалуй, ситуация и правда безвыходная… Я могла бы попросить денег у родителей, но… вряд ли получится. Мы с ними почти не общаемся после последней ссоры. — Не стоит, Наоми. Ты не виновата в том, что я вляпалась в долги, а твои родители — тем более.       Помолчали. Наоми о чём-то напряжённо думала, а Кэтрин, поглядывая на неё украдкой, вспоминала мать. О, если бы она только была жива, она бы утешила свою ненаглядную дочь и заверила, что они вместе обязательно со всем разберутся. И если бы не эта чёртова травма… Она, Кэтрин, могла бы за пару соревнований с лёгкостью заработать достаточно, чтобы полностью покрыть долг. Но, к сожалению, не может. Просто физически. Ноющая боль в бедре постоянно напоминала о себе в самое неподходящее время, а девушка, стиснув зубы, чтобы не закричать, терпела её. Терпела, чтобы окончательно не сломаться. — Слушай! — горничная вдруг оживилась. Её неожиданное восклицание выдернуло Кэтрин из воспоминаний, вернув к реальности. — А помнишь, ты ходила на свидание с тем симпатичным парнем? — Забудешь такое, — бывшая спортсменка постаралась скрыть улыбку, но получилось плохо. Брайан был тем единственным человеком, с кем она не чувствовала себя так паршиво. Его простота и умение поддержать всегда вызывали непроизвольную улыбку на лице девушки, и она взаправду начинала верить в то, что со всем справится. — Но причём здесь он? — Как причём? Возможно, он сможет помочь тебе! Позвони ему! — Наоми, мы знакомы всего пару недель. Я не думаю, что он будет мне помогать в плане денег… — Ты даже не попыталась! В твоем ли положении сомневаться? Нужно действовать! Звони прямо сейчас.       Она была права. Стоило попытаться. Отбросив все моральные принципы, Кэтрин набрала номер. В трубке послышались гудки ожидания. Ладони слегка вспотели. А что она ему скажет? «Привет, Брайан, ты извини, мы знакомы меньше месяца, но мне нужно срочно занять у тебя огромную сумму на неопределённый срок…»? — Абонент находится вне зоны действия сети, — бесстрастно оповестил механический голос, и бывшая спортсменка выдохнула. Её разрывали сомнения. С одной стороны, она бы просто сгорела со стыда, нагло попросив у Брайана настолько большую сумму, но с другой… осталось два дня. Вспомнив, как же мало осталось времени, сердце забилось чаще, и девушка набрала друга ещё раз. То же самое… вне зоны действия сети. — Что, не отвечает? — сочувствующе поинтересовалась Наоми, наклоняясь и разглядывая значок сброса вызова на экране телефона. — Видимо, не может. Он бы обязательно ответил, если бы мог. — Кэтрин смотрела в одну точку, понимая, что это конец. На мгновение она вспомнила про то, что на досуге они с Ходжем обменялись номерами, и в душе поселилась маленькая надежда. — Слушай… есть ещё один человек, кому я могу позвонить. Это брат того парня, он бизнесмен. Но шанс того, что он поможет, ещё меньше. Я попробую…       Её руки дрожали от безвыходности положения, в горле застыл ком. Гудки… Потом сброс. Дозвониться до Ходжа тоже не удалось — вне зоны действия сети. — О, нет… Наоми, я вспомнила, — с дрожью в голосе сказала бывшая спортсменка, чувствуя, что сейчас расплачется. — Они вместе улетели в Швецию решать какие-то дела. Просто их отец после смерти оставил бизнес, и оба брата вложили в него деньги. Так получилось, что когда появились проблемы, им вдвоём пришлось лететь их решать… Брайан мне говорил, но я во всей суматохе совсем про это забыла… Впрочем, неважно. Это значит — помочь мне больше некому. Совсем… У меня почти никого и ничего не осталось.       Она уронила голову на руки, и на протяжении двух минут из номера доносились еле различимые всхлипывания. Кэтрин было так паршиво, что она хотела умереть. Наоми сначала испуганно наблюдала за подругой, но потом всё же решилась и неловко приобняла её за плечи, стараясь хоть как-то поддержать. — Кэтрин… дорогая, пожалуйста, не плачь, — залепетала она, — ну, не плачь! Мне больно видеть, как ты убиваешься! У меня сердце может не выдержать!       Девушка чувствовала горький запах табака — Наоми опять курила. Они сидели на кровати, обнявшись, но Кэтрин не ощущала себя в безопасности. Она вообще никогда себя больше не сможет ощущать в безопасности. Слёзы текли из уголков глаз бесконечными солёными дорожками и впитывались в форму горничной, капали на одеяло. — Кэтрин… умоляю, ну, не плачь! Я сейчас сама заплáчу! Всё будет хорошо, ты слышишь? — продолжала взывать Наоми. — Давай вызовем полицию! Сдай того ублюдка, который тебя третирует, и всё! Ты сможешь жить спокойно и счастливо, а он будет за решёткой! — Наоми, ты не понимаешь… Это очень влиятельный человек, — девушка попыталась утереть слёзы, немного успокоившись. — Он… если я вызову полицию, может их просто подкупить. А если даже его заберут, всё равно кто-то из шестёрок успеет скрыться и будет искать меня. Я слишком много знаю… — Но что же ты будешь делать? Тебя же могут убить! — Я знаю. И я поеду туда сейчас. — Что?! — Горничная вскочила и замахала руками. — Нет! Не вздумай! Мало ли, что этим психам захочется сотворить! — Наоми, успокойся. Я должна это сделать.       Бывшая спортсменка поднялась с кровати и подошла к шкафу. Взяв оттуда обычные джинсы и рубашку, бросила их на кровать, затем, нисколько не стесняясь, стала переодеваться, не обращая внимания на испуганную подругу. От той Кэтрин, что минуту назад плакала, не осталось и следа. Вся её печаль испарилась, теперь была только решимость. — Это я должна ему деньги. Это я сама наживаю себе проблемы, — короткими фразами поясняла она суть, застёгивая пряжку на ремне. — И именно я должна всё это теперь разгребать. Хватит ныть. От этого ничего не изменится. Нужно идти и разбираться. Может, я смогу продлить себе жизнь на несколько дней, но и то маловероятно. — Кэтрин… — задыхаясь от накатывающих слёз взмолилась горничная, — не ходи туда, не надо! Ты моя единственная подруга… Может, порой мы с тобой и ссоримся, но я всё равно считаю тебя близким человеком! А если тебя убьют?! У меня тогда никого не останется! У тебя есть ещё день! Возможно, получится что-то придумать, только останься! — Я не могу, Наоми. Я уже решила, я пойду туда сегодня. В прошлый раз мне высказали, что прибегать в конце последнего дня — плохо, поэтому нужно идти сейчас, пока не поздно.       Она уже была у двери. — Постой! Кэтрин! — Наоми бросилась к подруге. — Скажи мне хотя бы адрес того места, куда ты поедешь! Если ты… не вернёшься, я вызову полицию! — Не нужно. Тебя могут из-за этого начать искать шестёрки того человека, если узнают. Я не хочу, чтобы твоя жизнь превратилась в кошмар, как моя, — бывшая спортсменка подхватила сумку со всеми имеющимися сбережениями и взялась за ручку двери. — Возьми с собой хотя бы оружие!       Крик отчаяния горничной был слышен даже в коридоре. — Это бесполезно. Меня всё равно обыщут. — Но… если ты и вправду не вернёшься? Как мне тогда жить? — Наоми, за свою недолгую сознательную жизнь я поняла две вещи. В детстве от нас ушёл отец. Моя мать умерла совсем недавно. Цени то, что имеешь, потому что иначе ты когда-то это потеряешь, и научись это отпускать, не держи. Мне всё равно придётся туда идти. За меня не беспокойся; спасибо тебе за это, но не стоит. Если не вернусь — передай тому парню, Брайану, что он был мне прекрасным другом, и именно с ним я не чувствовала себя такой разбитой. До скорого.       С этими словами Кэтрин вышла, а закрывшаяся дверь поглотила всхлипы Наоми: «Пожалуйста, не умирай… Хоть бы всё наладилось…»

***

      Снова это место. Заброшенный завод или что-то подобное. Любому другому было бы страшно, даже и не в первый раз попав сюда, но девушка боялась больше за свою жизнь, нежели за то, что над городом сгустился вечер, вокруг темнота, и в этой темноте может быть кто угодно.       Она добралась до двери. Та не пропускала ни единого звука, но Кэтрин знала, что там, за слоем железа, в большом помещении со столами для покера почти всегда надымлено, пахнет табаком и алкоголем, играет ненавязчивая музыка, а на пилонах танцуют молодые красотки. В коридоре же стояла гробовая тишина. Единственная лампочка под потолком мигала. Мысли в голове крутились, будто бешеные. Что сказать? Что ему сказать? «У меня нет денег?» Нет, не то, слишком просто.       Кулак, зависший у двери, будто передумав, вернулся в исходное положение, так и не постучав. — Что же мне делать? — разговаривала сама с собой бывшая спортсменка. — Господи… как же сказать? «Извините, что снова прошу вас об этом, но нельзя ли мне вернуть долг немного позже? Сейчас у меня почти нет денег.» Да что за бред?! Он не поверит.       В этот момент в двери открылось окошко, и оттуда на Кэтрин уставился знакомый охранник. И тогда она поняла, что только что сама привлекла к себе внимание. Ладони вспотели от мысли, что скоро придётся встретиться с преступником лицом к лицу, и оттянуть этот момент нельзя. — Что надо? — неприветливо осведомился мужчина, продолжая буравить гостью взглядом. — Я… мне нужно к мистеру Оушену. Пропустите, пожалуйста. — Пароль.       Конечно, как же без этого? Но, благо, Кэтрин его помнила. И сейчас ей было не до смеха, как тогда, когда Оушен в первый раз с жутко серьёзным лицом назвал это словосочетание. — Дикая утка. — Верно.       Снова это помещение. Всё здесь угнетает сознание, хотя другие так не думают. Богатые мужчины, которые приходят сюда, играют в покер, пьют виски и другой алкоголь, совсем не представляя, что тем временем кто-то не может отдать долг — небольшую для них сумму.       Сейчас здесь мало людей — всего пять человек, но и те умудряются создавать шума за двадцатерых. Никто из них в погоне за выигрышем даже не заметил охранника и мигом прошмыгнувшую от входной двери до кабинета Кэтрин. Удалось избежать пошлых и голодных взглядов хотя бы сегодня.       Секьюрити постучал, и всё внутри у бывшей спортсменки замерло. Сейчас будет вершиться её судьба. А может, обойдётся? По спине пробежал холодок. Она сжала руки в кулаки так, что ногти впились в кожу, оставив неглубокие следы. — Босс, — дождавшись ответа, мужчина пропустил девушку в кабинет и следом вошёл сам. — Она сказала, что пришла к вам. — Хорошо. Оставь нас. Закрой дверь, — небрежно бросил Оушен и развернулся, дожидаясь, пока тот выйдет.       Кэтрин нервно сглотнула, лихорадочно соображая. Когда охранник скрылся, стало тихо, как в могиле. Абсолютно все звуки снаружи стихли. — Ну, здравствуй. Я даже удивлён, что ты пришла именно сегодня, а не в последний день. Учишься на своих ошибках, молодец, — лениво протянул Оушен. — Принесла? — Есть небольшая проблема, — девушка осталась стоять и начала издалека, решив в процессе придумать, что именно сказать. — В прошлый раз я едва успела всё собрать, поэтому и задержалась. И… вы мне разрешили занести деньги попозже. — Так… И что дальше? — Я бы хотела попросить вас о том же одолжении ещё раз.       Оушен открыл дверцу шкафа, где находился сейф, который она давно приметила, набрал код… В его руках появился заряженный револьвер. Пару раз крутанув барабан, ростовщик повернулся к гостье и кивнул, чтобы та продолжала. — То есть, я правильно понял, у тебя нет денег, чтобы вернуть мне долг? — Да… я не успела собрать нужное количество, но сделала всё возможное, поймите! Я пыталась продать машину, устроиться на ещё одну работу, взять кредит, занять у других. Ничего не помогло! У меня есть часть от той суммы, но… этого мало. Я просто не знаю, что делать. Пожалуйста, можно я верну те проценты позже, когда найду достаточно средств? — Понимаешь ли, дорогая Кэтрин, я не могу предоставить тебе такую возможность.       Мужчина прошёлся по кабинету туда-сюда. Девушка следила за каждым его движением, словно пытаясь угадать, что тот собирается сделать. Уставшие мышцы ног ныли и от этого ужасно хотелось присесть и отдохнуть, но сделай она сейчас такое, это могло бы обернуться не в её пользу. Босс сделал вид, что сдувает пыль с оружия, а потом положил револьвер на полку. Это было проделано для того, чтобы запугать должницу. — П-почему? — Ты и так достаточно испытывала моё терпение. Хватит шуток. Мне нужны деньги.       Перехватить бы этот револьвер, как в фильмах про детективов, и навести бы на него, чтобы умолял не стрелять, не убивать. Но… увы, до оружия не добраться, да и у Кэтрин не хватило бы духу решиться на это. — У меня их нет, — бывшая спортсменка слегка осмелела, чтобы не дать себя в обиду, увидев, как оружие пропало из рук босса. — Я же сказала, что я не смогла собрать всё. — Ты же понимаешь, что тебе придётся их найти? — мужчина сделал акцент на слове «придётся». — Понимаю.       Девушка стояла и часто-часто моргала. При виде этого Оушен слегка смягчился. — Давай пока что есть, — протянул он неохотно. — Посмотрим.       Она неуверенно шагнула вперёд, бережно положила сумку на стол и принялась раскладывать все имеющиеся наличные. Босс некоторое время наблюдал за этим, а потом неожиданно схватил гостью за руку, несмотря на её возмущение. — Давай вместе посчитаем, — понизив голос, сказал он, не отпуская тонкой руки. — Десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят, семьдесят… Где же ещё двести тридцать тысяч? И откуда они возьмутся за один день, скажи мне?       Кэтрин попыталась вырваться, но Оушен не отпускал её. — Отпустите меня сейчас же, — прошипела бывшая спортсменка и изо всех сил стала мотать рукой, чтобы освободиться из цепкой хватки, однако ростовщик, видимо, не собирался её просто так отпускать. Должница его разозлила, и поэтому не будет ничего плохого в том, что она слегка пострадает.       Оушен оттолкнул её от себя, и Кэтрин, неудачно ступив, ударилась о стол травмированной ногой, тихо застонав от боли. Это утихомирило её пыл, девушка на несколько секунд затихла, держась за ушибленное место, а потом вдруг сорвалась с места и бросилась к двери, даже не забрав сумку. Её босс наблюдал за этим, нагло ухмыляясь: — Не пытайся, она закрыта. Отсюда просто так не выйти. — Чего вы добиваетесь?!       Бежать было некуда. Договориться — единственный вариант. И бывшая спортсменка, делая круги вокруг стола, всё ещё пыталась что-то предпринять. — Послушайте… я найду деньги. Я могу почку продать! Меня же будут искать, если что-то случится! — Никто тебя искать не будет. У тебя никого не осталось, я наводил справки. — У меня есть хорошие друзья! Я пыталась попросить денег у них, но они улетели неделю назад. Если вы… меня не убьёте, я… я обязательно попрошу у них нужную сумму!       От прежней Кэтрин не осталось и следа. Та, что сейчас бегала от ростовщика, пыталась как-то защищаться, но получалось плохо. — Да? А откуда мне знать, что ты не убежишь и не спрячешься? Придётся приложить немало усилий, чтобы найти тебя в другой стране, но поверь, будет очень и очень плохо, если ты мне попадёшься, не вернув долг. — Я всё верну! Отпустите меня!       Девушка сделала одно неосторожное движение, и оказалась прижатой к стеклянной двери книжного шкафа. Травмированное некогда бедро заболело ещё больше, но кричать в полный голос она не могла, могла только сдавленно всхлипнуть и зашипеть: — От-пус-ти! — А ты попроси. Заставь меня поверить в то, что всё вернёшь. Умоляй, в конце концов!       От боли Кэтрин замахала руками, пытаясь ударить наугад, но лишь разбила локтем стекло, за которым находились книги и запасы алкоголя. Белая рубашка окрасилась в алый. Осколки посыпались один за другим к её ногам, но Оушен не обратил на это внимания. Делать было нечего. — Пожалуйста, отпустите! Я всё верну, только не убивайте… умоляю!       Её грубо схватили за волосы и толкнули в сторону стола. Боль в локте и повреждённой ноге была дикой, от неё хотелось кричать, но в то же время это хоть немного отрезвляло и позволяло не грохнуться в обморок. — Я не буду тебя убивать. Я же не маньяк какой-то. Поступим по-другому. — Что вы…       Голос, принадлежавший Кэтрин, стал совершенно другим. Он дрогнул — вся решимость и неповиновение исчезли. Да, этот дрожащий от страха голос был словно музыкой для Оушена.       Мужчина ухмыльнулся, запустив пальцы в её волосы и потянув их на себя. Девушка вскрикнула от шока и попыталась отпрянуть, но не смогла — её крепко держали. Теперь в этих светло-зелёных глазах плескался страх. — Что вы делаете?! Остановитесь! Сейчас же отпустите! — Ты не выйдешь отсюда, пока я этого не захочу.       Оушен начал морально давить на неё, даже не пытаясь скрыть своё превосходство и веселье. Гнев в голосе бывшей спортсменки заставил его искренне рассмеяться. Босс снова потянул должницу за волосы. На этот раз жертва захныкала от боли и тихо вскрикнула.       За этим последовала короткая пауза. Рука слегка ослабила хватку. Кэтрин напряглась, набрала полные лёгкие воздуха, будто бы готовясь к чему-то… И Оушен совсем не удивился, когда она начала кричать во все горло: — Помогите! Помогите, пожалуйста! Кто-нибудь!       Ей быстро закрыли рот, заглушая любые мольбы о помощи. Кэтрин отчаянно пыталась кричать даже после этого, но выходили только неразборчивые мычания. Она даже попробовала укусить мучителя за ладонь, чтобы заставить отдёрнуть руку, но ничего не вышло. — Ты знаешь, насколько непроницаемы эти стены, — понизив голос, заговорил мужчина. В ответ он услышал нечто похожее на приглушённое ругательство, но предпочёл его проигнорировать. — Хочешь, чтобы тебя спасли? Но ты ведь знала, что должна мне. И всё это время даже не пыталась как-то собрать нужную сумму! — М-мф! — За всё нужно платить. И ты это знаешь.       Оушен провел своей свободной рукой по травмированному бедру Кэтрин, замечая, как та вздрогнула от одного его прикосновения и замерла. Ему лишь хотелось увидеть момент, когда осознание неизбежности поразило бы девушку. Если бы она только могла задрожать от ужаса… Для Кэтрин это было чуждо. С её характером она чувствовала только чувство полного поражения, нахлынувшего в считанные секунды, но даже не шевелилась. — Умница, — он убрал руку ото рта жертвы, а другой как бы невзначай провёл по спине от плеча до талии. — Хватит, умоляю, — тихо попросила Кэтрин. Она уже не пыталась кричать. — Пожалуйста, остановитесь… Я… я всё верну, только позже. Я прошу вас, дайте мне ещё один шанс!       Даже когда она стала умолять, чтобы это прекратилось, Оушен всё ещё ощущал, насколько девушка боится, и не собирался останавливаться. Должница заплатит за свою наглость. — Что ж… — он немного отодвинулся назад, спускаясь рукой всё ниже и ниже, оттягивая ремень джинсов. — Тебе это совсем-совсем не нравится? — Н-нет! Уберите руки! — Кэтрин постаралась отодвинуться от босса, но все усилия были напрасны. — Прекратите сейчас же!       Она вскрикнула, когда тот вошел в неё пальцами. Они задвигались в медленном темпе, чувствуя её внутри, и Кэтрин не смогла сдержать всхлип. По спине пробежала волна мурашек. Ноги задрожали и подкосились. Пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть. — Ты натворила много глупостей. Из-за тебя я чуть не пошёл ко дну. А ведь в самом начале, когда ты пришла на должность водителя, я подумал, что мы сработаемся…       Оушен продолжал двигать пальцами внутрь и наружу так быстро, как только был способен. Кэтрин не хотела поддаваться. Она царапала столешницу от безысходности, стараясь за что-то ухватиться. Дерево забивалось под ногти, девушка ободрала их чуть не до крови, но это заглушало боль в бедре и в районе раненого осколками локтя. На поверхности стола осталось несколько глубоких царапин и ещё множество поменьше. Вторая рука Оушена расстёгивала пуговицы её рубашки. А если бы она начала сопротивляться… последствия были бы необратимы. Этот преступник убьёт человека не задумываясь. Оставалось только умолять. — П-прекратите! Пожалуйста! Остановитесь!       Её разрывали сомнения. Это было отвратительно — когда тебя без твоего же согласия так унижают. Но с другой… возникали такие мысли, из-за которых Кэтрин могла возненавидеть сама себя. Она бросалась всеми ругательствами, которые только знала, по мере того, как ускорялись пальцы внутри, но мучитель пропускал все те слова мимо ушей. Ему приходилось делать это: доводить различных женщин до крика только своими руками. У данной особы не было шансов. — Пожалуйста! — Кэтрин снова взмолилась, но её не слушали.       Рубашка оказалась полностью расстёгнута. Жертва тяжело дышала. На лбу выступили капельки пота. Сердце стучало как бешеное. Накатывала непонятная дрожь. Мысли о том, что здесь, недалеко лежит оружие, вселяли ещё больше страха. Если что-то пойдёт не так, её просто застрелят. Но попытаться всё же стоило. — Прошу! Ах, хватит!       Босс внезапно вытащил пальцы из бывшей спортсменки и был вознагражден её отчаянным вскриком. Если бы Кэтрин не полулежала на столе, она бы уже давно упала. Чуть ниже её живота всё скрутило от напряжения и возбуждения, но девушка решила игнорировать все чувства кроме ненависти, потом ещё долго ненавидя саму себя за подобные ощущения.       Всё оборвалось, не успев даже начаться.       Для того, чтобы жертва окончательно сломалась, Оушену пришлось приподнять её подбородок и взглянуть в глаза… О, в них были все эмоции, которые он хотел увидеть. Гнев, ненависть, страх, и, конечно же… вожделение, которое он, кажется, пробудил в девушке. — Ну, я остановился, как ты и просила. Что дальше? Ты что-то хочешь мне сказать?       Ростовщик ухмылялся, вытирая руки платком. Кэтрин подняла на него взгляд полный отчаяния и боли, но в то же время — ещё и решимости. — Да. Я хотела сказать, что вы та ещё сволочь, мистер Оушен, и я вас ненавижу. Давно хотела сообщить, но всё никак удобный случай не подворачивался. — Что ж, ты можешь думать про меня что угодно и называть меня как угодно. Ты мне не нужна, мне нужны деньги. Верни мне то, что должна, и можешь жить спокойно. Уверяю, мы больше никогда не пересечёмся, ведь ты уже уволена.       Кэтрин попыталась встать, но у неё это плохо получилось. Она лишь застонала от боли, которая снова кольнула бедро. Глядя на это, Оушен грубо, одним рывком поднял её с пола и поставил на ноги. — Думаю, ты сама знаешь, что будет, если деньги не окажутся у меня через неделю. Так и быть, дам тебе последний шанс.       Будто бы ничего и не произошло! Всё это представление, эти недвусмысленные действия… всё ради того, чтобы запугать её? И ему как будто бы вообще наплевать! Для него это всё было как простая забава! — Ты ещё здесь? — Да. Всё никак не могу отыскать вашу честь и гордость.       Девушка торопливо застёгивала пуговицы на рубашке, не спуская с мучителя осуждающего взгляда. — Даже не пытайся меня задеть своим хамством. Бери сумку и уходи.       Оушен просто выгнал её за дверь. Бывшая спортсменка постояла около неё снаружи секунд пять, ловя на себе взгляды всех присутствующих, а потом, не отдавая себе отчёта в действиях, сорвалась с места, и бросилась бежать настолько быстро, насколько позволяла травма. Вылетела за железную дверь, будто та не была таким уж серьёзным препятствием, пробежала дальше по коридору, желая просто быстрее покинуть это место, но за углом остановилась, шипя сквозь зубы от боли. Кэтрин поджала губы так, что они слились в одну полоску, и запрокинула голову, чтобы хоть как-то это унять, но слёзы текли из уголков глаз нескончаемыми потоками сами по себе. В горле застыл ком, но она терпела, не выпуская его вместе с криком. Во всём виноваты деньги? Нет, во всём виноват Оушен! Деньги — это лишь бумажки. А настоящая сволочь — он!       Кэтрин добралась до машины, припаркованной далеко за забором, отчаянно хромая. Наугад упала на пассажирское сиденье, била спинку соседнего кресла, пару раз промахнувшись и ударив по панели, отчего рука мучительно запульсировала. Ничего толком не видя из-за пелены слёз, пошарила в бардачке, стараясь найти болеутоляющее, но потом вспомнила, что оставила его в отеле. Телефон разрывался от вибрации по ощущениям где-то вдалеке. От Наоми, наверное, уже сорок пропущенных. Горничная беспокоилась и места себе не находила, пока ею пользовались как куклой, как игрушкой… Кэтрин не понимала, как держалась ещё там, в кабинете. Наверное, просто не могла показать себя слабой. Сейчас же она поняла, что ничего этому не мешает, и только тогда, сев за руль, на своё водительское место и заблокировав двери, зарыдала навзрыд.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.